правда бывает не такой удивительной, как все представляют

Как было больно, когда она увидела его там, на заднем дворе психиатрической больницы, в бою. Слишком сопливо, слишком показушно говорить об этом даже сейчас, спустя год после того дня. Кейси все еще стесняется думать о нем в таком ключе. Ведь это же Орда, двадцать четыре человека в одной оболочке, словно русская матрешка. Ведь это же он оставил шрам на ноге в дополнение к тем, что она уже имела. Зверь. Патрисия. Дэннис. Хэдвиг. Барри. Джейд. Оруэлл. Люк. Мистер Причард. Сэмюэль. Мэри. Это все он — Кевин. Ей было так же больно видеть его шрамы на груди, как и ему радостно — ее. Когда она его чуть не убила, а он — оставил в живых. Она как вчера помнила те дни, которые провела под зоопарком Филадельфии. Признаться, страшнее было только в раннем детстве. Зачем же она вернулась? Зачем? Она и правда думала о нем после возвращения в отчий, ненавистный ею дом. Конечно, жизнь с дядей не сравнится с тем страхом, что она ощутила в ловушке Дэнниса и Патрисии. Но Кевин был чертовски прав, когда сказал, что они с Кейси похожи. И она до сих пор не хочет вспоминать то, что пережила. Насилие. Жестокость. Боль. Презрение. Нежелание жить. «Давай поиграем в зверей? Раздевайся! Звери не носят одежду!» Ее дядю, педофила-извращенца, посадили. Так же, как и матери Кевина уже нет в живых. У нее с Кевином могло бы быть время. Ведь в тот день ему все же удалось забрать Свет у остальных личностей в его теле. Он ведь пообещал ей, что это навсегда. Они ведь даже целовались с Хэдвигом. Если это вообще можно назвать поцелуем. Она пробовала сэндвичи Патрисии, ненатурально ровные, с любовью — если это можно так назвать — приготовленные железной леди. Она помнит и Барри, хоть и видела его всего лишь раз. Девушка сразу прониклась уважением к этому добродушному парню, подающему надежды модельеру, не удержавшему Свет в своих руках. Она хорошо знала и Денниса, холодного и отстраненного, не по годам умного и отвратительного чистюлю. Чертового любителя дисциплины и идеальных рубашек. Ей даже удалось дважды находиться рядом со Зверем и при этом остаться живой и практически здоровой. Не значит ли это, что она понравилась и ему? Разве это все было зря? Зря? Что подумали все эти люди, все эти личности в теле беззащитного парня, когда снайперы выполнили свое задание? Обвинили ли они ее в этом? Ведь именно Кейси вызвала Кевина на свет, что и сделало тело уязвимым. Кевин не подал вида. Ни Патрисия, ни Деннис не подали вида. Даже Хэдвиг не подал вида. Никто ее не обвинил. Никто. Кроме нее самой, впрочем. Он был таким горячим на ее коленях. Его лихорадило то ли от потери крови, то ли от недавней смены Света и присутствия Зверя, существа с настоящими суперспособностями. Кейси успела к ним привязаться. Ко всем ним. И эта привязанность… Она могла превратиться в любовь, которая, как говорила доктор, могла бы спасти и Кевина, и саму Кейси. Стокгольмский синдром? Да, это самое лучшее определение. «Мне пора в клинику». А пора ли? А сумасшедшая ли она? Слишком много вопросов. А не взаимно ли это чувство? Еще больше. Вопросы никогда не кончатся. Когда ей и еще двоим «прогоревшим» на своей любви пришло письмо с видеозаписями на электронную почту, они опубликовали их. Люди должны были знать, что супергерои среди них. Быть может, жизнь для многих обрела бы другие краски. Но увы, для самой Кейси все осталось таким же серым, как и рубашка Денниса, таким же непробудным, как и казалось ранее. Опять сопливо. Опять все не так. Впрочем, я забыл представиться. Мое имя Билли. Наверное, вам больше знакома аббревиатура «Б.Т». Да, это тоже я. Я один из личностей Кевина. Один из тех, с кем Кейси не была знакома до момента нашей смерти. Ай, да какая это уже смерть. Я писатель. Всегда завидовал Барри, ведь этот чудак был волен творить руками Кевина, и его замечали. А я был немного… бесхребетным в то время, и Патрисия не давала мне Света. Но я видел все, что происходило с моими альтер-эго. И я помню малышку Кейси. Она хорошая девочка. Но именно по этой причине Кевин просил нас скрываться после возрождения. Постойте, забегаю вперед. Ох, у меня так мало опыта! Но сейчас, когда я у руля, я могу позволить себе рассказать эту историю. Во время всей этой шумихи с Надзирателем и Мистером Стекло, Кевин почти умер. Он забрал Свет, и Патрисия переполошилась. У нее всегда была привычка держать все под контролем. Но теперь она потеряла многих союзников — хоть и наивный Хэдвиг все еще боялся ее, но Элли, доктор из клиники, смогла убедить Денниса отречься от Орды. Зверь убил многих, и Деннис больше не мог видеть кровь на своих руках. Он отрекся от Света. Потому-то Кевину и удалось перехватить управление на себя. «Кевин Венделл Крамб!» Не буду рассказывать, что случилось дальше, вы все равно не поверите. А Билли не умеет писать. Это я, Хэдвиг. Я все еще жив. Мы все остались живы! Я так рад. А я люблю танцевать. Правда, песни Дрейка уже не оч, мне теперь нравится Эминем. Крутой мужик, но Патрисия не согласна… Ну и ладно, ведь у меня все еще есть красные носки. «Кевин!» История и впрямь затянулась. Кевин очень просил нас не вылезать, и у него есть на то причины, я думаю. Я Патрисия. Мне редко удается выйти в Свет. Все из-за того, что мы все же решили разыскать Кейси. Кевин был против, он хотел позволить ей жить своей жизнью, и это было разумно. В свое время мы чуть не убили девочку, хотя она оказалась чистой. И как я не заметила… Вообще, она милая. И достойна лучшего, чем мы все, но Барри, мерзавец, смог уговорить его… Ах, Патрисия, невежливо так говорить о Барри. Он все еще часть Кевина, причем не самая худшая. Это Джейд, к слову. Теперь, когда у нее нет такой власти, мы все можем выходить в Свет под присмотром Кевина. Он смог объединить нас всех в себе, но пока курс терапии еще не закончен, потому это все еще выглядит как расщепление личности. Боюсь, Кевину от этого не избавиться. Нет-нет, не в этой жизни. А я все еще диабетик, так раздражает. Хоть бы придумали лекарства. Честно-причестно. Я остался один, несмотря на все личности во мне. Каким-то чудом я выжил и больше не чувствую Зверя в себе. Может, он насытился и уснул — или вообще исчез, кто знает? Прошел год, и я практически достиг душевного равновесия. Теперь мои альтер-эго ведут себя послушнее, чем это было прежде. А ведь я обещал Кейси больше не давать им Свет. Увы, не получилось, прости меня, милая. — Тебе незачем извиняться. Ты и так достиг многого, Кевин. Это правда. Я чувствую себя лучше и больше не теряю память, как это было до первого моего пробуждения. Увы, сейчас не все еще готовы объединиться со мной, но многие уже не просятся наружу. Деннис, например, и Барри. А жаль, ведь они оба и правда неплохие. Но я все еще вижу их на стульях в моей голове. Они все еще оберегают меня. — Это скоро закончится, милый. Кейси права. Мне осталось совсем немного по сравнению с тем, через сколькое я уже прошел. Наша старая жизнь подошла к концу, и впереди — ее новая часть. Хэй, Билли, допиши уже свои мемуары. С удовольствием, Кевин. Приятно видеть тебя в добром здравии. И тебя, малышка Кейси. — Привет, Би-Ти. Кейси — поистине невероятная девушка. Ей удалось найти общий язык со всеми альтер-личностями Кевина, удалось повлиять на самого мальчика, который наконец взял себя в руки. То, что она поменяла нашу жизнь — в этом сомнений нет. Мы вторглись в личное пространство Кейси беспардонно, вновь не спрашивая ее разрешения. Снова и снова повторяя наше общее прошлое. На тот момент всем заправлял Деннис. Он — удивительно — знал, где ее искать. Деннис всегда был очень умным и наблюдательным. Кейси жила у других опекунов после ареста ее дяди, и найти ее дом не составило труда. Мы все еще старались не попадаться на глаза общественности, потому действовали ночью. К счастью, в этот раз нам повезло, и девочка задержалась в школе дольше положенного. Мы надеялись, что она не избегает своих близких, как это было в первую нашу встречу. Хэдвиг нам все рассказал, когда мы сидели в психиатрической лечебнице. Кейси Кук заканчивала свое обучение в школе. Перед взором маячил колледж с историческим уклоном — вся эта история с Кевином Крамбом и еще двумя людьми с настоящими суперспособностями прочно поселилась в ее голове и никак не хотела отпускать. Но она не решилась связать свою жизнь с помощью людям. Ведь… Однажды по ее вине уже погиб один человек? Нет, не один. Двадцать четыре личности в одной матрешке. И все, как одна, важные для нее. После тех происшествий возле психологической лечебницы девушке самой понадобилась помощь психолога. Изначально это была идея опекуна Кейси — Сары Миллиган. Девушка плакала несколько вечеров после событий того дня, и женщина решила обратиться за помощью. Сначала Кук не понимала смысла в разговорах с доктором, а потом осознание пришло само. Она заговорила про важного ей человека, погибшего в автокатастрофе — про Кевина, личность которого оказалась прикрыта очередной убедительной банальщиной, и все усилия психолога пошли на то, чтобы помочь девочке справиться с потерей. И это действовало, на самом деле. Потому, спустя год, на встречи с доктором стало выделяться все меньше и меньше времени. А этот вечер и вовсе должен был стать последним. Потому Кейси задержалась в школе и возвращалась домой в сумерках. Потому и испугалась, когда кто-то схватил ее за запястье и утянул в кусты возле двери собственного дома. Сильное тело прижало ее к стене здания. Грубая, горячая рука легла на ее губы, не давая закричать. Холодный, контрастный с температурой кожи, голос послышался над самым ее ухом, так ужасно напоминая времена из детства, когда за крики и непослушания страдала ее нежная девичья кожа. Тук-тук. Тук-тук. Сердце билось громко. — Не стоит кричать, мисс Кейси. Мы вас не обидим. Тук-тук. Девушка с шумом втянула воздух и мелко задрожала. Этот ледяной голос она бы узнала везде. Тук-тук. — Деннис? Тук-тук. Как? Тук-тук. — Я отпущу тебя, если ты не будешь кричать. Договорились? — хватка на запястье ослабла, а рука, прижавшаяся к губам, мягко обвела щеку большим пальцем и тут же исчезла. Человек отступил назад и скрестил руки под грудью. Тук-тук. Кейси, не смея дышать, медленно развернулась и подняла взгляд. Тук-тук. Через стекла очков на нее смотрели пронзительные глаза цвета голубого льда. Тук-тук. — Нам нужно поговорить с тобой. Ты… не против? Тук-тук. Девушка отрицательно покачала головой, давая понять, что не имеет ничего против. Тук-тук. У нее все еще не было сил произнести ни слова. Тук-тук. — Хорошо. И сними, пожалуйста, свою куртку, она запачкалась, — мужчина указал на пыльные отвороты кожанки, очевидно, испачкавшиеся после встречи со стеной, — Можешь взять мою. Тук-тук. Кейси скинула куртку и отдала ее Деннису. Он накинул на девушку свой пиджак. Тук-тук. Они завернули за угол, где стояла машина мужчины. Тук-тук. Только устроившись на переднем сидении, — точно так же, как и в день их знакомства, — девушка смогла выдохнуть. Тук. Тук. Сердце вернуло свой привычный ритм. — Деннис?.. — Прости, Кейси, Деннис сам вызвался найти тебя, — парень за рулем непривычно мягко улыбнулся. Он плавно повернул ключ зажигания и надавил на педаль газа. — Кевин? Это ты? — Здравствуй, Кейси. Мы… я… мы все очень рады тебя видеть. Как ты? — Кевин, ты жив? — Как видишь, — парень тихо засмеялся, а девушка вцепилась пальчиками в рукав его рубашки, — Ты скучала по нам? — Ты не представляешь, как сильно. После этого она заплакала. Конечной целью их маленького путешествия был ближайший парк, где машина и затормозила. В лучах горящих фонарей слезы Кейси блестели слишком ярко, она неосознанно утерла их рукавом пиджака Денниса и вздрогнула, пискнув тихое «прости!». Кевин рассмеялся и протянул ей руку. — Думаю, Деннис не расстроится. Не плачь, Кейси, все в порядке. Не бойся меня. — Я не боюсь. И в подтверждение своих слов она осторожно коснулась его руки, переплетая их пальцы между собой. Тук. Тук-тук. Тук. Они говорили долго. Он рассказал ей, что случилось после того, как полиция забрала ее с заднего двора лечебницы. Она рассказала ему, что обнаружила у себя стокгольмский синдром. Кейси вернулась домой через час. Немного взволнованные опекуны были рады услышать об окончании сеансов с психотерапевтом. С Кевином они договорились встретиться завтра утром. Они прощались под проливным майским дождем жарким поцелуем. Совсем не таким, какой хотел испытать Хэдвиг. Такого Хэдвигу даже не снилось. Тук-тук. Тук-тук. Спустя долгие годы сердце двоих людей стало биться в унисон. И хоть это и звучит сопливо, не так, как хотелось, но это та особенная правда, которую никто не старается приукрасить красивой незаурядицей всех романтических историй. И пускай загадкой для всех осталось, как выжил Сплит, но вот он перед вами, и не все ли уже равно?