Все хорошо

Все хорошо. Каждое утро начинать с такой простой и, в ее глазах, бессмысленной фразы. Словно тщетная попытка убедить себя в том, что такая жизнь и вправду по ней. Улыбаться натянуто, с невероятной грустью в глазах, искренне веря, что мама не заметит этой безграничной печали. Все она замечают, не подает вида, правда. Кажется, она тоже верит этой глупой фразе. Надеется, что все будет хорошо. Глупая, кому как не ей знать, что нельзя забыть человека, вычеркнуть его из своей жизни, сделать вид, что его не было. Потому так обеспокоенно смотрит на тебя, переживает. Ловишь ее взгляд, и одними губами, словно пытаешься убедить себя, а не ее: Все будет хорошо До вечера пропадаешь в городе. Хуже себе делаешь, но ничего не можешь поделать с этой верой, надеждой в то, что однажды такой милый и безумно любимый пришелец вытащит тебя отсюда. Потому бродишь по улицам и паркам в его поисках. Но все будки на твоем пути красные, а мужчины в коричневых плащах – обычные люди, спешащие куда-то. Ведь этот мир другой. Понимаешь это, в бессилии опускаясь на скамью, а над головой, как в насмешку, медленно пролетает дирижабль. К горлу подкатывает комок, и так сильно хочется зарыдать, но внутренний голос твердит: «будь сильной». Только откуда взять эти силы? Прожить еще один день, словно вечность, а потом еще один, и еще. И каждый раз будет серое утро, чужое небо. А в голове – его голос, всего лишь воспоминание, шепчет, и невесть откуда берется надежда: С тобой все будет хорошо, Роза. Любишь ночь. Ведь звезды над головой – такие же, и можно представить, что он где-то там, возле вон той бледно-голубой звездочки, спасает очередную планету. И глупо конечно, но не начать переговариваться с той звездочкой уже не можешь. Как будто он слышит, хоть и не может ответить. Вот только сказать хочется так много, а с губ почему-то в который раз срываются слова: У меня все хорошо, Доктор. Ложишься спать, понимаешь, что пора прекратить посылать глупые фразы в небо, нужно действовать, делать хоть что-то. Засыпаешь, не зная, что та маленькая звездочка на краешке неба, мигнув на прощанье Земле, погасла, и она не первая, и совсем не последняя. И что глупые, отчаянные мечты светловолосой девчонки были услышаны кем-то, там, на верху, и, хоть и в странной форме, но все же начинают сбываться.