Способность любить

День Святого Валентина стремительно приближался, и Хэмиш Уотсон-Холмс был готов. Четырехлетний мальчик целую неделю читал в детском саду книги об этом празднике и разукрашивал сердца розовыми и красными маркерами. Правда, они совсем не были похожи на сердца, которые папочка вскрывал за кухонным столом, пока папа был на работе. Эти сердца были милыми и симметричными — иногда маленькими, иногда с кружевом, но они все равно были сердцами. Папочка однажды сказал, что сердце дает всему телу силу, поэтому очень важно изучать его и обращаться с ним с осторожностью. Вот почему Хэмиш собирался сделать самые лучшие, насколько это возможно, сердца для папочки и папы. Чтобы дать им много-много сил и они раскачали его на качелях как можно выше. Возможно, его сердца даже смогут дать им столько энергии, что он взлетит до небес и коснется облаков! Не важно, каков будет итог, завтрашний день обещал быть прекрасным. Миссис Хадсон принесла печенье час назад, и папочка позволил ему съесть одно и даже сам присоединился к полуденному перекусу. Почему день Святого Валентина не мог быть постоянно? Папочка был занят, сидя на другом конце стола, печатая в телефоне и бормоча что-то себе под нос. Возможно, он общался с Лестрейдом. Он приходил прошлым вечером и, даже когда Хэмиш лег спать, еще долго обсуждал с родителями выводы по недавнему делу. Взрослые разговоры были скучными, и папа, к счастью, отвел его в комнату перед сном. Они прочли три книги из библиотеки, прежде чем папе удалось уложить его. И, конечно, он включил ночник в форме звезды, прежде чем закрыть за собой дверь. Папа знал, как хорошо спится, когда включен свет. Как папочке повезло, что папа — его Валентин. Сделав несколько финальных штрихов, он сполз со стула и подошел к папочке. — Это достаточно хорошо для папы? Шерлок нажал кнопку «отправить» и опустил взгляд на немного неаккуратную открытку. — Хэмиш, очень здорово! Папа будет в восторге, когда ты подаришь ему это. — А у тебя есть что-то для папы? — Фактически, есть, Хэм. Мы собираемся завтра вечером пойти на ужин, пока Молли присмотрит за тобой. Мы не сильны в подарках, поэтому просто сходить развеяться для нас идеальный вариант. — Папа любит ужины, — вдумчиво кивнул Хэмиш. — Как думаешь, он приготовил что-нибудь для тебя? Шерлок тихо рассмеялся. — О, я уверен. Твой папа очень способный. Он знает, что мне нравится. Хэмиш задумался, сколько всего папа умел делать. Играть на кларнете (хотя папочка всегда закрывал уши). Готовить вкуснейшую карбонару с бобами. Тепло одевать его, когда они собирались на прогулку в парк. Папа умел делать почти все. — Ты первый папин Валентин, так что у него было время попрактиковаться, — наконец произнес Хэмиш. Шерлок остановился, рассматривая своего сына. На его песочных волосах остались блестки, а на пальцах — пятна от маркера, но он знал, что его четырехлетний сын умен не по годам. Это было видно по его поведению, по тому, как он говорил. Их маленький мужчина. Джон всегда соглашался с тем, что они должны быть предельно честны с Хэмишем, если уверены, что он поймет. И он не мог позволить себе соврать ему прямо сейчас. — Ну, — произнес Шерлок медленно. — Хэмиш, мы оба влюблялись и раньше. Мы с твоим папой встретились, когда нам шел уже четвертый десяток, и нам очень повезло повстречать людей, которые делали нас счастливыми до того, как мы познакомились друг с другом. Ты понимаешь, о чем я? Хэмиш отрицательно замотал головой. — Папа всегда говорит, что ты его сапожник*. У меня каждой обуви только по паре. Они не совпадают с любыми другими. Шерлок, рассмеявшись, усадил сына себе на колени. — Соулмейт, дорогой. Папа мой самый особенный Валентин, и мне не нужен никто, кроме него. Тебе может встречаться множество людей, которых ты полюбишь, но когда найдешь того, кто будет для тебя самым лучшим Валентином, ты поймешь. — Папочка, ты уверен? Откуда ты знаешь, что кто-то из тех людей не был твоим самым лучшим Валентином? Они были плохими? — Нет, детка, не плохими, — мягко ответил Шерлок. — Иногда люди просто вырастают и перестают любить. Так случается, но это не плохо. Это не значит, что ты должен прекратить беспокоиться о них; это значит лишь то, что они не те, с кем тебе предстоит провести остаток жизни. — А что случается с ними? Они больше никого не могут полюбить? — обеспокоенно произнес Хэмиш, свернувшись калачиком у папочки на руках. Шерлок быстро замотал головой. — Не совсем. В нас заложена бесконечная способность любить. Ты помнишь рождественскую открытку, которую мы получили в декабре, от моего друга Виктора? На ней была фотография его дочери Грейс. Она примерно твоего возраста. Хэмиш кивнул. — Ну, он был моим первым Валентином. Мы познакомились на первом курсе в университете и расстались как раз перед выпускным. Но это не значит, что я перестал желать ему счастья. Мы поддерживали связь, и до сих пор иногда спрашиваем совета друг друга. Знаешь, полезно иметь знакомого адвоката, когда ты консультирующий детектив. Тем не менее Виктор познакомился со своим будущим супругом на каникулах в Австралии, и с тех пор они самые лучшие Валентины друг для друга. Хэмиш никогда не задумывался, что у его папочки мог быть кто-то, кроме папы. Он всегда по-особенному улыбался, когда папа был рядом. Очень сложно было поверить, что кто-либо другой мог оказывать на него такой же эффект. — А папа? У него тоже были другие Валентины? — Много Валентинов на самом деле, — весело произнес Шерлок. — У папы талант заставлять людей чувствовать дрожь в коленках. — Коленках? — повторил Хэмиш, наморщив лоб. — А, забудь об этом, — сказал он, взмахнув рукой. — Да, у папы были и другие Валентины. И я им очень признателен. Я рад, что другие люди заботились о нем, прежде чем я получил эту привилегию. То, что у меня есть возможность любить твоего папу, заставляет меня чувствовать себя еще более особенным. — Ты знаешь, что папа воевал, — Шерлок медленно покачивал Хэмиша. — Мы рассказывали тебе об этом раньше. Ну, папа встретил одного Валентина на войне, и хвала небесам, что он был там. Мне становится очень грустно, стоит только представить твоего папу испуганного и совсем одного. Иметь маленький лучик любви, который мог скрасить дни — это замечательно. Он был так печален, когда вернулся в Англию. Но, к счастью, мы встретили друг друга и поняли, что мы — самые лучшие Валентины. Твой папа — сильный мужчина. Гораздо сильнее, чем я. Для меня большая честь быть частью того, что помогло ему вновь стать счастливым. Хэмиш видел ужасный шрам у папы на плече, который все еще болел от неосторожных прикосновений или после серьезной физической нагрузки. В редких случаях он просыпался от ночных кошмаров и плакал внизу. Не было ничего ужаснее, чем вид испуганного папы, но родители уверяли его, что все хорошо. Они объяснили, что иногда очень тяжело избавиться от кошмаров. Это не значило, что папе не станет лучше. — Ты понимаешь? — спросил Шерлок, заглядывая Хэмишу в глаза. — Мы все заслуживаем наибольшей любви. Это огромная ответственность, любить кого-то и быть любимым в ответ. И когда мы встречаем наших лучших Валентинов, то должны взять друг друга за руку и не отпускать. Очень важно дать понять человеку, как сильно он любим. А когда любовь не знает границ, можно поделиться ею со своими детками, — он поцеловал сына в макушку. Хэмиш улыбнулся. — Я понимаю. Папы и папочки очень любят друг друга. Вот почему мы празднуем день Святого Валентина. — Поэтому, и еще чтобы продавцы открыток наконец успокоились, — произнес Шерлок, закатив глаза и опустив Хэмиша на пол. — Но да, вот почему. Не хочешь спрятать папину валентинку под кроватью до завтрашнего утра? А затем мы можем съесть еще одно или два печенья, прежде чем он придет домой и заставит нас есть овощи. Когда Хэмиш побежал прятать бумажное сердце, Шерлок подумал о своем лучшем Валентине и их общем маленьком Валентине. Пройдет еще много лет, прежде чем Хэмиш познает все радости и горести любви. Но пока они старались беречь его сердце в кругу семьи и друзей. В этот момент Шерлок услышал тихий щелчок входной двери и улыбнулся Джону, вытирающему заснеженные ботинки внизу. Действительно, его сапожник.