Салфетница

Дыши. Ты только дыши. Давай, чемпионка. — Нет. Этот ее взгляд: «я иду падать. Не мешай к мне» Этери права. Алина идет падать. На этот раз мы точно знаем, что Алина не станет чемпионкой России. Но она по-прежнему чемпион моего сердца. Ей будет больно, когда она упадет. Вот только физическая боль не сравнится с тем, во что превращается ее душа во время этого падения. Я крепче сжимаю салфетницу. Алина падает. Мне, кажется, что я и сам сейчас замертво упаду здесь, если она еще раз шлепнется. Я не хочу думать о том, как холодный лед повреждает ее и без того поломанное тело. Салфетница — плюшевая игрушка сейчас единственная моя поддержка. Я не могу больше смотреть на выступление и машинально закрываю лицо рукой, но тут же заставляю себя досмотреть. Алина. Что же случилось? Когда это началось? Когда я упустил это? Я должен быть рядом всегда. Сжимать ее хрупкую руку. Не впереди, не позади — я должен идти рядом. — Маленькая моя, — шепчу я. Салфетница хранит мои самые потайные желания. Мои страхи, мои слезы. Ни один старт я уже не представляю без этого плюшевого зверька. Он знает все. Мою любовь. Когда программа заканчивается, я подхожу к бортику. Не плачь, умоляю тебя. Не разбивай мое, и без того разбитое вдребезги сердце. Алина тянет руки к салфетнице, чтобы утереть слезы. Я передаю салфетку в ее руки и мне становится нехорошо, видя ее лицо. Настанет день, когда она перестанет смотреть в мои глаза со стыдом, извиняясь за поражение? Пойми, девочка, для меня не имеют значения твои медали. Я плохой тренер. Я против ее изучения четверых прыжков. Пусть она вовсе ничего не выигрывает, главное… чтобы была здорова. Я готов закрыть ее от посторонних глаз, чтобы никто не смел сказать ей плохого слова. — Даниил Маркович, отдайте мне уже салфетницу. Но я не отдаю. Наоборот, сильнее прижимают ее к себе, глядя на девушку. Она вопросительно смотрит на меня. — Зачем она тебе? — Потому что она моя. Не аргумент. — Ты только салфетки оттуда достаешь, а я вечно ее таскаю. Так что. Алина хватает игрушку за голову и резко тянет. Сильно. Но я сильнее. — Даниил Маркович! — Что? Я крайне недоумеваю чего она ко мне пристала. Ее наполненные слезами глаза загораются, когда она понимает, что я не сдамся. — Салфетница моя — это мой талисман. А носить ее никто вас не просит. Вы сам ее отбирает у всех. Возможно. Возможно, если бы эта игрушка не была рядом вовремя ее падений, я бы умер. — У тебя сотни таких. А у меня нет. Она снова резко тянет игрушку на себя. Но я по-прежнему сильнее. — Этот особенный! — Я тоже особенный. Мы подходим друг другу. Она останется со мной. Алина опускает руки и нервно ими разводит. — Вы еще такой ребенок! — Я? Мы идем по пустому коридору, я наслаждаюсь ее обществом. Она начинает смеяться, глядя на салфетницу. И этот смех — главная для меня награда.