Ученик Кросса

- Я тут уже минут пятнадцать, а все никак не могу привыкнуть… вот это хоромы… - Аллен с искренним восхищением обвел взглядом роскошный кабинет, в котором оказался. Огромное белоснежное помещение с не менее огромными окнами, занимавшими две трети наружной стены и доходившие от пола до самого потолка, гипсовыми узорами на стенах и белой мебелью, имеющую золотую отделку. Да и все украшения комнаты были чистого золотого цвета: начиная от штор, служивших скорее простым дополнением к интерьеру, чем использовавшиеся по прямому назначению, и заканчивая краями стеклянного столика, стоявшего около белого дивана, на котором сейчас и восседали маги, попивая горячее какао из золотистых же кружек. Белый пол, пусть и казался деревянным, на ощупь был словно самый мягкий ковер, ласкающий обнаженные стопы и согревающий все тело. Хотелось улечься на него около разожженного мраморного камина с книгой в руке, взятой с одной из белых с золотой отделкой книжных полок, коих в такой большой комнате вместилось огромное количество. – Неужели гильдия магов настолько богата, что могла позволить себе такое даже в простом отделении? А ведь и здание гильдии, на втором этаже которого они находились, выглядело величественно и богато, радуя глаз архитектурными изысками. Снаружи напоминающее театр, вход был полностью украшен резными колоннами, около стен расположились большие клумбы зимних цветов, покрытые инеем тонкие деревья и большой незамерзающий фонтан, около которого вовсю резвились дети, пытающиеся поймать маленькие и очень прыткие серебряные огоньки, напоминающие того, что они встретили в пещере. На расположенных близ фонтана скамейках сидело множество пар разных возрастов: от смущающихся при случайных прикосновениях совсем молоденьких юношей и девушек, до уже пожилых супругов, тесно прижимающихся друг к другу и с улыбкой наблюдающие за гогочущей ребятней. А на небольшом постаменте стояла статуя молодой девушки в легком платье и с длинными вьющимися волосами, добрые глаза которой с нежностью смотрели на импровизированную площадь, протягивая руки вперед, словно стремясь обнять весь город – статуя богини любви Айлинемун. - Да, гильдия магов очень богата, впрочем, как и остальные гильдии, за исключением гильдии воинов… ну, они сами виноваты в этом – такая тяга к спиртному… - женщина откровенно поморщилась, - … ну да это их дело, собственно. Так тебе тут нравится? – она обворожительно улыбнулась. - Собственно говоря, филия Талоны – областной зал гильдии, ну да, это не столь важно. - Действительно все впечатляет! – улыбнулся Уолкер, ставя уже пустую кружку на стол. – А пол тут из чего сделан? Никогда ничего подобного не ощущал раньше… это магия? Женщина добродушно рассмеялась. - Нет, что ты! Это белое дерево Лаисс, оно произрастает на островах, близ Черных земель. Магии тут много, но она нужна не везде, верно ведь? - Не поспоришь, - кивнул Аллен. – Хотя, я все больше убеждаюсь, что она - весьма полезная штука. Не зря мой муж такой ее фанат… - Муж? – Амели удивленно подняла бровь. - Прости мне мое изумление, просто ты еще так молод… странно, что ты решился обременить себя семьей… нет, семья – это прекрасно, я не спорю. Просто, тебе, я так понимаю, всего лет шестнадцать… жизнь-то еще только началась. Неужели, тебе не хотелось хоть немного погулять, познать побольше, прежде чем упокоиться в браке? - Не извиняйтесь, моя госпожа, - улыбнулся ей Уолкер. – Как бы так сказать… когда живешь такой жизнью, что в любой момент можешь погибнуть – все становится неважным, кроме дорогих тебе людей. Мы оба живем именно так. Да и семьи ни у него, ни у меня не было как таковой. Именно поэтому я считаю, что мы не просто не поторопились – тянули слишком даже. - Думаешь? – Амели погладила его по волосам, убирая с лица челку. - Ну, звучит, конечно, здорово. Хочешь еще какао? – она указала взглядом на кувшин из плотного фарфора. - Госпожа Арнель, наша кухарка, вкусно готовит. Жаль, что это – единственное, на что она способна… - Вы ведь только что снова проделали тот трюк с чтением мыслей, что и тогда, в таверне? – заинтересовался Аллен. – Как именно он работает? А какао не хочу, спасибо. - Нет, совсем нет, - она улыбнулась, - я просто погладила тебя. - Откуда тогда лукавство и хитрость во взгляде? – хмыкнул Уолкер. – Бросьте, мы же с вами договорились быть друг с другом честными. Вас же заинтересовало, что это за жизнь такая, в которой шестнадцатилетние мальчики в любой момент гибнут? Можно мне узнать, что именно вы теперь знаете? - Ты путаешь лукавство с заинтересованностью, Айрат, - Амели поставила свою чашку на стол, - а заинтересованность – вполне нормальное явление, учитывая то, что ты очень красивый и далеко не глупый юноша. Я не использовала эмпатию – не думаю, что ты был бы рад такому. - Но магию вы точно использовали, - продолжил Аллен, внимательно наблюдая за выражением лица собеседницы. – Так значит, тот фокус эмпатией называется? Так как же он работает? - Да, использовала, - женщина сделала рукой жест, словно притягивая со стола зеркало и, когда оно долетело до ее рук, повернула его к Уолкеру, - я просто временно вернула твоим волосам их естественный вид. Не переживай, как только ты выйдешь за двери этого кабинета, они станут так же окрашены, как и раньше. Эмпатия – это не фокус, а один из разделов школы Иллюзии. Это, так сказать, перенос эмоций человека на себя. Не мыслей, а именно эмоций. А то, что я переместила зеркало – это относится к школе Деформации, называется «телекинез» - перемещение предметов в пространстве. Но, прежде чем начать припоминать тебе принцип работы магии, я хотела бы тебя кое о чем попросить, - маг улыбнулась, - разденься, пожалуйста до брюк. Мне нужно показать тебе распределение магических центров на твоем теле. «Что-то мне подсказывает, что в ее голове распределением дело не ограничится… - вздохнул Аллен, послушно поднимаясь и принимаясь расстегивать жилет. – Хорошо еще, что это тело совсем не мускулистое и малопривлекательное… хотя, за последние несколько дней окрепло. Но до моего настоящего ему далеко…» - Сколько всего школ? И как много времени займет, чтобы хотя бы основы их выучить? - Школ? – Женщина улыбнулась, наблюдая за тем, как он неспешно раздевается. - Их шесть: Разрушение, Восстановление, Деформация, Иллюзия, Мистика, Призыв. Каждая из них используется магами, но, тем не менее – есть то, что мы избираем, как свой путь, или – излюбленное. Ну, то, что дается лучше, чем остальные. Например я использую в основном деформацию и иллюзию. - То есть, в основном используется только одно? – уточнил Уолкер, стягивая с себя рубаху и оставаясь в одних штанах, как и просила маг. Коса щекотала обнаженную кожу, от чего по телу то и дело пробегали мурашки. Или это от жадного взгляда? – И как определить, что именно стоит изучать? Попробовать все? - Обычно используется две школы, плюс – вспомогательная, - женщина поднялась, открывая его взгляду красивую точеную фигуру с тонкой талией, выраженными широкими бедрами и соразмерной пышной грудью, округлости которой соблазнительно подчеркивал очень глубокий вырез парчового платья, окаймленный нежными кружевными оборками, - так, а теперь, мы попробуем определить, какие центры у тебя наиболее развиты, - она подошла к мальчику и, взяв его за руку, вывела к центру комнаты. Ласково погладив по щеке, женщина обошла вокруг него, становясь сзади и, проведя руками по плечам, улыбнулась, - прикрой глаза и постарайся расслабиться, не бойся, я ничего тебе плохого не сделаю. Хорошо? Аллен кивнул, глубоко вздохнул и расслабляя тело. «Хотя и выглядит подозрительным то, что она за спину… но ведь это же не обязательно для того, чтобы я не мог видеть ее лица… во всяком случае, буду на это надеяться…» - Что дальше? - Ничего особенного, тебе нужно просто стоять и не особо напрягаться, - Амели подошла к нему вплотную, прижимаясь грудью к спине мальчика, и переходя от оглаживания плеч к трапеции и выше, к вискам, - все школы магии используют разные точки в твоем теле – раньше их называли «Вратами Стихий». Это своего рода магические центры – сгустки материи, способные перенаправлять и генерировать ее… «И почему я на все сто уверен, что перенаправляют ее вовсе не касанием груди… - серый глаз дернулся, но сам его обладатель предпочел промолчать. – Ну и ладно. И приятно, и не так, как с Юу – не возбуждает… только вот духами ее пропахну… ох и достанется мне от БаКанды…» - И какие точки развиты у меня? - Сейчас посмотрим, заодно, думаю, тебе вообще стоит напомнить о том, где они расположены, потому что, насколько я сейчас ощущаю – они у тебя закрыты, но недавно ты все-таки использовал магию. Верно? – женщина продолжала массировать его виски, скользя ухоженными нежными пальцами по его волосам. - Пришлось, - подтвердил седовласый, начиная невольно расслабляться от успокаивающих прикосновений. – И я сильно перестарался, отключившись на два дня. Но наше путешествие обяжет меня снова ее использовать. Потому мне и нужна ваша помощь, госпожа Амели. Я не хочу снова заставлять моих спутников волноваться. - Я прекрасно понимаю тебя, Айрат. Когда во мне пробудилась магия, я невольно сожгла дом, в котором мы жили с родителями. Из-за этого мой отец бросил нас с мамой, я тогда чуть не умерла – около двух месяцев пробыла без сознания, а мама… мама так и не смогла оправиться после травм, которые ей нанесли мы с отцом. Я понимаю, как это неприятно, поэтому и хочу тебе помочь. Извини, что это занимает некоторое время, но пока ты не придешь к необходимой точке, я не смогу открыть первый центр, поэтому - просто расслабься. Можешь разговаривать, но попутно – концентрируйся на ощущениях, которые вызывают мои пальцы. Это ведь приятно, не так ли? - Как массаж,- согласно кивнул Аллен. «Значит, магия тут как Чистая Сила… не приносит счастья своему владельцу…». Отогнав ненужные мысли, он принялся выполнять указания, сосредоточившись на прикосновениях пальцев женщины. - Извините меня, госпожа Амели, что я заставил вас вспомнить неприятные моменты из прошлого. Я постараюсь вас не подвести. - Тебе не за что просить прощения – если бы в прошлом не было неприятного, мы не могли бы осознавать, что такое приятное в настоящем, - женщина улыбнулась, обводя пальцами контур его ушей, - это, заодно, и первый принцип магии – все взаимосвязано. Например, ты можешь наколдовать себе кабанчика на ужин, но ты должен понимать, что если этот кабанчик появился около тебя, то есть место, из которого он исчез, или, например, ты можешь заставить чьи-то волосы отрасти до талии, но сделав это – ты должен осознавать, что тот срок, который бы понадобился им, чтобы вырасти до этой длины, они расти не будут. То есть, если бы нужен был год – то волосы после магии не будут расти год, а если пять – то пять… - О, так можно вырастить волосы с помощью магии? Надо будет обрадовать одного любителя этого дела, - усмехнулся Уолкер. – Понятно. Значит, призывной магией пользоваться не стану – вдруг еще случайно еду из какого-нибудь сиротского приюта уволоку? Нет… такое точно не для меня… - Не совсем, - женщина улыбнулась, опуская пальцы на его шею и чуть проникая ими в волосы юноши, - например, можно конкретизировать свое желание. Не просто «пожелать еду», а пожелать, чтобы то, что у тебя появилось – исчезло из магазина, или таверны, например, оставив вместо себя плату. То есть поменять. Так обычно и делают маги – это одновременно и удобно и справедливо. Да и торговцы не против, как ты понимаешь – оплата-то идет… вообще, все, что бы ты не желал, надо произносить конкретизировано, направленно. В том и вся суть. Когда я подожгла свой дом, я сказала, что было бы не плохо, если бы огонь горел не только в камине, чтобы огня было много. А так делать нельзя. Если хочешь получить больше жара от огня, лучше сказать «пусть жар от огня усилится во столько-то раз», но не пытаться сделать «еще огня»… - Так вот оно что… - задумался Аллен, вспоминая, как именно он зажег тогда тот шар, подтверждая своими воспоминаниями слова женщины. – Значит, магия любит только конкретику. Но ведь тогда в таверне вы не сказали ни единого слова… да и я всегда молчал… - «Почти всегда! – осознал он. – Ведь в самый первый раз я произносил…» - Но вы делали пасы руками. Зачем? - Потому что, это часть использования магии. Нельзя ее использовать, не совершая вербально-жестовой и образной стимуляции. Образ того, что ты хочешь сделать - активирует необходимые центры и вызывает нужное количество энергии, жест – создает физическую форму, а слово – конкретизирует и направляет… но это все я в деталях объясню тебе чуть позже, когда мы активируем твои центры. Кстати, тебе не нравится запах моих духов? – она провела пальцами от шеи мальчика до макушки, двигаясь против роста волос и попутно массируя кожу. - Вовсе нет, моя госпожа, - улыбнулся Уолкер, чуть ли не урча от удовольствия – такой массаж был его маленькой слабостью. – Просто он – абсолютно женский запах, который очень сильно впитывается. Мой супруг будет ревновать. - Он у тебя ревнивый, да? – женщина опустила руки, быстро расплетая его косу и, освободив волосы, продолжила «экзекуцию». - Только, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты» и по имени. Я хотела бы, чтобы наше общение стало менее официальным. - Ну, воспитание меня обязывает обращаться к дамам на вы… но я постараюсь, Амели, - кивнул Аллен. Постепенно при прикосновениях пальцев в тех точках начало появляться странное чувство, словно в тех местах под кожей появлялось уплотнение, не мешающее, но ощутимое. – И да, он очень ревнивый. Настолько, что ревнует меня даже к моему домашнему питомцу. - Судя по всему, вы сошлись недавно, - улыбнулась женщина, снова перемещая руки на его виски и оттуда – на скулы и низ челюсти, принимаясь ласкающими движениями гладить его шею и подбородок, - скажи, ты давно понял, что неравнодушен к своему избраннику? - За двадцать четыре часа до того, как мы сошлись, - хмыкнул Аллен, чуть поморщившись – ощущение были щекочущими и не слишком приятными. – До этого я вообще ни о чем таком не задумывался. А он полюбил меня в день нашего не самого лучшего знакомства. За полгода до этого. - Хм, - маг чуть сильнее прижалась к нему, укладывая одну руку на ключицы мальчика и касаясь пальцами второй его лба, чуть откидывая его голову назад и шепча в ухо: - Стихия разум. Снятие печати. Щелк! Серые глаза резко распахнулись, когда по всему телу резко прошла волна неведомой ему доселе силы. Все нутро словно наполнилось могуществом, вызывающим эйфорию, безудержную энергию, возбуждение от мысли, что он может сейчас буквально все. Мир вокруг стал ощущаться четче, магия – сильнее, и контролировать ее казалось теперь делом пустяковым. - Что это было? Женщина хмыкнула, успокаивающе поглаживая его по плечам. - Я пока что открыла твой центр разума. Ему подчинены все остальные. Их просто невозможно открыть, не открыв его. В принципе, маг сам может снять с себя печати, но от этого у него будет большая отдача – скорее всего сон, на время около полугода. Так же можно их снять словом, однако на это способен только Архимаг. Для остальных необходим физический контакт и буквально «распутывание» печати… сейчас мы перейдем ко второй, пока – просто передохни, - она принялась разминать его плечи, нежно и умело лаская кожу под своими пальцами. «Это уже не часть обучения… - отметил Уолкер, глубоко вздыхая. – Было бы куда лучше без таких приставаний… все равно они бессмысленные» - Я не устал, давай продолжим, - он улыбнулся женщине, ненавязчиво ведя плечами, отстраняя тем самым от них ее руки. – Я же уже говорил, что отдохнул два дня… - Мы и так продолжаем, - Амели снова коснулась его плеч, ласкательными движениями выводя на них какие-то замысловатые узоры, - не переживай, я ведь объяснила тебе, для чего это нужно. Пойми, чтобы снять печать - необходима определенная близость, ведь дело ведется не просто с чем-то нематериальным, а с нитями твоей души. Есть два других контактных способа: первый – поставить мага с запечатанными центрами на грань жизни и смерти, то есть, смертельно ранить, например, или скинуть со скалы. Второй – секс. Третий – тот, которым иду я. Если хочешь, мы можем использовать секс, так будет быстрее и приятнее. Первый я использовать не буду – это противоречит моим моральным убеждениям, да и ты мне слишком сильно нравишься, чтобы я могла пойти на такое. Мои слова о печатях тебе может подтвердить любой маг, выше, чем подмастерье. - Извини, но секс противоречит уже моим моральным убеждениям, - беззлобно улыбнулся Аллен. – Я Геральду изменять не намерен ни при каких обстоятельствах. А сколько времени займет твой способ, если первый и второй быстрее? У меня не так много времени… так что, в крайнем случае, я не против грани жизни и смерти. Уже несколько раз с этим делом мне повезло. Хотя, этот способ он так же, мягко скажем, не одобрит… - Открытие всех центров, если ты не будешь сопротивляться и станешь четко выполнять то, о чем я тебя прошу, займет около двух часов. Как ты видишь – не так уж долго, - женщина хмыкнула, - знаешь, странно слышать от мужчины про «не изменять», неужели, твой любовник настолько хорош в постели, что ты открещиваешься от всех других? Или, это основывается на страхе получить с кем-то большее удовольствие, нежели с ним? – она погладила его по внутренней стороне руки, слегка задевая чуть выпуклые вены на сгибе локтя. - А как связаны супружество и постель? – Уолкер чуть вздрогнул от щекочущего ощущения. – Нет, они связаны, конечно… но я о том, что перед алтарем я клялся в вечной любви, а не в вечном сексе. Любовь сама по себе подразумевает делать все, чтобы не заставлять ее объект страдать. И измена далеко не из числа тех поступков, которые принесут счастье твоему партнеру. Если уж говоришь, что любишь – доказывай. А если говорить еще и конкретно обо мне – меня никто другой и не привлекает. Он стал первым и единственным. Так зачем, если у меня уже есть все, в чем я нуждаюсь, если есть человек, который целиком и полностью мой, а я – его, искать что-то еще? По глупости лишиться этого счастья? Нет уж, увольте – это не ко мне, - он улыбнулся, поворачивая голову к женщине. – А вы… ты не устанешь? Все-таки два часа на ногах, да еще и поучать меня-дуралея… - Не устану, а если устану – приляжем, - женщина улыбнулась, продолжая свои действия и принимаясь поглаживать его пальцы. - А, насчет брака – ты прав: супружество и постель довольно разные вещи. Я ведь не предлагала тебе бросить его или перестать любить. Секс – не обязательно является «любовным актом», но тебе трудно еще это понять, верно? Ты совсем еще молоденький, и тебе трудно поступиться детским максимализмом в пользу удобства и того же опыта. К тому же, без обид, но откуда в тебе такая уверенность в том, что твой партнер так уж безгрешен? Как говорится, нельзя расписываться за кого-то другого. Я говорю тебе это не в обиду, а просто как человек, который старше. - Ничего, говори – мне интересно твое мнение, - улыбнулся ей Аллен. – А что касается его… я ведь уже говорил о нашей жизни, так? При такой жизни все кажется совсем другим. И если у тебя появляется любимый человек – ты вцепляешься в него мертвой хваткой, не давая никому отобрать его у тебя. Даже смерти. Геральд куда принципиальней меня во многом, в том числе и в вопросах любви. Для него это даже простой намек на подобное – кровное оскорбление, за которое можно заплатить лишь жизнью намекающего, - он усмехнулся. – Я верю ему даже больше, чем самому себе. К тому же мне повезло видеть его глазами, как именно он ко мне относится. Да и что такое банальное удобство по сравнению с близостью того, кто тебе дороже жизни? А опыта мы и вместе набраться успеем… в каком-то смысле, мы в кое-чем даже обогнали всех остальных… - Ну, тут мне сложно спорить с тобой – я никогда не любила. Испытывала симпатию, чувствовала влечение, но не более. Это странно, слышать от кого-то такие слова, правда странно. Как минимум потому, что для меня дико, чтобы прийти к тому, чтоб делиться своей жизнью с кем-то, подстраиваться под кого-то и прочее… наверное, мы мыслим по-разному. Ты говоришь, что любишь. Мне всегда было интересно услышать от мужчины, как это – любить? Что ты чувствуешь, глядя на любимого человека? Что чувствовал до осознания того, что ты его любишь? Говорят, мужчина и женщина любят по-разному. Да и в паре – всегда есть тот, кто любит, а есть тот – кто позволяет себя любить… - Странная пара выходит, как по-моему… - пожал плечами седовласый. – А если тот, кто позволяет любить, полюбит кого-нибудь сам? Что будет с тем, кто любит его? Нет, такие отношения даже начинать не стоит, если понимаешь, что никогда не полюбишь этого человека, как бы хорошо он к тебе не относился. А передать то, что ты чувствуешь… это практически невозможно. Слов слишком мало для этого. Просто он становится всем для тебя. Самим миром. Ты уже не представляешь, как жил до него, ты не можешь представить жизни без него… да и не пытаешься. Ты ищешь его взглядом, когда вы не рядом – вдруг он появится. Все в нем становится самым лучшим, самым любимым и самым желанным. Думаешь о нем постоянно, не имеет значения, рядом он или нет. Просто делая что-то, смотря на что-то, думаешь о том, как бы он поступил на твоем месте, что бы он выбрал, что понравилось бы ему. Ты постоянно хочешь к нему прикасаться, просто хочешь его. И знаешь, что куда бы он не пошел - ты обязательно пойдешь за ним, какой бы поступок не совершил – ты примешь его, какую бы глупость не сотворил – ты не оставишь его. Разделишь с ним любую боль, свернешь за него горы, сделаешь все ради его благополучия. Добровольно отдашь ему всего себя. Жизнь отдашь, если потребуется. Не задумываясь. Просто потому, что без него – тебя не существует. - Ну, ты слишком критично воспринял мои слова. Нет ведь черного и белого – лишь градации серого тона… когда я говорила про «любит» и «позволяет любить» - я говорила не об отсутствии чувства, а о его степени. Ну да ладно, - женщина переплела с ним пальцы, - а как вы сошлись? Как ты это прочувствовал? Как ощутил первый поцелуй? Прости, что задаю такие личные вопросы, просто для меня это действительно важная информация, наверное, как для тебя – вспомнить о магии… - Ну, если важная… кхем, - Уолкер широко улыбнулся, вспоминая. – Ну, изначально мы постоянно грызлись, как кошка с собакой. Дрались при каждой встрече. Такой уж у него характер... я даже и подумать не мог, что он в меня влюблен. Сам же я по одной определенной причине даже думать не смел о таких отношениях. Но однажды все изменилось – мой идиот-учитель ляпнул о том, что мне пора, извини за выражение, бл*дствовать. По-другому сказать нельзя – он именно этим и занимается постоянно. Вот тогда я и задумался невольно… о том, с кем бы я мог заиметь такие отношения. Тогда-то и понял, что, кроме Геральда, меня никто ну никак не интересует. А потом… потом наша подруга нас опоила. Так и выяснилось, что чувства взаимные. И мне понадобился всего один день, чтобы полностью открыть ему свое сердце. Я полюбил. - Хмм… быстро как-то, - улыбнулась Амели, - а ты когда-нибудь прикасался к кому-то другому? Целовал, занимался сексом? – она принялась мягко массировать его пальцы, которые заметно потеплели от трения. - До секса, к счастью, не дошло… - уныло отозвался седовласый. – А вот поцелуи – тут приходилось… и не скажу, что они меня радовали… как и гребанные ласки… - Тебе было неприятно? Я имею в виду физически, а не морально. - Блевать хотелось… все три раза. Еще один был никаким, так как это была двенадцатилетняя девочка, сама меня поцеловавшая. - Он об этом не знает? – Амели прикрыла глаза, сосредоточенно поглаживая внутреннюю часть его ладони. - А у него такой опыт был? Я имею в виду, что ему-то могло и не быть противно… ведь, насколько мне известно, можно даже любя кого-то захотеть близости с кем-то другим. Возбудиться, я имею в виду. - Знает. Более того, он всегда при этом присутствовал… как-то так получалось, - задумался Аллен. – И у него был. Тоже в моем присутствии… увы, это было необходимо нам для дела. А вот секс… еще когда я ничего не знал о его чувствах, он ходил в бордель. Да так и не смог – не хотел ни с кем, кроме меня. Зато со мной он возбуждается иногда чаще необходимого… - То есть, тогда, когда не хочешь ты, верно? – женщина чуть сжала его руки. - Это неудобно. Он, наверное, старше тебя. Смотри, если это так, то велика вероятность того, что вскоре его стремления сведутся не только к сексу, но и к желанию завести детей. Если еще не свелись… - Свелись, - согласно кивнул Уолкер. – Но нам это нисколько не мешает. Потерпеть несколько лет он сможет. Пока я не повзрослею – мне, все же, еще рановато о таком думать. - Ну, так как ты парень, случайно забеременеть ты просто не сможешь, - хихикнула Амели, - вот было бы у тебя женское тело, занялся бы в нем сексом разок, да словил случайно немного счастья… вот тогда бы и волноваться можно было бы… но да, я о таком только читала… - Ну, у нас такая возможность действительно есть… - пожал плечами седовласый. – Это меня даже немного беспокоит, что мы в любой момент можем это сделать… а то уж больно он этой идеей загорелся. Настолько, что я скоро не выдержу, и уже сейчас соглашусь на это. Не люблю, когда его грызет что-то… - А сам ты хочешь детей от него? Надеюсь, если вы использовали трансформацию, у вас хватило ума предохраняться? Насколько мне известно, «второе» тело – создается лишь однажды, если оно забеременеет, то тут уж только рожать… - Э-э-э… - почесал затылок Аллен. – Я не знаю, была ли это трансформация, какой ты ее понимаешь. Это не совсем привычная магия. Насколько мы знаем, в нашем случае необходимо весь срок находиться в женском теле. И - да, я хочу от него детей. Просто сейчас я не могу назвать себя готовым к этому. - Каковой бы не была магия, она действует примерно на одних правилах, - улыбнулась Амели, - до третьего месяца от начала беременности ты можешь отменять ее, а после третьего – просто переходишь в женскую форму, если верить легенде. Ну, зато у тебя есть немного времени, верно же? Тебе понравилось быть женщиной и быть с женщиной? - Вот только не надо меня пугать, хорошо? – серый глаз нервно дернулся. – Сюрприз, конечно, был бы очень приятным, но чересчур шокирующий… а это… ну… - он задумался, вспоминая ощущения. – Если честно, без особой разницы. Он все равно оставался собой, я – собой. То, что тела поменялись, особой роли как-то не играло. Может потому, что мы провели мало времени в них. - То есть, для тебя не было разницы, мужчина твой избранник или женщина? А для него? Отношение изменилось? Проявления чувств, относительно тебя… - женщина снова переплела с ним пальцы и, опять придвинувшись вплотную, прошептала в ухо: - Стихия воздух. Снятие печати. Щелк! Тело словно резко взмыло в воздух, хотя ноги все еще ощущали теплую поверхность пола. Легкость, невесомость, свобода… чувство свежей эйфории накрыло с головой, заставляя улыбнуться, почувствовать себя птицей, оказаться в свободном полете. - Это… - с трудом заставив себя не поддаваться пьянящему ощущению, Аллен сглотнул, отвлекая себя разговором. – Именно после того раза, когда я был женщиной… он, кажется, именно тогда осознал, что мы можем стать родителями. Кажется, тогда он полюбил даже больше… - То есть, он понял прелести секса с женщиной, - кивнула маг, перемещая руки на его грудь и принимаясь сминать ее руками, массируя упругие мышцы. - Что-то в этом роде. Понял прелесть секса со мной, когда я – баба, - хихикнул Уолкер. - А тебе понравилось быть женщиной? Мужчины, как правило слишком поспешны, неумелы и грубы, особенно, если это – их первая женщина… - Мне досталось исключение из правил, - улыбнулся Аллен. – Такой ответ, думаю, полностью развернутый. - Хм, да, похоже, что любовь – творит чудеса и ослепляет не хуже пламени, - кивнула женщина, чуть сжимая руки на его груди и, вновь прижавшись, шепнула: - Стихия вода. Снятие печати. Щелк! Ощущение оказалось неожиданным и не сказать, что приятным. Каждая клеточка тела, каждая капелька крови, ощущались с такой силой, словно не были частью его самого, а каким-то инородным предметом, по случайному стечению обстоятельств попавшем в его вены. Это чувство будоражило и пугало, распространяя по телу дрожь. - Это еще зачем? - Это часть снятия печати, скоро пройдет, - заверила Амели, опуская руки на его живот и принимаясь гладить его там, изучая пальцами рельеф пресса, - уже должно быть немного легче, - улыбнулась она, обводя ямку пупка, - не волнуйся, ничего опасного. Так вот, о чем мы говорили? Да, о вас. Ну ты – маг, это понятно. А твой возлюбленный? Я так понимаю – не маг, потому что иначе он бы открыл центры силы, но и не булочник, иначе ты бы не рискнул оставить его одного. - Убийца, - спокойно ответил Уолкер, почувствовав, что неприятное ощущение отпустило. – Сейчас он куда сильнее меня, так что скорее он волноваться за меня станет… хотя, и мне неспокойно… - А тебя не смущает то, что он отнимает чужие жизни, Айрат? – Амели вопросительно посмотрела на него. - Одно дело - убивать монстров, другое – людей. Тот, кто хоть однажды убьет человека - сам уже не совсем человек… - Не мне его судить – я собственноручно убил человека, которого называл своим отцом, - так же спокойно продолжил седовласый. – Извини за такое откровение. Надеюсь, тебя оно не отпугнет. - Совсем нет, я сейчас чувствую тебя гораздо лучше, чем раньше. Ты убил не своего отца, ты убил нечто другое. Человека ты не убивал никогда. Но, на тебе – аура смерти. Очень сильная. Следовательно, не сложно предположить, что тот, с кем ты очень много времени проводишь в близком контакте – убивал. И не раз. Из этого, могу сделать допущение, что это – твой любовник. - Нет, не он, - покачал головой Аллен. – Он – такой же, как я. И убивает тех же, кого убиваю я. А аура… она исходит именно от меня самого. - Ну, тут можно спорить до окоченения, однако я чувствую, что это не ты. Два или три убийства – точно ощущаю. Того, кто был довольно близок, того, кого он считал врагом и еще одно, которое я не могу как-то описать. Такое впечатление, что он убил самого себя, но это просто невозможно, учитывая то, что он жив. Да и к убийству он относится несравнимо проще, если дело касается того, кто для него является врагом. Это – не твоя аура. У вас, так сказать – цвет разный, - женщина снова приблизилась к нему, прижимая обе руки к животу мальчика, и шепнула: - Стихия земля. Снятие печати. Щелк! На этот раз инородным предметом оказались кости, кусочек, клетка каждой из которых сейчас ощущалась камнем. Но они хотя бы не двигались, не вызывая тем самым дискомфорт. И если раньше тело словно парило, теперь он ухнуло вниз, давя своим весом. - Вы… правы… - с непривычки с трудом пошевелил челюстью Уолкер, впрочем, быстро приспосабливаясь. – Кажется, я понимаю, о ком ты. Тогда да, это действительно его аура… но у меня она должна быть еще хуже… - Ничуть, совершенно-таки нормальная аура. Были привнесения со стороны, но то не твое. А твоя – вполне себе чиста. Ты заботишься даже о тех людях, которые этого недостойны, не причиняешь никому зла. Нет ничего такого, о чем стоило бы говорить, как о неправильном или «темном». Хотя, сам ты, скорее всего, считаешь иначе, - женщина погладила его по щеке, - сейчас отпустит. Теперь нам осталось открыть всего один центр. Для тебя это будет тяжело. Поэтому, может, стоит чуть прийти в себя и выпить чего-то теплого? Имей в виду, если ты сейчас немного очухаешься – дело пойдет быстрее. - Боюсь спросить, а где находится эта печать? – с подозрением посмотрел на нее седовласый, впрочем, послушно передвигаясь к дивану. Тело нормально слушаться отказывалось, хотя усталости он не ощущал. - Думаю, ты и сам уже понял. Это – печать огня. Поэтому – просто передохни и очухайся, - Амели хмыкнула, - не стесняйся, бессмысленно. Ни для меня, ни для тебя – это не ново, так что – постарайся не забиваться, а расслабиться. - Так. Как далеко все зайдет? – сразу решил выяснить Аллен, усаживаясь на мягкую поверхность. – Если все совсем плохо – лучше ткни меня ножом… - А что по-твоему «совсем плохо». – маг разлила им ароматный чай, в котором плавали листки мяты и разные ягодки по кружкам и протянула одну Уолкеру. - То, за что мне потом будет перед Геральдом стыдно, - взяв кружку, седовласый с наслаждением отпил. – Вкусный. Спасибо! - Не бойся, я насиловать тебя против воли твоей не буду. Так что, значит – и стыдиться нечего, - маг отхлебнула чаю, - а чай – да, мне тоже этот нравится. Отлично восстанавливает силы… - Как стыдиться нечего? – недовольно пробухтел тот, грея о кружку немного холодные пальцы. – А по моей воле ты лучше меня ложкой до полусмерти побей, чем… такое… - Какое – такое? – женщина искренне рассмеялась. - Слушай, ты милый такой. Мне еще не встречались такие смешные мальчики! Не бойся, я ведь сказала – ничего такого. Ты ведь и так понял, как это действует, пока мы открывали предыдущие печати. Так чего волноваться? - Из-за твоего чересчур довольного лица и волнуюсь… - снова буркнул седовласый. – Точно ничего такого? Ложка у меня всегда с собой – могу одолжить! - Говоришь, как старый ворчун! Осталось только ложкой по лбу давать научиться – и вылитый дед-боровик будешь! – Амели снова рассмеялась, довольно разглядывая его из-под полуопущенных ресниц. - И было бы странно, если бы я не была довольной, как бы, не к гадкому пропитому дядьке прижиматься, а к красивому сексуальному юноше. Сам подумай, чего мне горюниться? - В каком месте я сексуальный? Вот обычный я… - Аллен быстро отпил из кружки, понимая, что сболтнул лишнего. – А в битье ложки я профессионал… потому и таскаю с собой. - Обычный? – Амели протянула ему блюдо с пирожными. - Какой же ты обычный? Глупости, очень красивый юноша. И очень сексуальный. Ты просто необъективно себя оцениваешь, честное слово… вот, попробуй это, с черносливом и карамелью, - маг хитро на него посмотрела, - так что, не придуривайся. - Что-то мне подсказывает, что мне не стоит его пробовать… - с подозрением скосился на предложенное седовласый, радуясь, что женщина сути не поняла. – В чем подвох? - Да ни в чем, глупый! Просто оно действительно очень вкусное. Неужели, если женщина тебе предлагает скушать пирожное, то в нем непременно должно быть возбуждающее или наркотик? Знаешь, может, я льщу себе, но я не настолько уродлива и глупа, чтобы мне это было нужно. - Но что-то там определенно есть… - заключил он. – И ты не льстишь себе, все верно… только вот ведь с геем не прокатит, так? Маг обиженно моргнула и, сделав воздушный жест руками, хлопнула в ладоши. В то же мгновение руки и ноги мальчика оплели мягкие, но неимоверно крепкие лозы, намертво удерживающие на месте, но не причиняющие вреда и боли. - Я – маг, а не дешевая шлюха, Айрат. Я не стала бы опускаться до фокусов с едой. Еда – святое! – она хлопнула в ладоши еще раз, освобождая его. - И, как я тебе уже говорила, я еще способна пробудить в мужчине желание при помощи себя самой, а не фокусов. - Ты… - в серых глазах заиграли восторг и восхищение. – Как я тебя понимаю!!! Верно!!! Великая истина!!! Еда – святое!!! - Вот-вот, так что, не парься по пустякам и ешь! – она впихнула ему в рот пирожное, которое действительно было очень вкусным и еще теплым. - И, поверь, я слишком уважаю и тебя, и себя, чтобы пользоваться чем-то таким. И мне, кстати, обидно, что между мной и смертью от убоя ложкой, ты выбираешь второе! – Амели надулась. - Кому рассказать – засмеют! - Извини, я не хотел обидеть тебя, - улыбнулся Аллен. – Просто… если бы ты любила – ты бы меня поняла. - Жуй давай, да приступим, - Амели откинулась на диван, потягиваясь всем телом, - мальчишка… - Согласен, не девочка, - хмыкнул тот, откидываясь на спинку дивана и уже с удовольствием поглощая лакомство. – Я все! Давай закончим с этим поскорее – я за Геральда волнуюсь… - Зря волнуешься, он с Сур. Я скажу тебе: они сейчас играют в снежки в парке. Она его поваляла в сугробе и даже заработала поцелуйчик. Вполне довольна. Он – тоже успокоился уже после своего, так сказать, задания. Так что – не боись. Но приступать – пора, - женщина чуть сместилась, усаживаясь рядом с ним и, погладив по животу, положила руку на глаза мальчика, - прикрой глаза, тебе, наверное, так проще будет. «Ну, БаКанда… - седая бровь нервно дернулась, - снежки, да? Поцелуйчики, да? Ой кто-то огребет…» - Только быстрее, ладно? – Уолкер послушно закрыл глаза, стараясь расслабиться. – Мне нужно весельчака на место поставить… - Сур – нечто среднее между животным и пятилетним ребенком, Айрат, тут просто не к чему ревновать, если по правде… - женщина легко коснулась его пояса, принимаясь расстегивать его, - против шерсти мне такое говорить, но, кажется, она сильно привязалась к твоему дорогому супругу… странно. Элементали льда обычно заносчивые пофигисты и нормально воспринимают только себе подобных… - Тогда ничего удивительного нет… - хмыкнул тот. – Не тяни, ладно? - Не буду. Не хочу рукава застирывать, - хмыкнула она, принимаясь за застежку его брюк. - Очень смешно… - А по-твоему, нет? – она сделала жест рукой, от чего на входную дверь опустился засов и, стянув с него брюки, улеглась рядом, проникая рукой под белье юноши, - расслабься, у тебя пресс ходуном ходит. У меня руки чистые, не переживай. - Не видел стерилизации, без обид, - хмыкнул Аллен. – И многим ты печати снимала? - Я магией очистила. А печати… только тебе, - пожала плечами Амели, поглаживая его, - это, знаешь ли, такая штука… - Заметил, - вздрогнул Уолкер. – А на тебе это как-нибудь отражается? Ты же, кажется, упоминала отдачу для мага… на тебя она не распространится? - Не переживай, у меня все равно завтра выходной, отосплюсь днем, все равно тебе нужно время, чтобы энергия «утряслась». Кстати, когда откроется центр огня – ну… Короче, будет тебе веселье ночью, - женщина принялась слегка прикасаясь к нему двигать рукой, попутно вычерчивая пальцами узоры и ощущая, как по пальцам начинает струиться легкий ток, - не бойся, это – нормально. Больно тебе не будет. - Не понял… что там будет ночью? – ощутив тот же ток, седовласый заметно напрягся, невольно пытаясь отстраниться. – Побочные эффекты? Эй!!! - Расслабься, пожалуйста, - Амели серьезно посмотрела на него, - ночью – просто захочешь любви, вот и все. Сейчас приятно будет. Прикусив губу, Аллен понял, что именно она имела в виду, только когда ощутил теплую волну, словно поглаживающую все его естество. Нежные, но не возбуждающие ласки заставляли блаженно зажмуриться от удовольствия, чуть выгнувшись навстречу. «Как кожу головы пальцами ласкать… мурчать хочется… да, зашел бы сейчас Юу – точно бы не то подумал…» - Не сдерживайся, позволь телу решать, что делать – это условие открытия центра огня, - маг ласково погладила его по щеке свободной рукой, - я не причиню тебе вреда, расслабься. - Уж лучше бы вредила, честное слово… - стиснув зубы ответил седовласый. – Так бы мне краснеть перед Геральдом не пришлось… А теплая волна медленно расползалась от паха по всему телу, заставляя щеки гореть и дыхание участиться. «Точно бы не то подумал… но так приятно… как… как в ванной горячей… хорошо…». Тело полностью расслабилось, наслаждаясь получаемыми ощущениями. Спустя еще полминуты, женщина снова склонилась к его уху, тихо проговаривая: - Стихия огня. Снятие печати. Щелк! Серые глаза широко распахнулись. Губы раскрылись в немом крике удовольствия, испытываемого от тех сладостных ощущений, в один миг обрушившихся на неготового к такому юношу. Все те повседневные радости, что он так любил, вроде поглощения еды в неимоверных количествах, смех, счастье от поцелуев с Юу, азарт от игры в карты, искреннее наслаждение от общения с близкими, приятная расслабленность после теплой ванны или бодрость после прохладного душа, легкая усталость в теле после долгих часов тренировок – все это настигло его одновременно и в пятикратном размере, заставляя каждую клеточку таять и напрягаться в один момент. Как только юноша пришел в себя, Амели отстранилась от него, устало облокачиваясь о спинку дивана. - Теперь, слушай внимательно, - тихо проговорила маг, снова делая пасс в воздухе, после чего одежда Уолкера снова оказалась на нем, а волосы – приняли свой русо-окрашенный цвет - сейчас ты выйдешь из здания. На ступенях тебя встретит один из светлячков. Он отведет тебя к Сур и твоему избраннику. Благодарности оставь на завтра. Магию не используй до нашей следующей встречи. Я пришлю к вам Сур, когда придет время, скорее всего – завтра после обеда. А теперь – иди и не оборачивайся. И не спорь. Просто иди. - Хорошо, - немного обеспокоено кивнул тот, поднимаясь и уходя. Уже открыв дверь, он приостановился, не оборачиваясь. – Спасибо, Амели. Дверь за ним захлопнулась. - Это все, что я сейчас могла для тебя сделать, - Амели устало опустилась на диван, слушая звук удаляющихся шагов и проваливаясь в беспамятство, - … Лан.