Клуб анонимных братеков

      За железной дверью с табличкой «АБ»— небольшая комната с аскетичным убранством. Большую часть комнаты занимает длинный деревянный стол, во главе которого сидит Сора Аой, светловолосый парень лет пятнадцати. У него за спиной — плакат с изложением «Двенадцати шагов» — программы духовного переориентирования с сестрёнок на обычных девушек, написанной в конце тридцатых. Суть программы сводится к тому, что юноша, возлюбивший свою сестру(а в некоторых случаях брата) должен сам признать наличие проблемы, рефлексировать, молиться и, в конце концов, духовно возродиться. За столом, кроме Соры, сидят ещё человек пятнадцать . Среди них есть графы Эдвард Мидфорд и Сиэль Фантомхайв, и они старшие братья. Напротив Соры сидит хмурый парень с арийской внешностью. Это Микаэла, и он любит своего названного брата. Рядом с ним сидит парень с золотыми волосами, собранными в хвост, это Аллен, и он любит свою старшую сестру. Также тут присутствует один русый парень по имени Харука, который тащит свою любимую сестру-овоща... Так же сегодня тут были новенькие: два русых парня в тулупах, тот, что был крупнее, был укутан в длиннющий шарф, а тот, что был пониже, держал в руках нож. Собрание должно скоро начаться. Опаздывали только два члена, блондин в одежде чёрно-жёлтой раскраски(будем звать его "Билайн") и красноволосый. Эта парочка сейчас стояла прямо перед дверью и не решалась зайти. Но, вдохнув, парни зашли. — Извините, припозднились,— улыбнулся Билайн. — Тома!?— выкрикнул шатен в красной курточке. — Шин!?— удивился Тома.— Ты должен готовиться к экзаменам! — Я уже их сдал как с год назад!— огрызнулся Шин. — Э? Это как?— ещё сильнее выпал Тома. — Дурак, кроме Memories есть ещё Later и Crowd,— ответил, нахмурившись, червовый. — И всё равно!— сделал строгое выражение лица блондин.— Мал ты ещё по клубам таскаться. Когда ты вообще успел сюда попасть? — Дурак,— протянул Шин.— Я сюда давно хожу, просто сегодня пришёл в эту группу, чтоб время сэкономить. И вообще, ты мне не мамочка. Максимум старший брат, но я уже и сам большой. — Вырасти то ты вырос, а всё такая же бука,— ответил бубновый. — Чё вякнул!?— шатен встал.— Зубы сожми! — Ооо, как мило, сейчас вспомним детство,— подошёл к другу детства Тома. — Так!— неуверенно прервал их Сора.— Никаких драк! Мы это помещение, между прочим, только арендуем!       Тома отошёл от Шина и вернулся к "напарнику", после чего они вместе сели. — Итак, начинаем!— Сора достал блокнот и ручку. — Привет, меня зовут Лелуш,— встал парень в повязке на левом глазу.— И у меня стоит на своих старшую и младшую сестру. — Привет, Лелуш. — Привет, меня зовут Икуто, и я дрочу на свою сестру. — Привет, Икуто. — Привет, меня зовут Сиэль, и яндерю своего младшего брата. — Привет, Сиэль. — Привет, меня зовут Никита,— встал парень в шарфе.— И я каваюсь со свей младшей сестры. — Привет, Никита. — Меня зовут Николай,— забурчал парень с ножом.— Я люблю свою старшую сестру, но сидеть тут ненамерен! — Привет, Николай,— натянуто выдали присутствствующие.       Каждый по очереди представляется— и все хором приветствовали представляющегося. Затем все встали, взялись за руки и произнесли короткую молитву. Текст висит на видном месте, рядом с программой «12 шагов», но все знают его наизусть. По рукам начали передавать ламинированный лист бумаги с «шагами». Первым лист взял Микаэла и прочитал: — Мы признали, что мы бессильны перед нашими "родственниками", что наши жизни стали неуправляемы. И у нас стоит,— Мика передал листок Аллену. — Пришли к убеждению,— зачитал слуга.— Что только Сила более могущественная, чем наша собственная, может вернуть нас к здравомыслию.       Аллен невольно вспомнил свой разговор с Бегемо, прошедший ещё до того, как Авадония решил вступить в клуб: "—Тебе нравится твоя старшая сестра?— спокойно спросил бог.— И что в этом такого? Только Левии не говори, а то мало ли. И это, ты же помнишь, что вы наши с Левией тела? Логично, что она тебе нравится,— Баризоль-младший поправил причёску.— Я же прекрасен." — Приняли решение,— пробубнил Цукумо.— Препоручить нашу волю и наши жизни заботе Бога, как мы Его понимали. — Произвели тщательную и бесстрашную моральную инвентаризацию,— прочитал Тома. — Признали перед Богом,— читал Линда.— Собой и каким-либо другим человеком истинную природу наших заблуждений. — Полностью подготовили себя к тому,— читал некий Тацуя.— Чтобы Бог избавил нас от всех этих дефектов любви. — Смиренно просили Его,— прочитал Эдвард.— Удалить наши недостатки. — Составили список всех тех людей,— продолжил Лелуш.— Кому мы причинили вред в режиме яндере, и преисполнились желанием возместить им всем ущерб. — Напрямую возмещали причинённый этим людям ущерб,— читал Икуто.— Где только возможно, кроме тех случаев, когда это могло повредить им или кому-либо другому. — Продолжали проводить личную инвентаризацию,— прочитал Винсент.— И, когда были неправы, сразу признавали это. — Стремились путём молитвы и размышления углубить нашу осознанную связь с Богом,— лениво выговаривал Шин.— Как мы понимали Его, молясь лишь о знании Его воли для нас и о даровании силы для этого. — Пережив духовное пробуждение, как результат этих шагов,— дошла очередь до Сиэля.— Мы стремились нести это послание другим братьям и применять эти принципы во всех наших делах. — У кого какие юбилеи? — спрашивает Сора, готовясь делать пометки. — Три года, а ещё я поговорил со своей невестой!— ответил Сиэль.— А она очень самоотверженная. — Четырнадцать...— нервно сглотнул Эдвард, сверля взглядом Сиэля.—... лет... — Восемнадцать лет,— проворчал Шин. — Пятьсот четырнадцать лет,— неуверенно сказал Аллен, после чего ему начали довольно густо аплодировать.       Сора записывает в свой блокнот юбилей каждого, но вдруг его что-то настораживает. — Тома, Линда,— переводит взгляд на яндере парень.— Почему вы молчите? — Мы...— Линда неуверенно начал.— Мы хотели сказать... — Вы нашли утешение друг в друге?— предположили хором Мика и Сиэль. — А это идея!— Икуто посмотрел на Цукумо, который уже вовсю кормил воробушков, косплея памятник.(Прим. Авторши: он же у нас из яоя, и да, ОТКУДА ВОРОБЬИ!?) — По моей хорошей концовке сняли полуметражку...— выдавил красноволосый. — А я,— неуверенно начал Тома.— Я... я в одной из концовок... Ну в общем... Было жарко... А в другой игре мы купили дом и поженились...       В комнате повисла тишина. — Если по моему аниме сделают игру!— неожиданно выдал Лелуш.— То я смогу быть с Нан... с сестрой! — Мне бы сначала аниме получить,— помрачнел Аллен. (Прим. Авторши: да уж, девственник 500 лет— это вам не хухры мухры!) — У тебя,— проворчал Икуто, смотря на Лелуша.— Есть гарем! — И кому нужен ваш гарем?— хмуро ответило большинство присутствующих. — Ну ладно,— улыбнулся Сора.— Если ваши сёстры приняли вас (вместе с вашим фетишем на ограничение передвижения), мы рады за вас. — Фух,— выдохнул Тома. — Ладно, желаем вам удачи!— Аой помахал рукой, убирая блокнот, и Тома с Линдой вышли.— Ладно, давайте общаться. Сегодняшние темы: неприятные и приятные воспоминания. — Меня зовут Лелуш, я сёстролюб. Ну,— прикинул Ламперуж.— Помню спас я своего друга детства. А эта сволочь сначала меня послала, потом осуждала, а потом и вовсе за место под солнцем продала, за одно ещё и моих определённых сестёр охмурял. — Спасибо, Лелуш!— сказали хором присутствующие. — Меня зовут Икуто, я сёстролюб, и сегодня я промолчу!— отмахнулся шатен. — Меня зовут Винсент, я братолюб. Можно сказать, неприятное воспитание— это вся моя жизнь,— усмехнулся Найтерей.— А из приятного... Ну было приятно, когда Джек сказал, что мой красный глаз ему нравится. — Меня зовут Шин, я сёстролюб. Прямо сейчас я вспомнил, как меня в ментовке держали по подозрению в попытке убийства,— помрачнел червовый.— И ведь из-за кого!? Из-за этого дурака, который только что отсюда смылся!(Прим. Авторши: за Билайна и двор стреляю в упор!) — Меня зовут Аллен, я сёстролюб. Было малость неприятно, когда лезвие гильотины опустили,— потёр шею Авадония. — Ну,— задумался Лелуш.— Меч в солнечном сплетении— вещь неприятная, но предательство этой суки было больнее. — В ваших органах хотя бы не копались после этого,— хмуро ответил Сиэль. — Спасибо, Аллен!— выдал Сора, намекая на то, что нужно продолжить. — Меня зовут Цукумо, я сёстролюб, и сегодня я промолчу!— не меняя выражения лица, выдал, как на автомате, Мурасамэ. — Господи!— воскликнул Харука.— Что ты там со своей сестрой делаешь, что на всех собраниях молчишь!? — Мы вместе спим,— хомяча фиг знает откуда взявшиеся чипсы, ответил Цукумо. — Что!?— Сора аж подскочил, вспоминая прошлое.— Но-но... Но ты же страж Звелд... Ты же должен... Ты же несёшь слово Божье... — А разве странно спать со своими родственниками?— грустно смотря на пустую пачку, выдал Цукумо. — Конечно, кретин!?— выпалил Шин.— Зачем ты вообще сюда ходишь, если у вас всё так хорошо, дурак? — Она говорит, что выйдет замуж за другого представителя нашего клана, а инцест— это плохо,— всё ещё грустил Мурасамэ.       В зале снова повисла тишина. — Меня зовут Эдвард, я сёстролюб,— граф начал сверлить взглядом кузена.— Было очень неприятно плясать в кожаной одежде и говорить те пошлости. — Тебя заставил это сделать мой младший брат,— ответил гордо Сиэль. — Из-за тебя, между прочим!— выкрикнул Эд.       Сора взглянул на часы и, поняв, что остался час, пустил в круг шляпу. Графы и "покойные" принцы как всегда вложились сильнее остальных. А затем парни вновь встали и начали молиться, держась за руки. Следующее собрание будет ровно через неделю. Смогут ли наши герои смириться с бразерсзоной? (Прим. Авторши: Как мы уже все знаем, няин)