Хроники Белого Волка

Утро выдалось хмурое и серое. Робер проверил отчеты заместителей, принялся просматривать данные о состоянии основных баз. Сын должен был прийти позже – после медосмотра. - Чуть раньше пришел. Сегодня быстрее вышло, - дверь открылась с пинка ногой, звереныш как всегда глядел исподлобья и бурчал сразу о деле, считая лишним здороваться и вообще хоть как-то соблюдать этикет. - Садись, - кивнул Робер. – Значит, шевелишься пока. - Да здоров, и тебе не хворать, папаня. Волчонок. И ведь может вести себя, как элита! Робер своими глазами видел, как во время приемов разноглазый ублюдок очаровывал дам из дипломатических делегаций, бодро поддерживал разговор на все темы – от особенностей разных пассажирских лайнеров до тонкостей моды. Цитировал наизусть классическую и современную поэзию, букеты дарил не просто так, а соблюдая древние значения для подбора цветов. На вечерах и шоу не уступал в изысканности другим блонди. Но вот с отцом, хоть прибей, превращался в трущобного монгрела. Подчеркнуто простонародное произношение, неправильная речь, жаргонные словечки и то, что особенно раздражало – с издевательской ухмылочкой произносимое «папаня». И дурацкая привычка болтать ногой в военного образца ботинке на подошве-платформе – другая обувь на парне будто горела. - Не болтай ногой, раздражаешь! Так, держи список баз, на которые поедешь. Вдвое больше, да – поскольку разгильдяй и тупица у меня теперь в единственном экземпляре, всё на одного. Параметры проверки и формы для отчета найдешь в той же папке. В твоих интересах закончить всё к шести вечера, потому что господин Джейд прибывает из дипломатической командировки в семь. Заедешь за фурнитуром, и встретишь Райнхарда в космопорту. - А не слишком много на меня одного, папаня? - Не слишком. Все остальные будут заняты, а встретить господина Джейда кто-то должен. Всё понял? Вперед. - Ну спасибо, послали так послали, - волчонок хмуро сунул папку с документами под мышку и ушел, не попрощавшись. * Девятнадцатый год зверенышу. Рагон побери, неужели Элизабет уже девятнадцать лет нет на свете?! Робер вспоминал, как Раймон Ам пригласил его к себе для разговора наедине, и тихо спросил: - Ходят слухи, что у тебя роман с заместительницей-сильвер. Это правда? - Кто говорит такое? Я не хочу, чтобы кто-либо порочил репутацию такого достойного сотрудника, как мисс Лейн. Свои награды она получает вовсе не через постель. - Не в том дело, Робер. Я вовсе не собирался оскорблять ни тебя, ни мисс Лейн. Просто осмотр показал, что она беременна. Если ребенок твой, ее жизнь в опасности. По телу прошла дрожь. - Да, мы любовники, и я уверен, что Элизабет не была ни с кем кроме меня. Раймон покачал головой. - Придется выписать направление на аборт. Организм может не выдержать родов – во-первых, ее линия для этого не приспособлена, а во-вторых, специфика работы. Плюс несовпадение резус-факторов и то, что плод блонди слишком крупный с самого начала и развивается быстро. Если она решит сохранить ребенка, слишком высок риск смерти при выкидыше или родах. - Почему же ты до сих пор не отправил ее в клинику? – слегка раздраженно спросил Робер. Для него вопрос решался исключительно просто. Конечно, он хотел любой ценой сохранить жизнь Элизабет – кому нужен ребенок?! - Она против. Она хочет родить. - А ты – ты блонди или кто?! Ты нейрокорректор или на работе так, пасьянсики раскладываешь? Стереть память об этом гребанном еще не родившемся куске плоти можно запросто, ты это знаешь и сам. Так в чем дело?! Серо-зеленый взгляд был холоден, как речная гладь зимой. - Это решение должны принимать вы оба. Ты же любишь ее, так? Значит, о применении силы не может быть и речи. - Глупые человеческие разговоры! Мне нужна Элизабет, живой и невредимой. Что толку в ребенке, который может даже родиться с отклонениями, учитывая все несоответствия?! Пополнять Гардиан расходным материалом?... Раймон настаивал на своем. - Она – будущая мать. И состоится эта жизнь или умрет даже без имени – решать в первую очередь ей. Робер знал, что генетик прав. Но говорить с Элизабет… об этом… Он не мог найти слов! Несколько дней после разговора с Раймоном ходил, как в угаре. Делал что угодно – если не было работы, находил предлоги, чтобы не затронуть ту самую тему. И только когда напряжение стало совсем невыносимым, оставшись наедине с Элизабет, сказал без всяких предисловий: - Я знаю о ребенке. У нас еще есть время сделать аборт? Сильвер спокойно ответила: - Его появление на свет может угрожать твоей безопасности? - Нет. Пока я справляюсь со своими обязанностями, Юпитер не накажет меня. Но разве Раймон тебе не говорил, что этот плод может убить тебя? - Говорил. Я всё прекрасно знаю. И я не боюсь. Если есть еще хоть мизерный шанс, я предпочитаю надеяться. У блонди сердце будто резко упало куда-то вниз. Ощущение боли и тягучей пустоты. - Не надо… - еле слышно прошептал он. – Элизабет, пожалуйста, побереги себя. Я не хочу потерять тебя… не убивай себя этим отродьем! - Он не отродье! – гневно возразила Элизабет. – Он часть тебя и меня. Он может быть похож на нас обоих. Подумай, блонди не рождаются естественным путем – но вдруг невозможное возможно? - Всё равно его судьба закончится в какой-нибудь лаборатории. У Раймона или в Гардиан. Стоит ли такой результат твоих страданий?! - Прости, но я всё решила. Разговор окончен, Робер.