***
Он осторожно выглядывал из-за деревьев, сливаясь со стволами, пряча рога в ветках. Совсем рядом доносился смех и заводная музыка. Но, тем не менее, Зверь никого не видел. Вероятно, они снова танцевали в амбаре. Он подпёр щёку рукой, думая. Ему были не интересны все эти мероприятия, но… Зверь сглотнул и отвернулся. …он не мог прекратить думать об этом. Существо много фантазировало. Было бы интересно посмотреть на их танцы, послушать их песни… Это же простой интерес, да? — Ха… Он точно не знал. Хотя перед кем здесь можно оправдываться? Разве что перед самим собой… А это глупо. Зверь завидовал. Да, это определённо была зависть. Чёрная, мерзкая, гнетущая, такая глупая! Но зависть. Они веселятся и радуются. Это их удел. А удел Зверя — гнить в чёртовом лесу в отвратительном мраке. Это несправедливо.***
Дует ветер.
Иногда, по ночам, смотря на блёклые звёзды, он чувствовал себя странно, вспоминая об этом. Ему было стыдно признать, что внутри него дремало это детское, глупое озорство, которое так хотелось куда-то выплеснуть. С кем-то потанцевать, с кем-то выпить, громко смеяться и просто хоть немного почувствовать себя живым, а не этим отвратительным куском дерева. Да, Зверь стал сравнивать себя с деревьями. Такие же сухие, холодные, неподвижные и скучные. Как и он сам. Длинные пальцы дотрагиваются до стебля гнилого цветка. — Хм. Зверь не умел веселиться и даже не знал, что это значит. Он уверял себя, что это просто глупость и ничего особенного в этом деле нет, но где-то внутри он хотел петь и танцевать. Но он этого не сделает. Ведь это так несерьёзно и не под стать. Зверь не хочет выглядеть глупым. Он вырывает цветок вместе с корнем, а затем перебирает лепестки. Иногда так хочется безумств. Например: собрать все цветы этого поля и сделать милый венок. Зверь чуть слышно смеётся, представляя это. Это так глупо! А ведь… Он думал, а что ответит на то, если в один день его позовут на празднование? Вероятно, надо отказаться. Слишком комично для него. Но он возненавидит себя за упущенный шанс. Хотя… Какая разница?Зверя никогда не звали праздновать что-либо, предпочитая держаться от него подальше. Хоть его это очень и обижало, он никогда не показывал этого, отвечая, что он и сам бы не пришёл позориться.
Но в один момент…
***
— Эй. Тварь вздрагивает от неожиданности, но быстро успокаивается. — Неужели Енох решил уйти в самый разгар праздника? — хмыкает Зверь, неожиданно для себя ухмыльнувшись. — Что же привело тебя сюда? — Не очень дружелюбно с твоей стороны. Зверь хотел съязвить, но решил промолчать. — Мы не виделись очень долгое время. — Вот именно, — нахмурился Зверь, взмахнув руками. — Хотя какое тебе дело? — Ах? — У тебя же одно веселье в голове, разве нет? Одни радости да дурачества. Ты глуп, Енох. Тот даже не стал слушать. Для главного в Поттсфилде любая речь Зверя была несуразной унылостью и пустым звуком. Хотя… Разве это удивляет?Они были двумя противоположностями, что не понимали друг друга. Но, в отличие от Еноха, Зверь даже не хотел понимать, продолжая утверждать, что это очень и очень глупо увлекаться подобным. То ли дело он. Зверь считал себя очаровательным, но очень несчастным. От части это было правдой.
Собеседник молчит недолго, а затем срывается на хриплый смех. — И что я сказал такого смешного? — нахмурилась тварь. — Может я и глуп, — Енох садится рядом. — Но я бы поспорил насчёт того, кто здесь глупее. Зверь фыркнул и отвернулся. — В таком случае, можешь прямо сейчас уходить. Я не намерен слушать твои упрёки. — Эх, Зверь. Сколько времени знакомы, а ты до сих пор такой же… — Какой? Енох не ответил, лишь горько выдохнул и посмотрел на звёзды. — Такой же сухой кусок дерева. — Хм, — Зверь почувствовал себя неловко. — Зачем ты вообще пришёл? — Знаешь, ты всегда был плох в маскировке. Я заметил тебя. Монстр с ветвистыми рогами захотел исчезнуть. — Я не удивлён, — чуть ухмыльнулся Енох, посмотрев на собеседника. — Почему же? — Посмотри, где ты находишься, приятель, — он махнул рукой в сторону леса. — Ты гниёшь здесь. Я же знаю, что тебе одиноко. — Знал? — возмутился монстр. — Так почему же ты не приходил ко мне? — Не глупи сам, Зверь. Скажи, а почему ты не приходил к нам? Верно. Потому, что у тебя на уме только эдельвудовы деревья да фонарь. Ты боишься. Ты не знаешь, что делать. Тебе скучно. Собеседник сглотнул. Самым противным было то, что он понимал, что Енох прав. Чертовски прав. — Приятель. Считай, что я решил спасти тебя из этой чёрной пропасти, в которую ты с превеликим удовольствием сейчас летишь. — М-м? — Как ты относишься к вальсу? Это было крайне неожиданно и даже немного смутило. — Вальсу? А… Почему ты спрашиваешь? — Тебя не должно это волновать сейчас, друг. — Ну-у… — он отвёл взгляд. — Хорошо. Это звучит интересно… — Тогда пойдём со мной. — Что? — Ты понимаешь. Я хочу, чтобы ты пришёл ко мне. Зверь отвёл взгляд. — Я не знаю… — внутри всё закипело от желания. Он хотел этого, но продолжал бояться. — Приятель! Ленты обвили плечо монстра, прижимая его к их обладателю. — Мы будем танцевать под прекрасную музыку всю ночь. — Э-э… — Мы будем пить, собирать урожай, обниматься и есть сладости. — Я не… — О, приятель! Ты узришь настоящее веселье! Ты не забудешь эту ночь со мной, а если захочешь, то мы сможем повторить, — лента обвивает руку собеседника. — И никто, никто не будет осуждать тебя. — Но почему, Енох? — Зверь сжимает ленту сильнее. — Ты не должен заботиться обо мне. Я… — Хватит, Зверь. Я хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше. Разве ты никогда не хотел всего этого? Вечная серьёзность поглотила тебя, друг! Тебе нужно выбираться! И я… Он практически валит собеседника на землю. - …тот, кто поможет тебе в этом. Зверь смущён. До безумия смущён. Он не хочет, чтобы его тайные мечты осуществились, но… — Я-я согласен…***
В амбаре на удивление было тихо и прилично. Обитатели Поттсфилда восприняли Зверя не так уж и плохо. Тихо хихикая, он пил вино, сладкие напитки и закусывал конфетами. Всё здесь было необычайно вкусным и через какое-то время повелитель леса даже смог расслабиться. Он ни с кем не общался кроме Еноха, но его компания была сейчас очень даже неплохой. Зверь почувствовал к нему даже что-то вроде симпатии. Они гуляли под луной, смотрели друг на друга, иногда обнимались. Зверь никогда не чувствовал себя так раскрепощённо и свободно, и это было заслугой Еноха, которому монстр был очень и очень благодарен. — Почему мы перестали общаться, скажи, а? — спросил Зверь за бокалом вина, когда они сидели в комнате главного. — Не знаю, друг. — Я говорил так много глупостей про тебя. Ох. — Забыто. Ведь мы снова друзья, правда? — Конечно.***
Единственная проблема возникла тогда, когда настало время долгожданного вальса. Зверь не знал, с кем танцевать. Он неловко поглядывал на жителей мужского пола, что изящно приглашали на танец дам. — Что такое? Енох подошёл сзади, обвив лентами плечи старого приятеля. Последний смутился и попытался скинуть их с себя. — Не важно… А ты с кем танцевать будешь? — Мне не с кем, — грустно улыбнулся собеседник. — Мне тоже. В голове главного, в связи с недавним пьянством, возникла идея. — А давай мы… — ленты обхватывают талию Зверя. — Ты что себе позволяешь? — Да ладно тебе, — Енох пьяно улыбается и подходит почти что вплотную. — М-мх! Только один раз…***
Сначала неловко, очень медленно, стесняясь, а потом так легко и свободно. Они кружились по всему амбару, радостно смеясь и наслаждаясь друг другом. Жители наблюдали за ними с нескрываемым интересом и улыбкой. Никто никогда не видел Зверя в таком состоянии, и многие начали радоваться за него. Ленты гуляли по всему телу, а те, что гладили талию, так и наловили спуститься ниже. — Бессовестный, — шипел Зверь, смотря ему прямо в глаза. — Прямо как ты, — улыбался Енох.***
— Ох! Когда это закончилось, главный ещё долго не хотел отпускать своего друга. — Ты слишком пьян, — фыркал Зверь, нехотя пытаясь его оттолкнуть. — Это не важно, друг мой. — М-мх. — А ты знаешь о наших традициях? — Ах? — После вальса… — он наклонился к его лицу. — ...партнёры должны поцеловаться. Не успев среагировать, Зверь громко замычал, когда почувствовал на своих твёрдых, холодных губах чужие, мягкие и нежные. Но он решил, что сейчас не время снова устраивать нравоучения. Он просто ответил на поцелуй Еноха. Зверь отстранился сразу, когда приятель захотел углубить поцелуй. Он знал, что тот захочет продолжения, но монстр не позволит этому случиться. По крайней мере, сейчас… — Енох, я не готов. Его голос был таким же спокойным и уверенным как и всегда. — Как скажешь, друг.***
Зверь ещё не раз заходил в тот амбар. Границы стирались медленно, постепенно, наконец позволяя ему вести себя так, как никогда бы он себе не позволил. Это, конечно, заслуга Еноха. Он рад, что это случилось. Он рад чувствовать себя вновь живым.