Take Me Away

- Кюхён, всё нормально?.. - Да, всё хорошо. - Не обижаешься? - Ни капли. - Тогда, до завтра… - Пока. Вздохнув, я закрыл дверь за Шивоном. Тот уехал по делам, а точнее, на пьянку с его друзьями, но в каком-то смысле это тоже дело. Я не знаю этих людей, я лишь слышал, что они вместе снимаются в дораме, но меня мало волнуют такие вещи… Мими остался в общежитии, но пару раз попытался мне позвонить. Я же просто напросто отключил телефон. «Я люблю тебя, Кюхён. Всегда буду любить, знаешь? Знаешь ведь. Не сомневайся в этом никогда». Я не жалею, я не жалею вообще ни о чём. Ни о встречах, ни о расставаниях. Но… Почему так предательски колет в груди? Я не хочу ничего возвращать, мне ничего от тебя не нужно. Но мысли, словно яд, распространяются по всему телу, но так медленно и мучительно, что я не могу пошевелиться, так и припав к глазку двери. Вот только Шивон уже давно скрылся, а на лестничной площадке больше никого не было. А кого я ожидал увидеть? Ангелочка с крыльями, который летает около моей двери и проповедует мне счастливое будущее? Ну, или же, я хотел увидеть тебя?.. Нет, на самом деле я хотел, чтобы Шивон вернулся. Одному мне слишком страшно и слишком пусто. Стены буквально давят на мою голову, да и мне самому хотелось приложиться к одной из них, пару раз побиться, да так, чтобы череп трещиной пошел. Меня бесит, выбешивает, причем не то, что меня бросили… А то, что ко мне теперь такое отношение. Как будто я виноват. Как будто я первый поставил точку. Как будто я, черт возьми, тебя бросил! Ты искажаешь ситуацию, я искажаю ситуацию, в итоге каждый из нас в чем-то виноват, но никто не признает своих ошибок. Проще же молча опустить глаза или же сказать какую-то колкость, лишь бы не произносить «Прости, я был не прав. Не держи на меня зла». Но даже без этого, я не держу его на тебя. Ты же, в свою очередь, меня ненавидишь, люто, бешено, всем сердцем. Так, что я даже вдали от тебя чувствую это напряжение, когда оно особенно сильное. Ты не думаешь обо мне, а когда думаешь, то это нескрываемая злоба, но… Сонмин, что я сделал не так? Столько времени, и всё впустую. А знаешь, что странно? Что раньше, даже если мы стояли на обрыве, мы могли преодолеть эту пропасть. С ссорами, со скандалами, с криками. Но в итоге я брал тебя за руку, и ты не выдергивал своей. Как бы плохо не было, как бы серьезно все не было запущенно. Из тысячи, ты всегда выбирал меня, потому что я «самый лучший». Я же даже не заглядывался ни на кого другого, но ты ведь личность непостоянная, так что я понимал. Хоть и бесился жутко, ревновал, обижая тебя этим. Ты злился, но в итоге тоже все понимал, возвращаясь ко мне. Весна, лето, осень, зима, круглый год вместе, круглые сутки вместе. Мы оба думали, что просто устаем друг от друга, что нам нужен перерыв. Но мы не прекращали общаться, не «расходились на время». Мы упорно кричали друг на друга, чтобы потом обняться, попросить прощенья и прожить несколько недель спокойно. А потом опять по кругу. Во время таких переломных моментов я литрами пил кофе, не спал ночами и много учился. Ты вскользь бросал, что от такого количества кофе у меня откажет сердце, а от учебы – мозг, но я знал, что ты все равно очень сильно на меня обижен. Я не обижался, лишь волновался до такой степени, что пару раз выбегал на улицу босиком в мороз, чтобы освежить голову, но мама-наседка аля Итук-хён сразу же, как только замечал моё отсутствие, гнал меня обратно в общежитие чуть ли не веником. Пару раз ты меня чуть не бросил. В те моменты я доходил до состояния шизофреника, отказываясь сидеть за компьютером да и вообще сидеть в нашей комнате. Отказывался есть, пить, вот только Йесон скручивал мои руки, а Реук насильно пихал в рот омлет. Эх, времена. Тогда это хоть немного веселило меня, было действительно смешно, ведь я представлял, как это выглядит со стороны. Стало понятно, почему Ынхёк всегда ржал, как конь, когда видел это, а Донхэ лишь отвешивал ему подзатыльник, сочувственно глядя на меня. Вот только когда Шиндон появлялся на кухне с пакетом еды из суши-бара, все забывали про меня, кроме, конечно же, Реука, который толком и Йесону поесть не давал. Он ещё выдавал фразочки типа «Да как ты можешь, когда младший не ест!?». Ты же чувствовал себя только лучше, по крайней мере, мне так казалось, но может я преувеличиваю? Просто ты внезапно начинал общаться со всеми своими друзьями\знакомыми\коллегами\бывшими одноклассниками и так далее и тому подобное. Я не успевал считать всех этих людей, но если кто-то попадался дважды, то в моей душе сразу зажигалась спичка ревности. Она достаточно быстро тухла, но успевала поджигать бумагу твоего самолюбия. Наверное, я сам постепенно все рушил… Но это ещё совсем не повод меня ненавидеть. За дверью начали мелькать тени, привлекая к себе внимания. Серое приталенное пальто, высокие черные сапоги, шляпа на лицо. Никогда не видел этого человека раньше, но он намеренно шел к квартире Шивона, надавливая на звонок. В ушах резало от слишком громкого звука, но я даже не закрыл уши руками, чтобы хоть немного приглушить этот вой сирен. Незнакомец же продолжал названивать, как будто бы с первого раза не понятно. Я быстро открыл дверь, а вот звон не прекращался. - Какого х… - договорить я не успел, ибо этот самый «таинственный незнакомец» тут же повис на моей шее, после чего начал вертеть мое лицо во все стороны, вереща что-то на китайском. Ах… Ну конечно же.. Без этой ядовитой куртки не признал. - Не плачешь больше? Всё нормально? Всё в порядке? – уже по-корейски выдал Чжоу Ми, поспешно расстегивая пальто и закрывая за собой дверь. Уходить он не собирался… - Господи, когда ты такой заботливый, аж бесить начинаешь, фыркнул я, проходя в гостиную. - Я не Господи, я Чжоу Ми, Куйсянь! – крикнул мне вслед китаец, пытаясь расстегнуть эти высоченные сапоги, у которых явно заела молния. Я не видел, но услышал «бум», а потом китайский мат, из чего я могу судить, что пока Чжоу Ми стоял на одной ноге, он завалился на бок и упал. Ну, ничего удивительного, это же Чжоу Ми. - В чём дело-то, дылда? Чего приперся? – без особого интереса спрашиваю я, разваливаясь на диване так, как будто я хозяин сия обители, как будто мне все можно, моё моё моё. Чжоу Ми же скромно присел в кресло, грациозно и очень женственно закидывая одну тонкую ногу на другую. Признаться, я засмотрелся на это, но лишь на минуту, тут же начав рассматривать потолок, как будто у Шивона там были картины Микеланджело Буонарроти. Странно, что я вспомнил именно о нём сейчас. Хотя, картины неплохие, так почему бы и нет в таком случае? А стихи и Лермонтова хорошие… Вообще, знаменитые люди других стран – это действительно интересно. Когда-нибудь, я хотел бы стать таким же знаменитым. Я и сейчас, но… Это не то, чтобы я хотел. Просто ты отбил у меня вкус наслаждения своей карьерой. Да и вообще вкус наслаждения чем-либо. - Я волновался… - тяжело вдохнул китаец, дергая головой так, чтобы челка не лезла в глаза. - Всё норма… - Что у вас с Сонмином? - Ненавижу, когда ты меня перебиваешь. - Ненавижу, когда ты уходишь от ответа. Тишина. Такая режущая по ушам, но настолько уже привычная, что я просто не могу не усмехнуться. Я настолько к ней привык, что, казалось бы, если сейчас я услышу чей-то голос, я просто истерически рассмеюсь. Может, я слепой, но я никогда не видел рядом с собой никого, кроме тебя. Я думал, что только на тебя я могу положиться, только ты сможешь спасти меня от всех неприятностей. Я думал, что что бы ни случилось, ты всегда будешь рядом со мной, будешь сжимать мою ладонь в своей и успокаивающе говорить «прорвемся, Кю. Всё будет хорошо». Но сейчас от всего этого, от тепла, от прикосновений, остались лишь воспоминания, отпечатки прошлого на руках и в голове. И уже никогда ничего не будет как раньше, даже если тогда я был искренне счастлив. Я мог улыбнуться тебе в любой момент, когда захочу. И ты ответишь мне тем же, всё так же сжимая мою руку. Это очень много значило для меня, поэтому сейчас сердце буквально разрывается на кусочки, и все предрассудки, что такого не может быть. Просто после тяжелого дня мне хочется завалиться на кровать, чтобы ты перебирал мои волосы пальцами, что-то старательно выискивая у меня на ноутбуке. Просто мне это нужно, было, по крайней мере. Сейчас – навряд ли. Сейчас я вообще ничего не хочу, я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, убрался из моей жизни, моих мыслей, моего сердца… Но я так или иначе буду часто тебя видеть, сейчас я часто о тебе слышу, так смогу ли я справиться и забыть тебя? Я очень сомневаюсь, что я пройду этот свой уровень в игре. Мне очень страшно, что в конце концов я сломаюсь окончательно и не смогу двигаться дальше хотя бы так, как сейчас, маленькими шагами и постоянно оборачиваясь. Так или иначе, я иду вперед и когда-нибудь я буду достаточно далеко от тебя. Ты не будешь жалеть, потому что ты сам сказал – сожаление для слабаков. А я стану сильным, и тогда уже даже ты не сможешь назвать меня ничтожеством. Я просто хочу оставить светлые воспоминания о себе в твоей голове, но ты упорно вбил себе в мозг то, что я самый худший человек в твоей жизни. Да, по сути, я сделал много чего плохого, и если бы я верил в ад и рай, я бы знал, что попаду на нижний этаж. Но этого нет, а значит, мы просто исчезнем из этого мира, не оставив после себя ничего хорошего. Не беда! Такое случается с тысячами людей, чем мы лучше их? Мы так же причинили друг другу не мало боли, не раз доводили друг друга до истерики, не раз были одержимы друг другом. Мы простые люди, такие же, как та девушка за окном, как тот парень, который сейчас сидит в офисе. Мы все люди, мы все ошибаемся и учимся только на своих ошибках, потому что чужие нам не пример. А ещё мы, люди, когда сильно обжигаемся, стараемся больше не подходить к огню. Вот я и не подхожу, хотя играю с ним каждый день и каждую ночь. Я не знаю, я не понимаю себя. Раньше все было просто, я знал, кого я любил, а кого – нет. Сейчас я не могу разобраться в себе, не знаю, не понимаю, когда мне люди врут, когда они действительно любят меня. Это слишком сложно для меня, ведь я не вижу правды, раз верил до последнего в то, что мы будем всегда вместе. Дурак! На что повелся!? Я сам себе напоминаю малолетнюю девочку, которая рыдает из-за того, что её бросил первый парень. Ожоги от опасного огня проходят, но оставляют шрамы, причем такие, что держатся настолько долго, что упускаешь свой единственный шанс. Делаешь близким людям больно, не веришь тем, кто говорит правду, а в итоге остаешься совсем один, не знающий, как забыть об этом всём. Не хочешь любить, не хочешь ненавидеть. Просто хочешь, чтобы при виде этого человека ты почувствовал… Чтобы ты ничего не почувствовал. Из-за этого все идет под откос: интересы, желания, карьера. А ведь когда-то тратился ни один час в день, чтобы хоть немножко достичь своей цели. Упорно, без перерывов, с нажимом. И в итоге должно было всё получится. Но сейчас, в следствии последних событий, все идёт не так, как нужно. А упущенное уже не наверстать. Остается лишь жалеть себя, много пить и пытаться всё же вернуть прошедшее время назад, чтобы не терять хотя бы мечту о вершине этого долбанного мира!.. Но всё впустую… Эти перепады… Когда ты то падаешь, то поднимаешься, потом ты снова падаешь… Достигаешь вершины, вот ты, чемпион… Но потом неосторожный шаг, и ты катишься вниз… Когда всё это кончится? Спуски и подъемы, падения и взлеты. Когда можно будет остановиться наверху, вздохнуть полной грудью и сказать «Вот, я сделал это!»? Но жизнь идет своим чередом. Этот сценарий слишком скучен, и никаких подвигов Геркулеса от меня там не ожидается. Я там обычный человек, простой зритель собственной жизни. Мне действительно иногда начинает казаться, что я просто наблюдаю со стороны. Вот я ем бутерброд, вот я играю в Старкрафт, вот я еду на радио. Я настоящий и я, которым я хочу быть – это два совершенно разных человека. Первый исполняет свои обязанности, а второй лишь вздыхает, думая о том, что жизнь могла бы быть лучше. Но нужно жить дальше, стараться, трудиться… А если не получается, нужно обождать, набраться сил. Ведь это нормально. След твоих усилий все равно заметят все, абсолютно каждый. Каждый узнает, как сильно ты старался. И каждый поймёт, что твоя неудача – это нормально. Ты ведь тоже человек. Неважно, какое у тебя имя: Кюхён, Джон или Ваня. Все мы люди. Эти ошибки не так велики, их можно исправить, но потом. Нужно уметь прощать ошибки, прежде всего, себе самому. - Кюхён… Что ты такого сделал Сонмину, что он так о тебе отзывается? – наконец тихо спрашивает Чжоу Ми, пытаясь спрятать всё свое лицо в ворот от свитера. - Я не знаю… - Неважно. Кюхён, вы расстались. Значит, просто не судьба. Никто не виноват в этом. Не стоит винить его, а тем более – себя. Просто отпусти. Так будет лучше для всех. В первую очередь для тебя. - Я устал... - Это нормально. Ты оклемаешься, Кюхён. Любовь ушла. Пора забыть об этом. Хватит изводить себя. Прошлое - это прошлое. Скажи, тебе нравится только при простом упоминании его имени прокручивать в голове всё то время, пока ты был с ним? Это всё пустое. Прошлое на то и прошлое, чтобы оставлять его позади себя. Оставь его в покое. Оставь в покое себя. Он тебя не любит. А ты не любишь его. Не вспоминай об этой боли. Не вспоминай о нём вообще. Он не помнит прежнего Кюхёна и прежнего Сонмина тоже нет. «Это нормально». Да, никто действительно не видит ничего аморального в том, что я чувствую, в том, что я делаю. Это в порядке вещей и я такой же, как все остальные. Никто не имеет права на ошибку, и мне тоже не следует просить его. Незачем. Обо всём этом нужно просто забыть, действительно жить дальше. Потому что постепенно я начинаю сходить с ума. Я не жалею. Я не жалею вообще ни о чём. - Кюхён, мать твою! Соберись, не будь тряпкой! Звук звонкой пощечины. Щека тут же начала гореть алым пламенем и я не сразу понял, что произошло. Больно. Но не так, как обычно. Больно теперь физически, болит щека. Сердце внутри не сжимается в предательский комок, да и дыхание не перехватывает. - Гребанный мазохист… - усмехается Чжоу Ми, но даже если его губы так сильно искривлены, в глазах тревога. Не вижу, а чувствую это своим телом.- Ты сильный. Даже если тебе тяжело – ты справишься. Это не твоя вина. Даже реветь не хотелось. Просто было ощущение, что к легким привязали здоровенный булыжник, мешающий издать любой лишний звук, не то что заплакать. Ну мне и не нужно. Всё пройдет. После каждого падения обязательно будет подъем, когда-нибудь я точно доберусь до вершины мира. Тогда я буду легко дышать. А пока… А пока – это нормально…