Желание

– Я хочу попробовать. Это первое, что услышал Локи, когда его наглым образом разбудили. Было еще раннее утро, а его названый муж – Тор, вдруг встал так рано, хотя по-обычному еще должен дрыхнуть в постели, храпя и пуская слюни. Лафейсон, а в скором времени Одинсон, всегда умиляла эта черта брата, он выглядел в такие моменты слишком по-детски. Однако сейчас Богу Обмана и Хитрости хотелось только одного – продолжить спать, но Громовержец явно был против этого, поэтому, завидев, что его брат только тяжело застонал и повернулся на другой бок от мужчины, вновь взял его за плечо и начал расталкивать. – Локи, я серьезно. Локи тяжело застонал и приоткрыл глаза, поворачиваясь к Тору и смиряя его недовольным взглядом. – Ну что тебе надо? Я ведь спал, – охрипшим ото сна голосом проговорил Бог, зевая и потягиваясь всем телом. Тор засмотрелся на это действие и облизнул губы, но тут же замотал головой. Сейчас надо думать о другом. Он серьезными глазами посмотрел на Локи. – Я хочу поменяться телами, – начал он, садясь на кровати в позе «лотоса», – мне всегда было интересно, что чувствуешь ты, когда, ну, снизу. Просто, ты всегда так стонешь, и я решил… Одинсон не смог договорить, потому что его отвлек неожиданный звонкий смех Локи, что, схватившись за живот, чуть не упал с кровати. Тор озадаченно смотрел на него и почесывал затылок. Что такого смешного он сказал? – И ради этого ты разбудил меня? – все еще продолжая смеяться, кое-как проговорил Бог. – Ох, Тор, ну ты, конечно, выдал. Локи схватил мужа за шею и потянул на себя, заставляя Тора упасть в его объятья и уткнуться в грудь. Он успокоился и зарылся в мягкие волосы брата, укладывая подбородок на макушку Одинсона. – Локи, – начал, было, Громовержец, но веселый голос Лафейсона перебил его. – Да-да, мы попробуем. Вечером, ладно? А теперь давай доспим законные пару часов. Надеюсь, что ты не забыл, что Питер и Тони звали нас к себе, – последнее продолжение он произнес уже сонным голосом. Локи от души зевнул и, почмокав губами, закрыл глаза, проваливаясь в сон. Тор же выдохнул и улыбнулся уголками губ, обхватывая талию брата руками и утыкаясь носом в грудь, последовав примеру мужа. *** День прошел как обычно. Они успели поспать еще три часа, спокойно позавтракать яичницей и чаем, переодеться, затевая небольшую потасовку в спальне и задорно смеясь, и слетать к Питеру и Тони в Прагу. Там помолвленные все же купили им новую кровать, что успели сломать в предыдущий раз, сходить вчетвером в парк и отлично провести время, развлекая себя аттракционами, сладкой ватой и холодным квасом. Любовники ввалились в квартиру ближе к вечеру, смеясь и обсуждая, как испугался Питер со Старком в «Зале Страха», как им пришлось помочь старушке перейти дорогу, как Тор устроил состязание с Тони на палочках от сладкой ваты, а Локи испугал бедных подростков на каруселях, раскрутив ее с помощью магии еще сильнее. Тор, конечно, его отчитал, но скорее шутливо, чем серьезно, потому что сам смеялся так же сильно, как Локи усмехался, когда видел, как подростки клялись, что больше не пойдут на этот аттракцион. Они сняли верхнюю одежду и повесили на вешалки в гардероб, что стоял в прихожей. – Никогда не забуду лицо Старка, когда тот завизжал, как девчонка, завидев гнома, – тихо рассмеялся Тор, проходя в гостиную и падая на диван лицом в подушку. – А Питер его успокаивал, хотя сам испугался огромного паука, – в тон ответил ему Локи, садясь рядом с ногами брата и падая на него сверху, укладывая голову на спине Тора. На минуту воцарилась тишина, которая прерывалась только дыханием мужчин, а потом Одинсон повел плечами, переворачиваясь на спину и смотря на мужа. Локи только недовольно фыркнул, но все же привстал, тут же укладываясь обратно на, теперь уже, грудь. – На счет утреннего разговора, – начал Тор не слишком уверенно, но Локи приподнял голову и усмехнулся. – Я помню. Ты правда этого хочешь? – он чуть наклонил голову в бок, изучая эмоции на лице брата. Последний закусил губу и кивнул. Признание того, что Тор хочет побывать снизу, далось Богу нелегко. Ему было стыдно даже думать об этом, но с Локи он всегда был честен, поэтому заявил о своем желание сразу. Ведь это Локи, его муж и брат, он поймет его мимолетную прихоть. Локи, смотревший на покрасневшие щеки мужа, мягко улыбнулся, целуя его в нос. Он взял его за руку и переплел пальцы, активируя магию. Тор ответил на зов, и их магия воссоединились вместе, и стало легче понимать желания партнера, чувствуя их на себе. – Хорошо, – Локи лукаво усмехнулся, меняясь с братом телами. – Только с тебя одно мое желание, любое, – уже в теле Тора промурлыкал Лафейсон и одним махом подмял под себя свое же тело. Одинсон, который только привык к чужому телу, удивленно и коротко вскрикнул, оказываясь под Локи, как и мечтал эти пару дней. Его щеки окрасились в бледно-розовый, на что брат плотоядно улыбнулся и нагнулся к его шее. Он разорвал связь, чтобы Тор мог прочувствовать все на своей шкуре, и прикрыл глаза, потому что не очень хотел видеть свое отражение, так как было непривычно. Но что не сделаешь ради любимого мужа? Локи начал раздевать брата, целуя каждый оголенный участок кожи. Тор не отставал, тихо вдыхая и выдыхая воздух ртом, поспешно раздевая мужа, но Лафейсон вдруг схватил его за руки и посмотрел таким повелительным взглядом, что Одинсон поперхнулся воздухом и замер. Зеленоглазый впервые чувствовал себя царем ситуации, и раз роль актива, на этот раз, досталась ему, так и играть Тор будет только по его правилам. – Подними руки, Тор, – приказал Бог, наблюдая, как брат подчиняется ему и краснеет пуще прежнего, пытаясь скрыть лицо в сгибе локтя. Локи только усмехается, вновь припадая к груди и начиная расстегивать рубашку, откидывая ткань в стороны, но не снимая полностью. Черноволосый облизнулся, представляя, как он будет также раздевать Тора, когда тот будет в своем теле. Бог уже придумал свое желание, и это того стоило, чтобы сейчас хорошенько оттрахать брата в своем теле. У Одинсона потемнели глаза от накатившего возбуждения, он чувствовал, как ширинка больно впивается в его плоть, принося удовольствие на гране боли. Он чуть прогнулся в спине и попытался потереться об Локи, чтобы хоть как-нибудь снять напряжение. Локи отметил его рвение и поддался, справляясь с джинсами и откидывая их вместе с бельем. Одинсон еле слышно простонал, ощущая, наконец, свободу. – Перевернись, братец, – хрипло приказал Бог, жадно провожая глаза мужа, что сейчас слабо встал на четвереньки. Локи же навис сверху и погладил спину, пытаясь расслабить Тора. Одинсон будто только сейчас прозрел, что с ним буду делать, и инстинктивно сжался, напрягаясь. – Расслабься, муж мой, – на этот раз мягко сказал Локи, целуя в плечо и опуская руку на поясницу и ниже, чувствуя, как задрожал Тор. Зеленоглазый аккуратно провел пальцами по промежности брата сверху вниз, слыша тихий стон со стороны мужа, опустил руку ниже, на яички, массируя каждые, и погладил член, сделав пару движений вверх-вниз. Ему нравилось, как реагировал Тор на его действия. Он чувствовал, как у самого уже болезненно стоит, но не принимал попыток погладить себя, сейчас был важен брат, доставить удовольствие было приоритетом Локи. Потому что, если ему сейчас это понравиться, то, возможно, в будущем он захочет повторить это уже в свое теле. Не всегда же быть Тору главным. Локи наколдовал себе масло на пальцы и вернул руку на промежность, мягко массируя вход и растирая масло. Парень знал, что они сами недавно занимались сексом, что его тело было растянутым, но Тору было это впервой, поэтому приходилось осторожничать. – Готов? – нежно спросил черноволосый. Тор, скрывший лицо в локтях, что-то невнятно пробормотал и неуверенно кивнул. Локи улыбнулся и ввел один палец, что вошел легко, начиная двигать им. Одинсон чуть приподнял задницу, прогибаясь сильнее. Пока все было терпимо и совсем не больно. Локи добавил второй палец и начал раздвигать их внутри. Тор, не выдержав, захотел потрогать себя, но муж шлепнул его по рукам и прикусил кожу на загривке. – Разве я тебе разрешал это делать? – усмехнулся он, добавляя третий палец. Локи почувствовал, как Тор уже сам пытается насаживаться на его пальцы, и начал быстрее и глубже проталкивать их. В какой-то момент Тора выгнуло дугой, и он застонал в голос, чувствуя, словно по телу прошелся разряд тока, и его прошило просто небывалым удовольствием, мягко расплываясь по телу теплом. Брат только шире улыбнулся, наслаждаясь стоном Тора, и вытащил пальцы под разочарованный выдох. Он наспех расстегнул ремень и ширинку, доставая вставший член, и приставил к разработанной дырке. Локи вогнал одним резким движение наполовину и замер, тяжело дыша, ощущая, как его член сжимают нежные стенки ануса, и дал время брату. Одинсон запрокинул голову, открывая рот, и протяжно застонал, ощущая себя полностью открытым и заполненным. Он тяжело задышал, не имея терпения ждать, и дернул тазом назад, сам насаживаясь полностью и закатывая глаза. Его лоб покрылся испариной, во рту пересохло. Локи сдавленно охнул и хитро усмехнулся. Раз его муж хочет грубый секс, так пусть его получит. Локи резко вынул член до головки и одним движением загнал плоть до основания. Он сделал это еще пару раз и сразу же перешел на быстрый темп, вбивая брата в диван. Тор ощущал невероятное удовольствие, его мозг не мог логически мыслить, а все, что оставалось мужчине – подмахивать тазом, пытаясь подстроиться под темп Локи, и стонать во весь голос, срывая его. Голубоглазый вцепился в диван, крича от наслаждения. Лафейсону нравилось податливость брата, он лег грудью на спину Тора, хватая за мочку уха и сильно сжимая зубы, принося толику боли. Он двигался грубо, схватившись за бедра мужа, на которых в скором времени появятся синяки и отметины от рук. Тор повернул голову в Локи, пытаясь его поцеловать, но грубые и быстрые толчки не давали ему это сделать, поэтому мужчина разочарованно застонал, утыкаясь лицом в диван. – Локи, Локи, – словно в бреду стонал Одинсон, чувствуя, как член заполняет его полностью. – Лицо.… Хочу видеть твое лицо! – закричал он, чувствуя, как глаза становятся мокрыми от слез. Локи стиснул зубы и вышел из тела брата, хватая его за руку и грубо переворачивая на спину. Он раздвинул ноги мужа и потянул его за талию на себя, насаживая на член. Мужчина нагнулся к Тору, грубым поцелуем затыкая его и начиная возвращать быстрый темп. Локи буквально трахал языком рот мужа, кусая губы и язык. Черноволосый опустил руку вниз, положив на член брата и начиная надрачивать в такт толчков, разрывая мокрый поцелуй. – Локи! Локи! – Тор вдруг обнял его, прижимая к себе сильнее, начиная короткими ногтями царапать его спину и плечи, рыча прямо в ухо. Локи обнял его в ответ, зарываясь рукой в волосы, и тихо застонал, чувствуя скорую разрядку. Лафейсон начинает трахать брата короткими и быстрыми толчками, пытаясь попадать по простоте. Не проходит и минуты, как они кончают. Первым кончает Тор со стоном на губах, выгибаясь дугой, спуская себе на живот и сжимая обивку дивана. За ним следует сам Локи, не выдерживая того, как его член сжимают стенки ануса. Тор стонет повторно, чувствуя, как сперма омывает чувствительную промежность; мужчина тяжело дышит, закрывая глаза. Не проходит и секунды, как Одинсон вырубается без чувств. Локи, наблюдавший за ним, осторожно вынимает член и испуганно кладет руку на лоб брата. – Тор? – тихо хрипит он волнующимся тоном. Ему страшно, что Тор так быстро вырубился, но Локи облегченно выдыхает, когда до него доходит, что брат просто заснул. Он целует мужа в нос и садится на кровати, застегивая ширинку и ремень. Локи быстро ретируется в ванную и выходит оттуда с мокрым полотенцем, начиная вытирать свое тело, чтобы не будить сейчас Тора для похода в душ. Когда процедура была закончена, Бог запускает полотенце куда-то вглубь ванной комнаты и осторожно берет Одинсона на руки. Он укладывает его на кровать, быстро раздеваясь, и ложиться рядом, накрывая их обоих одеялом. Тор жмуриться и ластиться к Локи, обхватывая его рукой и собственнически закидывая на него ногу. Локи улыбается, целуя мужа в макушку и обнимая в ответ. Сейчас совсем не важно, что они не поменялись телами обратно. – Добрых снов, братец, – тихо произносит Бог Хитрости, закрывая глаза и сам проваливаясь в сон. Он не видит того, что Тор счастливо улыбается во сне, чувствуя, как сильно брат прижимает его к себе.

Эту ночь они запомнят надолго.