Имя

Она шла, ехала, и снова шла. Делала все возможное, чтобы добраться до единственных родных ей людей – брата и племянницы. Они живы, они не могли быть мертвы, она бы почувствовала. Была уверена, что почувствовала бы. Потому упорно шла вперед. Медленно, задерживаясь то тут, то там, стремилась к своей цели, которая находилась в нескольких штатах от нее. Сколько она встретила за это время людей, нелюдей и ходячих – даже вспоминать не хотелось. И зачем вспоминать, если мысли несут только вперед? Только к нему. Ей везло. Ей помогали, ей удавалось выкарабкаться из самых, казалось бы, сложных ситуаций, ее словно вела сама судьба. Вперед, к нему, к единственно близкому ей человеку в этом новом мире, который давно и бесповоротно сошел с ума. Они никогда не были близки с братом. Он был рассудительным и правильным, она – маленькая оторва, как говорил отец. Но она все равно любила своего зануду-брата, несмотря на то, что никогда не видела взаимности в его холодных, как лед, глазах и преувеличенно добродушной улыбке. Ему было наплевать на нее. Всегда. Но он был родным, потому она шла к нему. Это было чудом, это было невероятно, но она нашла его. Холодным осенним вечером в заброшенном доме на окраине города, название которого она даже знать не хотела, их за спиной уже десятки. Распахнутая дверь, направленное на нее оружие и настороженные взгляды, лед, в одном из которых, медленно, слишком медленно, казалось вечность, таял, превращаясь в целый океан изумления. Неловкие объятья, первые слезы за весь последний год, на чужом, но таком родном плече брата. Знакомый с детства запах, те же безразличные ко всему, если хорошо его знать, глаза и тот же вкрадчивый голос, который вел за собой каждого, кто его слышал и слушал. Постаревший, осунувшийся, несчастный брат, потерявший все: дочь, дом, надежду. Два верных пса рядом, оба крепкие и молчаливые, раздевают ее взглядами, но при одном только кивке хозяина отходят в сторону, удаляются в тень, чтобы ждать. Ждать, когда их позовут, когда они будут нужны. Ведь это такая честь – быть нужными этому человеку, пусть осунувшемуся и уставшему, пусть все потерявшему. Ее брату. Он отводит взгляд при расспросах, он не скрывает слез в глазах, он обхватывает голову руками и воет при одном упоминании о дочери, он полностью раздавлен. Кто это сделал с ее братом? Он не говорит ничего. Угощает ее сигаретами и с улыбкой смотрит, как счастливо она открывает пачку и вдыхает любимый запах. Он гладит ее по голове и говорит, что она его умница, его хорошая девочка. Она одна в него всегда верила, она одна искала его, она одна хотела помочь, она одна была рядом. Она нашла его, и теперь они будут вместе. Всегда. Он и она. Брат и сестра. Навеки. Она быстро приводит в порядок дом, гоняя метлой по помещению верных псов, не отводящих от ее худых ног своих похотливых взглядов, она начинает готовить нормальную еду и пытается починить всю одежду. Он тихо улыбается, но с каждым днем становится все бледней и печальней. Он все чаще говорит намеками вместо прежнего молчания и выдает по крупицам интересующую ее информацию. Информацию о людях, которые живут неподалеку. О людях, которые пришли в его дом, убили его дочь, заставили его любимую женщину предать его, обманули всех его друзей, рассказывая о нем ложь. Целый водоворот лжи. Нет, она не должна сжимать руки в кулаки и шептать пересохшими от волнения тонкими губами проклятья, направленные на всех этих людей. Нет, ее доброе сердце не должно их ненавидеть и желать им смерти. Нет, ее брат не позволит ей этого. Его девочка не должна злиться на несчастных обманутых, попавших под власть одного безумца. Его маленькая сестричка должна пообещать, что она никогда, ни при каких обстоятельствах, не приблизится к этому человеку, скрывающему за честным взглядом и красивыми словами грязную душу, готовую на любую подлость по отношению к каждому. Она ведь такая наивная, его сестра, она обязательно поддастся чарам этого мерзавца, и тогда брат уже не сможет ее спасти. Ей нельзя так рисковать. Она должна забыть обо всем. Она только молча кивает, пряча сжатые в кулаки руки в рукавах огромного серого свитера с плеча брата. Свитер доходит ей почти до колен, пахнет сигаретами и еще чем-то неуловимо родным. Каждую ночь перед сном она вспоминает свою маленькую племянницу и тщетно пытается вспомнить брата, таким, каким он был когда-то. Уверенным в себе, улыбчивым, вкрадчивым и до неприличия счастливым. Она прикусывает до крови губы и лихорадочно шепчет все, каждое слово, которое ее может привести к тому человеку. Она смотрит на выпавший за одну ночь снег до боли в глазах. Он такой иссиня-белый, такой обжигающе холодный. Как и взгляд одного из верных псов, который кладет тяжелую руку ей на плечо. Короткие слова опускаются на нее, беззащитную, заставляя пошатнуться и уже через минуту рвануться туда, к нему. Не выдержал, не смог жить с этим, слишком больно, слишком тяжело. Он ушел от нее. Он бросил ее. Им пришлось… На него не стоит смотреть – от лица ничего не осталось. Она должна держаться. Они о ней позаботятся. Сестра своего брата будет в безопасности. Полубезумный взгляд, голые ноги, утонувшие в высоких сапогах, ладонь на ручке двери. Имя, ей нужно только его имя… Два верных пса мнутся, пряча глаза и не решаясь сказать ни слова. Они обещали. Обещали молчать, обещали увезти ее, обещали проследить и позаботиться. Ей плевать, ей нужно одно имя, и они свободны. Весь мир у их ног, все четыре стороны – для них! Три буквы, один короткий рык из уст одного из верных псов. Три буквы – теперь смысл ее жизни. Глаза напряженно вглядываются в белый-белый снег, голые коленки торчат из-под огромного свитера, ноги сами ведут ее вперед. Она знает, что она дойдет, она знает, что она его найдет. Иначе и быть не может. Это короткое имя, всего три буквы, поселившиеся на ее тонких губах. Оно приведет ее к нему. - Рик…