Золотая клетка

Я оглядываюсь на огромный особняк, который мне стал тюрьмой, на окно, за которым я сидел не один день, и внезапно замечаю силуэт Дамира. Что-то больно кольнуло в сердце, но я резко отвернулся и уставился на дорогу, которая уносила меня отсюда, все дальше и дальше. До сих пор я не мог поверить своей удаче. Это все не реально. Я думал, он больше меня не отпустит, но, видимо, ошибался. После того страшного вечера, когда меня чуть не изнасиловали его охранники, все изменилось, навсегда. Я помню тепло его тела, помню, как он гладил мои волосы и это «прости». Снова что-то щемит в груди, но я отгоняю от себя это чувство, причисляя его к банальной привязанности к своему мучителю. Читал я когда-то про такое. Машина быстро несет меня по трассе в город. Я не верю что всё, окончены мои мучения, и я могу вернуться к маме. Так просто, без обязательств, он взял меня и отпустил. Разве такое возможно? Почему он передумал? Вопросы, вопросы, и ни одного ответа. Вздыхаю и смотрю в окно на проносящиеся с невероятной скоростью лесопосадки, поля, домики и улыбаюсь первый раз за столь долгое время. Мама, я еду. Скоро я тебя обниму крепко-крепко. От этой мысли стало совсем тепло на сердце. - Куда тебя отвезти, адрес? – голос охранника на переднем сидении выводит меня из заоблачных размышлений и я сбивчиво называю адрес своего дома. Хотя, потом я осознаю, что может зря его ляпнул, ведь они будут знать, где я живу. А разве они не знали? Всё они знали, это я наивный дурак, правильно тогда сказал это про меня Дамир. Машина подвозит меня прямо к моему дому и останавливается. Темноволосый, симпатичный охранник поворачивается ко мне и протягивает толстый конверт. - Приехали, держи. - Мне ничего не нужно… - Парень, либо ты возьмешь это, либо будем сидеть тут, пока ты это не сделаешь. Я просто выполняю приказы. Я тут же вспомнил того охранника, которого на моих глазах застрелили и понял, что не хочу, чтобы эти ребята из-за меня пострадали. Поэтому я протягиваю руку и беру конверт, вздыхаю и благодарно киваю. - До свидания. - Пока, пока, - отвечают мне ребята и провожают взглядом. Я вылезаю из машины, смотрю ей вслед, как она скрывается за поворотом, и только после этого залетаю в подъезд, взбегаю на свой этаж и трезвоню в родную дверь. Долго никто не открывает, пока внезапно не слышатся шаги и щелчки открывающегося замка. На пороге возникает высокий, немного полноватый мужчина, которого я вижу первый раз. Неужели мамин хахаль? - Парень, тебе чего? – неожиданно он спрашивает меня и только сейчас я понимаю, что тупо стою и пялюсь на него. - Ой, извините, но я здесь живу. Я сын Татьяны. Я вижу, как внезапно брови незнакомца хмурятся, как он тяжело вздыхает и просит пройти меня внутрь, поговорить. Я захожу и иду за ним следом, отмечая, что ничего не изменилось, кроме того, что вещи повсюду совсем чужие. Мужчина заводит меня на кухню и предлагает присесть на табуретку у стола, что я и делаю. - Ты, наверное, Ярослав? – задает он мне вопрос, и я киваю. – Я Сергей, просто Сергей. Так вот, твоя мать продала мне эту квартиру, чтобы нанять детектива и найти тебя. Но ей попался проходимец, забрал все деньги и исчез. – Мужчина печально вздохнул, но продолжил. – Я ей искренне сочувствовал, приютил тут на некоторое время, но понимаешь, твоя мать не выдержала всего и слегла. Меня охватил леденящий душу ужас, и я вскочил со своего места, даже не желая слышать, что он будет говорить дальше. - Где она? У меня есть деньги, - я потряс конвертом перед носом мужчины, но он отрицательно покачал головой. - Ярослав, твоя мать сильно заболела, сердце, инсульт... В общем, нет твоей мамы больше. - Как нет? Она же молодая, ей всего… - моя голова закружилась, стало трудно дышать, и я тяжело опустился назад на табуретку. Видя мое состояние, Сергей вскочил и бросился наливать мне стакан воды. Я не помню, как даже его выпил, но мне немного полегчало. Хотя, полегчало ли? - Ярослав, ее больше нет, я до последнего был с ней, она-то мне и рассказала, что ты пропал. Она тебя искала, до последнего, она не верила, что ты погиб, что тебя больше нет, хотя в участке ей так и сказали. Я сидел и кивал, осознавая одно, что теперь я один, никого больше у меня нет, совсем-совсем, и жить мне больше негде. Все рухнуло мгновенно, все планы, все надежды, а всему виной они, он. Я не выдержал и расплакался от безысходности. Так было горько, одиноко и противно на душе, не передать словами. Сергей принялся меня успокаивать, даже предложил пожить у него, пока я не найду себе жильё, но я отказался. Как будто во сне я встал, прошел к выходу и, еще раз поблагодарив его, вышел из квартиры. В руке я все еще сжимал конверт с деньгами, которые теперь были моим единственным спасением от голода и бомжевания. Да, я их собирался использовать, а что мне было делать? Мое сердце разрывалось на части, я хотел просто выть от горя, поэтому сел в подъезде, на холодные ступеньки и снова заплакал. Только спустя полчаса я успокоился и вытер пальцами нос. Чувствовал себя разбитым и подавленным, но нашел в себе силы встать и выйти на улицу. Вот куда теперь мне? Как я буду сам? Ведь мне даже нет восемнадцати. Меня просто отправят в интернат. Но что потом? Ни квартиры, ни работы, школу даже не закончил... Слезы катились сами по щекам, я был не в силах их даже остановить, чем привлекал к себе внимание прохожих. Дальнейшее происходило быстро и неожиданно. Возле меня скрипнули тормоза, кто-то грубо схватил меня за плечи и дернул назад, утаскивая за собой. Я только успел сдавленно вскрикнуть и все. Неожиданность, шок... Прихожу в себя уже в большом малиновом джипе. Со всех сторон меня окружают мужчины в черных костюмах, которые ничего не говорят, только как-то странно улыбаются. Снова Дамир? Неужели не сдержал слова? Как он мог? Хотя, чего я ожидал? Но как же я все-таки жестоко ошибся и понял, что-то тут не то, когда машина подъехала к совсем незнакомому мне району и дому, а меня грубо стали вытаскивать из машины. Я отбивался как мог, что-то кричал, но грубая пощечина по лицу, и я чувствую металлический привкус крови во рту. Дом, немного меньше того, в котором держал меня Дамир, но более богато обставлен. Все просто сверкает от богатства и роскоши, царившей внутри. Нет, это не стиль Дамира, тогда где же я? И ответ на этот вопрос приходит весьма быстро. Меня вталкивают в просторный кабинет, и усаживают на кожаный диван у стены. Мы кого-то ждем, но кого? Проходит минут двадцать, когда дверь распахивается и в комнату заходит невысокий темноволосый мужчина в строгом костюме и с интересом оглядывает меня своими, слегка на выкате, глазами. Неприятное лицо, неприятный тип, это я сразу подмечаю. В свою очередь он радостно потирает руки и слащаво улыбается. - Вот и попался, голубчик. У меня на тебя огромные планы. Но сначала я хочу все слышать о Дамире, - мужчина как-то хитро улыбнулся и совсем близко наклонился ко мне. – А точнее, сколько в доме охраны, прислуги, свободные подъезды, как вооружена охрана? Я, если честно, охренел от такого заявления и огромными от удивления глазами уставился на мужчину. - Я не…не знаю. Меня держали взаперти. - Неверный ответ, совсем неверный, - я даже ничего не успел ответить, как охранник меня сдернул с дивана, повалил на пол и больно всадил носок ботинка под ребро. Я охнул и сжался от боли. – Подумай хорошенько еще раз. – Мужчина приподнял мою голову, больно сжимая за волосы и заглянул мне в лицо, продолжая лыбиться. - Я не..не знаю. Вроде десять, может больше, - прошептал я и дернул голову, но мужчина еще больше натянул мне волосы. - Дальше, дальше, не томи меня, не заставляй выбить тебе все зубы. Я выложил ему все, что знал, либо слышал. Видимо, он остался доволен, потому что резко отпустил меня и приказал убрать с глаз долой. Меня снова потащили куда-то. Коридоры, лестницы, залы и вот подвал. Там темно и сыро, пахнет плесенью, но это не мешает им меня затолкнуть в огромную комнату и закрыть за мной дверь. Падаю на грязный пол и пытаюсь подняться. Темно, чертовски темно, но я начинаю различать силуэты, которые движутся во мраке и впадаю в ужас. - Кто там, кто? – мне страшно, кровь стынет в жилах, и я сразу же вспоминаю самый первый день своего похищения, который происходил практически так же, только почему я переживаю это снова и снова? Как будто я попал в круговорот, как в фильме «День сурка». - Новенький? – тихий голос из темноты и силуэт шевелится. - Добро пожаловать, - слышу уже другой голос и встаю на ноги, выпрямляясь. - Кто вы? – глупейший вопрос, ведь я и так знаю, что, скорее всего, рабы на продажу, но и тут я промахнулся. - Мы те, кто рад бы забыть, кто мы. Мы, всего лишь, куски мяса. Я ничего не понимаю, меня начинает трясти от страха. Дышать становится совсем тяжело, и я прислоняюсь к стене, сползаю по ней на землю и только тогда немного успокаиваюсь. - Что, что с вами сделали? – наконец, дрожащим голосом нарушаю я тишину. Долго никто не отвечает, пока до боли знакомый голос не начинает смеяться, как-то ненормально. - Яр, а я думал, тебе повезло все-таки. Но жаль, что нет, очень жаль. Я встаю и направляюсь к парню, чей голос мне знаком, и только когда подхожу совсем близко, почти вплотную, ахаю. Это же Лешка, тот самый парень, которого продавали вместе со мной, который провел со мной в подвале долгие дни за беседой. Но я вижу, что с ним что-то не так, совсем не такой он. Парень сильно исхудал, его прекрасные черты лица заострились, под глазами залегли черные синяки, губы обветрились и потрескались, а тело, которое было полностью обнаженным, было все в синяках и кровоподтеках. Алексей смотрел на меня немного стеклянными глазами, и я даже шарахнулся в сторону. Это было ужасно. - Леша, что они с тобой сделали? – шепчу я, совсем тихо, но он все слышит. - А ты красивый, как и тогда, в нашу первую встречу. Нисколько не изменился, только похорошел, - как будто не слыша мой вопрос, продолжает он бормотать свое. – К тебе, вижу, хорошо относились, не то, что к нам. Тебе повезло, очень повезло тогда. Он что больной, о чем это он? Да меня держали как игрушку, как раба, принуждали к сексу, а он говорит, что повезло. Совсем рехнулся. Но позже я узнал смысл сказанного и понял все. Больше Леша ничего разумного мне не сказал, а продолжал только нести какой-то несвязный бред, и я отполз от него к стене, ужасаясь таким переменам. К кому попал и зачем, я пока не знал, но сразу же понял, что ничего хорошего мне тут ждать не стоит. Как я ненавидел их всех, они сломали жизнь мне, матери, а теперь хотят еще чего-то. В этом мраке я потерял счет времени, суткам, думая уже, что про меня совершенно забыли. Но нет, на следующий день за мной пришли и вытащили на свет божий. Я жмурился, часто моргал, но рассмотрел, куда меня ведут. Второй этаж, ряд комнат, какие-то вопли, крики, доносящиеся оттуда, и я уже паникую и пытаюсь вырваться. Мои руки крепко сжимают сзади и пресекают все попытки вырваться. Неожиданный толчок в спину, и я влетаю в одну из комнат, прямо на широкую кровать. Быстро извернувшись, я сажусь, оглядывая помещение, и меня накрывает ужас. Квадратная небольшая комната, окон нет, в центре только кровать, накрытая красным покрывалом, рядом небольшой стол, на котором лежат наручники, плетки, какие-то ремни и фаллоимитаторы. В углу помещения стоит на ножках большая кинокамера, направленная прямо на эту самую кровать. Чувствую, как начинают трястись коленки, меня подташнивает, а волосы на теле становятся дыбом. - Что вы собираетесь делать, зачем все это? – я в шоке, говорю медленно, верчу в стороны головой, и мне тут же отвечает заходящий в комнату мужчина, к которому меня вчера привезли. - Это, дорогой, приветик Дамиру. Постарайся улыбаться, чтобы выглядело поэффектнее. Тут я совсем впал в прострацию и вытаращил на него глаза. Так вот зачем я тут. Все снова из-за Дамира, только расплачиваться приходиться мне. Но за что так жизнь со мной? Чем я ей не угодил? Наверное, ответ я никогда не узнаю. - Ну, пока сладкий, теперь очередь ребят. Как только мужчина выходит, тут же в комнату входят два амбала, перетянутых с ног до головы кожаными ремнями и, хищно улыбаясь, направляются ко мне. Один тут же направляется к столу и берет наручники, а второй пытается достать меня, потому что я соскакиваю с кровати и убегаю. Никогда мне это не удавалось, вот ей-богу, никогда. Меня тут же ловят и опрокидывают на кровать. Руки больно заламывают за спину и на запястьях защёлкиваются наручники. Я задергался, до сих пор не веря, что это снова происходит со мной. Но, тогда это был Дамир, который относился ко мне менее агрессивно. А что мне ждать от этих? Да даже ослу ясно – ничего хорошего. Тем временем, один из мужчин включил камеру, а второй взял со стола ножницы и подошел ко мне. Я снова дернулся, пытаясь отползти в сторону, но грубый толчок в грудь приковывает меня к кровати. - Прошу, не нужно, нет… - умоляю я. Но леденящая кровь улыбка мужчины, дает понять – все слова зря. Он режет ножницами мою черную футболку, освобождает от нее мое тело. Когда он наклоняется и начинает расстегивать ремень на моих джинсах, я сгибаю ноги и резко выпрямляю их, отталкивая от себя мужчину. Он с трудом, но удерживается на ногах и его замешательство дает мне возможность вскочить и подбежать к двери. Хотя, подбежать - это мягко сказано, со скованными за спиной руками. Но я понимаю, что этим своим поступком только больше разозлил мужиков. Первый бежит на помощь своему собрату по разуму и грубо хватает меня за шею, перекрывая доступ воздуха. Я брыкаюсь, хриплю, но он меня держит крепко. Толчок, и я лечу спиной на кровать. Резкая пощечина от второго, который оклемался, и моя голова дергается в сторону. Сразу двое наваливаются на меня. Один держит, прижимая с силой к кровати, второй, наконец, стягивает с меня джинсы и белье. Их похотливые взгляды прожигают меня насквозь, заставляют дрожать. - Отпустите меня, не нужно… - хриплю я в надежде, хоть и слабой, что они меня все-таки не тронут. Верю до последнего, пока резкая боль в заднице не заставляет заорать. - Тебя что, твой бывший ебарь как следует не оттрахал? Такой узкий. Они смеются, явно издеваются надо мной, а я весь сжимаюсь. Удар в живот, я охаю, и в этот момент пальцы мужика входят в меня до основания. Крик боли. Я снова весь сжимаюсь, но новый удар заставляет меня вновь потерять бдительность. Мужчина грубо толкается в меня двумя пальцами, ускоряет темп, пока, наконец, не вытаскивает их. - Ну что, теперь твой зад готов, - пошлая улыбка и меня переворачивают на живот. - Нет, уроды, не трогайте меня! Не надо! – мой голос уже сел от воплей. «Я не хочу, все это сон, а я сейчас проснусь, и все закончится. Да, вот возьмёт - и закончится». Я проговариваю все это в голове, но успокоение так и не приходит. С ужасом смотрю, как второй мужчина берет в руки большой фаллоимитатор и, обильно смазав его смазкой, направляется ко мне. Я снова ору, начинаю вырываться, дергаться в истерике, за что получаю две пощечины. - А теперь на камеру, улыбочка, - первый хватает меня за волосы и задирает мое лицо. Как раз в этот момент мне в задницу проникает силиконовое чудовище. Гримаса боли искажает мое лицо, а из глаз начинают капать слезы. Боль раздирающая, внутри все горит, но мои мучения, как оказалось, только начинаются. Мужик проталкивает силиконовый член все глубже и глубже, а потом начинает им меня иметь, да с таким остервенением, что болевые судороги накрывают мое тело, и я дергаюсь, скуля. Извиваясь, я кричу, плачу, но им только это и нужно. Все ведь снимается на камеру. Мои мысли путаются, я начинаю терять связь с реальностью, но одно меня держит – образ Дамира. Сердце больно сжимается, когда я думаю о нем. Сейчас он кажется мне самым родным человеком. Я, наверное, мазохист, но он единственный терпел все мои истерики и закидоны. Я сорвал себе голос ,пока меня насиловали силиконовым членом, но, наконец, его вытащили из меня, и я даже в какой-то мере вздохнул с облегчением. Теперь меня ставят на колени, и сзади пристраивается насильник, входя сразу с размаху в израненный зад. Вскрикиваю, лбом упираюсь в кровать, но рывок за волосы заставляет подняться. Член первого мужика упирается мне в губы и он подается бедрами вперед, намекая на минет. Но я отворачиваюсь, сжимаю зубы и получаю еще пару ударов по лицу. - Я сказал, сука, соси или я вон теми щипцами вырву все твои зубы, - он кивает на инструменты, на все том-же столе, и внутри все холодеет. Я послушно открываю рот, и в него сразу проталкивается член мужика. - Только попробуй выпустить зубки! Такого унижения, по-моему, я не испытывал даже у Дамира. Да, было дело, когда меня чуть не поимела его охрана, когда он сам меня грубо взял первый раз, но тогда я сам был виноват. А эти двое просто садисты, которым приносит удовольствие издеваться надо мной. Я задыхаюсь, к горлу подступает тошнота, но член мужика упорно толкается мне в рот по самое не могу. Сзади вколачивается второй, периодически пошлепывая по моим ягодицам. Меня раздирают на две части, и сейчас я хочу одного – забыться. Но, как назло, я все чувствую. Внезапно, мой рот наполняет теплая сперма, а сам мужчина делает пару финальных толчков и покидает мой рот. - Глотай, сука, - рычит он на меня, когда я пытаюсь выплюнуть его семя. Он зажимает мне рот и нос руками. Я снова задыхаюсь. Дышать совсем нечем и мне приходится проглотить тошнотворную массу. Тут же всплыла в голове картина, когда меня, у Дамира, вот так же кормили. Но, блядь, тогда мне давали еду, а сейчас… Второй мужик тоже кончает и отталкивает меня от себя, от чего я заваливаюсь на бок и так остаюсь лежать, согнувшись. Руки сзади невыносимо покалывают, я их почти не чувствую, поэтому сжимаю, разжимаю кулаки. Я так надеялся, что это всё, что меня оставят в покое, но когда в комнату зашли два новых мужика, я пришел в ужас. - Дубль два, малыш. Все начинается снова. Опять мне заталкивают в рот член, только в этот раз я лежу на спине, а ноги разведены так широко, что растягиваются болезненно мышцы. На этот раз они терзают мое тело во всех мыслимых и немыслимых позах, чем окончательно раздавливают меня. Я уничтожен, унижен и разбит. Жить не хочется, мыслей нет. Меня снова пытаются сломать. Когда все заканчивается, меня стаскивают с кровати, снимают наручники и ведут в знакомый подвал. Хотя, скорее всего не ведут, а тащат, так как самостоятельно идти я не могу. Я смотрю вниз и вижу, как по моим ногам стекают струйки крови, вперемешку со спермой. Знакомая дверь, щелкает замок и я лечу на грязный, холодный пол, больно ударяясь, но подняться сил просто нет. Сворачиваюсь калачиком и закрываю глаза. Снова слезы наполняют мои глаза, капельки цепко хватаются за длинные ресницы и скатываются на щеки. Я начинаю тихо плакать. Только сейчас я начинаю понимать, что жил до этого словно король, обо мне хоть как-то, но заботились. Было насилие, могли ударить, но я не был тварью, которую пинают ногами. Обо мне заботились. Я запутался окончательно. Хотелось, чтобы пришел Дамир и спас меня, но его не было, он меня отпустил, а я уехал. Стало обидно, больно и я снова заревел. - Парень, не лежи, простудишься, - слышу чей-то тихий голос из угла. Их тут вообще я насчитал человек пять, но все старались сидеть молча, лишний раз не передвигаясь и теперь я знал, почему. - Пофиг, - всхлипываю я. - Тебе еще пригодятся силы на следующий раз. Мои глаза тут же округляются и я даже перестаю плакать, пытаюсь подняться. - Как еще раз? - Блин, ты с какой планеты? Думаешь, зачем мы им все? Они на нас бабло косят, снимают на камеру и продают видео. Кто не выдерживает – списывают. Слово «списывают» тебе хоть объяснять не нужно? Так вот куда попал Леша, а теперь и я. Вот почему все такие потерянные. В них давно перестала теплиться надежда. Они ждут смерти. Может даже, желают ее больше всего. Долгих, как целая вечность, три дня, я томился с другими пленниками в подвале. Кого-то периодически забирали наверх. Кто возвращался, кто уже нет. Меня больше не трогали, но от этого мне было не легче. Я либо спал, либо думал о своей жизни и о том, как она ужасно закончится. Чаще всего, почему-то, я вспоминал Дамира. Его гримасы, такие наглые улыбки, самодовольная рожа, но в них не было зла. Часто вспоминал друзей, школу и мать, которую больше никогда не увижу, не смогу сказать, как я ее люблю. Как же я за ней скучаю, невыносимо. Снова рвется на части душа, хочется умереть, но мое самобичевание резко прерывает скрежет замка и скрип открывающейся двери. Два мужика в черных костюмах входят внутрь и начинают всматриваться в скрюченные, трясущиеся тела у стены. Только их взгляд падает на меня, они быстро подскакивают и подымают меня рывком на ноги. Я вскрикиваю от боли, которая во всем теле, но они меня бесцеремонно вытаскивают из подвала. Ноги меня не держат от голода и пережитого, поэтому они несут меня всю дорогу. Дневной свет режет больно глаза, звуки и шум неприятно врываются в барабанную перепонку. Меня заносят в кабинет, в котором я был в самом начале, и бросают, как мешок с картошкой, на пол. Хорошо, что там был ковер, и я сразу упал на колени. Я полностью голый, так как мою одежду не вернули, а еще грязный, побитый и лохматый. Даже страшно смотреть на себя в зеркало, во что я превратился за эти три дня. Я дрожу всем телом от холода, который пронизывал меня все дни в подвале и явно будут последствия, так как, скорее всего, я заболел. Сильно болели голова и горло. О заднице я вообще молчу. Дверь в кабинет открывается и внутрь проходит горделивой походкой тот, кто меня украл. Как я уже успел узнать, зовут его Анатолий. Мерзкий тип. Он подходит ко мне и наклоняется, рассматривая. - Подпортили тебя, выглядишь скверно, - хохочет эта тварь и выпрямляется. – Но, думаю, на прощание оставить тебе чаевые. Как на прощание? Меня хотят убить? Это все? Конец? Меня снова знобит, в горле неприятно тянет и скребёт, а сердце на мгновение замирает, а потом начинает сильно ухать в груди. Достойно пожалеть себя и подумать над этим мне не дают кулаки, которые обрушиваются на меня от двух головорезов Анатолия. Бьют по лицу, по голове, ногами. Я лежу и прикрываю голову руками, судорожно ловя ртом воздух. Вот, наверное, и конец мне. - Хватит! – резкий окрик Анатолия и мужчины останавливаются. Они тяжело дышат, я вижу как вздымается грудь у каждого от одышки, но в их глазах блестит садистский огонек. – Оденьте его. На мое тело начинают натягивать джинсы, чей-то растянутый свитер и подымают на ноги. Меня снова держат мужики, пока сам хозяин возится у сейфа. - Куда вы меня уводите? Что происходит? – хриплым голосом спрашиваю я и морщусь от боли во всем теле. Во рту чувствуется привкус крови, а ребра болят так, что даже больно вздохнуть. - Приехал за тобой твой хозяин, - неприятный и издевательский смех. - Какой хозяин? – меня что, снова продают кому-то? Я этого не переживу. - Дамир приехал. Вот возвращаю тебя ему в целостности и сохранности, - ехидства этой сволочи было не занимать. – Но поверь, эта сука ответит за все. На мгновение его лицо становится непроницаемым, злым и отталкивающим, но через пару секунд он снова возвращается к своему стандартному поведению. Я мельком замечаю, что он, наконец, открывает сейф и что-то быстро засовывает себе в карман куртки, а потом поворачивается ко мне. - Ведите его за мной. Меня босиком, побитого, замученного повели на улицу, где стояли уже два джипа на значительном расстоянии. Я сразу же узнал эти машины, и сердце радостно застучало. Он приехал меня спасти? Так значит, Анатолий не соврал? Но зачем, зачем он приехал? Вернуть своего раба или просто освободить? Кто я для него? Я реально понимал, что теперь, кроме Дамира у меня не осталось никого, к кому бы можно обратиться за помощью. Но я не мог на него надеяться, помня, что он со мной делал. Хотя, это были цветочки по сравнению с тем, что я пережил тут. - Стойте тут, а я пошел. Анатолий вперевалочку подошел к машинам. Сразу дверь самой первой открылась, вышел охранник, а за ним Дамир. Какой же он сейчас был красивый, ухоженный, одетый с иголочки. Я даже залюбовался им на мгновение. Я заметил, как недовольно нахмурились его брови, когда он увидел меня, наверное, рассмотрел, как я выгляжу и ужаснулся. Его разговор с Анатолием был короткий и сдержанный. Анатолий с самодовольной миной принял из рук Дамира какой-то черный кейс и вернулся к нам. - Ну, вали к нему, а то внезапно передумаю, останешься у меня, сладенький. Меня пихнули в спину от чего я чуть не упал, но чудом устоял. Не хватало еще тут при всех опозориться, растянувшись на грязной земле. Каждый шаг давался с трудом, каждый вдох тоже, меня качало из стороны в сторону, но это все сейчас были пустяки, по сравнению с тем, что творилось внутри. А там бушует просто ураган чувств. Я так рад его видеть, по-детски рад, несмотря ни на что. Дамир смотрит, не отрываясь, на меня. Я вижу в его глазах жалость, но его губы улыбаются, и я улыбаюсь разбитыми губами ему в ответ. Дамир пошел мне навстречу, чтобы помочь, но внезапно, он подается вперед и со всей силой толкает меня, сбивая с ног. Как раз в это время слышится пронзительный выстрел, который закладывает уши. Сердце замирает от страха. Невыносимая боль в боку, я не могу вздохнуть, даже встать, так как на мне лежит Дамир. Я вижу, как на его спине, на белоснежной рубашке расплывается кровавое пятно. - Дамир, Дамир, - хриплю я, трясу мужчину и пытаюсь выбраться из-под него, но сил нет ни на что. Я перебываю в шоке. Это был выстрел. Да, именно выстрел, и пуля предназначалась мне, только мне. Он меня спас. Снова вздрагиваю от новых выстрелов, только уже исходящих от нашей охраны. Человек пять выбежали из машины и заняли боевые позиции. Им вторили люди Анатолия, а сам он благополучно сбежал в дом. - Яр! Дамир! – слышу окрик и вижу, как к нам подбегает Дмитрий, мой бывший охранник-нянька. За ним к нам бегут еще двое. Парни приподымают Дамира, а Дима берет тут же меня на руки и уносит в сторону машины. Туда же несут и Дамира, который без сознания. Раненного мужчину кладут на заднее сидение, усаживают рядом меня и Дима просит зажимать меня рукой рану, что я послушно и делаю. Дальше все как в тумане. Гул мотора, скорость, бешено бегущий пейзаж за окном и слабое биение сердца Дамира у меня под ладонью. Он еще жив, не умер, но и я даже понимал, что с такой потерей крови он может до больницы не дотянуть. Зачем он меня заслонил? Вот зачем? Дальше больница, бегущие нам на встречу медики с каталкой. Дамира забирают и увозят. Я сижу и смотрю им вслед, понимая, что, может, больше живым его не увижу, не скажу спасибо. Ведь если бы не он, я сгнил бы в том подвале, как Леша, как все ребята. Либо валялся бы с пулей в спине в луже собственной крови. На меня резко навалилась такая усталость и слабость, что я пошатнулся и стал заваливаться на бок. Слышу через шум в ушах, как меня по имени зовет Дима, вытаскивает из машины и на руках несет в больницу. Дальше суета, белые стены, запах медикаментов. Возле меня крутятся три человека. По ходу, один врач и два его помощника. Меня раздели, аккуратно везде обмыли, так как мои руки были в крови Дамира, да и в подвале нас никто не мыл. Раны на моем теле быстро обработали, чем-то обкололи, туго перевязали грудную клетку, так как оказалось, у меня были сломаны два ребра. Наконец, переодев в больничную одежду, уложили в кровать и оставили в покое. Палата была из дорогих. Тут был большой плазменный телевизор, холодильник и мягкий диван у окна. Стены выкрашены в приятный бежевый оттенок. Главное, не белый. Смежная с палатой дверь вела в уютную ванную с туалетом. Персонал относился ко мне как к королю, постоянно суетясь по любому поводу. Но когда я их спрашивал о Дамире, они пожимали молча плечами. Одно сказали – надо ждать. Но ждать я больше не мог, так как глаза налились свинцом, веки отяжелели и я вырубился. Проснулся я, когда уже было темно, в палате горел приглушенный свет ночника. Меня снова сильно знобило, голова и горло болели, но в остальном я чувствовал себя сносно. Одно только беспокоило – жажда. Я сел, спустил с кровати ноги собираясь встать, когда внезапно чей-то голос заставил меня подпрыгнуть от испуга. - Ты куда собрался? – смотрю на диван и только сейчас замечаю сидящего там Дмитрия. - Я пить, горло… - почти шепотом говорю я, так как голос пропал окончательно. Дмитрий хмурится, встает, подходит к столику и наливает в стакан сок. Самое то. Я жадно пью, чуть ли не давясь, а Дима все это время смотрит на меня, скрестив на груди руки. Блин, что увидел такого? Может, я настолько уродлив стал? Внезапно, он кладет свою теплую ладонь мне на лоб. - Горячий, - выносит он вердикт и хмурится. – Ты весь горишь. Он укладывает меня назад, заботливо накрывает одеялом и идет к двери. - Я сейчас позову медсестру. - Стой! Как там Дамир? – я даже боюсь слышать ответ, но знать нужно, так как я не успокоюсь. Вижу, как Дима снова нахмурился и тяжело выдохнул. - В реанимации. Эта ночь покажет, будет он жить или нет. – Мои глаза наполнились ужасом. - Но ты не беспокойся. Насчет тебя он успел отдать распоряжение. - К…какое распоряжение? – мой шепот становился все тише и тише. Я снова боюсь, боюсь услышать ответ, боюсь, что меня предадут или снова продадут. - Сделать все, чтобы ты ни в чем не нуждался. Больше я ничего не знаю. Это известно только его доверенному лицу, - он повернулся и быстро вышел из палаты. От слов Дмитрия я испытал реальный шок. Я сидел, пялясь в одну точку, пока охранник не вернулся с медсестрой. Меня обкололи какими-то уколами, напоили таблетками, и я снова провалился в сон без сновидений. Проснулся я только в час дня, но чувствовал себя намного лучше. Горло не болело, почти вернулся голос, а все остальные симптомы простуды бесследно исчезли. Что за диковинное лекарство они мне вкололи? Я даже смог самостоятельно встать. - Яр, тебя зовет Дамир, - неожиданно, голос Дмитрия и я оборачиваюсь неотрывно глядя на мужчину, который стоит в дверях. – Да, он очнулся. Пошли. Дима подходит ко мне, берет под руку и медленно выводит в коридор. Идти тяжело, ребра нещадно болят, я сгорбился как старик, но, сжав зубы до скрипа, иду, только сильнее опираюсь на охранника. Да я почти на нем вишу. Ничего, он сильный, выдержит такого доходягу как я. Палата в конце коридора. Большая, светлая, ничем не уступает моей, даже лучше. У окна стоит кровать, на которой лежит Дамир. К его руке тянутся проводки от постоянно пикающего прибора, на котором скачет зеленой змейкой график сердечного ритма. С другой стороны стоит капельница, по которой медленно стекает прозрачная жидкость в вену. Дмитрий подводит меня прямо к кровати и помогает сесть на стул. - Дамир Роланович, я привел Ярослава, - тихим голосом говорит мужчина и тут же выходит из палаты, оставляя нас наедине. Веки Дамира подрагивают, он медленно открывает глаза и смотрит на меня с минуту. Молчит он, молчу и я, только глаза в глаза. Он сильно бледный, под глазами залегли черные тени, появилась морщинка на лбу, но, в общем, он все так же красив. Даже в таком состоянии от него все равно исходит такая мощь и сила, что перехватывает дух. - Спасибо, - наконец нарушаю я тишину и виновато опускаю голову. Сильно отросшая челка падает на глаза, закрывая их. Так даже лучше, как будто преграда от его пронзительный карих глаз. – Зачем ты все это сделал? Забрал оттуда, заслонил собой. Зачем? Дамир пытается улыбнуться и это у него выходит. - Потому что. Нет, это не ответ, а какое-то издевательство. Я злюсь, так как он молчит. - Я сейчас перегрызу твою капельницу, если ты не скажешь. Дамир смеется, но тут же охает. Рана неумолимо напоминает о себе. - Слава богам, ты не изменился. Они тебя не сломали. Я этого боялся. - Зачем? - И упрямый, как всегда, - мужчина вздохнул и на минуту прикрыл глаза. – А ты думаешь, почему я тебя отпустил, почему спас? На что похоже? Я в недоумении пожал плечами. К чему он клонит? - Нет, я был прав, что ты олень, Яр. Разве не понятно, что люблю я тебя? Отпустил потому, что больше не мог смотреть на твои мучения. Дальше, думаю, и продолжать не стоит. Я отрицательно помотал головой, находясь все еще в шоке от неожиданного признания, но волновавший меня вопрос задать все-таки решил. - А как ты узнал, что я у него? - Он мне сам прислал с курьером кассету. Я сразу догадался, о какой кассете идет речь. Стыд, да и только. И Дамир видел все мои унижения. Глаза предательски наполнились слезами. - Яр, не плачь. Главное, все позади. Хотя признаюсь, я озверел, когда все увидел. Я эту суку достану из-под земли, он заплатит по полной. Я обещаю. Он за тебя денег получил немерено, чтобы ты вернулся ко мне живым. Вот только зря он в тебя стрелял. Теперь ему уж точно не жить. Я шмыгнул носом и поднял глаза на Дамира. - Спасибо, - снова прошептал я, а его ладонь внезапно накрыла мою. - Это тебе спасибо за то, что открыл мне глаза. Яр, ты можешь, когда поправишься, идти домой. Я тебе не буду препятствовать. - Мне некуда идти, у меня нет дома, - обреченно буркнул я себе под нос, но руку не убрал, грея ее о тепло Дамира. - А мать? Я знаю, она тебя искала. - Я покачал головой и заплакал. - Умерла, квар…тиры нет, ничего н…ет, - я стал всхлипывать. Снова жалость к себе, к своей прошлой жизни, которую мне уже никогда не вернуть. Никогда. - Я осмелюсь сделать тебе предложение, но настаивать не буду, зная тебя. Можешь жить со мной. Я обещаю, больше пальцем тебя не трону без твоего согласия. От его предложения я сразу перестал плакать, и уставился на него мокрыми глазами. Я так стремился от него сбежать, ненавидел, делал все, чтобы и ему было больно, а теперь готов самовольно вернуться. Кроме как сумасшествием это не назовешь. Но я понял одно: Дамир теперь стал для меня чем-то больше, чем просто мужчина, купивший меня. Я не мог пока сказать, что люблю его. Пока нет. Но с точностью мог сказать, что где-то глубоко внутри зарождаются теплые чувства к нему, которые со временем могут перерасти во что-то большее. - Я согласен. Дамир удивленно поднял брови, наверное, сам не веря в мою вменяемость. - Ярослав, тебе придется всю жизнь жить в золотой клетке, как и мне. - Я согласен, - более настойчиво ответил я и строго посмотрел на мужчину. – Все, тебе пора спать, больным нельзя столько чесать языком. Дамир расхохотался и сжал мою руку. - Слушаю и повинуюсь, малолетняя заноза. Я демонстративно фыркнул, но уже не мог сдержать улыбку. - Хам и грубиян. - Я тоже тебя люблю.