You are my miracle

Пустота — так можно описать все чувства и эмоции Мэй в момент, когда прямо перед ее глазами ранили Чонгука. Шок окутал не только ее, но и саму Хисон, которая не ожидала такого от себя. Почему осознание приходит к нам слишком поздно? Почему появляется желание исправить все тогда, когда сделать это невозможно? Обе девушки задались этими вопросами, приходя в полное недоумение. Мэй хотелось тут же, своими же руками, задушить тварь, которая посмела так с ними поступить, но тратить время и внимание на это — бессмысленно сейчас. Трясущими руками она набирала номер скорой помощи, смотря одновременно на Чонгука, который все это время еле дышал. — Мэй, — он говорил из-за всех сил. — Я люблю тебя, слышишь? — Тихо, не надо, Чонгук, прошу не надо… — она не могла больше кричать, но слезы не переставали литься из ее глаз. — Чонгук, обещай, что заберёшь меня домой, обещай, что мы съездим в Пусан на свадьбу к твоему брату, обещай не отвлекать меня от работы, обещай проводить со мной больше времени, просто обещай быть со мной… Мы обязательно поговорим об этом, ты, главное, живи. Ты должен, Чон Чонгук, ты обязан жить! В ответ девушка ничего не услышала, лишь последнее прикосновение Чона, означающее согласие, заставило ее вновь вернутся в реальность. — За что, Хисон, зачем вы это сделали? Чего добились, а? Нравится за всем этим наблюдать, тебе нравится, да? — вцепившись в Чонгука, Ли прокручивала браслет на его запястье, который когда-то сама одела на руку парня, кто с тех пор ни разу на посмел снять подарок своей девушки, она обращалась именно к Хисон, что сидела на тех же корточках недалеко от них, прикрыв лицо руками. — Зачем… — Мэй… — Заткнись! Ты виновата в том, что твоего брата больше нет! Ты виновата, что Чонгук еле дышит! Как, как можно быть такими ужасными? Хорошо, когда из-за своей же тупости Намджун довёл Гука до такого? Хорошо быть мертвым, Хисон? А ты спроси у него, спроси! — говорила Мэй, указывая на тело Кима. — Что же будет с нами? Что мне делать, Хисон? И правда, как Хисон смогла пойти на такой поступок? Из-за этих мыслей ей хотелось тут же отправиться к брату, ведь жить с таким грузом у неё не получится никогда, но и просто так лишать себя жизни она тоже не могла, слишком слабая. Все время ожидания, девушка не думала о побеге, а самое ужасное и странное, что она ни разу не подошла и не взглянула на Намджуна, да даже поверить в это было очень сложно. Хисон сходила с ума с каждой секундой, пока наблюдала за Мэй, которая как-то пыталась помочь Чону, придерживая его рану двумя руками. Ли просто не могла что-то другое предпринять, она была бессильна в этом вопросе. Девушке в голову даже лезли вопросы о том, почему же она не стала врачем? Почему она не поступила на медицинский? Зачем ей сдался этот экономический… Но, на самом деле, она просто ненавидела все, что связано с химией и биологией ещё со школы, и не понимала абсолютно ничего, хоть и любила интересоваться у врачей о тонкостях организма человека, много гуглила, дабы хоть что-то полезное и нужное узнать. Врачи приехали на место происшествия очень быстро, хотя Мэй казалось совсем иначе. Помимо них на месте оказались и полицейские, чтобы решить это дело и найти виновных. Но надо ли это сейчас кому-то кроме них? Нет, ни Мэй, ни Чонгука, ни Хисон это не волновало. В первую же очередь Ли запрыгнула в машину к Гуку, игнорируя всех, кто пытался хоть что-то у неё узнать. Даже там она не переставала держать его за руку, в то время, как врачи уже начали предпринимать меры. — Девушка, уберите руки, вы нам мешаете. — голос медсестры вывел ее из транса, заставляя отодвинуться назад. — Извините… — Ли испугалась, что может мешать им выполнять свою работу, поэтому старалась сидеть как мышка, не издавая никаких звуков. Да уж, она и подумать не могла, что вновь из-за неё Чонгук окажется в при смерти, да ещё и в Японии, далеко от всех близких. А он мог? Конечно, нет. Но Чон не пожалел и не пожалеет об этом никогда, для него честь — помочь своей любимой Мэй, единственной девушке, которая занимает не просто огромное место в его сердце, а даже все, полностью заполняя его. Она та, ради которой Гук сделает все, только ради неё одной. Парень никогда не думал, что сможет так полюбить, не думал, что так будет за неё держаться, мечтая жить лишь для того, чтобы создать с ней семью. Сидеть на холодном полу у реанимационной, придерживаясь за коленки, в ожидании того, что в любую минуту кто-нибудь должен выйти и сказать о состоянии Чонгука — оказалось самым ужасным событием ее жизни. Ли не могла спокойно сидеть на больничных диванчиках, нет, ей было легче опираться о плиточные стены и морозить свою пятую точку, молясь, что скоро вновь она окажется в объятиях Гука. Время шло так медленно, что она уже успела сойти с катушек максимальное количество раз. Казалось, что оно просто отстановилось, и так было до 3 часов ночи, пока оттуда не вышла девушка в белом халате, совсем не обращая на Мэй внимание. — Подождите, — кричала Ли, пытаясь догнать медсестру, что так быстро куда-то направлялась. — Скажите мне, что-нибудь о… — Извините, но я ничего не могу сказать, подождите ещё немного. — отшить Мэй — не значит отвязаться. — Вы должны мне рассказать о состоянии пациента, сейчас же! — агрессия брала вверх над всем и всеми, впервые за долгое время девушка просто перестала себя контролировать на сто процентов, не беря в расчёт то, с кем она разговаривает. — Успакойтесь, девушка! — конечно же Мэй обратила на себя внимание всех, кто там находился в этот момент. — Вы Ли Мэй, так? — Д-да, так. — сзади к ней подошёл неизвестный, как и все остальные, врач, и пытался остановить её, дабы она не совершала лишних движений. — Нам очень жаль… — Что с Чонгуком, скажите, прошу вас, как он? — Ли начала думать обо всем самом ужасном, не давая даже договорить доктору. — Мисс Ли, жаль, что вы сейчас в таком состоянии, но не стоит переживать, ваш супруг жив, правда ещё без сознания. Ему пришлось пережить очень серьёзную операцию, но сейчас его жизни ничего не угрожает. — супруг жив… Господи, эти слова настолько осчастливили ее, что она начала плакать, несмотря на столь близкое положение врача рядом с ней. — Мы не женаты, — наконец, слегка улыбнувшись от радости, произнесла Ли. — Спасибо вам огромное, спасибо всем, кто участвовал и не участвовал в процессе операции! Я бы не пережила, не смогла бы… — Конечно, и мы это прекрасно понимаем, но не могли ли вы поехать домой и отдохнуть? Вам нужны силы, чтобы ещё под венец с ним пойти. — доктор оказался таким дружелюбным и забавным, потратил столько времени на неё, разве существуют такие люди? — Я не хочу оставлять его, все в порядке, спасибо вам ещё раз. — улыбка с лица Мэй не спадала долгое время, но она смогла взять себя в руки и быть уже посерьёзнее, ведь ничего не кончено. Долгое время понадобится Гуку на восстановление, ещё и следователи ни на шаг не отойдут от него, когда он придёт в себя. А что, если его посадят? Это же вполне возможно… Ещё и Хисон! Где она, как она? Почему это дерьмо постоянно их окружает и даже после такой хорошей новости она не может спокойно выдохнуть? POV Мэй. Телефон Гука не переставал названивать, поэтому мне пришлось взять трубку, хотя так не хотела этого делать. Я понимала, как могут сейчас быть напуганы близкие, ведь Чонгук не выходит на связь ужа два дня. Да, он до сих пор не пришёл в себя, а кроме меня об операции никто не знает. — Алло? — мой голос вздрогнул от того, что я давно ни с кем не разговаривала, пытаясь сдерживать эмоции. — Привет, Тэхен, это Мэй. Молчать больше нельзя было, и мне пришлось обо всем ему рассказать. Врачи говорят, что Гук обязательно придёт в себя в ближайшее время, но это не означает, что я могу спокойно ждать того самого дня. Ким хотел бросить все и, как можно скорее, прилететь сюда, но я смогла отговорить его от этой мысли, обещая, что буду постоянно на связи. У ребят в Корее и так много дел, нет смысла все бросать, ведь я здесь и сделаю все возможное для скорейшего выздоровления Чона. Это и так для них было понятно, но они тоже хотели быть рядом, вместе с ним и со мной, поэтому мы договорились, что когда со дня на день Гук проснётся, они будут отталкиваться от его состояния, а в ином случае, если его организм решит затянуть с этим, — прилетят первым же рейсом. Весь этот день я нервничала безумно. Как я понимаю, к нам должна была явиться полиция, но, мать его, никто меня ни разу не побеспокоил. Почему? В чем дело? Как же я мечтаю, чтобы все-все было хорошо, и мы с Гуком поскорее уехали домой. Когда живот начал ужасно болеть и нуждаться в хоть какой-нибудь еде, я решила спуститься и купить чего-то покушать в буфете. Два дня практически не отходила от Гука, сидела рядом с ним, а засыпала прямо на кресле, которая находилась у его койки, оставляя свой организм голодать. Почему-то именно в этот момент, когда меня не было рядом, что-то произошло с его аппаратом, показывающим состояние жизни пациента. Услышав какое-то копошение в палате парня, я, боясь входить, медленно приоткрыла дверь, и увидев несколько человек в халатах, успела напугаться. — Что случилось? — Мисс Ли, ваш молодой человек, он приходит в себя, попытайтесь заговорить с ним, а то он ни слова не произнёс ещё. — сказал, по-видимому, именно врач. Как только я подошла к нему, Чонгук дёрнулся, из-за чего мое сердце чуть не остановилось. Спустя полчаса обследований, доктора покинули нас. В ту же минуту я присела к нему максимально близко, пуская слезы радости, только и всего. Парень смотрел на меня, не отрывая взгляда, но сказать ничего нормально не мог. — Мэй, — этого было достаточно, чтобы окончательно добить меня. — Я скучал. — Я тоже, тоже скучала, до безумия, Гук! Не знаю, совпадение это все или нет, но наедине мы пробыли не долго, потому что к нам, наконец, заявилась полиция. В детстве я боялась этих дяденек больше всего, и ничего, скажу я вам, с тех пор не изменилось. Особенно, когда водила машину в несовершеннолетнем возрасте… Было страшно, но отказаться от любимого занятия никак не могла. Кстати говоря, спасибо любимому папочке, который никогда не сомневался во мне и рисковал всем, лишь бы я была счастлива. — Здравствуйте! — поздоровились сотрудники японской полиции, а я, как понимаете, буду выступать в роли переводчика, ведь знания Чонгука не очень хороши в данном языке и понять с первого раза все будет довольно тяжело, да и состояние здоровья не совсем позволяет ему вообще нормально разговаривать. Полицеские задали несколько вопросов, но не успели мы перейти к самому главному — убийству Намджуна, как они заговорили о Хисон. Оказывается, девушка сразу же в тот вечер направилась в участок, чтобы все решить, не пытаясь сбежать или оправдаться. — Что? — шокировано произнесла я, повернувшись на Чонгука. — Хисон пыталась покончить собой…после того, как призналась в убийстве! Хисон, она взяла всю вину на себя, помогая нам тем самым. Конечно, это все произошло по их вине, но кто бы стал говорить копам, что именно она убила брата и ранила Чонгука? Девушка даже причины назвала, мотивом ее действий была злость на ужасное отношение брата и ревность к Чонгуку, которого она так любила. Само собой, полиция все так просто не оставит в любом случае, попытается найти ещё какие-то нюансы, но по закону, если против нас ничего не будет — уже через 2 недели можно будет забыть обо всем этом, и уехать домой, если нам позволит состояние Чонгука. На этот раз ему повезло лишь с тем, что он остался живой, ведь Хисон задела жизненно важные органы парня, ещё быть чуть-чуть — можно было бы с ним попрощаться, как минимум, из-за потери большого количества крови. Следователи не переставали интересоваться здоровьем Чонгука, даже следили за нашими отношениями, учитывая это для того, чтобы правильно разрешить дело с убийством Ким Намджуна. Конечно, мы с Чонгуком старались вести себя как обычно, ни о чем не беспокоясь, но все же, их, хоть и редкие, присутствия нервировали нас. Гукки, к слову, было тяжело первые несколько дней и разговаривать, и двигаться, и питаться. Насколько же я была рада ему помогать всем этим, желая ему того, чтоб он смог все делать самостоятельно. Конец POV Мэй. Чонгук попросил, чтобы никто не приезжал к ним. Во-первых, это лишняя нервотрёпка для друзей и родственников, а во-вторых, он хотел максимально много времени провести именно с Мэй. Когда парень, спустя неделю прибывания в больнице, начал чувствствовать себя гораздо лучше, его настроение было на высоте, несмотря на нерешённый вопрос с полицией. Если он и жалел о своём поступке, то только из-за страха, что если окажется за решеткой, то долгое время не сможет видеть Ли, а тогда то он окончательно сойдёт с ума. — Мэээй, — произнёс хриплым голосом Чон, пытаясь привлечь внимание девушки, которая уже долгое время говорила по телефону с сестрой. — Мээээй, ну хватит болтать, йа! — Я тебе перезвоню, Ри, мне срочно идти надо. — быстро попрощавшись с Мари, она выполнила желание Гука. — Перезвонит она, ага, — сам себе недовольничал парень, пытаясь удобнее усесться. — Совсем забыла про меня? — Про тебя то забудешь… — Ли села на край больничной кровати и взялась за его руку, нежно поглаживая внутреннюю сторону ладони. — Лучше быстрее выздоравливай, и меньше ной, Гукки. — Почему я чувствую себя младенцем? Я, вообще-то, твой оппа! — после этих слов Ли и вправду увидела в нем ребёнка, а не взрослого парня, каким он является на самом деле. — Оппа? Ты никогда не говорил о таком, Чонгук, что с тобой? — Мэй мило улыбнулась, еле сдерживая смех, который рвался наружу. Но она быстро перестала смеяться, когда Гук сделал серьёзное выражение лица, произнес еще более серьёзные слова, с такими же серьёзными намерениями. О да, это было максимально серьезно. — Ли Мэй, ты выйдешь за меня?