Часть 23
10 апреля 2019 г. в 10:00
Ее явное отшатывание от возможного соприкосновения оказалось неожиданно болезненным, хотя ничего нового в нем для ведьмака не было. Сколько раз уже такое случалось и вызывало в худшем случае лишь глухое раздражение, а в последнее время и вовсе оставляло равнодушным. А тут даже высказаться потянуло. Но ее откровенное упоминание сексуального интереса к нему вынудили мужчину на миг усомниться в своих выводах. А потом наглядная демонстрация и наполненная праведным возмущением речь заставили даже устыдиться своих, как оказалось, эгоистических суждений. Несколько обескураженный выяснившимися подробностями эманаций, ведьмак уже хотел было отказаться от идеи как-то наладить более близкое общение с заполнившей все его мысли девушкой, как вдруг выяснил, что у нее на него какие-то свои планы. Уходить расхотелось уже давно, но как следует себя вести окончательно сбитый с толку мужчина не знал, так что стал просто молча наблюдать за действиями своего непредсказуемого предназначения.
Она наконец коснулась его, но тут же снова отдернула руку и взялась за ручку. Ведьмаку было, с одной стороны, любопытно узнать, что она все-таки чувствует, а с другой — даже несколько страшно, что эти ощущения окажутся чем-то неприятным и нежеланным для нее. Однако она коснулась его вновь, и на сей раз ее прохладные пальцы остались на месте дольше одного мгновения. Он чуть развернул кисть, чтобы она так же, как и в прошлый раз, коснулась ладони и, не удержавшись, легонько сжал пальцы Брин в своей руке, хоть таким нехитрым способом выражая свое желание быть к ней ближе. Реакция, правда, последовала прежняя, и чтобы понять хоть что-нибудь, он жадно вчитался в слова, которые выводила та самая рука, что он минуту назад сжимал в своей. Самым важным было то, что ощущение девушке понравилось. Это вселяло надежду на возможное продолжение.
И Брин озвучила то самое предложение продолжения, правда, ему пришлось немного напрячься, прежде чем он понял, что это именно оно. Соглашался не раздумывая, даже несмотря на то, что понятия не имел, как правильно пользоваться открывшимися особенностями. А потому ощущал себя глупо и напряженно, особенно когда подтверждал свое желание глядя ей в глаза. Как-то все-таки иначе это все должно было происходить, по крайней мере, не как деловой договор. А потом Брин звонко рассмеялась, закрыв лицо книгой, чем окончательно ввергла мужчину в уныние. Все было не так и плавно скатывалось в тартарары. Впрочем, легкое признание девушки в том, что ее ситуация тоже не устраивает, да еще и четкое обозначение дальнейших и таких желанных для ведьмака действий быстро вернули ему настрой. Так что он даже улыбнулся ей, кажется, в первый раз с момента их новой встречи. Не раздумывая более, он честно признался ей в одолевающих его сомнениях по поводу эманаций и своих действий с их учетом. Девушка его затруднения поняла, но ничего конкретного не знала сама, сказав, что нужно просто пробовать.
Эскель пробовать был готов, но в глубине души все больше опасался, что ей не понравится и она попросит больше к ней никогда не прикасаться. От одной мысли об этом становилось горько. И даже упоминание «первого раза», которое вроде как намекало на последующие разы, лишь усилило волнение. Еще больше удручал тот факт, что от него самого ничего не зависело. Эманации он не контролировал, как и чувства, с которыми они резонировали. Да и сама Брин тоже как-то управлять ситуацией не могла. Ее реакция также была непроизвольной.
Девушка сидела к нему почти вплотную так, что он буквально купался в ее ни на что не похожем аромате другого мира. Эскель жадно рассматривал ее красивое лицо, оказавшееся так близко, что он видел, как подрагивали ресницы, когда она переводила взгляд. Тонкую золотистую прядку, выбившуюся из прически и щекочущую скулу, хотелось заправить за ухо, изящные губы манили своей недоступной близостью. Ужасно хотелось придвинуться еще ближе, прижаться к ней, вспомнить, каково это — держать ее в своих руках, почувствовать сладость этих губ, и одновременно страшно было даже пальцем коснуться. И Брин попросила не двигаться.
Пообещать это оказалось намного проще, чем исполнить. Девушка еще только приблизилась к нему и просто коснулась рукой лица, а ведьмаку уже пришлось напомнить себе об обещании. Когда же ее губы притронулись и заскользили по его, он все-таки не смог сдержаться. Со всей осторожностью, на какую только был способен, он поцеловал ее в ответ, чувствуя, как бешено колотится сердце от удовольствия и страха все испортить. Девушка снова отпрянула, но напоследок так прижалась к его губам, что потребовалось немало выдержки, чтобы не дернуться за ней.
Брин замерла, на ее лице застыло задумчивое выражение, понять что-либо по которому ведьмак не смог. А она все сидела и молчала, закусив губу, так что он предположил сразу худшее. Но девушка встрепенулась от его слов и вдруг засияла улыбкой, а потом сказала, что ей не только понравилось, но она еще и хотела бы продолжения. От ее слов Эскеля накрыло волной облегчения и эйфории пополам с предвкушением. Если бы не многолетняя привычка при любых обстоятельствах оставаться невозмутимым, он бы не удержал рвущийся наружу счастливый смех. Но это было всего на миг, потом он понял, что по-прежнему не знает, как все сделать правильно, как сделать так, чтобы ей было хорошо, а не неприятно от его прикосновений.
Девушка в это время уже что-то строчила в своей книжке. Ведьмак с любопытством поспешил прочесть, хоть разбирать чужой почерк вверх ногами было не так-то легко. Все равно чуть-чуть не успел, Брин захлопнула книгу внезапно и сразу же повернулась к нему, так что он едва успел немного отодвинуться. Ее глаза, а главное — губы, снова оказались слишком близко, так что взгляд сам по себе постоянно опускался ниже. Мысли крутились около них же, подогреваемые его нетерпением и ее прямым одобрением продолжения. Но Эскель никак не мог решиться прикоснуться к ней. Девушка снова взяла инициативу в свои руки и легким толчком попросила ведьмака откинуться на спинку дивана. А потом неожиданно сама пересела к нему на колени, чем вызвала бурю эмоций, которая из области груди резко провалилась в пах и заставила ведьмака едва заметно дернуться вперед. А ее руки в это время заскользили по его плечам, сметая остатки выдержки, но не спросить о ее пожеланиях он все-таки не смог. «Не удерживать!» Не важно, пусть так, главное, что наконец можно коснуться самому!
Он опередил Брин и первым коснулся ее губ, сжал ее тонкую талию в своих руках и почувствовал страстный ответ, отбрасывающий остатки опасений и мыслей, оставляя только ее пальцы в его волосах, ее тело в его руках, ее умопомрачительно целующие губы в плену его. Он только крепче стиснул девушку в своих объятиях, млея от ощущения упругой груди, прижатой к нему, и страстно желая избавить ее от лишней одежды и чувственно сжать в своей руке. Но Брин в какой-то момент чуть дернулась и, упершись ему в грудь, отстранилась, не давая даже как следует насладиться головокружительным поцелуем. Ее внимание тут же переключилось на книжку, а Эскель в кои-то веки не смог оставить при себе свое недовольство этим фактом. Впрочем, Брин тут же напомнила ему об изначальной цели всего этого мероприятия. Все, что ему оставалось, это успокоить дыхание и наслаждаться ее приятной тяжестью на своих коленях, благо слезать с него она не торопилась, что явно свидетельствовало о скором возвращении к приятному времяпрепровождению. Правда, необходимость делать записи ведьмаку категорически не нравилась.
Эскель хотел ее, хотел так, что с трудом сдерживал свои порывы. Едва ощутив ее желанное тело в своих руках, он жаждал большего, чем один, пусть и умопомрачительный, поцелуй. Он хотел сжать ее в своих объятиях и не отпускать, хотел почувствовать ее плавные изгибы, провести рукой по гладкой коже и целовать в губы, лицо, шею, куда придется, хотел добраться до ее мягкой груди, от одних мыслей о которой кровь, казалось, закипала прямо в жилах. Он хотел ей овладеть полностью, без остатка, без всяких экспериментов…