Drink me

Я замерла с Вострым ножом наперевес, глядя на тебя и не веря собственным глазам. Куда подевалась моя прежняя уверенность? Я думала что эта Страна Чудес уже не сможет меня удивить. Лысый, худой до невозможности, Чешир? Чудесно. Жители страны в роли рабов, лишённые веры и надежды? Замечательно. Обезумевшие, разобранные на части, жаждущие крови, друзья? Прекрасно. Разбитая и чужая, Страна Кошмаров, с гротескным пейзажем и уродствами на каждом шагу? Невероятно, но терпимо. Но ты и Чешир всегда оставались собой. Безумными и такими родными, а теперь? Что стало со Страной Чудес, Шляпник? Что ты сделал с собой? Чудеса стали Безумием, и эту тонкую грань не различить теперь никому. Мне больно закрывать глаза, ещё больнее — открывать. Вы ждали меня, вы всегда ждёте. Вот только спасать больше нечего. Я нашла ответ на твою загадку, помнишь её? Чем ворон похож на письменный столик. Все просто, Шляпник: и то, и то, будет гореть в огне. Все сгорит. Милый Шляпник, в кого же ты превратился? Что стало с нашей Чудесной Страной? Я здесь, я обещала возвратиться, Вот только ты теперь совсем другой. Узнаешь меня? Да, я изменилась, иначе нельзя. Нет больше той Алисе, как и нет Страны Чудес. А ты теперь не просто Шляпник, ты — Безумный Шляпник. Сумасшествия теперь в тебе столько, что оно льется через край твоего механического тела. Почему в твоей груди только шестерёнки? Иначе не выжить, верно? Теперь здесь нет места эмоциям. Такой как прежде, здесь, только Чешир. А куда подевалась твоя надежда? Ты безумен. Даже сильней чем мой мир. Шестерёнкам не сделать Страну нашу прежней. Безумие, здесь повсюду безумие: в каждом темном углу, в каждой трещине. Безумие сплело кокон, в котором находимся мы все. Его трудно переиграть, Шляпник. Кому как не тебе знать. Козыри бесполезны, я помню. Я не прошу прощения — я сама не могу себя простить. Глядя на эту Страну, я помню, что это я сделала. Все тонкие нити, которые давали понять что все это реально, что это моя Страна Чудес — давно порвались. Соня, Март, теперь и ты. Тоже хотел сделать все прежним, да, Старая Шляпа? А где теперь наш мир? Где твой чай, Шляпник? Убери этот яд. Я скучаю по нашим прежним чаепитиям. Где хрупкий сервиз, а где Соня, где Март? Они навечно застряли в паучьих нитях. Я не хочу убивать тебя, Шляпник. Не хочу, не могу. Ты не должен сдаваться, ты же Шляпник. Безумия надежда! Возьми в руки оружие, не дай себя победить. Мне больно видеть тебя мертвым, еще больнее — живым. Я устала оставаться последней кровавой каплей на дне твоей чашки. Убей лучше меня, я сама виновата. Выпей меня до дна. Может тогда все станет прежним... Мне не хотелось вас всех терять, Нет-нет, это все мне лишь снится. И мне не больно теперь умирать, Никому не нужны эти пустые страницы... — Чешир... — привычно зову Кота. В этот раз явился вовремя. — Почему именно он? Он не хотел меня убивать...— тихо шепчу я, глядя на мертвое тело давнего друга. Шляпник теперь такой тихий, словно и не сумасшедший. Словно спящий, а не мертвый. Почему даже Чеширский Кот перестал улыбаться? — Он сам сделал этот выбор. Он знал — ты для нас важнее. Только ты можешь спасти нас. — Я хочу нарисовать на твоем лице улыбку, Чешир. А затем срезать ее, и забрать с собой. Чтоб вечно улыбаться и надеяться. Теперь остались мы с тобой, Кот. Точнее только ты. Ниточка надежды, ниточка прошлого. Ты похудел, но улыбка все та же. А в груди твоей не шестеренки? Ты живой, Чешир. Настолько, насколько это возможно здесь. У моего безумия мягкие кошачьи лапы, и грубые механические руки, которые лежат на покрытых кровью плечах. У моего безумия особенный вкус: чай, с металлическим привкусом на губах, и не только моих; щекотка кошачьих усов на щеках... Ты говоришь я смогу спасти Страну Чудес? Ничего уже не будет прежним. И ты, и Шляпник помните, какого это терять надежду? Я была вашей надеждой? Теперь и я знаю, какого это терять себя.... Прости, мой милый Шляпник, за то, что опоздала. Прости, Страна Чудес, за то, что не пришла. Прости, моя Алиса, за то, что я пустою стала. Прости, и ты, меня, Чешир. За то, что умерла.