Легкие движения

      Ты сидишь на стуле в углу комнаты, прижав колени к груди и молча взираешь на что-то перед собой. Но перед тобой пустота. Твои щеки влажные от слез, а я пытаюсь унять свои руки, которые зудят и тянутся к тебе. Все, что я сейчас хочу, это наплевать на просьбу оставить тебя одного. Я хочу обнять тебя, хен! Стереть твои слезы своими губами. Ты слишком часто обжигался о безразличие близких тебе людей, поэтому избрал самый безопасный для себя вариант — страдать в одиночестве. Я понимаю, каждому из нас, иногда, необходима минутка, чтобы перевести дух. И, кажется, сейчас это твоя минута. Ты недвижим, не слышно ни всхлипов, ни шорохов — комната окутана тишиной. А я стою в дверном проеме, пытаясь справиться со своей внутренней борьбой. «Шагни навстречу к нему», — шепчет сердце, «Он просил оставить его в покое», — твердит мозг. И, черт возьми, в эту самую минуту, я чувствую необходимость сжать тебя в своих объятиях, неважно как сильно ты попытаешься вырваться из них. Наша близость, сейчас, кажется мне необходимостью.       Пересекаю комнату в пару шагов, касаюсь твоей руки, обхватывая крепче твое тонкое запястье. Ты поднимаешь взгляд и просто смотришь. Не отдергиваешь руку, не кричишь — просто смотришь. Воспринимаю это как знак двигаться дальше. Заставляю тебя подняться на ноги. Каждое твое движение опутано грацией, в чистом виде. Мы кружим по комнате, в безмолвном танце, мои руки касаются твоей талии, спины, твои же крепко сжимают мою рубашку, цепляются за нее как за спасительный канат. Мои движения хаотичны, твои четкие и скоординированные. Не отдаю себе отчета в том, как долго длится это действо между нами, но ты останавливаешься. Хочу что-то сказать, но ты прерываешь меня, касаясь указательным пальцем моих губ. Ты смотришь в мои глаза, а кажется в самую душу. Убирая руку, ты поворачиваешься ко мне спиной, направляясь к кровати. Просто садишься на нее и смотришь на меня. Упираешься руками, медленно сжимаешь простыни… — Иди ко мне, — наконец шепчешь ты, а я готов утонуть в твоих глазах.       Срываюсь с места, но прямо перед тобой замираю. До моих ушей доносится твое тихое: «Не спеши», и я повинуюсь. Твои руки совершают уже до боли знакомые моему телу манипуляции, заставляя меня дрожать. Ты не торопясь растегиваешь каждую чертову пуговицу, а я мечтаю порвать рубашку на себе, лишь бы твои руки, наконец, коснулись моей кожи. Я хочу, чтобы она горела от твоих легких прикосновений. Наконец ты закончил свой ритуал, и я с облегчением скидываю ненужную ткань со своих плеч. Твоя рука вздымается к моей шеи, ты нежно касаешься ее, слегка сжимая. «Это то, что я хотел», — еле слышно произносишь ты, спускаясь ниже, к груди, медленно, мучительно и так сладко. Когда твоя рука оказывается на уровне моего сердца, ты замираешь, а затем наклоняешься ближе, прижимаясь ухом к моей груди. Я моментально замираю, от осознания, насколько интимный момент сейчас происходит между нами. Ты продолжаешь вслушиваться в мое сердцебиение, а затем берешь мою руку и прижимаешь к своей груди, и я понимаю, что твоя грудь вздымается в тот же момент, что и моя, ритм соединяется в один, наши сердца работают в унисон. Я чувствую это, как чувствую и то, что ты улыбаешься.       Спустя, казалось, целую вечность, ты отстраняешься, продолжая спускаться ниже, касаясь моего торса, и наконец поднимаешь глаза, встречаясь со мной взглядом. — Ты будишь во мне неподвластную ни мне, ни моему пониманию, страсть, — срывается с твоих губ, в которые я впиваюсь в ту же секунду. Касаюсь губами тех мест, где до этого были твои слезы, которые уже успели впитаться в твою кожу. Но я все еще чувствую их солоноватый вкус… И ты улыбаешься, закрывая глаза, запрокидываешь голову, подставляя лицо.       Каждый раз мы изучаем друг друга, продолжая свой безмолвный танец, наполненный легкими касаниями, от которых горит кожа, страстными поцелуями, которые опьяняют сильнее самого дорогого алкоголя и стонами, которые звучат приятнее, чем самая прекрасная мелодия.

«Я не буду спешить, хен. Я буду слушать как наши сердца бьются в унисон».