***
Утро. В комнату, через плотно зашторенные шторы протискивается один солнечный лучик, падая на кровать. Если подняться выше, то можно увидеть мирно спящих Рейха и СССР. Оба спокойно спали, пока на глаза немца не попал лучик. Поморщившись, фашист всё-таки разомкнул сонные веки. Заторможенно моргая и ещё не до конца понимая что происходит, нацист сладко потянулся, отходя ото сна. Сонно посмотрев в окно, фюрер одёрнул шторы в разные стороны. На улице постепенно светлеет, освещая улицы и дома. Улыбка появилась сама собой. Сейчас весна. Природа начинает цвести: распускаются почки на деревьях, прорезается молодая травка и появляются цветы. Дитрих любит это время года, так как природа оживает, и ещё потому что у него весной день рождения. Если точнее то двадцать четвертого марта, а если ещё и проверить для достоверности календарь, то этот день сегодня. Но Фриц не любит вспоминать об этом. Когда он был маленьким, его мама умерла и отец стал к нему холоден. Если тогда его день рождения отмечали, то после этого инцидента уже нет. Открыв окно на зимнее проветривание, Рейх посмотрел на сладко спящего Союза. Совет был укрыт одеялом по пояс, из-за чего были видны сильные, перебинтованные бинтами руки. Мощное тело, красивая, добрая и не похожая ни на какие улыбка, адресованная только немцу. Милый и добрый Совок когда надо. Всё это принадлежало только фашисту и никому больше. Довольно улыбнувшись, нацист легонько поцеловал русского в висок и осторожно поднявшись с постели, вышел из комнаты. Стоя у плиты в милом фартуке, фюрер напевал незамысловатую песенку, при этом двигая бедрами в такт. Слишком увлечённый готовкой, Дитрих не услышал как кто-то зашёл на кухню. Подкинув в воздухе золотистый блинчик, Фриц ловко поймал его и прижимая железной лопаткой к сковородке, потянулся к стакану воды. Но он не успел этого сделать, так как нациста обняли сзади за талию и нежно поцеловали в шею. Дрогнув от неожиданности, ариец чуть не уронил сковороду на пол, но успокоился и откинулся назад. — Доброе утро. — мягко проговорил коммунист, ставя острый подбородок супругу на плечо и заглядывая что он там делает. — Доброе, я думал ты ещё спишь и хотел принести тебе завтрак в постель. Но раз, Совок, ты уже встал, то давай завтракать, я как раз твои любимые блины сделал. — спокойно проговорил Рейх, выкладывая последний блин на тарелку и ставя её на середину стола, при этом не забыв включить чайник. — Ооо, блинчики. А сгущенка у нас есть? — поинтересовался революционер, залезая в холодильник и пытаясь найти пропажу. — Не ищи её в холодильнике, Союз. Твоя ненаглядная сгущенка стоит около доски, я её туда поставил специально для тебя. — усмехаясь оповестил немец, скручивая блинчик в трубочку и макая его в клубничное варенье. — Ха, спасибо. Я и не заметил. — глупо улыбнулся СССР, открывая на ходу банку и чуть ли не залив весь стол и себя сладостью, быстро отправляет блин себе в рот. — Ммм, вкусно. Рейх, ты у меня кулинарная богиня. — проговорил Союз улыбаясь, но заметив на себе гневный взгляд, улыбнулся ещё шире. — Ладно, ладно. Кулинарный бог. — довольно ухмыляясь переправил свои слова Совет, видя как лицо фашист смягчается и тот продолжает уплетать завтрак за обе щеки. Быстро управившись с едой, и поставив тарелки в посудомойку, оба направились обратно в комнату чтобы переодеться и отправиться на собрание. Спокойно натягивая брюки, нацист заметил на себе изучающий взгляд синих глаз и посмотрел на их обладателя. Русский задумчиво поглядывал на него, при этом застёгивая пуговицы на своём пальто. — Что-то случилось? — с недопониманием и лёгким волнением спросил фюрер, подходя к коммунисту уже полностью одетый. — А? Да, всё хорошо, просто задумался. — спокойно ответил революционер, поправив свою шапку ушанку и отходя к двери. — Ты идёшь? Или мне лучше одному? — ухмыляясь спросил СССР, специально выделив последнее слово. Он знал слабое место своего ревнивого Дитриха, и иногда пользовался этим. Сведя брови к переносице, Фриц театрально откинул волосы назад и с прямой спиной вышел из помещения, специально задев Союза плечом. — Пф, одному, смешно. Чёрт знает, что с тобой там может произойти, так что пошли, а то опоздаем. — проговорил ариец, и дав щелбан Совету, быстренько спустился вниз от греха подальше. Лишь улыбнувшись такому действию, русский опять задумался. У Рейха день рождения, но у него совершенно не праздничное настроение, да и вообще он даже не сказал, что именины у него сегодня. Благо, коммунист об этом помнит и приготовил ему необычный сюрприз. Он даже специально не поздравил немца с самого утра, кося под дурачка и занимаясь обычными делами. Революционер надеется что из-за этого поступка фашист на него не обиделся. — Эй! Совок. Ты там долго ещё или как? В статую что-ли превратился? — послышался недовольный голос нациста с первого этажа, на что СССР спохватился и, поправив ушанку, сбежал вниз. — Извини, руки мыл. — оправдался мужчина, натягивая сапоги. Хмыкнув, фюрер подозрительно глянул на Союза. Но спустя пару секунд отвлекся на нечто другое. — Понятно, пойдём лучше. А то Великобритания мозг вынесет со своим Как не культурно. Вы же старшие страны, значит должны подавать пример. — пародировал Великобританию Дитрих, идя по улице вместе с Советом. Второй на это смеялся, представляя как англичанин говорит эти слова со своим привычным строгим и уставшим видом. Наконец-то дойдя до здания, оба зашли внутрь и сразу отправились в зал собраний. Спокойно разговаривая, страны прошли в огромных размеров помещение, сразу словив на себе взгляды почти всех присутствующих. Фашистская Италия приветливо помахал в знак приветствия, а Японская Империя, чуть ли не сбив с ног бедного Фрица, начал душить его в своих объятиях. Ариец слабо улыбнулся и похлопал Империю по спине, получив в ответ довольное и тихое урчание. Смотря на всё это, русский раздражённо и ревниво отвёл взгляд в сторону, проворчав что-то себе под нос. Заметив это, Рейх попросил ЯИ наконец-то его отпустить. Тот послушно выполнил просьбу и самодовольно покосился на коммуниста. Тот ответил ему стоящим взглядом, от чего у японца мурашки по коже побежали. Немцу было, конечно, от части приятно наблюдать за этой войной, но ему это уже надоело и схватив революционера за локоть, потащил к остальным. — Спасибо ЯИ за такое милое приветствие, а теперь давайте gehen und sitzen. — проворчал фашист, и усадил раздраженного рядом СССРа на стул. Союз довольно фыркнул, поглядывая на поникшего Империю. Покачав на это представление головой, нацист начал слушать Англию, подперев подбородок рукой. Россия с Америкой в это время смотря на это всё, давились и чуть ли не плакали со смеху. Федерация не знал, что его отец настолько ревнивый. — Значит вот так выглядит ревнивый Союз? Хах, это довольно мило. — хихикал США, облокотившись на плечо РФ. Тот на его слова улыбнулся уголками губ, смотря как Совет о чём-то переговаривается с фюрер, и вызывает у того улыбку. — Хах, значит и вправду любит. Наверно потому-что такой человек как он, редко проявляет эмоции. — прошептал русский с усталой улыбкой, наблюдая за СССРом и Третьим Рейхом. Катая ручку туда сюда, немец откровенно скучал. Все решают свои проблемы, даже Союза приплели, заразы. Единственного нормального собеседника отжали. Нет, конечно есть и Японская Империя с Италией. Но из этих двух более-менее нормальный только итальянец. Тяжело вздохнув, фашист не заметил как углубился в воспоминания о детстве.Воспоминания
Маленький Рейх бежит домой со всех ног, держа в руках букет цветов. Наконец-то подбежав к двери, мальчишка открыл её и сразу пошел на кухню. Около плиты стояла невысокая красивая женщина с длинными, черными как смоль волосами. — Мама! Мама! Это тебе! Я специально für dich hat dieser Strauß gesammelt. — радостно прокричал маленький немец, вручая матери букет разношерстных цветов. — Ох, милый, это прелестно. — улыбаясь проговорила женщина, целуя сына в лоб. Тот на её действия немного засмущался, чем вызвал у своей матери прилив смеха. — Какой красивый букет. И всё сам выбирал? — спросила женщина, наливая в фарфоровую вазу воды и ставя цветы на подоконник. — Конечно сам! — воскликнул фюрер, горделиво запрокинув голову назад. Продолжая улыбаться, немка подошла к раковине. — Хорошо, расскажешь где собирал? — ласково продолжила разговор мама, начав мыть посуду. — Да! — радостно ответил нацист, садясь за круглый стол.***
Похороны. Слёзы. Извинения и сочувствие. Рейх стоял рядом с могилой своей матери захлебываясь собственными слезами. Как она могла уйти от них? От него? Как? Немец долго задавался этими вопросами. Но спустя несколько минут опустошенно улыбнулся, смотря стеклянными глазами на фотографию на плитке. — Ты обещала что всегда будешь со мной и отцом, но… Du hast das Versprechen nicht gehalten. — одинокая слеза скатилась по щеке, падая на холодный асфальт.Конец
Дернувшись, Рейх часто задышал, из-за чего зашелся в негромком приступе кашля. — Эй, всё нормально? — с волнением спросил сидящий рядом СССР, положив руку немцу на плечо. — Кхе, кхе. Да, просто, подавился. — прокряхтел фашист, успокаивающе погладив Союза по ладони. Тот кивнул, но руки не убрал, а переместил её на колено нациста. Улыбнувшись на такую ненавязчивую заботу, фюрер устремил взгляд на то, о чём-то говорящего Великобританию. После собрания все куда-то заторопились, и спустя уже пять минут в зале никого не было. Непонимающе посмотрев вслед удалившимся России и Америке, Дитрих вопросительно уставился на Совета. Тот изобразив дурачка отвернулся, с прищуром смотря на закрытые двери. — Совок, а куда все ушли? Обычно их войной отсюда не выгонишь, а тут аж сами чуть ли не выскочили. — недоумевая проговорил Фриц, выходя вместе с русским из зала. — Не знаю, ноо знаю точно одно. — протянул коммунист, притянув немца за талию и поцеловал его в губы. Тот сначала сопротивлялся для полноты картины, но потом расслабился и обнял революционера за шею. Когда воздух закончился, оба отстранились, всё также продолжая находиться в объятиях друг друга. — Ты какой-то сегодня другой, но я люблю тебя любым. — легонько улыбаясь сказал СССР отстраняясь, но всё равно держа руки на тонкой талии. — Хех, спасибо тебе за это. Ну что, пойдём домой? — немного повеселев спросил фашист, смотря Союзу в глаза. — Конечно, но давай сначала поговорим с Германией? Он хотел что-то с тобой обсудить, а меня за компанию позвал. — неожиданно предложил Совет, поворачиваясь в противоположную сторону от выхода и неторопливо идя в глубь здания. — Германия? Интересно, и о чём он хочет поговорить? — задумчиво сказал нацист, идя рядом с русским. Тот лишь усмехнулся, по привычке хрустнув шеей. Рейх даже не представляет что его ждёт. — Без понятия, когда прийдём тогда и узнаем. — проговорил коммунист, поглядывая на фюрера. Дойдя до предназначенной двери, мужчины остановились. — Рейх, можешь закрыть глаза? — немного сконфуженно попросил революционер, хлопая глазами и понимая тупость своей просьбы. Подняв бровь в вопросе, но кивнув, Дитрих прикрыл глаза и почти сразу же почувствовал на них теплые ладони. — Эм, Совок, а это для чего? Я же и так не вижу, зачем ты мне ещё и так закрываешь глаза? — спросил Фриц, нащупав ладони СССРа и сжимая их своими. — Для достоверности, дорогой. — послышалось над ухом, и решив не заморачиваться, ариец просто кивнул. Послышался щелчок открывающейся двери. Пройдя в комнату, Союз убрал руки с лица Рейха и наклонился к его уху. — Можешь открыть глаза. — добродушно произнес Совет, смотря как немец приоткрывает глаза. — С днём рождения! — послышалось со всех сторон, после чего раздались громкие аплодисменты. Не веря своим глазам, нацист смотрел на все страны и не мог вымолвить и слова. — С днем рождения пап. — улыбаясь сказал Германия, выходя из толпы и подходя к своему отцу. — Господи… Спасибо вам всем. — всё еще в шоковом состоянии проговорил фюрер, обнимая сына, как и тот его. — Конечно, у тебя же именины, как же такое не отпраздновать? — также улыбаясь подал голос русский, приобняв Дитриха со спины. — Ты знал и не сказал мне. Так не честно. — возмутился Фриц, несильно стукнув коммуниста по плечу. — Конечно не сказал, это же был сюрприз. — ухмыляясь ответил революционер, смотря на арийца, как и тот на него. Надув щёчки, Рейх незаметно улыбнулся. После этого все к нему подходили и поздравляли. Он ещё никогда не был так рад. Даже Россия поделился своей ненаглядной водкой с немцем, чем удивил всех присутствующих, как и своего американца. Одним словом: отметили очень хорошо. Возвращаясь домой, пьяные фашист с СССРом пару раз чуть не упали, но всё обошлось. Завалившись в прихожую, оба сняли с себя куртки с обувью и направились на кухню, а точнее нацист. Но его остановил Союз, схватив за руку. — Куда это ты? А как же твой подарок? — спросил мужчина, хитро улыбнувшись. — Подарок? А разве то, что вы все устроили праздник, или — это не подарок? — вопросительно смотря на Совета, проговорил фюрер, позволяя вести себя в комнату. — Ну, это же был общий подарок, а этот лично от меня. — усмехнувшись ответил русский, мягко повалив Дитриха на кровать и нависнув сверху. — Правда? Я даже уже знаю какой. — тоже усмехаясь сказал Фриц, кладя ладонь на щёку коммуниста. — Да? Ну тогда хорошо, будет интереснее. — проговорил революционер, сняв с арийца рубашку и припав к его шее. Вздохнув, Рейх добродушно улыбнулся, обнимая СССРа за шею и притягивая его ближе к себе. Тот на действия немца незаметно улыбнулся, целуя и периодически покусывая кожу тонкой шеи и ключницы. Перейдя на грудь, Союз оставлял засосы, постепенно спускаясь ниже. Но остановившись, Совет переместился к лицу фашиста, затягивая его в глубокий поцелуй. Тот охотно ответил, постепенно стягивая с Совета его одежду. Отстранившись на пару сантиметров, русский прошептал нацисту в губы, заставив того расплыться в спокойной улыбке. — Это твой день, Рейх. Ты знаешь как я к тебе отношусь, и также в курсе того, что совершенн не умею говорить пожелания. Поэтому скажу просто. Терпения тебе и здоровья. — проговорил коммунист, смотря в персиковые глаза. — Я тоже тебя люблю, Совок. — усмехаясь ответил фюрер, стараясь скрыть искреннюю улыбку и опять втягивая своего революционера в долгий и нежный поцелуй.