Ученик Кросса

Заколебало. Этот гребаный обруч. Этот гребаный цирк. Этот сраный управляющий. Все эти уроды, называющие себя артистами. Лучше бы я просто подох, а не сидел тут в подсобке и полировал весь этот старый хлам, который кто-то особо умный определил в рабочий инвентарь. О, да. Этот особо умный наверняка эта жирная задница! Чтоб его львы растерзали, с такой-то тушкой… черт… холодно… есть хочу… «Что? Чё за х*йня? – мечник встревожено осмотрелся. – Это… где я?» О, овации… видимо, сейчас все сюда завалятся, такие гордые-прегордые собой. Кретины. - Ты видел, сегодня на трибунах было так оживленно! - Ага! Все эти взгляды были направлены на меня! - А вы видели мое двойное сальто? Вот так всегда. Хоть бы кто обратил внимание на покалеченного, замерзшего ребенка. Но как будто до меня тут есть кому-то дело… - Че расселся, мелкий паршивец! Все такой же бесполезный… «Аллен? Это… память Аллена? – Канда нахмурился. – Его детство…» А вот и он пожаловал… обратил, понимаешь, внимание… за что боролся – на то и напоролся. Терпеть не могу эту размалеванную харю с тупой звездой на полрожи. Да еще и с самым дурацким из всех возможных дурацких сценических имен – Космос. Черт. Если бы только моя рука двигалась, я бы обязательно ему накостылял! - Терпеть не могу твою физиономию!!! Б*я… больно-то как… обязательно было так сильно толкать? Я же и так никуда не сбегу! - И эта твоя мерзкая рука! Не просто уродливая, еще и нихрена не движущаяся, так? Как такая бесполезная малявка, как ты, умудряется оставаться здесь?! «Я чувствую то же, что чувствует он… - брюнет зло сжал зубы, - какого хера этот пи*ор мелет? Ох*ел?!!» Ну уж извини, какая есть, с такой родился. Думаешь, я ее не ненавижу? Да я ее с рождения проклинаю! Если бы не она… у меня была бы семья… родители не продали бы меня в это у*бищное место… с таким у*бищным тобой… ненавижу… «Ненавидишь? Продали? – Юу вздрогнул. – Как можно продать своего ребенка? За что? Аллен… - мечник рванулся, но понял, что в нынешнем состоянии способен только наблюдать, - как… как тебе помочь?» - Че вылупился? Да еще и с таким гонором! Черт… как же… больно… тебя не учили, что детей бить вообще нельзя? Тем более, кулаком в грудь! Черт… если бы не рука… - Что ты там вякаешь, хах? Ты просто кусок дерьма! Вот всегда он так… бьет по закрытым одеждой местам, чтобы видно не было… злость сгоняет… верно же, какой-то другой ряженый придурок у него всю славу и звание Клоуна номер один забрал… мало в мире выкидышей природы… больно… только не плачь… нельзя при нем плакать… ты же не слабак какой… ну вот, даже обратиться к себе никак не могу… имени-то нету… Ай! Кажется, он мне нос сломал! Больно-то как! Черт… сознание теряю… кажется, меня еще и от удара отбросило… врезался во что-то… больно… «Аллен!!! – Канда беспомощно уставился на ребенка. Больно, да, но к боли он уже давно привык. Но вот… - Да что ты за зверь! Он же еще совсем ребенок! За что?!!» - Что тут за шум? А, явился… гребанный управляющий… - Что-нибудь случилось, Космос? - Этот ублюдок разводит тут лень. Ради будущего цирка, я должен преподать ему урок! Как же я хочу рассказать, что произошло на самом деле… но разве кто-нибудь меня станет слушать? Я тут ниже любой вещи… Этот жирдяй смотрит на меня. Догадываюсь, что он сейчас скажет… - Мало того, что ты мне не приносишь ни копейки, так еще и послаблений хочешь? Забудь сегодня об ужине! Кто бы сомневался… деньги… ненавижу деньги… и тебя ненавижу… - Кто был тем, кто принял тебя, без рода и с уродливой внешностью, кто дал тебе жилье и работу? А? «Уродливой?!! – Юу возмущенно уставился на мужика. – Да как ты смеешь такое говорить, мудак?!! Аллен красивый, умный! Он вам не сделал ничего плохого! Ты вообще соображаешь, что плетешь? Это же ребенок!» Высказать бы тебе все, что я думаю на этот счет… только, чувствую, мне потом не жить… - …вы, управляющий… - кажется, у меня опять сорвался голос. Неудивительно… зима на дворе, а единственный мой обогрев – побои… - Кому запретили выступать на арене, и кто настаивал на другой работе? А? - …я…. – а как иначе? Меня бы просто в клетку к хищникам кинули, не вкалывай я тут на побегушках. И никого не волнует, что мне и десяти еще нет… хотя, я вообще не знаю, сколько мне… и когда у меня день рождения… я вообще ничего не знаю… Уходит. Вот и отлично. Пожалуй, мне тоже стоит убежать, пока этот у*бок Космос не решил продолжить… как же все-таки больно… и холодно… - Ты из цирка? А? И что этот пацан забыл тут вечером? Еще один тупой богатенький – вон у него пуховик какой - маменькин сынок, решивший, что убежать без ведома родителей – героический взрослый поступок? Навидался уже таких… кажется, мы с ним примерно ровесники… шел бы ты домой, придурок… там тепло, много еды и любящая семья… то, чего не было, нет и никогда не будет у меня… «Ты… - Канда снова рванулся, стремясь обнять мальчика, и запоздало вспомнив о том, что его тут просто нет, - это не справедливо!» - Цирк – это действительно здорово! Да что ты говоришь? Я бы с удовольствием с тобой местами поменялся, чувырло. Хоть прям ща. - А какие трюки ты выполняешь? Бл*… уйди уже, урод, пока меня не выбесил! Черт… почему же мне так обидно? - Ничего особенного… Ведь даже если я и умею многое, на арену меня никогда не выпустят… ну и хрен с ними… и пусть считают меня ничтожеством – плевать! - Ясно… но цирк – это здорово! Ты можешь побывать во множестве городов! И увидеть столько всевозможных людей… это потрясающе! Забейся. Ничего потрясающего. Везде все люди – уроды… хоть бы их уничтожил кто… - Пофигу, в какой город я направляюсь и кого встречаю – для меня всё одинаковое. Пора от него избавляться… закатаю-ка я рукав... О, какая знакомая реакция. Что, страшно? Жутко выглядит? Поверь, она еще и очень тяжелая. Одним пальцем пошевелить – все тело напрячь нужно. А уж просто полностью поднять у меня еще ни разу за всю жизнь не получилось… - Э… это… что… что случилось с твоей рукой? Рождение с ней случилось. В комплект другая не входила. Только кроваво-красная, морщинистая и явно не эталон красоты. А мне ее каждый день видеть… Прочь убежал. Ну, всегда так было… и будет тоже… всегда… «Ты… ты так к ней относился, значит… к своей руке… - Юу остолбенело замер, - но почему ты говоришь, что она – некрасивая? Она ведь просто другая, вот и все… значит, поэтому ты постоянно носишь перчатку. Поэтому ты так старательно ее забирал у меня, тогда, в поезде. Поэтому не хотел одевать на нее кольцо… глупый, что бы кто ни говорил, а я никогда не считал твою руку некрасивой. Она ведь часть тебя. Аллен, я ведь ее люблю, так же, как и вторую, как и всего тебя… люди просто кретины, раз они так вели себя с тобой… сволочи…» Вот только не говорите мне, что внутри пьяный Космос!!! Стоп, я же его недавно видел… Ящик покачнулся и опрокинулся, после чего от него отделилась большая тень. - С-собака… Какой… какой старый. Что это за пес? Не помню раньше такого… но на нем воротник Клоуна… может, он напарник новенького? Такой красивый… коричневый и белый мех так мило смотрятся вместе… Что еще за идиотские мысли о «милом»? Это всего лишь старая псина. Лучше реквизит собирай, пока тостожопый не приперся… или, что еще хуже, эта пьянь тупорылая… А? Пес утащил один из мячей? - А ну стоять! Подожди! Черт, на улице слишком темно, да и по такому толстому слою снега тяжело бежать… как только этот блохастый умудряется? Он же старый! Не паникуй… только бы он его не посеял… меня же за пропажу даже одного мячика изобьют и оставят без еды! Ай! Холодно… почему же снег такой холодный? И колется… - Я же сказал тебе подождать! Не могу больше… темно… холодно… я его уже не вижу… черт… кажется, снова упал… сердце как бешенное колотится… не могу встать… а снег такой белый… БАХ! - Ась? Что это? Мяч? Кто его кинул? И какого обязательно мне на голову? Пес. Сидит рядом. Вернулся. - Ч…чего тебе? Ну и зачем он вскочил на задние лапы и затряс головой? Ой… Блики от его украшений на воротнике заиграли в свете фонарей... как красиво… а он такой смешной… и игривый… - Вот ведь шавка… Неужели, ты все это время убегал, чтобы поиграть со мной? Со мной, а не с кем-то еще? И зачем я тянусь к мячу? Не важно. Я хочу с ним поиграть. Ведь можно разочек? Не думаю, что его хозяин будет сильно злиться… Кидаю мяч. Пес, в идеальном прыжке, ловит его прямо в полете. И снова подносит мне. Смешной. Кидаю еще, на этот раз дальше. Ух ты! Снова поймал! А как красиво сделал! И может же он в таком возрасте так высоко прыгать! Почти летает! Кидаю снова. И снова. И снова. А из сердца словно вся злость уходит. Хотелось смеяться. Впервые в жизни, хотелось искренне смеяться… И даже вся боль и голод куда-то ушли. Это то, что называют счастьем? «Животные добрее и лучше людей, - Канда грустно улыбнулся, - Я отдал бы все, за то, чтобы вернуть время вспять и забрать тебя оттуда…» Ай! Ну, какой урод это опять?!! Больно же, мячом в лицо!!! - Чтоб тебя, все потому, что чертов мяч соскользнул с моей руки! После того, как его облапал ты со своей грязной лапой - и сам мяч стал грязным. Если и во время исполнения трюка такое случится, это будет полностью твоя вина! Как будто тут кто-то не понял, что ты специально, гнида б*ядожопая!!! Убейся где-нибудь и прекрати уже отравлять мне жизнь своим жалким существованием!!! - Эй! Чего тебе еще? Опять бить будешь? Ну так давай, мне не привыкать! Хоть убей! Хоть какая-то от тебя польза будет! - Есть кое-что, что я должен сказать такому бесполезному мусору, как ты! Пошевеливайся и пошли! А самому не противно с мусором разговаривать? Б*я… ничего не поделаешь – придется идти… Поднимаюсь и плетусь следом за ним. Выходим из шатра, зачем-то идем в глубь деревьев, что стоят рядом с площадкой, на которой цирк остановился. Неужели действительно убить решил? - Ты, придурок, похоже, сильно сблизился с той шавкой, так? - Шавкой? О чем он говорит? О том псе, что ли? - Я про ту вонючую псину с воротником на шее. Слушай сюда, только попробуй кому-нибудь проболтаться… Сует мне какой-то мешок. Что за нафиг? Битое стекло?! - Смешаешь это с собачей едой. - Какого? Не стану я это делать! Кто бы сомневался, что он меня ударит. У*бок. - Жить надоело? Делай то, что я тебе приказал, хренов пацан! Больно. Очень больно. Привычно больно. Но… Убить того единственного, кого я смог бы назвать другом? - …обойдешься! Надо же… как легко было это сказать… - А? - Я не стану этого делать! Кидаю мешочек обратно, почти не специально роняя его на ногу этому уроду. Удар. Еще один. И еще. Грудь. Живот. Ноги. Падаю, не в силах больше стоять. Все тело болит так, словно вот-вот развалится. А он и не думает останавливаться. Но и я тоже. Стиснув зубы, буду терпеть. Потому что никогда не сделаю этого. Кажется, в этот раз я действительно умру… «… - Канда зажмурился, но от этого не перестал видеть происходящее, - почему? Зачем он бьет тебя? Как же я хочу убить этого человека…» Тут так тихо, в Канун Рождества. Все ушли давать представление на улицах города. Зазывалы хреновы. Чувствую, вечером мне опять достанется… А нет. Не все ушли. Вон, сидит один… на марионетку похож, только потерявшую нити. Неподвижный. И чего он там делает? Отдыхать на улице посреди зимы, да еще и сидя на голой земле – просто верх гениальности. Хотя, меня это никаким боком не касается. Хотя… Это ведь хозяин собаки, так? Даже интересно немного, какой он… все-таки подхожу ближе. И замираю. От неожиданности забывая, что надо дышать. Клоун смотрел на яму в земле. А в яме лежал пес. - Сдох? Уставился на меня. Чего удивляешься-то, златоглазик гребанный? Клоун… - Да, он умер. Вот не надо мне тут показушной вежливости. Знаю я, о чем ты думаешь, смотря на такое ничтожество… Но… его голос… такой грустный… Снова смотрю на собаку. И самому тоже… грустно. - У него все тело в ушибах… Не спроста, ведь так? Только один мог с ним такое сотворить. Космос. Этот подонок убил его. - Зуб даю, что это сделал тот ублюдок Космос. А все лишь потому, что публике ты нравишься больше. Когда появляется кто-то более талантливый, он сразу начинает гнобить его. Его собственные представления – полный бред, но в таких вещах он мастер. Странно… зачем я это говорю? Да еще и без умолку? - Он был довольно старым псом. Не думаю, что он прожил бы долго. Так что все в порядке. Какое еще в порядке? Ты что, псих ненормальный?! Твоего друга убили! Кретин! Как можно… с таким спокойным выражением лица его закапывать?! - И ты совсем не хочешь ему отомстить? - Попробуй я такое выкинуть, и босс вышвырнет меня отсюда. А вся работа будет забесплатно. Ясно. Еще один, на деньгах помешенный. Ненавижу. Но Космоса ненавижу куда сильнее!!! Даже сильнее этого спокойного придурка! - В конце концов, я всего лишь очередной странник. Завтра закончится Рождество, и я снова отправлюсь куда-нибудь еще… - И чё? Точно псих. Даже жаль его немного. Настоящий идиот. Как можно ни слезинки не проронить? Черт! И какого я все еще тут? Давно бы ушел! Но… не могу отойти от могилы… - Хмм… Чего это он на меня вылупился? - Еще раз, ты кто, вообще, такой? Ну, здорово. Как будто в первый раз видимся… - Я тут на побегушках. Я и тебе еду приносил, забыл? - У меня плохая память на лица. А если присмотреться, то, похоже, тебе тоже сильно досталось? И он, облизав палец, провел им по моему лицу. Облизанным пальцем. По моему лицу. - ААА!!! ЭТО ОТВРАТИТЕЛЬНО!!! Хватит свои слюни на меня намазывать, придурок!!! - Я тебя чищу. Космос побил тебя? - Заткнись! Да откуда такой кретин вообще в мире взялся?!! Придурок, идиот, гребанный псих!!! - У тебя есть друзья? - Заткнись! Он меня бесит!!! Как же, черт побери, он меня выносит!!! - Кого волнует эта дыра… когда я вырасту и стану сильным, я уйду отсюда, так что мне нафиг не нужны никакие хреновы друзья. Да кто со мной вообще дружить захочет, олух? Только если такой псих, что ничего не замечает… или животное, которое срать хотело на мою внешность! Да и не нужны мне друзья и прочая хрень! Все люди – уроды… Клоун обеими руками стиснул мне лицо. Жить надоело? - Какого черта ты творишь? - А разве тебе не нравится? Бесит. Он. Меня. Бесит. А особенно – эта удивленная харя. - Извиняй, мужик, но я терпеть не могу клоунов и прочую хрень. Даже более того – ненавижу. - Ай-яй-яй. Че лыбишься, придурок? Клоун тут ты, а не я… - А я, в свою очередь, не люблю публику и детей, которые не умеют смеяться. - Хм! Как будто меня волнует твое гребанное мнение. Засунь его себе… туда… И снова мой взгляд упал на могилу. - Эй… почему ты не плачешь? Ты всю жизнь прожил с этим псом, разве нет? Тебе что, совсем не грустно? Не понял… куда он делся? Оборачиваюсь. Стоит под деревом. С петлей на шее. Идиот. Клинический. - Мне так грустно, что осталось только умереть. - ХАРЕ УЖЕ!!! Он хоть понимает, как это выглядит?!! Страшно же!!! - На самом деле, я не могу плакать. А? О чем он? Как это, не может плакать? - Возможно, все мои слезы уже вытекли. И, что бы не происходило, их просто нет. - Что за тупое объяснение… Не понимаю я его. Ну, хоть петлю снял, и на том спасибо… Луч солнца пробился сквозь снеговые тучи, попав точно на маленький холмик земли. Красиво. И очень грустно. - Он… как его звали? Верно. Он ведь был не таким, как я… у него было имя… - Я приласкал его вчера, и он лизнул меня. У него был такой теплый язык! Он был таким забавным. Играл со мной. Всюду ходил рядом. Не сторонился, как все остальные. - И сегодня, я хотел… А? Странно… все тело мелко подрагивает… и лицо отчего-то мокрое… - Если… если больше ничего не было… почему же… я плачу?.. Его больше нет. - Уа-а-а-а-а-а!!! В первый раз. В первый раз я плачу так открыто. Громко. Не сдерживаясь. Потому что иначе просто не могу. - Понятно… Мужчина сел рядом со мной. - Так ты друг Аллена… Друг. Слово, эхом раздававшееся в голове… - Аллен… Красивое имя. Так значит, пса звали Аллен… Жаль, что я уже никогда не смогу позвать его так… «Вот значит, как… твое нынешнее имя – это имя твоего первого друга. Того, кто принял тебя… - мечник покачал головой, - что у тебя за судьба. Как несправедливо…» Мне кто-нибудь скажет, какого черта я тут забыл? Стоять посреди улицы и раздавать афиши – не мой конек… впрочем, раз руки не видно – то все должно быть пучком, так ведь? Этот клоун дал мне куртку… такая теплая… и пахнет Алленом, хотя и не неприятно… А вообще, странный он. Возится со мной, будто ему больше заняться нечем. Хотя, ладно. Есть чем. Вон, как перед людьми выплясывает, показушник. Гребанный клоун… Но… он действительно классный. Вокруг вон сколько людей поглазеть собралось. И афиши хорошо раздаются, когда я рядом с ним… Может, все не так уж и плохо? - Ой, погляди-ка… - Это клоун! - Так здорово! И чего они все лыбятся, как идиоты? Только вот… я ведь тоже… улыбаюсь… Клоун подошел к какому-то зареванному маменькиному сыночку, вытащил из ниоткуда шарик и, быстро его надув, сотворил какую-то фигурку. Пацан тут же разразился идиотским смехом, а вся эта детвора тут же потребовала и себе такую. Придурки. Только вот… я бы тоже не отказался… Посмотрев на клоуна, отмечаю, что он пялится в мою сторону. - Чего еще? Как будто у меня дел нет. Стопку бумажек в руках видишь? Мужик, подпрыгнув, перевернулся, становясь на одну руку. Толпа зааплодировала. Велика заслуга. Я тоже, между прочим, так могу. Даже не смотря на руку. Слабо так с парализованной рукой, тяжелее нужного килограмм на тридцать, сделать? Клоун обернулся вокруг своей оси, прежде чем снова встать, после чего начал пританцовывать на месте. Выпендрежник. Но всем, отчего-то, весело. И мне… Вдруг он указал на меня пальцем. - Теперь ты! ЧЕ??? Все повернулись ко мне. - Ась?!! Чего??? От неожиданности застываю на месте, забыв, как надо шевелить конечностями. А клоун еще и издевается: наклонил голову и пожимает плечами, мол «ничем не могу помочь». Вот же ж гад!!! А еще и все вокруг теперь смеются. Ну, знаешь… А как тебе такое? Отбросив листовки, делаю в воздухе сальто. Слабо? Легко приземлившись, с удивлением отмечаю, что все зааплодировали. Мне. Зааплодировали. Такому, как я… Клоун скрестил руки, явно что-то обдумывая. Затем щелкнул пальцами, и, подняв ногу в балетном па, стал крутиться на кончиках пальцев. В его пухлом костюме такой жест смотрелся крайне смешно и нелепо, из-за чего зрители разразились новым хохотом. И я тоже… смеюсь… Но проигрывать не собираюсь! - Господа, разойдитесь немного, пожалуйста! Надо же… даже я могу быть вежливым… а все этот чертов клоун со своими напускными манерами… А как тебе сальто через спину с приземлением на одну руку? Съел? Этот трюк вызвал еще большие овации. Черт. Я краснею. Клоун притворился шокированным и побежденным, чем вызвал новую волну смеха. Он улыбнулся мне. А я не могу перестать улыбаться уже долгое время. И вот, под громкие аплодисменты, мы синхронно кланяемся зрителям. Потрясающе. Я впервые чувствую себя таким взволнованным… радостным… веселым… Кажется, я счастлив. Клоун снял и протянул мне свой цилиндр. А стоило мне его взять – кто-то тут же бросил в него монету. Удивительно. Мне впервые заплатили за работу. Вокруг меня образовалась толпа желающих наградить нас за выступление, отрезая меня от клоуна. Впрочем, меня сейчас он мало волнует. Потом отдам его цилиндр. - Как твое имя, парень? И вот обязательно надо было портить мне настроение этим вопросом. Кто это чмо? Священник. С большим серебряным крестом на груди. Что за… Какой высоченный! Самый высокий из всех уродов, что я когда-либо видел! А патлы какие длиннющие! И цвет, почти как моя левая рука! Фига се! Почему-то… он меня пугает… И взгляд у него… холодный… Страшный. «Ээээ… - Юу недовольно уставился на мужчину, - Кросс? Какого рожна тебе уже от него понадобилось?!! Вот урод…» - Слышишь меня? Имя. Снова. Страх тут же отходит, уступая место раздражению. Нет его у меня, нету! Только идиотская кличка «Ред», если вдруг какому-нибудь уроду приспичивает меня позвать. - Эй! Нафиг иди! - Тебя зовут Аллен? - Нет! Ну вот что за у*бок мне на голову свалился?! Аллен – имя собаки! Со-ба-ки! Почему он меня так назвал? И вообще… откуда он про Аллена знает? Он меня точно пугает. - Не собака. - Ась? Внутри все похолодело. Он что… мысли читает?!! - …забудь, раз это не твое имя. Слушай сюда, пацан, держись подальше от Маны. О чем это он? А! Куда намылился! Черт, ушел. Че за хрен это был вообще? И какой еще Мана? Мана… Сердце бешено колотится. Нужно найти клоуна. «Значит, этот человек – твой отец. Я так примерно и думал… - Канда нахмурился, - Кросс – уе*ок. Как можно говорить такое ребенку, у которого никого нет? Говорить такое о тех, кто ему близок, при этом – ничего не объясняя… скотина…» А вот и он – раздает брошенные мной листовки. - Мана? Бредовая, конечно, догадка… но мало ли… - Что? Отозвался… - Мана? Идиот, зачем я повторил?!! Клоун мне кивает. - Что? - Тебя зовут Мана? - Ну да… И вот как все это понимать прикажите? Б*я… че за нафиг? - Откуда ты знаешь мое имя? - Только что, какой-то странный мужик с рыжими волосами, одетый, как священник, говорил со мной. Тот тип сказал мне «держись подальше от Маны»… Ась? Что это с ним? Чего это он так побледнел? Непривычно видеть его таким серьезным… Неожиданно клоун рванул в толпу. - Мана?! И какого только я за ним побежал? - Ты чего, Мана?! - Я должен найти того человека. Он что, ненормальный? А как будто я и не знал… Несется сломя голову, не разбирая дороги, и озирается по сторонам. Он же так шею свернет, кретин! Вот и какого хрена я так за него беспокоюсь? Все равно того подозрительного у*бищного священника поблизости не видать. - Мана, его уже не найти! Игнорирует. Б*я… И так мы носимся по городу уже гребанных минут пятнадцать. Без результатов. Убью этого идиота… Возвращаться нужно – скоро начнется представление. Мане-то ничего не будет, а вот меня побьют и бросят к тиграм, если я не верну им лучшего клоуна вовремя… Только вот… он… в таком отчаянии… - …нафиг ты столько носился в поисках? Ты его знаешь? - Это мог быть мой младший брат. - Младший брат? Дожили… да они же не похожи нихрена! Хотя, я ведь не видел лицо этого клоуна без грима… А он все прет и прет без остановки. - Эй, погодь! Не слушает. Прибью. Вдруг, откуда ни возьмись, на нас помчалась карета, запряженная двумя неуправляемыми лошадьми. Нас же сейчас собьют! А этот идиот даже не видит! В последнюю секунду умудряюсь спихнуть его и себя в канаву. - Бл*дь!!! Глаза разуй!!!! - … - Ты чуть не помер, придурок! А он все пялится и пялится в толпу! Черт!!! Придушу урода!!! - Чтоб тебя, какого только я терплю? Это всего лишь благодарность за куртку. Да, только из-за нее! Тащу за руку этого безмозглого в ближайший парк, попутно очищая от налипшей из-за падения грязи. Там он, сняв парик, смывает в не заледеневшем пруду клоунский грим. Я впервые вижу его лицо. Ему под пятьдесят, не меньше. Только золотые глаза сияют, как у молодого, придавая шарм. Хотя, мне абсолютно наплевать на его внешность. - Черт, верти иногда башкой! Если бы я не спас твою задницу, ты бы откинул копыта! - Смерть действительно не самая приятная вещь. Открыл Америку, идиот. Что хорошего в смерти? Хотя, может, для меня было бы лучше. Только не умереть – не рождаться вовсе. «Ты зря так считаешь, любимый. Черт, как бы я хотел обнять тебя и сказать, что все это – не зря. Что это прекрасно, что ты родился, что вырос, что стал таким, какой ты есть… жаль, что я не силах сделать твое прошлое хоть немного добрее, Аллен…» Смеется. Придурок. - Больше так не лажай. - Должно быть, ты прав. Извини меня. Эх, погода сегодня и впрямь замечательная! - … и что такого в этой гребанной погоде? Вообще шикарно. Он тут чуть не сдох, а мысли у него только о погоде. - Вечернее солнце делает это время суток наиболее прекрасным. - Мне как-то пофигу на это, я тут тебе морали читаю! Ясень пень, что ты волнуешься за брата, но… Как же он меня бесит!!! У него вообще мозги есть? Кто из нас взрослый?!! Че снова лыбишься, кретин? У тебя улыбочка что, приклеенная? Или ты знаешь, что она всех бесит – вот и демонстрируешь направо налево? Лжец! «Хех, так вот у кого ты этому научился… - мечник улыбнулся, - а ведь ты практически полностью повторил сейчас те мысли, которые были у меня, когда я видел такую улыбку на твоем лице… как же все-таки прекрасно, что теперь ты мне улыбаешься по-настоящему, Мояши…» - Знаешь, а ведь мне всего семнадцать. Отлично, старика потянуло на откровения. Погодите-ка… - Че? Он что, тупой? Или столько лет в зеркало не смотрел?!! - Проснувшись однажды утром, я обнаружил, что постарел. Не знаю, в чем причина, ведь засыпал я семнадцатилетним подростком. Сначала, когда я увидел свое отражение в зеркале, был действительно шокирован! Значит, он действительно ненормальный… псих, самый настоящий… Даже жалко его как-то стало… Конкретно же двинутый… «Да, кажется, старик сильно не в себе…» - У меня был младший брат. Но я нигде не смог его найти. Он зачем-то подошел и наклонился ниже. Секретничать удумал? - Я скажу это только тебе… А оно мне надо, придурок? Надо… любопытно, чтоб тебя… - Меня преследуют. И если поймают – обязательно убьют. - Кто? - Думаю, это некто называющий себя Тысячелетним Графом. Это человек, который может обращать людей в акума. Ты должен быть бдительным, ведь акума повсюду. Мана приложил палец к губам. «Откуда этот дядька вообще обо всем этом знает? – Юу нахмурился, - Во что ты Аллена втянул, мужик?» Вот это он сейчас серьезно, или же просто выдумывает? Мол, с ребенком подурачиться? Но он же псих… - Моего брата, должно быть, разделили со мной. Я должен найти его. Ведь раз я стал таким, даже если он увидит меня – не узнает. Я должен пойти и сам найти его… так что я должен быть один. Поэтому я стал странником. - Вот как… Интересно, а как называется его болезнь? Судя по всему, его тупо бросили, как и меня. Ведь никому нужны уроды. Что физические, что моральные. Я уже ненавижу его брата… - Твой мелкий брат, наверное, кинул тебя. Сказал. И отчего-то замер. Понял, наверное… Не должен я был такое говорить… «Но ведь правду сказал, хоть и горькую. Это же намного лучше, чем солгать!!!» - И… если это правда, что будешь делать? Ведь это наверняка правда. Ты ему просто стал обузой. Точно так же, как и я своим родителям. Никому не нужный. Брошенный на произвол судьбы. Словно просто мусор. Но что такое настоящая печаль, я понял только тогда, когда снова посмотрел на Ману. Он улыбался, смотря высоко в небо. - Как красиво… А ведь говорил, что больше не может. Улыбался. И плакал. - Это ведь ты его убил? - Че? Я никак не могу унять свой гнев. Стоило только увидеть эту ненавистную харю – как вся боль, ярость и обида выплеснулись наружу. Это он… убийца Аллена. - Пес сдох. Его тело зарыли. И только ты мог такое сделать! Скотина. Ублюдок. Как же мне хочется закопать и его! Заживо! Чтобы он мучился так же, как и Аллен!!! «Вот правильно ты говоришь. Урыть…» - Конечно же, это невозможно! Остынь, Ред. Ха-ха, верно-верно. Эй, слушайте все! Послушайте, что Ред только что сказал! Какого хрена он вытворят? Что этот п*дор задумал?!! Космос с улыбкой осмотрел присутствующих. - Похоже, тот милый песик умер. И убил его Ред! Мразь!!! И все, абсолютно все, сразу поверили… бесят. Как же они все меня бесят. Подонки. Совсем, как этот у*бок. Они все тут такие… «Поверили? Значит – совсем пропитые уе*ки. Как можно поверить в то, что ребенок просто так убьет животное, с которым играл? Идиоты? – Канда сжал зубы. – Он же маленький, вы, говноеды! Как можно издеваться над ним? Он потерял друга, а вам похер. Да вы еще и его обвиняете?!! За что?!!» - ААААА!!! Достали. Больше не могу терпеть! Хватит с меня! Пусть потом убьют – наплевать! Я не могу это так оставить!!! Швыряю в него первой попавшейся палкой. Жаль только, эффекта это никакого не произвело. Слабый ребенок не смог бы запустить что-то настолько сильно, чтобы покалечить взрослого. Обидно-то как. А Космос, наигранно вскрикнув, схватился за плечо. На шум примчался управляющий цирка. - Что тут еще за шум? Ну все. Это конец. Никто же за меня не заступится. Никого не интересует правда. Она для всех одна: этот ребенок – просто кусок мусора, каким-то невероятным стечением обстоятельств начавший двигаться. Ублюдки. Все люди – уроды. Хоть бы их кто уничтожил… - Что стряслось, Космос? - Этот щенок ранил меня! Ай… моя рука… Как бы я был счастлив, если бы она на самом деле так болела. А я даже оправдываться не собираюсь. Толстозадое чмо подобрало ту самую палку, что я швырнул, и со всей силы ударил ею меня. Больно… - Урод… бесполезный кусок мусора! Удар. Еще. И еще. Управляющий бил, пока палка не сломалась. - Я этого больше терпеть не намерен! Заприте его в клетку для животных! Вот и все. Как я и думал. Этим все и закончится. Только вот… ярость никуда не делась. Наказать. Я хочу наказать Космоса. Убить этого ублюдка. За Аллена. - Так, двигай! Жирная тушка попыталась меня схватить, но… от гнева и злости, тело словно налилось новой силой. Вскочив, я бросился к тому у*бишному клоуну. Я никогда его не прощу. Я все еще помню все те синяки и ушибы на теле пса. Аллен всегда энергично носился вокруг. Всегда следовал за мной. И даже лизнул руку, на которую все смотрели с отвращением. Дайте мне, наконец, отметелить этого урода! Даже если я не его хозяин. Даже если я был рядом с ним совсем недолго. Но такую смерть я так просто не оставлю! Пусть моя рука и неподвижна… зато она здоровенная и тяжелая, как свинец! Подпрыгнув и сделав сальто в воздухе, я со всей силы опустил левую руку на черепушку стоящего предо мной мужчины. Вложив в удар всю свою мощь, ярость и боль. Я хотел убить его… Но… Человек, упавший на пол, был не Космос. А Мана. Мана, который должен был быть в другом конце шатра, вернулся и оттолкнул Космоса, защищая его. - Мана!!! - Нет… ты не должен его убивать… «Вот какого ты влезаешь со своими нотациями?!! – мечник недовольно посмотрел на мужчину. – Старый осел! Неужели ты такая тряпка, которая только и может, что трепаться о мире? Нет никакого мира! Есть только те, у кого есть честь, и те, кого надо убрать ко всем чертям, чтобы не отравляли жизнь! Чтобы не издевались над такими, как Аллен! Да тот же пес – куда более достоин жизни, чем эта мразь! Ты все правильно делал, Аллен! Человек, акума – какая разница? Зло нужно наказывать, чтобы предотвратить зло еще большее! Неужели этот старикан не понимает, что убив пса – тот мудила причинил вред тебе, ребенку? Вред куда больший, чем побои и оскорбления!» Ну что за бред он опять несет?!! У него же голова кровоточит!!! - Ты не должен создавать трагедию… Даже в такой момент, Мана улыбался. Его лицо окрасилось кровью, и с этой улыбкой он выглядел так, словно плакал кровавыми слезами. - Почему… Не понимаю. Я не понимаю его! Я должен вбить хоть немного ума в башку этого придурка! Его собаку убили, а он лежит тут с тупой лыбой, да еще и убийцу защищает! - Не будь таким спокойным! Какого хрена ты защищаешь такого ублюдка, как Космос? Не выдержав, я снова его ударил. И снова левой рукой. «Ты прав и не прав, Мояши. Прав, потому что этот пень – придурок, который так трусится за своими гребанными принципами, что оставляет зло безнаказанным. Но не прав в том, что срываешь зло на нем. Такие люди – неисправимы. Лучше избить этого мудака, как его… ну, короче, который собаку пришил и тебя бьет… избить, покалечить и оставить жить с этим… так, чтобы помнил. Чтобы понял…» Но он только улыбнулся. - Харе лыбиться! Не улыбайся больше! И я вновь ударил его. И еще раз. И еще. - Спасибо… что сделал моего друга таким счастливым… Почему? Почему? ПОЧЕМУ? Я больше не знаю, о чем думать!!! Во что верить!!! Все люди – уроды!!! Тогда почему… ты… почему?!! Мана ласково потрепал меня по волосам. Как он может? Я избил его, а он так спокоен! Мана! - Аллену… было очень одиноко в цирке. В начале… он не знал ни одного трюка, так что был обузой для всех. В то время… ему, должно быть… было очень одиноко. - О чем ты… Он что, пытается сказать, что пес был таким же, как я? - Когда он встретил тебя, Аллен стал по-настоящему счастливым. Рука Маны дрожала. - Но не создавай еще большей трагедии… «Он идиот, этот Мана? Слабак! – мечник зло фыркнул. – Настоящая трагедия – это то, что люди не могут провести границу между добром и злом, кретин! Трагедия – это то, как относятся к Аллену. Трагедия – это то, что погиб ни в чем не повинный пес! А эти люди… если они подохнут – миру станет только лучше!!! Они – грязь!» - Мана? Что же… что же я натворил… - Трагедия… трагедия… С ним было что-то не так. Мана становился похожим на поломанную куклу, со сломанной речью. Его лицо бледнело. Такое чувство, будто вместе со словами в нем самом ломалось что-то важное. Я… я ведь столько раз его ударил… левой рукой… что… что я наделал? - Мана… - Ред! Немедленно остановись! Два члена труппы, по приказу управляющего, схватили меня и потащили прочь из шатра. - Нет! Мана! МАНА!!! - Киньте его в клетку к хищникам! - Тра…гедия… Раздался смех. Мне его почти не слышно! - Привле…кает… Графа… Овации зрителей были слышны со стороны трибун. «Трагедия Графа привлекает? Тоже мне, новость! Ты хоть сам понимаешь, что плетешь? Трагедию устраивают люди, такие, как эти ироды в цирке! Не было бы их – и Граф стал бы куда как реже захаживать! Это такие уроды виноваты! Они ломают тех, кто еще не испорчен! Они разбивают жизни и судьбы, рвут души похлеще Ноев! Настоящая трагедия в том, что такие твари есть! – Канда сжал зубы, невольно вспоминая некоторые эпизоды из своего собственного детства. – Вы - себялюбивые кретины, помешанные на собственной корысти! Для вас жизнь – это изощренная жестокая игра, в которой вы готовы пожертвовать кем угодно, будь то даже ребенок! Вы говорите, что вы – добро, что вы люди! Но вы – твари, хуже которых просто нет! Аллен… - он закусил губу, - как же так? Я не понимаю, почему ты так отчаянно пытаешься защищать даже тех, кто этого недостоин? Мана? Это этот старый олух так на тебя повлиял? Да он хоть представлял себе, что творит, мазохист проклятый?!! Сколько раз ты был ранен потом по его милости? Потому что этот лось вбил тебе в голову свои идеи! Сволочь! Из-за тебя Аллен ввязался в тот случай с этим долбое*ом Суманом! Из-за этого его чуть не убил педрила Тикки! Нельзя защищать всех! Ты просто зараза, Мана… а ты, Аллен… неужели ты не понимаешь, как я боюсь, что ты погибнешь, защищая какого-то очередного бесполезного идиота? Как же… ты же говоришь, что все имеют право жить… лезешь на рожон… но думал ли ты когда-нибудь о том, каково будет тем, кто тебя любит, если ты погибнешь, защищая какую-то левую тушу?» Смерть. В таком месте. Из-за такого ублюдка. В чем был смысл моего существования? Просто, чтобы вот так подохнуть? Меня запихнули в клетку. Лязг металлической решетки отчего-то напомнил мне смертный приговор. А вот и мой палач. Здоровенный лев. Страшно. Как же страшно… Хоть бы побыстрее все закончилось… И вот животное разинуло пасть. Как тут… В клетку что-то влетело. На большой скорости врезаясь в тело льва. Странный, желтый и круглый предмет. Отчего-то с крыльями. И хвостом. Лев с ревом отлетел и упал без сил. «Тим? Значит, рядом этот долбо*б Кросс…» - Ась? Что происходит? Как… это… могло завалить такую бандурину? Но… это ведь мой шанс, верно? Выбраться отсюда! Смотаться и драпать, куда моргалки пялятся! Только сначала найти Ману. И убедиться, что он в порядке… А желтая хреновина перегрызла металлические прутья – откуда только хавалка взялась? – и вылетела из клетки. Не медля, я последовал за ней. Страшно… - Че за хрень… Управляющий и два других ублюдка, что приволокли меня сюда, тушками валяются рядом с дверью. А рядом с ними стоит тот самый красноволосый священник из города. Что он тут забыл? Он что… вырубил их? За каким фигом?!! У него дыхание неравномерное… бежал? - Ты мелкий грязнуля! Ай! Какого он меня ударил? Хотел уже было высказать ему все, что думаю, но… Меня остановило дуло пистолета. Наставленное прямо на меня. Все-таки не выживу… Священник подошел ближе. Внутри у меня все похолодело. Взгляд… настоящий взгляд человека, убившего не мало людей. Страшно. Жутко. - Я ведь говорил тебе не приближаться к Мане, не так ли? Он убьет меня… Вдруг что-то врезалось в лицо красноволосого. Та самая желтая фиговина! - Тим! Тим? Что это такое? Но оно… оно спасло меня? - Тч… Священник снова посмотрел на меня. Как же страшно… Он опустил пистолет. - Жалко тратить пули. «Себе одну прибереги, козел!» Лично мне эта причина ничего не объясняет. Зачем тогда нужно было изначально пытаться меня убить? И откуда он знает Ману? Неожиданно он подхватил меня и небрежно поставил на ноги. - Не забудь, это все из-за тебя! Исчезни! Сказал – а исчез сам… Вместе с желтой хренатенью… Что это было вообще? Что происходит? Я нихрена не понимаю!!! Ясно одно – надо драпать. Как можно дальше. Иначе – убьют. - Исчезли? Так много артистов? - Да! Управляющего и еще несколько человек нашли, но остальные словно испарились! Никаких следов не оставили. Б*я… я таки приперся сюда… даже не смотря на предостережения того рыжего урода, я не хочу оставлять Ману одного. Я хочу убедиться, что он в порядке… ведь я так его отметелил… Только вот… куда все исчезли? Как такое возможно? - И, похоже, никто не сбегал! Все личные вещи все еще на месте! - Осталась одна одежда! Причем, выглядит она, словно простреляна огромными пулями! Но нет никаких следов крови или тел! Мистика какая-то! - Что же на самом деле случилось? И такой кошмар на Рождество… Все только об этом и судачат, а у самих такие радостные рожи, словно к ним в гости Королева приехала. Уроды. Что же произошло? Мана тоже исчез? О чем говорил тот рыжий идиот-священник? И кто он на самом деле? Разве они ходят с пистолетами и от них разит перегаром? И почему… он хотел меня убить? В поле зрения попала знакомая фигура. - Мана!!! Он стоит около фонтана, в том же наряде, что и вчера. И кровь с лица никуда не делась… - Ты в порядке! Как же я рад! Я действительно рад!!! Мана улыбнулся. - Где ты был, Аллен? - Ась? Чего это он? Все-таки не в себе? - Мана… Аллен ведь имя собаки. Мертвой собаки… Клоун лишь схватил меня за руку и потянул куда-то. «Что-то ты его неслабо приложил… - отметил Канда, - хотя, где тонко – там и рвется…» - Ну, куда мы отправимся на этот раз? - Может, лучше сделаешь что-нибудь со своей головой? - Есть пожелания, куда отправиться, Аллен? - Мана! Он очень странный. Слишком странный. - Мана? Эй, Мана? - Хмм… куда бы нам пойти? Странно, а для чего мы путешествуем? Что? Что он только что сказал? Не может быть… - Ты… говорил, что ищешь своего младшего брата… - Младшего брата? Мана неожиданно остановился. - Что это? И улыбнулся. Как всегда, улыбнулся. Не может быть… нет… неужели… я… Он забыл причину путешествовать. Почему? Неужели… из-за того, что я его побил? «Не забудь, это все из-за тебя!» Неужели… правда… только не говорите мне, что из-за меня… из-за моей проклятой руки… - Хмм… кажется, я действительно ищу нечто важное. Мана… ты улыбаешься, как всегда… но ты же весь трясешься… Я лишил тебя самого важного… памяти о брате… Мана... - Ты ищешь своего младшего брата! Брата, которого разделили с тобой! Ты же сам мне вчера сказал это! Он никак не отреагировал. Всего одна ночь – и он полностью изменился. Того Маны – того идиота, что я встретил – больше не существует… И все из-за меня… «Ну что ты себя-то винишь? Ты не виноват! Это обострение, он ведь и был не в себе! – Юу нахохлился. – Ну вот, теперь ты это виной на себя взвалишь. Но ты – не виноват!» А… лицо снова мокрое… совсем, как тогда… на могиле Аллена… А клоун все так же крепко держит меня за руку… - Не грусти. Если ты будешь грустить – придет Граф. В его голосе… совсем нет эмоций… - Аллен такой теплый. А, странно… когда это ты так вырос? И где твой хвостик? Кажется, мой образ смешался у него в голове с собакой. Тогда… Мана… Тот, чье сознание я разрушил… - Возьми меня с собой, Мана. Я расскажу тебе все, что ты забыл… я буду помнить это для тебя… пожалуйста! Возьми меня с собой… Теперь мой черед. Я сделаю тебя счастливым. Я стану твоим Алленом. - Тогда будем всегда вместе, Аллен! Да. Так и должно быть. - … конечно, мы всегда будем вместе… Мы. Мана… и Аллен… Отныне я – Аллен… «У тебя никого не было, кроме сумасшедшего клоуна-пацифиста… - Канда шокировано посмотрел на мальчика, - вот за что тебе такое? Ё-моё… как мне себя вести с тобой… как? Я столько хочу тебе сказать… но вдруг больно сделаю этим? Я хочу, чтобы ты был счастлив… ты заслуживаешь этого. Так – правильно! Я знаю, что это не самое правильное, но я… я скажу тебе потом, что я это видел. Это справедливо… если я не буду доверять тебе, то я и себе доверять не смогу… а ведь тебе верю больше, чем даже себе…» - Не буду я носить эту хрень!!! Я хочу быть крутым клоуном! - Но ты такой миленький в детской одежде! - Вот сам ее и таскай, раз так нравится!!! Я его когда-то жалел? Кажись, я был не в себе… да как этого идиота вообще жалеть можно? Кретин! Болван! Хоть бы его какая собака за жопу цапнула! И как я его столько месяцев терплю? Я святой, наверное… - Аллен, будешь непослушным – Санта не принесет тебе подарки… - Заткнись! До Рождества еще хренова куча времени! - Не «хренова куча», а «много». Ты должен быть вежливым. - Нифига я никакому уроду не должен! Все. Достал. Пошел он нафиг. А я просто пошел, куда подальше от этого хрена в цилиндре, ибо задолбал. А город этот красивый. Один из лучших из всех, где мы побывали. Хотя, я уже и не помню, сколько их было. Кажется, обошли уже всю Британию. И всего за несколько месяцев… - Папа, папа, смотри! Я хочу себе такую игрушку! Очередной сынуля-попрошайка. Радовался бы, что вообще родители есть, и не доставал их своими капризами, олух. У тебя есть все: дом, семья, хорошая одежда и вкусная еда. Ценил бы. А у меня вообще только клоун, на всю голову больной. Интересно… я как-то не задумывался раньше. А кто мы друг другу? Кто для меня Мана? Надо возвращаться. Оборачиваюсь… И понимаю, что не помню, откуда пришел. Дерьмо. Это что еще за поднимающаяся паника? Подумаешь, потерялся… не маленький уже – найдусь… так что не паникуй… Аллен. Даже от мысли о том, что у меня теперь есть имя, до сих пор вздрагиваю. Аллен. Бегу, пытаясь узнать улочки, через которые я проходил. Но, как назло, все почему-то не знакомое. Да еще и темнеет… бл*дство. Хочу назад… к Мане… - Ты потерялся, малыш? Это ко мне? Какая-то старушенция. Лыбится во весь свой беззубый рот. Бесит… не так сильно, как раньше, но все равно бесит. А если бы на моем уродстве не было большущей варежки, что для меня Мана сшил – она бы меня своей тростью побила, чтобы в округе не шлялся. Знаю я таких бабенций. Все люди – уроды… Ладно, почти все… Попадаются и идиоты… Мана… - Да… я на площади был… с Маной. - Экая незадача, милок! Площадь в другой стороне. Но не так далеко. Пойдем с бабушкой – я тебе провожу. Идти с подозрительной старой каргой? Я похож на идиота? Видимо похож… хочу к Мане… И правда, вывела на площадь. Неужели она не настолько плохая, как я думал раньше? - Это, случайно, не твой отец там озирается? Отец? У меня нет отца… Смотрю туда, куда указала бабенция. А вот и он, легок на помине. Действительно, вертит головой по сторонам, как – хотя, почему как – ненормальный. Напуганный. Бледный. - Аллен! Зовет меня. Он зовет меня. Ищет. Мана… - Спасибо, бабушка… И кидаюсь к нему. Со всех ног бегу. Потому что иначе и не могу… - Аллен! - Мана! С разбега врезаюсь в него, крепко обнимаю и утыкаюсь носом в его длинное пальто. Не хочу больше теряться. Мне было так страшно. Я боялся, что больше его не увижу. Мана ласково провел рукой по моим волосам. - Какой же ты все-таки еще ребенок, Аллен… не убегай так больше. Не убегу. Никуда не убегу, Мана. И эту идиотскую одежду тоже буду носить. Потому что ты – мой дом, моя семья. Да. Наверное именно так чувствуют себя дети, обнимая своих пап. Мана для меня… папа. Тупой, бесполезный, но мой… папа. «Черт. Я не о том думаю, о чем надо… - Юу шмыгнул носом, - я даже определиться не могу… бесит меня этот Мана, или я ему благодарен, за то, что он вырвал тебя из этого жестокого дурдома… но, с другой стороны… наверное, верно и то, и другое… я не знаю, как это, когда у тебя есть семья… единственные близкие для меня – это мой учитель, Мари и Линали… учитель в каком-то роде стал моим отцом… он тоже со странностями и придурок, но я его люблю… Мари – как старший брат, а Лина – головная боль в виде младшей сестры… наверное, я не имею права осуждать того, кто был тебе, как отец… - Канда горько улыбнулся, - прости меня, Аллен…» - А зачем он нужен? Шифр? - Это игра. - Ну, ладно… Какие-то непонятные закорючки и палочки. Но вообще, забавно… у нас будет что-то, что будем понимать только мы. Наш собственный язык. Интересно! Забавно, вот так сидеть на снегу и вырисовывать палочками странные для чужого глаза символы. Странные для других, но не для нас. - Вот так? Мана кивает, после чего снова берет палочку и выводит букву на снегу. Он довольно быстро научил меня читать и писать. Сам удивился. - Это… точно! – быстро черчу символ. – Вот этот знак! Снова кивок, от которого отчего-то становится так радостно на душе… Поднимаюсь, смотрю на творение рук своих. - Готово, Мана! Так странно! Счастье из-за такой мелочи… но я просто не могу не чувствовать себя счастливым, глядя на довольное, улыбающееся лицо этого идиота. «И тогда наступит ночь, мальчик ляжет и уснет…» И никто эту строчку, кроме них двоих, прочитать не сможет. Звучит, как колыбельная… интересно, почему ты выбрал именно эту строчку? «Это же… и символы, и песня… я слышал уже это… - мечник поежился, - Это же та песня, которая была в Ковчеге! Кто этот Мана такой? Какого?» - Так… а теперь я… - Ась? - Не интересно же, когда игра односторонняя, так? Ну ладно, мазюкай, что ты там хочешь… На улице так безлюдно… сегодня двадцать пятое декабря, так что все засели по домам и празднуют Рождество. Ну, и ладно. Вечером все все равно повысыпаются на фестиваль в городе. И мы там выступать будем. Заработаем кучу денег, и тогда Мана отведет меня в ресторан, где я смогу наесться до отвала! Он обещал… - Готово… Ровный ряд письмен. «С днем рождения, Аллен» Че? С непониманием смотрю на клоуна. - Поздравляю, Аллен! Сегодня тебе десять лет! День рождения? У меня? А ведь… ведь сегодня ровно год, как я стал Алленом. Можно ли это считать «днем рождения»? И почему именно десять лет? Хотя… не важно… Пусть будет так… Ведь… я сейчас счастлив… - Спасибо, Мана! Ложь… быть такого не может… это невозможно… - Мана? Мана! Мана!!! Не может быть… не может… только что же все было в порядке… Откуда? Откуда взялась эта карета? Почему именно Мана?!! - Мана! Чувствую, как он схватил меня за руку. Его хватка… такая слабая… Нет, все будет хорошо! Он жив! Кто-нибудь! Кто-нибудь, помогите!!! - Аллен… Я здесь, здесь, Мана, держись!!! - Слушай, Аллен… Что? Что ты хочешь? - Что бы не случилось… - Э? - …не смей… останавливаться… О чем ты? О чем ты, Мана? Ты же не умрешь! Не умрешь ведь, верно?! - Нет, Мана! Не умирай, пожалуйста! Не смей! Не смей прощаться!!! Не оставляй меня одного!!! - Продолжай идти, куда бы не вел тебя путь… Нет! Не надо, Мана! Мы же еще не нашли! Не нашли твоего брата! Ты не можешь умереть!!! - Не оставляй меня совсем одного!!! Слезы текут… нельзя! Он не умирает!!! Он не умрет!!! Не может умереть!!! Он обещал, что мы всегда будем вместе!!! Помогите, кто-нибудь!!! Хватка стала крепче. Правильно, Мана, держись!!! - Продолжай идти, Аллен!!! - Э? Продолжу! Мы и дальше пойдем вместе, верно? Найдем твоего брата! И будем жить, втроем!!! Так ведь?!! - До тех пор… пока ты… живешь… Что? Он… отпустил меня… почему? - М-Мана? Не может быть… Несмело, легко трясу его за плечо. Он не реагирует. - Не правда… нет… Он не дышит. Все… кончено? - Не может быть, чтобы ты умер!!! Кричу. В отчаянии кричу. Пытаюсь растормошить. Но ничего не происходит. - Не умирай!!! Слезы стекают с глаз без остановки. - Пожалуйста, не умирай!!! Пожалуйста, Мана!!! Я больше никогда не буду обзывать тебя идиотом!!! Всегда буду слушаться!!! Не стану убегать!!! Только живи, умоляю, живи!!! - Я не хочу, чтобы ты умер!!! Мана!!! МАНА!!! «… - Канда сжал зубы, стараясь не разреветься. Видеть Аллена таким – было просто невыносимо. Видеть. И не иметь возможности даже просто утешить… - Аллен…» Он умер. Мана… умер. Вот и все. И весь мир… умер. Вместе с ним. Мана… я не знаю, что мне теперь делать… эти годы… мой дом был рядом с тобой… Но теперь ты в этой могиле. А теперь тебя нет… И меня словно тоже… нет… Я не хочу больше быть… Не хочу… Мана… - Добрый вечер! «Граф! – брюнет дернулся, инстинктивно пытаясь схватиться за рукоять Мугена. – Не смей подходить к нему, гребанная толстожопая х*йня!!! – он сжал зубы, пытаясь отдышаться. – Это воспоминания, просто воспоминания. Это уже было и это не изменить. Не дергаться. Не нужно. Я должен смотреть. Смотреть и запоминать, потому что это – память моего Аллена. Я должен это видеть. Я должен понять его лучше. Я должен разделить это с ним, только так я смогу сделать эту его ношу хоть чуточку легче…» Чей-то голос? Чей? Кто здесь? А? Что это… за странное существо? Мужчина? Такие, разве, бывают? - Хочешь, я верну тебе Ману Уолкера? - Что? Что он только что сказал? Вернет? Это же невозможно… Он умер… - Только мне понадобится твоя небольшая помощь, чтобы сделать это. Если точнее – твой голос. - Мана? Мана… может вернуться? - Да, я могу забрать его с того света. - Мана? Мана вернется? Вернется? Вот так просто? Он, правда, вернется? Мужчина засмеялся странным скрипучим смехом. Он… пугает… Но если он может вернуть Ману… Что это? Откуда возник этот непонятный… скелет? - Душа этого важного для тебя человека вернется из Загробного мира вот в это созданное мной тело. Просто позови его. Покажи, насколько сильно хочешь его увидеть. Просто позвать? И все? Так просто? Этот мужчина пугает. И этот странный скелет. Но… Я так хочу, чтобы Мана вернулся… Пожалуйста, папа! Услышь меня! Вернись! - МАНААААААААААААААААААА!!! Что это? Будто молния сверкнула! Нет… не будто… В скелет действительно ударила молния. Того в миг объяло странное, сиреневое пламя. Страшно… Но если это ради Маны… «Мана» Красная нить провела эту надпись по черепу. Получилось? У меня получилось? Мана вернулся? - Мана… Скелет зашевелился. - А…ллен… Мана! Это точно его голос! Он здесь, он снова со мной! И пусть он теперь стал таким, не важно! Мы снова вместе! Мана снова жив! - Мана! Стремлюсь обнять его… - Как ты посмел… как ты посмел обратить меня в акуму! - А? Что? О чем он? Акумы… он уже упоминал о них раньше. Но причем тут они? Мана? От неожиданности останавливаюсь. - Проклинаю тебя, Аллен! Что? Что ты говоришь, Мана? Что ты говоришь, отец? Сверкнуло лезвие. Ай! Больно! Что это… кровь… моя кровь? Откуда… Левый глаз… болит… Откуда ни возьмись меня обхватывают какие-то тросы. Больно. Они с силой сжимают. Мана, что ты делаешь? Мне больно, Мана! Почему? Зачем ты это делаешь? - Как ты посмел обратить меня в акуму! Больно. Как же больно. И страшно. Что происходит? Что происходит, Мана? - Аллен-кун, теперь ты принадлежишь мне… Что? Тот мужчина? Что он имеет в виду? О чем он говорит? Страшно… - Теперь, Мана Уолкер, убей этого мальчишку и займи его место! Что? Убить? Мана? Ты же не сделаешь этого, Мана?! - Проклинаю тебя, Аллен! Мана… прости меня, Мана… прости… Кажется, он действительно меня убьет… Мана… Умоляю, прости… я виноват… Заносит лезвие… Мана! Что? Что это за ощущение? Что за зеленая вспышка? Рука? Что с моей рукой? Нет! Остановись! Не смей! - АААААА!!! Она не слушается меня! Мана! Не трогай Ману!!! Она… двигается сама… как? Что происходит?!! Нет! Не тяни меня!!! Не тяни меня туда!!! - Мана! Нет! Остановись! Там же Мана!!! - Остановись!!! Не делай ничего Мане!!! Не выходит! Она не останавливается! - Беги! Беги!!! Папа!!! - Аллен… Что? Мне показалось? Я… я вижу его… настоящего его… - Я люблю тебя… Что? Я… я и правда вижу его! Почему? - Пожалуйста, убей меня… Что? Нет! Нет!!! Я не хочу!!! Я не хочу снова тебя терять!!! - Пожалуйста, убей меня, Аллен. И он улыбнулся. Как и раньше. Улыбнулся. - МАНААААААААА!!! Рука, эта рука монстра, с треском опускается на него… - ААААААА!!! Чей это крик? Твой или мой? Не важно… Вот и все… Тот мужчина исчез… И ты… тоже… Я убил тебя. Я снова тебя убил. На этот раз… окончательно… Тебя больше никогда не будет… Мана… Больно… как же больно… не могу пошевелиться… да и не хочу… Я хочу умереть… Мана… я хочу умереть… Хочу к тебе… Больно… тело… глаз… больно… - Душа в теле акумы не может освободиться… Здесь кто-то есть? Не важно… Наплевать… - Они навеки лишаются свободы и становятся игрушками в руках Тысячелетнего Графа. Соленые слезы проходят по ране, оставленной Маной. Больно… Как же больно… - И нет никакой возможности спасти их, кроме как уничтожить. Я… убил Ману… Убил… - Так ты родился с оружием против акума? Какая несчастливая судьба. О чем он говорит? Как будто это имеет хоть какое-то значение… - Тебя тоже послал сюда Бог. Бог? Ненавижу его… За все… И себя… ненавижу… Я… убил его… На плечо ложится чья-то ладонь. Невольно оборачиваюсь. Тот самый священник? - Не хочешь ли стать экзорцистом? «Значит, так оно было… - мечник мрачно сжал зубы, - прости меня, Аллен… я ценю и уважаю твоего отца за то, что он стал для тебя кем-то, кто показал, что в мире есть не только плохое. Но я не смогу перестать ненавидеть и презирать его за то, что он проклял тебя. Граф или нет, но это – неправильно, ужасно. Он мог тебя убить, так как стал акума, но проклинать за то, что ты его любишь, за то, что ты скучал… прости меня, Мана Уолкер, но ты сволочь в этом… хоть сволочь и очень дорогая для моего любимого…» - Ну, мы уходим! - Эээ… спасибо вам за все! Месяц. Целый месяц с тех пор, как ты умер, Мана. Но знаешь, я, кажется, в порядке. Прихожу в себя. И мне даже немного стыдно перед учителем, матушкой и Барбой за то, что я доставил им столько хлопот. Глаз болел очень сильно, но я ведь заслужил эту боль, так? А они не заслужили моих ночных криков. Знаешь, я даже двигаться нормально не мог. Было страшно. Страшно, что стоит мне только пошевелится – и я снова окажусь в том кошмаре. Снова… снова убью тебя… прости меня, Мана. - Береги себя, Аллен! Ты станешь отличным экзорцистом, точно таким же, как и Отец! Я буду поддерживать тебя! - Спасибо, Барба! Правда, спасибо! Без твоей кормежки я бы точно не выжил! Хотя, я бы не хотел больше есть через силу, когда в тебя еду насильно пропихивают… - Ну, что же, Аллен Уолкер… - Э? Что? Что она сказала? Как обратилась? Матушка, не надо так ко мне обращаться! - Что за взгляд? Что с лицом? - Нет, просто… просто Уолкер – фамилия Маны, и я… Я не должен… я не имею права носить его имя… - Я ведь даже не член семьи… это будет слишком дерзко с моей стороны… так что… - «Уолкер». Учитель? - Чудесно, не так ли? «Уолкер». Как раз для тебя. Учитель… Черт… краснею… - Да, а он прав! Тебе идет! Барба… так значит, мне можно? Можно… называть себя… так? - Уол…кер… Аллен… Уолкер… Значит, я, правда, могу? Я могу… звать себя Аллен Уолкер? А, Мана? Мана… я обязательно выполню твою просьбу. Никогда не останавливаться. Продолжать идти. До самой смерти. Трагедии, что ты так боялся… я стану экзорцистом, чтобы больше никогда не допустить их. Ни со мной, ни с кем бы то не было еще. Клянусь тебе в этом. Клянусь. Я. Аллен Уолкер. «Значит, ты продолжаешь идти… - Юу улыбнулся, - любимый, я клянусь тебе, что буду идти с тобой, не важно, что уготовила нам судьба. Покуда мы вместе – у нас есть будущее. И мы не перестанем идти к нему…»