Пропущенная сцена, или Это Россия, детка

— Молодой человек, вы потерялись? Парень воззрился на Анну с каменным лицом и медленно проговорил: — Я вас не понимаю. Ответил он по-английски с каким-то северным акцентом. Аня, преподаватель английского языка в филологическом вузе, без труда разобрала его слова и повторила на его наречии: — Вы потерялись? — Да, мисс, я потерялся. Вообще странно было встретить дорого одетого мужика в захолустной деревеньке за Одинцово. Но когда он оказался иностранцем, женщина вообще впала в шок. Заметив, что незнакомка на него пялится, парень уточнил: — Со мной что-то не так? Да все с ним было не так. Этот молодой человек стоял под холодным октябрьским дождем в одной рубашке, стоимость которой Аня вообще себе слабо представляла, и, кажется, ни противные капли на его лице, ни лужи под ногами его совершенно не раздражали. Женщина обратила особое внимание на глаза. Золотисто-медового цвета. Она такие никогда в жизни не видела и подозревала, что это линзы. — Я — Эдвард Каллен, — представился парень. — Анна Комарова, — отозвалась женщина и протянула ему ладонь для рукопожатия, но молодой человек внезапно галантно поцеловал ее руку. Ладно, возможно, в его стране так принято. — Если хотите, вы можете пойти сейчас со мной, — предложила Аня, — попьете чаю и заодно расскажете, как вы здесь оказались и куда вам нужно. Ей очень повезло, что она свободно говорила на языке Шекспира. Иначе они бы сейчас друг друга не поняли от слова совсем. — Спасибо, мисс… — Миссис, — поправила Аня, чувствуя себя довольно глупо. В России таких понятий нет. В России женщина просто меняет фамилию. — Миссис Комарова, — произнес с легким кивком Эдвард, — от чая я, пожалуй, откажусь. Но не от помощи. — Идемте. Вообще он не то чтобы внушал доверие. Но Анне почему-то было не страшно вести его к себе в дом. Возможно, потому, что муж должен скоро вернуться с работы, да и дочь — семиклассница — в обиду ее не даст, если что, она у нее каратэ занимается. Когда они вошли на участок, у Ани ноги уже насквозь были мокрые, и она, оставив иностранца в гостиной, бросилась менять носки. В доме было прохладно — отопление пока не включили. Почему-то ей даже в голову не пришло, что гость может оказаться банальным вором и прикидываться человеком из-за рубежа, чтобы проникнуть в дом и что-нибудь украсть. Правда, когда она вернулась в зал, парень сидел на диване точно так же, как когда женщина уходила. Аня отметила, что сидел он неестественно — с прямой спиной, ровно поставив ноги и положив на них ладони. — Вы уверены, что вы не хотите чаю? — Спасибо, нет. — Ну ладно, — Анна пожала плечами, — а я вот попью. Заварив себе зелененького, она присосалась к кружке, отпила не меньше половины, а затем спросила: — И откуда вы? — Из Форкса. Аня присвистнула. Это Америка. — Как вы попали в Одинцовский район?! — Куда? Ясно-понятно. Парень не в курсе даже, что он в Подмосковье. — Что за страна, знаете хоть? — Подозреваю, что Россия. — Верно, — женщина хмыкнула, — вы в Московской Области. Вам нужно вернуться в Форкс? — Нет. Хм… — Почему? Увидев искреннее удивление в глазах собеседницы, Эдвард пожал плечами: — Меня там больше никто не ждет. Аня фыркнула. Как такое может быть? Как такого эффектного мужика может никто не ждать? — Вы женаты? — Нет. — А сколько лет вам? — Семнадцать. Возможно, разговор напоминал допрос, но Анна, привыкшая выбивать информацию из нерадивых студентов, по-другому общаться не умела. — Не верю, — заявила она. Она действительно не верила. Парень молодо выглядел, он был таким конкретным красавчиком, но то, как он вел диалог, явно выдавало его настоящий возраст. А разговаривал Эдвард как видавший виды мужик, лет под сорок пять, наверное. На лице иностранца не дрогнул ни один мускул, но взгляд он отвел, и Анна поняла, что он смущен. — Так сколько? — Какая вам разница? Да в общем-то никакой. Но зачем врать? — Ладно, забыли, — отмахнулась женщина, — что вы планируете делать дальше? — Не знаю. Что-то в их беседе Ане показалось странным. Впечатление было, что парень знает, что она дальше спросит, и у него заранее готов ответ. — Что, совсем никаких планов? — Нет. — Печально. — Да. Не клеилось. От слова совсем. — Ладно, у меня к вам следующее предложение, — произнесла Анна задумчиво. — Давайте я вас отвезу в город, и вы там уже сами разберетесь, что дальше делать. У вас есть деньги? Эдвард засунул руку в карман джинс и вытащил дорогой бумажник из натуральной крокодильей кожи. Женщина еще раз присвистнула. Парень вынул оттуда стопку зеленых бумажек. Окинув ее беглым взглядом, Аня покачала головой: — Это доллары, на них вы здесь ничего не купите. С этим вам нужно в обменный пункт, чтобы поменять их на рубли. И вам следует сменить гардероб. Почему вы так плохо одеты? — Плохо? — иностранец поднял брови. — Я имею в виду, что слишком легко. В России вы в этом замерзнете. — Я практически не чувствую холода. — Морж, что ли? — Какая связь между мной и этим животным? И вот тут-то Анна в полной мере ощутила конфликт языков. Она засмеялась и пояснила: — У нас так называют людей, которые купаются в проруби зимой и круглый год в футболке ходят. Эдвард задумался, а затем согласился: — Ну… можно и так сказать. Анна улыбнулась. У нее было несколько знакомых моржей, и она всегда этому поражалась. Ну как так? Это же так холодно… — Ну так что? Отвезти вас? — спросила она, допив чай. — Мне как раз дочку из школы забирать через два часа, я могла бы вас подбросить до обменника. На аристократическом лице парня отразился мыслительный процесс. — А вы не могли бы некоторое время побыть моим переводчиком? — Уверяю вас, в России очень многие знают ваш язык, — усмехнулась Аня. — У вас не будет с этим проблем. Однако проблемы возникли. Девушка в обменнике оказалась на редкость тупой и никак не могла понять, что нужно молодому человеку. Пока Анна на нее не наорала. А дальше девица резко разобрала, что ей надо сделать, и быстро разменяла деньги. Комарова фыркнула и увела Эдварда прочь. — Понаберут по объявлению, — пробурчала она себе под нос. — Послушайте, мне сейчас придется вас оставить. У дочери через пятнадцать минут закончатся уроки, а я ей пока что не разрешаю самостоятельно домой ездить. — Хорошо, — пожал плечами парень. — Спасибо вам за помощь. — Да не за что, — женщина улыбнулась. — Вот мой номер телефона, обращайтесь, если что, — она протянула иностранцу синенький квадратик картона, на котором было белыми буквами напечатано: «Профессор Анна Андреевна Комарова, кафедра английского языка и английской литературы. Московский Государственный Институт Иностранных Языков». И ниже цифры через черточку. — Всего вам доброго, — кивнул Эдвард. Женщина поправила на себе куртку и пошла к своей машине. Каллен проводил ее взглядом. У этой дамы в голове был полнейший бедлам. А самое главное, что мысли ее парень конечно же читал, но не понимал. И мог хоть что-то разобрать, только когда она думала по-английски и готовилась ему ответить. Теперь Эдвард конкретно осознал, почему крыша едет у Тани и Ирины из клана Денали. Почему им проблемно общаться с другими вампирами. Славяне думают совсем по-другому. У них другой менталитет. И конечно же это создает трудности во всем. Каллен решил прогуляться по городу и все же подумать о дальнейшем существовании. Он безмерно страдал без Беллы, но заставить себя вернуться обратно он не мог. Он решил, что так будет лучше, и передумать он не имел права. Вообще в России он оказался случайно. Первым его желанием было отправиться к Вольтури и попросить его убить. Но, повинуясь какому-то порыву, он просто рванул без оглядки в неизвестном направлении и остановился, только когда вокруг него замаячили березы. Суперскорость и очень скверное настроение сделали свое дело. К деревне он вышел по запаху. Он не был голоден, но людей все равно чуял за версту, а потому населенный пункт найти не составило труда. Погода позволяла пообщаться с местными жителями — шел дождь стеной, и солнца, которое могло выдать его происхождение, не было видно. На самом деле, ему безумно повезло наткнуться на Анну. Даже для американца это было непонятно — пустить в дом незнакомого иностранца, предложить помощь… плюс женщина знала его язык, что было везением просто ультра-класса. И вот теперь, бесцельно шатаясь по центру городка, Эдвард размышлял о том, что он не знает, как дальше жить. *** Анна задумчиво перемешивала суп половником. Новый знакомый никак не хотел выходить из ее мыслей. Много было вопросов и ни одного ответа. Как он оказался в этих краях? В одной рубашке в такую погоду… и еще эта его прямо нечеловеческая красота аристократической внешности… прямо-таки странность на странности. Документы у него при себе были. Из его кармана, когда он вставал с дивана, выпал и раскрылся американский паспорт на имя Эдварда Каллена. Больше я при нем никаких других вещей не обнаружила. Загранника у него не наблюдалось. Из этого Аня сделала вывод, что попал парень в Россию нелегально. — Ауч! — воскликнула Комарова и отдернула руку. — Блин!.. Пальцы обожгло болью — в раздумьях она не заметила, как схватилась за горячий край кастрюли. — Ты там живая? — на кухню вошел ее муж Саша. Женщина обернулась к нему и подула на руку. — Мимо половника промахнулась. — Лох это судьба, — весело заметил супруг и кивнул на покалеченную конечность: — Содой обсыпь, чтоб волдырей не было. Анна с обожанием посмотрела на него. Александр Комаров далеко не романтик. Он майор, служит в полиции, выучка на все сто. Он редко выражает чувства словами. Но именно в таких минимальных вещах, в этой мимолетной заботе и проявляется его любовь. — А что на ужин? — спросил Саша, подходя к плите. — Борщ. — Кру-уто, — протянул муж. — Ладно, я пошел дальше отчеты подписывать. Если что, кричи. — Хорошо. Он удалился, а женщина вернулась к своим думкам. Ни дочери, ни супругу Аня про Эдварда не рассказала. Не нужно им было об этом знать. Хотя бы потому, что Саша устроит сцену ревности, а Милена будет ему поддакивать. Она такая, папу больше любит. Вообще дочь-семиклассница это какой-то кошмар. Переходный возраст, мальчики, проблемы с учителями… и хотя Мила очень старательная девочка и хорошо учится, все равно возникают всякие неурядицы. Вот и сегодня Аня на лишние полчаса задержалась в школе, из которой забирала дочь, потому что ей мозг выносил учитель истории. Дмитрий Михайлович Девяткин, человек старой закалки, привык говорить прямо и жестко. А Анна Комарова, вузовский препод, привыкла слать к чертям. Поэтому они не сошлись ни характерами, ни мировоззрением. Дмитрий Михалыч считал, что раз у Милены мать — преподаватель, то девочка должна учиться на твердые пятерки. Нет, с английским у Милы не было проблем. Так же, как и со многими другими гуманитарными науками. Единственными предметами, на которые хромала дочка, были история и музыка. Так уж получилось, что Боженька обделил Милену голосом, хоть и подарил ей хорошенькую внешность, а потом ей еще медведь на ухо наступил. А еще у нее были врожденные проблемы с памятью — Мила совершенно не запоминала даты. Учитель Девяткин считал, что она делает это нарочно… В общем, после тридцати минут лая оба преподавателя устали. Дмитрий Михалыч пообещал доложить о конфликте директрисе Наталье Анатольевне. На что Аня только похихикала. Когда речь заходит об общении с высшей инстанцией школы, Комарова отправляет к ней мужа. И все счастливы. Потому что Саша при всей своей полицейской топорности невероятно обаятелен и может сразить наповал любую женщину — от девочки до бабушки. Мила влетела на кухню, приподняла крышку почти готового борща, наморщила миленький носик, усыпанный веснушками (вся в мать), и заявила: — Фу. Свекла. Не хочу. — У тебя вариантов нет, — беззлобно отозвалась Анна, не отрываясь от телефона. Ей оставалось лишь довести суп до кипения. — А если я скажу, что есть? — И какие же? — Комарова подняла на дочь взгляд. — Мы сегодня в столовой купили пиццу и не съели, — похвасталась Милена. — Да это разве еда? Девчонка пожала плечами. — Главное, что вкусно. И, чуть помедлив, спросила: — Что с тобой, мам? Ты весь вечер сама не своя. И из айфона не вылазишь. — Да студенты, — отмахнулась женщина. На самом деле, она весь вечер переписывалась с Эдвардом. Он нашел ее по ватсаппу и попросил найти ему работу, куда берут без документов, знания языка и опыта. Аня уточнила, что он умеет делать, на что тот после заминки ответил: «Тяжести таскать могу». Комарова закусила губу. Когда он стоял под дождем, и промокшая рубашка обтягивала его тело, женщина отметила стальные мускулы на руках и кубики пресса на животе. Однако сам парень был мертвенно бледен, поэтому вначале Анна заподозрила, что он наркоманит потихонечку. Разубедиться в этом ей особо не удалось. Хотя кто их знает, этих американцев, тем более из дождливого Форкса. Может, они все там такие белокожие. В конце концов, сама Аня в этот раз загореть не сумела — лето выдалось отвратительным в плане погоды, лило как из ведра, было холодно, и солнце появилось лишь в конце августа всего на пару недель. Но Комарова была рыжей, с яркими веснушками на лице, а потому не выглядела такой бледной. Женщина как раз шерстила сайты о работе, когда пришла Милена. — Чет ты не договариваешь, мам, — заметила девчонка и добавила: — Суп закипел. Анна выключила свое варево и бросила взгляд в сторону сушилки для посуды. Дочь поняла все без слов — вытащила тарелку и налила себе борща. А затем быстро заглянула через плечо маме и воскликнула: — Работа в Одинцово?! Тебя что, уволили? Аня закусила губу. Надо же было так спалиться! — Это я не себе, — пробормотала она смущенно, — это я одному… другу. — Другу? — Да. — Или любовнику? — Мила! — А что? Ты молодая красивая женщина, а папа последнее время без выходных работает… — Да я даже не думала о таком, — буркнула Аня. — Этому другу лет девятнадцать-двадцать. Я… на машине его вчера сбила, когда тебя забирать ехала, — не моргнув глазом, соврала она. — Сильно?! — Милена ужаснулась. — Нет, — мать мотнула головой, — просто оказалось, что он в Одинцово проездом, у него украли документы, и он не может вернуться домой. Он… не россиянин. — Даже так… — Угу. Я просто хочу ему помочь. Стыдно все же немножко. Я видела его и перепутала газ и тормоз. Не говори отцу, ладно? — Я могила, — хмыкнула дочка, — с тебя двести рублей. — Дешево молчание ценишь, — засмеялась Анна. На склад недалеко от городка требовались грузчики. Работа для Эдварда идеально подходила, с одним «но». Ведь ему еще нужно было где-то жить. Сам Каллен этот вопрос не поднял, с радостью схватился за предложенную вакансию, но Комарову это покоробило. Он же не будет ночевать под открытым небом… «А как у вас тут с… охотой?» — пришло сообщение. «Разрешение нужно, — ответила женщина, — а что, поохотиться любите?» «Ну… что-то вроде того». «Если хотите, я познакомлю вас с человеком, который у нас в районе разрешения выдает. Но это стоит денег». «Я отдам вам, сколько скажете». «Мне — ничего не нужно. Платить придется за разрешение». «Без проблем». На следующее утро, в свой второй законный выходной, Аня проводила мужа на работу, отвезла дочь в школу и поехала встречаться с Эдвардом. Парень, хоть и был таким же бледным, выглядел свежим и полным сил. — Где вы ночевали? — спросила Комарова, когда иностранец уселся к ней в машину. — Я… снял тут комнату у одной почтенной миссис, — отозвался молодой человек после небольшой заминки. Анна осталась довольна его ответом, и машина тронулась с места. — Дорого взяла? — Сто долларов. — Сто долларов за ночь? — обалдела женщина. — Это очень много! — Сто долларов за неделю, — пояснил Эдвард. Сумму он взял из головы, не зная местных расценок. — А за неделю — это очень дешево, — хмыкнула Комарова. — Что-то вы не договариваете. Каллен поджал губы. Ответить ему было нечего. Не мог же он сказать ей, что всю ночь гулял, потому что вампиры не спят. Парню и работа-то нужна была, чтобы доставать кровь. Либо человеческую (донорскую), что не самый лучший вариант, либо получить разрешение на охоту и спокойно питаться. Как он понял, в корыстной России все доставалось исключительно за деньги. Даже медицина здесь была платная. Его посетила мысль, что Карлайл бы состояние здесь утроил точно. Они остановились у двухэтажного здания, покрытого желтой краской. Анна заглушила машину и уверенно вылезла наружу. Эдвард последовал ее примеру. — Это — Управа Одинцовского Района Московской Области, — женщина кивнула на дом, — здесь заседает наше высшее общество. Не было бы у мужа таких связей, я бы сюда и не сунулась. — А муж ваш кто? — поинтересовался Каллен. Вообще ему было не важно. Но нужно было поддержать разговор. — Мой супруг — майор полиции, — гордо сообщила Аня. — Глава одинцовского отдела, если быть точным. — Ну тогда да, — протянул парень. — Тогда действительно связи… — Ой, он просто со всеми хорошо общается, — фыркнула Комарова, — если вы намекаете, что он кому-то платит, то нет, вы ошибаетесь. Мой Саша очень честный, он не дает взяток и ни в коем случае не берет. Просто в России есть традиция бухать вместе… мм… выпивать… употреблять в компании алкоголь, — ей пришлось подбирать правильные слова, чтобы иностранец ее понял. — В общем, когда люди это делают, они сближаются, и дальше общаться становится гораздо проще. Подождите, я вытащу удостоверение. Женщина полезла в недра своей сумочки и достала оттуда «корочки» преподавателя Университета. Но они ей не понадобились — на охране ей мило улыбнулись и, пропустив, пожелали хорошего дня. Усмехнувшись, Анна потащила офигевшего Каллена за собой по извилистым коридорам Управы. Олег Валентинович Капелин был на месте, в своем кабинете. Когда Комарова вошла, он расплылся в улыбке, но при виде новой личности нахмурился. — Это Эдик, — Аня кивнула в сторону замершего рядом с ней парня, — мой… э-э… сосед новый. Только что к нам переехал. Ему бы… разрешение на охоту и рыбалку… Олег Валентинович окинул беглым взглядом незнакомца. А сам «Эдик» изумленно вскинул брови на новое имя. Кстати, учился Эдвард очень быстро, как и все вампиры. За сутки он начал относительно свободно понимать русский язык, и даже пытался на нем говорить. — Сколько твоему соседу лет-то? — поинтересовался глава отдела природоведения и природной культуры Одинцовского Района. — Двадцать один, — быстро выпалила женщина, пока Каллен чего-нибудь не ляпнул. — Паспорт есть? — Увы, только загранник. Он не из России. Но ты же сможешь что-нибудь придумать, Олежек? — она пересекла комнату и наклонилась над столом мужчины. Глава отдела крякнул, подался назад, еще раз посмотрел на молодого человека и медленно кинул. — Хорошо, Анечка. Конечно мы что-нибудь придумаем. — Обожаю тебя! Когда через полчаса они вышли из кабинета с подписанной бумажкой, Эдвард уже ничего не понимал. Русские сверяли какие-то бумажки, что-то чертили на карте, затем Олег забивал данные в компьютер, потом странного вида принтер очень долго рожал на свет листок. И лишь после всего этого на бланке появилась долгожданная каляка. — Как вы это сделали? — спросил парень у Анны по-русски, пока еще с акцентом, конечно. Комарова воззрилась на своего спутника будто привидение увидала. — Ты меня понимаешь? — на родном языке пробормотала она. Каллен кивнул и ответил уже на своем: — Я быстро учусь. — Это заметно, — буркнула женщина. Дальше они так и общались. Аня с облегчением перестала ломать язык, беседуя на языке Шекспира, а иностранец перебивался с английского на русский, изучая новые фразы. Комарова отвезла его к армянину Карэну, которому, собственно, и требовались грузчики. Как истинный патриот своей родины, смуглолицый крупный мужчина задал один-единственный вопрос: — Насколько много можешь поднять? Эдвард молча подошел к ближайшим булыжникам размера метр на два, не меньше, и весом килограмм под двести, и поднял все три разом. Карэн присвистнул и сказал: — Ты нам подходишь. *** Эдвард с головой углубился в работу, чтобы не думать о доме. Несколько раз с ним связывалась Элис, сообщая, что Белла очень страдает, но вампир держал себя в руках и трудился все больше и больше, прогоняя нехорошие мысли прочь. Он тоже страдал. Он безумно скучал. Его душа горела и болела. Но он позволял себе лишнего, и не давал себе возможности углубляться в лишние размышления. В какой-то момент он даже подумал, что это великолепно, что кровососы не спят. Ведь если бы он мог спать, ему бы точно снилась Белла. Через некоторое время Анна познакомила Каллена с мужем и дочерью. Милена парня порадовала и одновременно расстроила. Несмотря на то, что внешностью она на Беллу ничуть не походила, так как была рыжей и обладала пухлыми щечками, усыпанными веснушками, по характеру она очень была похожа на его возлюбленную. Такая же неуклюжая, несуразная, вечно смущающаяся… практически во всех вопросах, кроме отношений с матерью. В этом она разительно от Беллы отличалась. Они с мамой были лучшими подругами, и Эдвард, привыкший, что отношения родителей и детей обычно не выходят за рамки «привет-какдела-пока», этому поражался. У Милены практически не было ограничений. Единственное, что ей запрещалось — одной ездить в электричке. Чаще всего Анна договаривалась с дочкой о времени и месте встречи и подъезжала за ней на машине. Иногда ее забирал отец на патрульном авто, и тогда Мила всегда светилась от счастья — ей было чем похвастаться перед одноклассниками. Александр Комаров, майор полиции, был вообще отдельной личностью. При первом знакомстве мужчина буквально ел Каллена глазами, и это несколько раздражало. Пару раз Саша предлагал ему бухнуть, но вампир, естественно, вежливо отказывался, в связи с чем получил прозвище «Язвенник-трезвенник». Со временем майор перестал так буравить парня взглядом, но все равно относился к нему с некой опаской. Время было около девяти вечера. В октябре в это время уже совсем темно. У Ани сломалась машина, и ей пришлось ехать с работы на всех общественных транспортах. До Одинцова она добралась на метро и автобусе. А вот дальше единственный выход был воспользоваться электричкой, а потому Комарова достала телефон и набрала номер Эдварда. Ездить на электропоезде в одиночку она ненавидела и боялась. Когда Анна была маленькая, и они жили в городе Пушкино, один раз папа не забрал ее из школы, которая была двух остановках на электричке, и ей пришлось ехать домой самой. На нее напал пьяный мужик, и если бы не какой-то парнишка чуть старше нее самой, который заступился за нее и даже разбил алкашу нос, неизвестно, что бы с ней было потом. С тех пор электропоездами она не пользовалась и дочке на них ездить в одиночку запрещала. — Привет, — поздоровалась она, — чем занят? — Только что смена на работе закончилась, — отозвался парень. — А что? Случилось что-то? — Ну… пока нет, но… — Вы где? — Недалеко от железнодорожной станции. — Буду там через пятнадцать минут. Он был там через восемь. Аня даже засекла. — Ты как так быстро успел? — изумилась женщина. — Такси поймал, — пожал плечами Каллен. — Так в чем дело-то? — Я хотела тебя попросить проводить меня до дома. Я… не езжу на электричках. Парень не стал задавать лишних вопросов. — Пойдемте, — кивнул он в сторону платформы. …До нужной им остановки оставалась еще одна, когда в вагон вошли двое. Два крупных широкоплечих мужика сильно нетрезвого вида. В вагоне кроме Эдварда и Анны никого не было. Переглянувшись, амбалы направились в их сторону. — Чет мне это не нравится, — пробормотала Аня, втягивая голову в плечи. — Не переживайте, я не дам вас в обиду, — пообещал Каллен и быстро поменялся с ней местами, усадив ее у окна. — Сигаретки не будет, ребят? — один из мужиков недобро усмехнулся. Комарова заметила, как напряглись мускулы на руках своего провожатого, как его зрачки в неповторимых медовых глазах уменьшились до минимума, а сама радужка почему-то стала отливать красноватым. Парень издал звук, похожий на глухое рычание. Анна еще раз глянула на амбалов. У одного из них низко была надвинута кепка на лоб. А вот у второго лицо было видно очень хорошо, и глаза… женщина буквально ахнула — глаза мужчины были интенсивно-красного цвета. — Лучше уйдите, — прошипел Эдвард. Один из амбалов фыркнул: — Так сразу и сказал бы, что это твоя добыча… — Пока я в этом районе, я не позволю здесь охотиться, — ровно произнес парень, и тон его Комарову ужаснул. — Ах да, ты ж зверушек лопаешь, — заметил мужик в кепке. — И как же ты нам помешаешь, сморчок? — Откуда ты вообще такой взялся? — добавил красноглазый. А дальше все произошло так быстро, что людской глаз Ани ничего не зафиксировал. Просто Каллен с нечеловеческой скоростью ринулся вперед, завязалась драка, дальше молодой человек поотрывал противникам головы и замер у двери, ведущей в тамбур, напряженно смотря на женщину. — Ты… их убил? — прошептала Анна. — Пока нет, — выдохнул Эдвард, — наша остановка. Он без труда вытащил два огромных тела на станцию и чиркнул зажигалкой, поджигая трупы. — Вот теперь — убил. — Кто ты? — прошелестела Комарова, находясь на грани истерики. — Я — вампир. — Кто ты? — Я — вампир. — Да ладно? — Аня даже вначале не поверила. — Прямо настоящий? Кровь пьешь и все такое? — Ну да. — А где твои клыки? Эдвард нахмурился. — У меня самые обычные зубы, просто острые. — А меня ты кусать не собираешься? — Нет. — Почему? На лице парня появилось выражение крайнего изумления. — А вы что, этого хотите? — Нет, — женщина мотнула головой, — но вампиры же пьют кровь людей… — Это вот эти, — Каллен кивнул в сторону полыхающего костра из двух трупов, — пьют кровь людей. А я питаюсь кровью животных. — Поэтому у вас глаза разного цвета? — Именно. Станция была пустынной, что Анну несказанно радовало. — Через 10 минут от них не останется даже пепла, — вампир тоже бросил взгляд на пламя и перевел ее на свою спутницу, — идем отсюда, хорошо? — Конечно. Комарова заторопилась прочь с платформы вперед него. Почему-то его самого она совершенно не боялась. Возможно, по причине, что он только что спас ей жизнь. А еще возможно, потому, что он в принципе внушал доверие. Зато теперь было понятно, зачем он просил разрешение на охоту. Ему же нужно было чем-то питаться… — И вы совсем не едите человеческую еду? — спросила Аня, когда они вышли на освещенную дорогу. — Нет, — Каллен пожал плечами, — и не спим. Вообще. Мы не устаем, не чувствуем холода и жары, не потеем, не болеем и не умираем… — Это ж какие возможности открываются!.. — протянула женщина. — Эх… это можно же работы дурацких студентов проверять всю ночь, и глаза болеть не будут!.. Парень засмеялся, но не очень весело. — Я бы никому не пожелал такого существования, — пробормотал он. — Почему? — Этот всепоглощающий голод… первое время, пока не привыкаешь… сорваться так и тянет, понимаете? Ты как натянутая струна. Ты знаешь, что ты не имеешь права напасть на человека, но ведь так хочется… совсем немножко… а если очень хочется — значит можно… Он замолчал и посмотрел на Аню, которая глядела на него, широко распахнув глаза. — Вы меня боитесь? — спросил он убито. — Нет, — Комарова встряхнулась и улыбнулась, — ты только что показал, как ты относишься к людям. Ты уже полтора месяца живешь и работаешь с людьми, со мной сколько раз наедине оставался и с дочкой моей… хотел бы — уже давно бы сожрал кого-нибудь. — Не сожрал, а выпил, — поправил Эдвард. — Какая разница? Ты не сделал мне ничего плохого. Так почему я должна тебя бояться? *** В общении между вампиром и человеческой семьей ничего не изменилось. Здесь, в России Эдвард не боялся Вольтури и наказания за разглашение Великой Тайны — Элис сказала, что они сюда не сунуться. В какой-то момент он вспомнил, что хотел, чтобы они его убили, но теперь у него больше не было такого желания. Он продолжал безмерно скучать по Белле, но теперь в его голове появилась мысль, абсолютно безумная, и именно поэтому она обязана была сработать. Как только Каллен выучил язык, он устроился работать курьером, там платили больше, чем грузчикам, а с его скоростью, он получал втройне, ведь разносил за день огромное количество заказов, такое, что другими и не снилось. И, путешествуя по Москве и Подмосковью, парень все больше убеждался, что здесь, в России, кровососы и люди живут мирно бок-о-бок. Практически все московские вампиры питались кровью животных, которых в окрестностях Московской Области было довольно много, а потому к появлению нового собрата они отнеслись вполне миролюбиво и дружелюбно. Здесь был свой собственный аналог Вольтури, группа кровопийц, которые следили за порядком. Именно поэтому итальянцы к россиянам не совались, предпочитая рыскать в англоговорящих странах. Эдвард убедился в абсолютной безопасности в России как людей, так и вампиров, и у него появилась идея — а почему бы не перевезти сюда Беллу? Он вполне мог бы снять дом в той же деревеньке, где жила Анна, и жили бы они здесь спокойно, вдали от всяческих опасностей… Задумка его вдохновила, и он решил поделиться своими мыслями с Анной, единственным человеком в чужой стране, которому он доверял как себе. Он не знал, с чего разговор начать. Он встретил ее около поселкового магазина, взял у нее сумку и пошел с ней рядом в полном молчании. И тут ему повезло — Комарова сама задала вопрос: — Что с тобой? Если бы я не знала, что ты вампир, я бы подумала, что у тебя что-то болит. — Душа у меня болит, — буркнул Каллен. — Девушка? Там, в Форксе? — догадалась Аня. Парень кивнул. — Она человек? — Угу. — Вот это да. И как же вы… Вампир ей рассказывал о Вольтури и о своей семье. Поэтому ее вопрос был закономерен. — В этом-то все и дело. Изложив свою идею, Каллен стал ждать реакции. А реакция последовала незамедлительно. — Это очень хорошая идея! — воскликнула Комарова. — Сколько, говоришь, твоей девушке? — Пока семнадцать. Есть минус — ее отец. Он не отпустит ее в Россию… — Слушай, она хочет, чтобы ты ее обратил. Рано или поздно вам придется пропасть с глаз ее отца, чтобы он ничего не заподозрил… — Но Я не хочу! — рыкнул парень, и Анна отшатнулась от него. — Простите, вырвалось. Как я уже говорил, я не хочу обрекать ее на страдания, поэтому я… — Ты больной, — резко перебила женщина, справившись с собой. — Она постареет и умрет. Ты серьезно этого не понимаешь? Ты говорил мне про Эммета с Розали и про Элис и Джаспера. Они счастливы, только потому что оба бессмертны. Сначала она перестанет тебе нравиться. У нее появятся морщины, лишние килограммы, она станет брюзжать по любому поводу, трахать мозги и выпендриваться, вы начнете ругаться… — Мы сейчас с ней… поругались… — Именно потому, что ты дурак. Потому что нельзя решать за других. Потому что не настолько ты хочешь с ней быть, если готов так легко заставить ее страдать только потому, что ты считаешь, что так будет лучше. Поэтому женись на ней у себя там и привози ее сюда. Ваши оборотни не позволят тебе обратить ее, но здесь, в России, каждый сам принимает решения, что ему делать дальше. Она все это выпалила на одном дыхании и теперь переводила дух. Аня праведно негодовала. Как можно быть таким глупым? Как можно кинуть любимую девушку и умотать за тридевять земель просто из-за того, терзают угрызения совести?! Неужели он не понимает, что она все, уже часть его жизни, и с ним ей гораздо безопаснее, чем без нее? — Вы правы, Анна, — Эдвард тяжело вздохнул. — Я — дурак. Вы считаете, что я должен вернуться? — Да. Ты обязан к ней вернуться! Жениться и приехать с ней сюда. А дальше, здесь, в безопасности вы уже сможете решить, как вам дальше жить. Я не вправе тебе указывать, обращать ее или нет, но мой тебе совет — если не хочешь ее хоронить, сделай ее бессмертной. — Я понял вас, Анна. Спасибо вам. — Пока не за что. Элис увидела, что Белла прыгнула с обрыва. Элис не знала, что ей просто захотелось экстрима, что она не покончила жизнь самоубийством. Элис также не была в курсе, что Джейкоб Блэк вытащил ее на берег и привел в чувства. Видения маленькой вампирши спонтанны и ограничены. И из-за этого получилось миллион проблем. Когда после событий в Вольтерре они все вернулись в Форкс, Эдвард рассказал своей любимой про Россию. Да и не только ей. Идея переехать понравилась всей вампирьей семье. Но Белле нужно было окончить школу. От Каллена не было вестей больше года. Анна уж решила, что он передумал, хотя она подозревала, что это не в стиле вампиров. Когда Комарова уже совсем смирилась с мыслью, что Эдвард не вернется, ее ватсапп, молчавший так долго, внезапно ожил. «Здравствуйте, Аня, — парень писал по-русски, — я на распутье. Я не знаю, что мне делать. Подскажите…» «Пиши», — отправила ответ женщина. Свой рассказ вампир разделил на несколько сообщений. Вкратце — они с Беллой женаты, его любимая обращена, у них дочь, и все вроде бы радужно, но… как раз с дочерью и проблемы. Из-за нее они не могут уехать в Россию. Потому что на маленькую Ренесми запечатлен оборотень. «Тю, это разве проблема, — Комарова хихикнула, — привозите оборотня с собой». Пару минут телефон оставался мертвым. А затем пришло еще одно сообщение: «Вы серьезно? А как же русские вампиры? Я вам рассказывал же, как мы относимся к блохастым…» «Россия страна лояльностей, — философски написала Анна. — У нас педики со скинхедами уживаются, и ничего». «Ну, если вы так считаете…» «Да, я так считаю. Да и моя Мила будет рада познакомиться с вашей девочкой. Она любит маленьких…» «Ну не такая уж Ренесми и маленькая…» «В смысле? Ведь прошел год с небольшим…» «Я вам все расскажу на месте. Мы будем у вас через сутки». Русским упырям оказалось абсолютно по барабану до нового обитателя Одинцовского района. Также им было совершенно пофиг на полукровку Ренесми. Памятуя проблемы с Вольтури, Каллены уже готовились доказывать Главе Клана Ивановых, но Сергей Алексеевич лишь окинул беглым взглядом девочку лет пятнадцати по виду и равнодушно поинтересовался: — Она будет себя в руках держать? Я с такими сталкивался и неоднократно. Эдвард, единственный пока что знающий русский, перевел его слова, и остальные члены семьи поспешно закивали головами. Седовласый вампир пожал плечами и сказал: — Ну хорошо. Приветствую вас на русской земле. Имейте в виду, если будут какие-то проблемы — я имею в виду открытые нападения на людей, — вас отсюда депортируют за границу. — И вы нас даже не убьете? — изумился Эдвард. — Слушай, мальчик, — Сергей Алексеевич хмуро сдвинул брови на переносице, — ты прожил два месяца у нас здесь. Ты еще до сих пор не убедился, что россияне не любят лишние убийства? — Убедился. — Ну вот и все. Кстати, мне плевать на сохранение секретности, даже если вы начнете летать рядом с людьми или серебриться, смертные все равно не поверят своим глазам. Максимум что они подумают, это то, что их белочка посетила, и бросят пить. Конечно, нежелательно целой толпой выходить на солнце на Кремлевской Площади — вас заберут в тюрьму люди, и вы не будете иметь права сопротивляться, потому что это как раз наш главный закон: не причинять вреда смертным. — Я понял вас, — кивнул Эдвард, — я сейчас остальным переведу. — Хорошо. И пусть побыстрее учат язык. Иностранцев у нас недолюбливают. Так Эдвард стал официально Эдуардом, Элис — Алисой, Розали — Розой, Карлайл — Николаем, Эммет — Митей, Джаспер — Ярославом, Ренесми — Риммой, Джейкоб — Якобом, а Эсми и Белла так и оставили свои родные имена, потому что в России так называют детей. Они жили долго и счастливо дружной семьей с Комаровыми по соседству. Когда Милене исполнилось восемнадцать, она встретила ~молодо выглядящего~ вампира Станислава и влюбилась по уши. И тогда Анна приняла решение. Вскоре все трое были обращены.