Почему так долго?
Тело пробила сильная дрожь, а глаза лихорадочно забегали по комнате, ища хоть что-нибудь, что могло развязать верёвку. Взгляд опять пал на стол, на котором поблёскивал какой-то предмет, но что именно это было, непонятно. Сглотнув, Польша решился на рисковый шаг. Качнувшись на стуле, он дёрнулся вперёд всем телом, двигаясь этим с места и чуть не падая на пол. — «Получилось»! — мысленно ликовал поляк, повторив своё действие ещё пару раз. Но тихий лязг металла в замочной скважине заставил остановиться на месте, и с полным ужасом посмотреть в том направлении. Ещё щелчок. Сердце, громко ухнув упало вниз, разбиваясь на тысячи осколков. Раздался скрип и в проёме показались две высокие фигуры. По крайней мере, так казалось одному Польше. Когда прибывшие подошли ближе, поляк смог узнать в них СССРа и Третьего Рейха. Внутри все сжалось в комок, а к горлу подступил кашель. — Co zamierzasz ze mną zrobić?! Co się dzieje? (Что вы собираетесь со мной делать?! Что происходит)? — отчаянный вопль нарушил мёртвую тишину, из-за чего на нарушителя обратили немигающие взгляды. Переглянувшись, русский с немцем кивнули друг другу, как будто понимая без слов. — Er ist viel zu laut für die Partition (Что-то он, слишком громкий для раздела). — монотонный, пропитанный равнодушием и отвращением голос пустил мурашки по коже страны, заставив её вжаться в стул. — Да, согласен. Уж шибко товарищ болтливый нам попался. — подтвердил прохладный, отдающий сталью другой голос, от чего Польша захотел слиться с местностью воедино. — Хм, Союз. Так какую часть себе брать будешь? Я чур Западную. — тихий шепот раздался у самого уха, приятно обжигая. — Ну, раз ты выбрал Запад, то я остановлюсь на Востоке. — криво усмехнулся Совет, но почувствовав еле ощутимое касание губ на щеке, смягчился во взгляде. — Ausgezeichnet (Отлично). Давай тогда приступим к делу. У меня уже руки чешутся. — в предвкушающий оскал озарил бледное лицо, от чего даже коммунист задержал дыхание, всматриваясь в белый овал. — С твоего позволения. — саркастично бросил революционер, подходя к поляку и вставая по правую сторону от него. Нацист же отошёл к тому самому столу, беря с него две пары белых перчаток и маркер. Аккуратно надев их, фашист дождался пока Советский Союз сделает тоже самое. Не долго думая, фюрер встал перед Польшей и открыв маркер, прочертил линию деления от середины лба до корней волос. Задрожав, пшек зашуганно смотрел на Дитриха, боясь отвести взгляд. Стоявший напротив же довольно улыбнулся такой реакции, вставая слева. — Нет… Пожалуйста, не надо… Proszę (Прошу)<i>! — отчаяние захлестнуло с головой, заставляя кричать и молить о помощи. Дёргаться в надежде, что тебя отпустят и ничего не сделают… Но, только жаль что всё это — жалкие надежды. Ухватив парня за плечи и голову, предварительно развязав его, СССР и Фриц начали своё дело. <i>Оглушительный крик заполнил всё помещение…***
Тихий стон. Покусывая шею Рейха, СССР в наглую блуждал руками по стройной спине, пока сам немец спокойно читал книгу, сидя на своём рабочем столе и слегка раздвинув ноги, обнимая коленями и прижимая ближе к себе. Прихватив мочку уха, Союз оттянул её в сторону, вытягивая из фашиста новый полувздох полустон. — Мх, Совок. Я же просил тебя не мешать, пока я читаю. А так делай что душе угодно. — спокойно говорил нацист, перелистывая очередную страницу и чувствуя как хватка на талии только усилилась. — «Точно синяки будут». — обречённо вздохнул фюрер, слабо хмыкнув. — А я разве мешаю? — невинно поинтересовался Совет, опалив дыханием ключицу, за что сразу же получил корешком книги по голове. — Очень. — усмехнулся Дитрих, поёрзав на месте и опять углубляясь в чтение, проигнорировав возмущённое ворчание. Русскому это не понравилось. Сразу же последовал настойчивый поцелуй, которому было даже глупо противиться. Ответив, Фриц открыл рот шире, обнимая коммуниста за шею. Расценив это как разрешение, революционер перешёл к более уверенным действиям, грубо сминая мягкие губы. Сжав внутреннюю сторону бедра, Советский перебрался к шее, нежно целуя её. Уже было расслабившись, ариец болезненно зашипел, запрокидывая голову назад. Кожа была прокусана, а из ранки сочилась кровь, проложив свою дорожку в разлет ключиц. — Union, ich werde dich jetzt… (Союз, я тебя сейчас…) — прохрипел Рейх, но был прерван и усажен на чужие колени, обладатель которых по хозяйски стянул с него пиджак, а следом последовала и рубашка. — Ох, Совок. Ты серьёзно? Я не хочу. — начал отнекиваться немец, упираясь СССРу в грудь, пока тот мягко целовал его плечо. — Но мне надо. — ответил Союз, показательно толкнувшись бёдрами в чужие ягодицы, от чего нацист почувствовал стояк, упирающийся аккурат в него. — У тебя есть две рабочие руки. — вредничал фашист, но значительно расслабился, позволяя наглецу покрывать грудь и живот поцелуями. — Ты больше упрямишься, сам же потом подмахивать будешь. — проворковал на ухо нацисту Совет, целуя острую скулу и прижимаясь только плотнее. — Ох, делай что хочешь, только не мешай мне читать. — сдался фюрер, укладываясь на кровать животом вниз и раздвигая ноги, предварительно захватив свою книгу. Хмыкнув, русский привалился сзади, целуя крылья лопаток, которые опасно приподнялись, показывая настороженность тела под собой. — «Спокойно, в темпе вальса». — эта ненавязчивая мысль промелькнула в голове коммуниста, от чего он сам усмехнулся, зарываясь носом в непослушные чёрные локоны и вдыхая любимый запах шоколада. Не удержавшись, революционер укусил Дитриха за загривок, прижимаясь вплотную к тому. Не сдержавшись, Фриц тихо простонал, подаваясь бёдрами навстречу и до хруста позвоночника прогибаясь в спине. Довольная ухмылка появилась на лице Советского Союза, от чего он специально потёрся об арийца, дразня его. Послышался сдавленное мычание в купе с тяжелым дыханием. — «А говорил что не будет принимать какого-либо участия». — подумал СССР, сдувая локон волос с глаз и легко снимая с Рейха штаны с трусами. Тот призывно задрожал, подняв пятую точку на уровне чужого достоинства и заманчиво вильнул бёдрами, от чего у Союза всё встало «в боевую готовность». Облизнувшись, русский смочил пальцы и приставив их к проходу, ввёл сразу два, раздвигая как ножницы. Заскулив, немец вцепился в бедную подушку, стискивая её до побеления костяшек. Закончив растяжку, Совет плавно вошёл во всю длину, чувствуя как нацист сжал его изнутри, доставляя лучшее чувство эйфории. — Арх! Союз! — сквозь шипение промычал фашист, перевернувшись на спину и притягивая русского к себе, пока тот подтянул его к себе за плечи. Рука коммуниста соскользнула к пояснице, придерживая драгоценную ношу, тогда как острые клыки вдруг проткнули кожу на плече, причиняя не боль, но покалывание, как при слабом электричестве. Пылкий стон у уха отбросил светлую прядь назад, после чего революционер с рычанием повалил фюрера обратно, набирая сумасшедшую скорость. Тот еле сдерживал стоны, разводя ноги шире и обхватывая ими спину Советского Союза. Удовлетворение тёплыми каплями упало на живот, теряясь в складках одеяла. Блаженно выдохнув, СССР сел на край кровати немного сгорбившись в спине. — Стар я для всего этого стал. — тяжело вздохнув проговорил Союз, вытаскивая из кармана лежащих на полу штанов потёртую папиросу и поджигая её, затянул. — Хах, говоришь как старый дед, ей богу. — усмехаясь ответил Дитрих после отдышки, приподнимаясь на локтях и рассматривая мощную спину с покатыми плечами. — Вот именно, как дед. Даже ты мне это сказал. — заворчал Совет, выпрямившись и став на голову выше. Фриц нежно рассмеялся, наваливаясь на русского сзади и целуя в лохматую макушку. — Дурак ты, раз так думаешь. Каким бы ты себя не считал, для меня ты все равно остаёшься тем же молодым и бьющим через край энергией коммунист. Так что давай, не забивай себе голову такой фигнёй и думай позитивней. Или ты не Советский Союз? — речь арийца взбодрила коммуниста лучше холодного душа, из-за чего тот сразу был заключён в крепкие объятия. — Совок, du wirst mich erwürgen (задушишь ведь). — прокряхтел Рейх, обнимая революционера в ответ. — Я тебя люблю. — прошептал тот немцу в губы, оставляя лёгкий поцелуй. Нацист лишь улыбнулся, смотря в любимые глаза. — И я тебя. Но, мне надо отлучиться ненадолго. Надеюсь, не успеешь соскучиться? — хитро добавил фашист, вылезая из объятий и на ходу надевая нижнее бельё. — Буду считать каждую секунду. — в тон ответил Советский, зачёсывая волосы назад. Кивнув, фюрер ретировался из комнаты, оставляя СССРа одного. — Так, а пока его нет, я могу подготовиться. — не громко сказал Союз, поднимаясь с постели и натягивая на себя штаны, оставаясь с голым верхом. — Чёрт, да где же он? Ага, вот ты где. — перерыв всю свою одежду, Совет выудил бархатную черную коробочку. — Ух, думал уже потерял. Вот же ж голова дырявая. — посмеялся сам над собой русский, прижимая предмет к самому сердцу. — Надеюсь, Рейху понравиться. Зря что ль столько времени и сил потратил? — промолвил коммунист, кусая в предвкушении губы. Спустя примерно двадцать минут, в комнату вернулся Дитрих с полотенцем на шее и разговаривающий по телефону. — Gut, danke. Und ja, sagen Sie dem Sekretär, dass er die Papiere ausfüllen soll. Ja, er weiß was. Wir sehen uns (Хорошо, спасибо. И да, передайте секретарю, чтобы он заполнил бумаги. Да, он знает какие. Всё, до встречи). — сбросив вызов, рейхсканцлер облегчённо выдохнул, кидая мобильник на кровать. — Почему так долго? Я уже успел соскучиться по тебе. — подал голос революционер, протянув руки к Фрицу с улыбкой на губах. Подойдя к СССРу, ариец опустился ему на колени, скрепляя руки на шее. — Да так, ополоснулся, а так ещё и по телефону разговаривал, ты сам видел. — оправдался Рейх, прижавшись к Союзу только плотнее. — Видел. Сильно устал? — поинтересовался Совет, еле касаясь кожи, убрал черную прядку немцу за ушко. Тот блаженно прикрыл глаза, тая в сильных и в тоже время нежных руках. — Если честно, очень. Так ещё и ты меня в постель затащил, жеребец блин. — пошутил в конце нацист, открывая шею и кадык для советских губ. — А что я могу сделать, ты же сам меня молодым назвал. Так что, получи и распишись. — с усмешкой ответил русский, потеревшись щекой об фашиста. — Я это сказал уже потом, Совок. — фыркнул фюрер, перебирая золотые локоны и пропуская их сквозь пальцы, слушая довольное урчание коммуниста. — У меня есть для тебя сюрприз, закрой глаза пожалуйста. — неожиданные слова революционера ввели фашиста в лёгкой недопонимание, но кивнув, он выполнил просьбу. Удостоверившись что тот не подглядывает, славянин осторожно вынул из-за спины ту самую коробочку. Собравшись с духом, СССР тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. — Можешь смотреть. — послушно открыв глаза, взору фюрера открылась бархатная маленькая коробочка в ладони Союза. — Was ist da drin (А что там)? — любопытно спросил Дитрих, с ярким интересом рассматривая предмет. В глубине фиалковой радужки блеснул неизвестный огонёк, который успел заметить Фриц перед тем, как тот исчез. Набрав побольше воздуха в лёгкие, Совет открыл чёрный бархат, показывая что пряталось внутри него. Золото блеснуло на солнечных лучах, заставляя зажмуриться. Кольцо. Аккуратное, из настоящего золота колечко с чёрным, как ночь драгоценным камнем по середине. «Кольца дарят только в одном случае…» Ахнув, Дитрих прикрыл рот рукой, как в замедленной съёмки наблюдая за тем, как русский берёт в руку украшение и осторожно надевает кольцо на безымянный палец. — Тебе нравится? Я сам делал. — тихо спросил коммунист, с надеждой заглядывая в сапфировые глаза. Не зная что ответить, ариец с криком накинулся на революционера, повалив его на кровать. — Нравится? Ja, ich bin einfach begeistert! Es ist erstaunlich, Scoop (Да я просто в восторге! Оно потрясающее, Совок)! — счастливо кричал Фриц, целуя СССРа куда только можно. — Я рад что оно тебе понравилось, очень. — мягко улыбался Союз, жмурясь как кот на солнышке. — Господи, Союз. Ты просто, просто. У меня слов нет. Дурак! — не знал что сказать Рейх, заваливаясь рядом с Советом. — Я знаю, но твой же? — прикрывая глаза спросил русский, прижимая немца к себе за талию, когда тот перекинул через него руку. — Конечно мой, и не чей больше. — сказал нацист, по собственнически обняв коммуниста только сильнее, утыкаясь носом в теплую грудь. «Тогда, когда сильно любят и не хотят отпускать. Никогда…»