Истари. На землях Востока

      Тёплый летний вечер не предвещал ничего необычного. С затянутых свинцовыми тучами небес накрапывал дождь, обещающий стать затяжным. На улице провинциального городка зажигались первые фонари. Вспыхивали ярким светом и окна жилых домов, кроме одного, стоявшего вплотную к своим соседям. В нём никто не торопился разогнать вечерний полумрак, а в не закрытых шторами окнах не мелькали людские фигуры. Пустовала и небольшая, давно некрашеная веранда, увитая цветущим плющом и уставленная вазонами с «ночной красавицей».       Подъехавший серебристый автомобиль ярко блеснул фарами, отразив свет ближних огней в окнах тихого дома. Служащий второе десятилетие электрокар блестел полировкой и каплями воды, заезжая на площадку.       Неслышно открылась дверь автомобиля, и показался подтянутый, высокий, но несколько неряшливый и помятый молодой мужчина. Он с неодобрением покосился на небольшую белую статую ангела, которою он едва не задел, заезжая к себе. Ему было прекрасно известно, что сосед намеренно выставлял гипсовую фигуру на самом краю своей территории, но каждый раз благоразумно помалкивал. Портить отношения со сварливым соседом он не хотел.       С этой статуей наверняка было связано множество прелюбопытнейших историй, о чем свидетельствовали многочисленные трещины и сколы. Чем-то на свою статую походил и её владелец — высокий худощавый старик с козлиной бородкой и подслеповатым взглядом мутных глаз. Сидя на крыльце в кресле качалке, недосягаемой для дождя, с интересом естествоиспытателя наблюдал за старенькой машиной своего соседа, остановившейся буквально в паре метров от его крыльца.       — Опять ты чуть не сбил моего ангелочка, Том! — сварливо проворчал этот старик, попыхивая длинной трубкой, стоило водителю открыть дверь своего автомобиля и ступить на бетонную дорожку. — Мог быть и поаккуратнее, ремонтировать его стоит немалых денег, знаешь ли.       — И вам доброго вечера, мистер Филипс! — вежливо, даже с теплотой, отозвался хозяин автомобиля.       Неспешно, но весьма ловко вытащив из-за соседнего сиденья внушительный чёрный зонт, он свободной рукой подхватил небольшую картонную коробку. Про то, что статуя ангела каждый раз оказывалась передвинутой немного в сторону скучающим от одиночества стариком, молодой человек снова дипломатично не упомянул. Том не знал что заставляло его это делать, но свою статую старик явно недолюбливал.       — Погодка сегодня что-то разгулялась не на шутку, Том, дождь льет целый день. Ты из-за этого сегодня задержался? Почти на семнадцать минут позже обычного приехал, — с любопытством продолжил расспрашивать старик, присматриваясь к коробке в руках молодого соседа.       — Что вы, мистер Филипс, — нарочито громко ответил мужчина, перекрикивая раздавшийся раскат грома. Усилившийся внезапно дождь шумно забарабанил по крыше автомобиля и куполу зонта. — Просто тут мне прислали небольшое наследство от умершего на той неделе прадеда, вот и задержался немного.       — И что там? — продолжал любопытствовать пожилой сосед. — Небось пару килограммов золотишка от любимого дедушки Энри досталось, а?       — Что вы, мистер Филипс — где мы, а где золото? — улыбнулся в ответ мужчина. — Так, всякий старый хлам, который уже никуда не годен, а выбрасывать жалко, словом, ничего интересного. Да и сами подумайте — ну что стоящего могло мне достаться с такой кучей жадных родственников? Вы лучше расскажите, как сегодня мой Эйнштейн, ничего не испортил?       — Спит в доме твой серый кошмар, — хмыкнул мистер Филипс, аккуратно вытряхивая из трубки скопившийся пепел. — Всего один раз за сегодня и выбегал — поел у меня от души и обратно уши давить убежал. Кстати, не помешало бы тебе плату за корм на следующий месяц мне оставить. А то опять исчезнешь на неделю, на своей ферме, и чем мне кормить животину твою тогда прикажешь?       Старик ворчал просто для проформы. Конечно, он уже давно не нуждался в большем количестве развлечений, а на свою пенсию старшего офицера запаса мог бы прокормить и сотню котов. Эта фраза являлась неким ритуалом между соседями, повторяемая из месяца в месяц, вот уж больше трёх лет — с тех самых пор, когда ещё только закончивший колледж и отслуживший в армии Том переехал после смерти родителей в этот домик и однажды утром обнаружил на своём пороге серого, подслеповатого котёнка. Кто подбросил ему этот «подарок», ставший со временем громадным котом, Том так и не узнал, но будучи весьма одиноким молодым человеком, быстро привязался к этому серому комку шерсти.       — Ну что вы, мистер Филипс, про нашу плату я никогда не забываю.        Том, прижав зонтик плечом, ловко достал из кармана стянутые резинкой купюры. Подойдя ближе к старику, он протянул ему эту небольшую пачку наличных. Мистер Филипс, не пересчитывая, положил деньги на низенький, видавший виды столик, на котором уже стояла почти пустая кружка пива и темнел яблочный огрызок.       — Вот и хорошо. Теперь твой серый монстр ещё месяц точно с голоду не помрёт, — довольно хмыкнул старый вояка, заново набивая трубку. — Кстати, ты настоящую невесту себе ещё не отыскал? Тебе почти тридцать, а до сих пор в бобылях ходишь. Ты смотри, а то будешь как я — любить свою ненаглядную Маргарет из соседнего окна! — схохмил пожилой сосед.       — Ну уж нет — я одиноким точно не останусь! — улыбнулся в ответ мужчина. — Ферма обещает совсем скоро принести неплохую прибыль, ещё какой-то годик-полтора и я смогу перевести сюда Мияко.       — И что ты находишь во всей этой азиатчине? — с осуждением покачал головой мистер Филипс, улыбнувшись уголком губ. — Нашёл бы нашу, белую. Нет, на всяких косоглазых тянет! Это на тебе те японские мультики сказываются, не будь я генералом! Наверняка из-за них пристрастился. Хотя, я тебя понимаю, был я как-то со своим батальоном однажды в Южной Корее, так встретил там такую красавицу… — с ностальгией вздохнул старик и принялся было в очередной раз перечислять достоинства прекрасной Пун, но тут же встрепенулся. Его собеседник, воспользовавшись словоохотливостью старика и шумом дождя, заглушившим его шаги, быстро оказался совсем рядом со своей дверью.       — Простите, мистер Филипс, давайте в следующий раз продолжим? Уж больно непогода разгулялась, — зажав зонтик под мышкой, почти пропел молодой мужчина, уже проворачивая ключ в дверном замке.       — Том, только не забудь, что ты обещал показать мне свою суженую самым первым! — привычно прикрикнул в закрывающуюся дверь старик и довольно ухмыльнулся.       Он не без труда поднялся со своего наблюдательного поста, пристукнув при этом об деревянный пол ножным протезом и медленно поковыляв к себе в дом. Нечастый собеседник мистера Филипса ушёл, а больше разговаривать ему было не с кем. В гостиной отставного военного давно ждал стакан виски, футбольный матч и немудреная закуска, доставленная дроном из ближайшего магазинчика.       — Фух, я думал он меня опять заболтает, — устало пожаловался Том страшным золотистым глазам, ярко заблестевшим во тьме прихожей стоило ему зайти в дом. — Ты как, не скучал тут без меня, Эйнштейн?       — Мяу! — громко раздалось в ответ, и о ноги мужчины потерся внушительных размеров шерстяной монстр. Получив свою порцию ласки и почёсываний, очень пушистый серый кот со слегка раскосыми, но умными глазами и острыми ушами, отошёл от хозяина. Усевшись на красном коврике прихожей, он принялся цепко наблюдать за действиями человека.       Щёлкнул электрический выключатель, и в коридоре вспыхнул тусклый, желтоватый свет почти перегоревшей лампы. Том давно порывался её заменить, но всё время за делами забывал об этом. Отложив коробку в сторону и убрав зонт на подставку, мужчина начал неспешно стягивать опостылевшую за день куртку. Надетые не по сезону тёплый свитер и шерстяные носки, были аккуратно убраны в шкаф. За ними последовали и тёплые брюки. Мейн-кун, всё это время терпеливо ждавший, пока хозяин приведет себя в относительный порядок, вновь требовательно мяукнул, привлекая к себе внимание. Занятый своими мыслями человек, непонимающе встрепенулся и взглянув на кота, озадаченно почесав в затылке, но вскоре посветлел лицом и принялся шарить рукой по многочисленным карманам рабочей куртки, которую он повесил к нескольким таким же.       — Где же она?.. — озадаченно бормотал Том, пытаясь найти среди различных инструментов завёрнутую в газету еду. Так ничего не обнаружив, мужчина виновато улыбнулся коту и развёл руками. — Прости, Эйнштейн, но мы сегодня без колбасы. Похоже, я её в оросительном секторе позабыл.       Мгновением позже Том был готов поклясться, что во взгляде его домашнего любимца промелькнуло вполне человеческое понимание — столько эмоций разом отразилось в жёлтых раскосых глазах! Разочарование, обида, неодобрение, осуждение, что-то вроде надежды…и кот весь как-то разом поник. Даже огромный, пушистый хвост опустился на пол и волочился по коврику за своим хозяином, медленно направившимся на кухню.        — Ну будет тебе, Эйнштейн, — позвал питомца Том. — Обещаю, утром куплю тебе две колбаски… и связку сосисок. Только разбуди меня пораньше, ладно?       Кот моментально обернулся, смерив хозяина недоверчивым взглядом, но всё же взбодрился и уже шустро побежал на кухню. В отличии от мейн-куна, Том спешить не стал, а переодевшись в домашнее, заглянул в холодильник. Недовольно поморщился от неприятного запаха — он опять забыл закрыть кастрюлю с супом. За два дня его отсутствия, кулинарное «творение» изрядно пропитало своим запахом содержимое холодильника. Будучи перфекционистом в работе, молодой человек часто забывал про еду и сон, одержимый воплощением очередной идеи.       Пришлось ему первым делом вылить «истоки новой цивилизации» и спешно перемыть посуду. Готовкой Том занялся под нетерпеливым взглядом питомца. Макароны, жареные яйца, немного овощей и мясные консервы — далеко не самая полезная еда на ужин, но для Тома уже привычная за несколько лет добровольного отшельничества. Ужин вышел торопливым — работа давно стала для мужчины важнее прочих нужд. Кот не отставал от хозяина, опустошив две большие банки консервов, хотя ему-то никуда спешить не нужно было.       — Ну что, поел? Ладно, Эйнштейн, ты оставайся тут,  а я пойду со счетами разбираться, — поборов зевок, произнёс мужчина.       Заварив себе огромную чашку кофе и прихватив позабытую в коридоре коробку, он направился в свою спальню на втором этаже. Мужчина, проходя мимо двери в ванную, ненадолго остановился, размышляя и прислушиваясь к себе. После нескольких дней работы одежда и тело требовали свежести, но Том рассчитывал вначале дописать финансовый отчёт, справедливо полагая, что после любимого тёплого душа его сил хватит максимум доползти до кровати.       Скрипнула открываемая дверь, и мягкий, электрический свет озарил небольшую спальню. По факту, комната Тома мало подходила для комфортного отдыха одинокого мужчина. Да, там наличествовала большая двухспальная кровать и новехонький шкаф с массивным зеркалом, купленный Томом буквально полгода назад. Даже широкое окно, обрамлённое лёгкими шторами, добавляло уюта, хоть за ним и бушевала непогода. Броской изюминкой комнаты были стены. На них не пылились ковры и не висели картины в рамах, не было даже привычных обоев — их место занимали многочисленные плакаты. По левую руку от Тома и даже заползая на потолок, всё было оклеено изображениями великих ученых или «украшено» графиками и формулами написанными от руки. Последние появлялись благодаря лени хозяина комнаты включить компьютер, когда ему в голову приходила очередная идея, а чистый лист из принтера был ближе. Некоторые записи не находили даже листа, и были оставлены на чистых уголках плакатов. Противоположную же сторону комнаты занимали различные виды Японии, несколько героев популярных аниме и большая, распечатанная лично Томом, фотография молодой улыбающейся японки.       В рабочий кабинет спальню превращал мощный и дорогой компьютер, с кучей подставок и подсвечивающейся клавиатурой. Громоздкий и чуждый, он требовал к себе полного внимания. Однако у техники имелся и достойный конкурент — стоявший справа от двери и разделённый на две части большой террариум. Микроклимат частей различался: в одной части рос обычный салат, который можно увидеть на полках любого супермаркета, а во второй, затемнённой части, произрастали грибы. Комната больше пригодилась бы какому-нибудь студенту-аграрию, кем, в принципе, когда-то и был Том.       Усевшись за любимый компьютерный стул и отхлебнув обжигающего, крепкого кофе, мужчина с головой погрузился в отчёты, громко набирая слово за словом. Как всегда погрузившись с головой в работу, он даже не заметил, как через щель приоткрытой двери просочилась крупная серая тень. Шум дождя за окном и работающий компьютер заглушили и без того осторожные шаги крупного хищника. Некоторое время жёлтые глазищи с вертикальным зрачком пытливо смотрели за мелькающими пальцами человека, но, так и не дождавшись никакой реакции, зверь обошёл человека слева, потоптался и одним тихим прыжком забрался на стол. Лежащая на самом краю коробка с шумом была отправлена на пол.       От неожиданности Том вцепился в подлокотники кресла. Прервав работу, он покосился на радостно махавшего хвостом мейн-куна. Кот тыкался мордой ему в руку, требуя ласки. Со вздохом почесав за ухом мурлыкающего негодника, Том перевёл взгляд на лежавшую на полу коробку с «наследством». Стук и хруст при падении сильно напрягли мужчину.       — Ну вот, Эйнштейн, теперь нам с тобой от бабушки Салли влетит, — тихо вздохнув, пробормотал мужчина, ещё раз погладив любимца. Почти идеальная память Тома подсказала ему, что там разбилось — и если альбом фотографий и записная книжка дедушки Энри хрустеть не могли по определению, то вот геологический молоток и хрупкая фарфоровая статуэтка дракона, добытая непоседливым прадедом неизвестно где, намекали на неприятности в разговоре с родной бабушкой.       Ещё раз вздохнув и устало протерев глаза, Том принялся разбирать коробку. Сев на пол, он вытаскивал острые осколки один за другим. Усталость сказалась — на одном из последних черепков он всё-же зацепил острый край. Порез не заставил себя ждать, брызнув кровью прямо на жалкие остатки статуэтки. Том чертыхнулся и поспешно, совсем мальчишеским движением, сунул пострадавший палец в рот и пошёл на кухню за пластырем.       По возвращению он чертыхнулся опять — заскучавший любимец уже что-то гонял по полу. Пришлось Тому отбирать у негодника новую игрушку, дабы на ночь глядя не искать ещё и ветеринара. Однако находка заставила мужчину надолго забыть и про работу, и про собственную травму. Положив на ладонь, Том с удивлением разглядывал большой золотой перстень. Исписанный крохотными едва различимыми рунами, кольцо с камнем, смутно напоминавшем ему виденный как-то в интернете редкий красный алмаз. Украшение казалось абсолютно новым, если бы не одно «но» — тот был весь в глиняной пыли, а на одной стороне засыхала капелька крови.       Том с подозрением покосился на своего кота, но тут же отбросил крамольную мысль, покачав головой — Эйнштейн всегда ел от пуза и в кражах замечен не был, а, значит, этот перстень прежде лежал внутри статуэтки, а не был сворован у какого-то богача.       Поразмыслив, мужчина отбросил и идею о том, что таким хитрым способом дедушка Энри хотел сделать ему подарок — прадед отличался невероятной скупостью и ценил лишь свои археологические находки. В тёплых чувствах к правнуку прежде замечен не был. Впрочем, как и к многочисленным жёнам и любовницам. И в письме, которое Том позабыл на работе, чётко говорилось, что эта статуэтка предназначалась для пополнения коллекции фарфорового сервиза бабушки, а отнюдь не Тому.       Так и не придя к однозначному выводу как поступить со свалившимся богатством, мужчина почистил краем свитера перстень и, немного полюбовавшись тускло поблескивающими в свете монитора чёткими золотыми гранями, неожиданно для себя, надел его на палец. В памяти всплыл знакомый оценщик — если ему в руки действительно попалось золото, то выручка за перстень могла бы стать хорошим подспорьем.       Решительно выставив мейн-куна в наказание за дверь, а коробку с наследством закинув за монитор, Том вновь вернулся к работе. Ни разбушевавшаяся за окном непогода, ни жалобно мяукавший за дверью кот больше не отвлекали его. Неожиданно сильный порыв ветра ударил в неплотно прикрытое окно и обдал Тома с головы до ног свежим воздухом с водяной взвесью.       Чертыхнувшись, мужчина бросился к окну, но не смог сделать и шага. Ноги сковал внезапный паралич, а кольцо на его пальце ярко засветилось. Ошеломлённый, Том попытался снять с себя перстень, но не тут-то было — металл, как живой, вгрызся в кожу и напрочь отказывался покидать палец.       Странности на этом не заканчивались — совсем рядом оглушительно загремел гром, и молодой человек ощутил близкий запах озона. От напряжения в пространстве, волосы вставали дыбом. В страхе от непонимания происходящего, Том не прекращал попыток сдернуть перстень. Мужчина с трудом отодвинулся от окна да так и замер на месте. Всё его тело желало отпрянуть назад, напуганное новой напастью. — По комнате зазмеились электрические разряды! По стенам, кровати, компьютеру и потолку пробегали тысячи крошечных молний, собираясь вокруг человека, отрезая все пути к отступлению.       За дверью истошно вопил и пытался прорваться в комнату мейн-кун. Молнии не ослабевали, медленно собираясь в плотную сферу. Их свет слепил мужчину, сил которого едва хватило на то, чтобы прикрыть глаза. Внизу что-то грохнуло. Где-то у лестницы раздался знакомый быстрый перестук протеза мистера Филипса, а через несколько секунд выбило дверь в комнату Тома. Появившийся на пороге старик на мгновение застыл в ступоре от увиденного — молодой мужчина уже практически полностью был скрыт за энергетической сферой и едва мог разобрать что-либо перед собой.       — Том, твою мать — выбирайся оттуда! — перекрывая треск разрядов, заорал старый вояка и, не долго думая, швырнул в него подвернувшееся под руку лёгкое одеяло.       Слепой от яркого света Том, едва шевеля пальцами, с трудом ухватился за край ткани, но, не успел мистер Филипс потянуть его на себя, как поток молний стремительно расширился. С яркой вспышкой света всё закончилось. Аромат озона разбавили запахи горелого дерева и жжёной шерсти. На полу перед мистером Филипсом виднелся выжженный круг на паркете и серый клок меха.