Всего лишь Вторая

      Я знала, что должна бы радоваться за мою родину из-за объявленного воссоединения, но патриотизм не был приданной мне эмоцией. Беспокойство же, напротив — было.       Я и беспокоилась. Волновалась даже. Какими опасностями грозит это объединение мне лично и мне подобным? И даже не воссоединение, а битва, проходящая далеко от Сент-Лоувелла, волновала меня. Битва, которая, согласно репортажам, проходила перед соглашением, которое должно было быть заключено между Землёй и Марсом. За много миль отсюда, в Данвич-Хилле, должны были быть уничтожены повстанцы.       Разумеется, церемония на главной площади Сент-Лоувелла проходила даже в то время, когда на публичных экранах бушевала битва. В детском саду, который был одновременно и моим рабочим местом, и моим домом, экраны на противоположных углах комнаты отображали оба события одновременно, по одному на каждый. Как ни странно, губернатор Марса и президент Земли пожимали друг другу руки, как будто бы ничего не происходило, как будто исход битвы был предрешён. Ну, а почему бы и нет? Сотни военных, в танках, самолётах и броневиках, представляющие весь Марс, против всего лишь двух людей. Ну вот как они проиграют?       Весь Марс выступил против двух одиночек в битве за судьбу роботов этой планеты. Да, роботов. В Данвич-Хилл не было военных объектов — только штаб-квартира Центра научных исследований и разработок «Консепшн Роботикс».       Мне ли не знать. Я была создана там.       Видите ли, я — Вторая. Я — одна из причин социальных потрясений, что захватили Марс, вот что я услышала. Мне рассказали, что самим своим существованием я отбираю работу у какого-то достойного человека, и поэтому должна быть списана и уничтожена, дабы освободить место для этого человека, кто бы он либо она ни были. Некоторые из моих приятелей-Вторых уже были насильственно уничтожены во время недавних беспорядков в Сент-Лоувелле. Но положение дел это нисколько не изменило. По-прежнему все из нас, кто присматривает за детьми работников — Вторые, и не похоже, чтобы хотя бы один человек подал заявку. Они все слишком заняты своей руководящей работой, чтобы взяться за такую чёрную работу, как воспитатель детского сада.       Но за что же нас так ненавидят? Сижу смотрю, как вся военная мощь Марса преследует и наказывает этих двоих, единственным, кажется, преступлением которых была поддержка прав роботов. Ходят слухи, что один из них даже представитель следующего — Третьего — поколения, который пережил недавнюю череду убийств, организованную Рене д’Онклодом. Несмотря на это, девушка и мужчина не имеют особых шансов против всей этой огневой мощи. У них нет даже надежды выжить.       Очевидно, что вся эта массивная атака направлена лишь на безоговорочное уничтожение этих двоих. Они станут мучениками за права роботов, но что в этом хорошего? Никто не прольёт слёз по поводу их уничтожения, и правительство обязательно сотрёт все записи об их существовании. Их память ничего не сделает, если памяти как таковой не будет. И всё, чего они пытались достичь, всё, что они хотели сказать или сделать, затеряется среди песков марсианской пустыни.       Я как стояла, так и замерла, уставившись на экран, пока меня не подёргали за юбку. Я посмотрела вниз на лицо маленькой девочки. Короткую секунду мои процессоры прорефлексировали над иронией, что Кейко выглядит жутко похожей на эту Наоми Армитаж: те же короткие орехового цвета волосы, такой же пронзительный взгляд. Я присела вровень с ней, уставившись в эти глаза, глаза врага государства.       — Что случилось, Кейко?       — А что ты такое смотришь, тётя Маризо?       По какой-то причине слышу в своей голове отзвуки мюзикла столетней давности. Его персонажи там тоже сражались в войну. И даже с моим умышленно ограниченным интеллектом мне приходит в голову, что если предубеждениям нужно тщательно учить, то, возможно, это моя возможность, моя обязанность — научить Кейко и её маленьких друзей терпимости. Делаю короткую заметку поговорить об этом со своими коллегами: до тех пор, пока люди нуждаются в том, чтобы мы присматривали за их сыновьями и дочерьми, имена Росса Силибуса и Наоми Армитаж не должны быть забыты. Когда-нибудь люди и роботы будут мирно сосуществовать, и начинается это с воспитания детей.       Сажусь на пол и беру на руки малышку. Усадив её на к себе на колени, начинаю:       — Дело вот в чём, Кейко…