Новая Жизнь

POV Лейтенант Громов «Рота поъём!» прозвучало в полной тишине. Я открыл глаза. Вокруг темнота, виднелось лишь что-то похожее на дверной проем, почему-то выделяющийся среди полной темноты. -Забавно. — произнёс я и заметил, что в полной тишине нет эха, а значит то место, где я нахожусь достаточно большое. И это значит, что тот, кто сказал «Рота подъём» где-то тут. Ну, или это флешбэки. Провел рукой по туловищу, я обнаружил, что ни разгрузки, ни бронежилета не было. Опустив руку к кобуре, я даже не удивился, не обнаружив её. И просто, ради интереса, я прикоснулся к лицу. Кожа, а не ткань. Переведя руку чуть выше, я почувствовал волосы. Ни шлема, ни балаклавы. -Я умер? Или это чистилище, где нихрена не видно. -Шутишь? Это хорошо. — пронеслось у меня в голове. Меньше нужно было в сталкер играть, а то и через 20 лет помню некоторые фразы персонажей. Отличное время для таких размышлений. Я хуй пойми где, да и что со мной я тоже не знаю, но вместо того, чтобы думать, что делать, я вспоминаю гребаный сталкер. Возможно, эта черта и не даёт мне сойти с ума. Ладно, пора кончать с размышлениями и переходить к действию. Сделав несколько шагов, я заметил, что дверной проем, как мне показалось, не приблизился, а наоборот, немного отдалился. Хмыкнув, я сделал ещё несколько шагов, но результат остался прежним, дверь отдалялась. Меня это не напугало. Однако напрягло. Нет, не потому что единственное видное место становилось все дальше, а потому что мне было не страшно. Нет, за столько лет моей работы, после стольких гибелей товарищей, после стольких зарубок на прикладе автомата… Да, перенял традицию у снайперов, тем более массовых сражений не было и, зачастую, было понятно, кто кого убил. Так вот, из-за вышеперечисленных факторов, чувствовать страх я не разучился. Я научился его контролировать, не давать ему затуманить разум. Я знал, что он есть, я знал, чего я боюсь и как с этим бороться. Но сейчас страха небыло. Совсем. Я его не чувствовал. Всегда, когда я воевал, когда я шёл в самоубийственную атаку, когда я видел то, чего не пожелаю увидеть ни одному человеку, я знал, что страх был. Я, слышал, что когда человек умирает, он отпускает все, что привязывает его к миру живых. Чувства, судя по всему, тоже. Однако, я продолжил движение. На самом деле, чувство непривычное, когда идёшь в сторону одного видимого тебе объекта, а он отдаляется. «2 наряда вне очереди» услышал я и невольно усмехнулся. Голос напоминал одного знакомого мне комвзвода. Вот только в том-то и дело, что только напоминал, в нем были лишь знакомые нотки, ничего более. Как будто кто-то копался в моей голове и узнавал, кто и что говорил, но никак не мог подстроить свой голос. Я остановился. Задумавшись, я попятился, но ожидаемого мне результата я не получил, дверной проём оставался на месте. Шаг влево, шаг вправо и ничего. Ничего не изменилось, лишь темнота и очертания этого ебаного проёма. С ума можно сойти. -Главное после этого не получить боязнь темноты. — подумал я, продолжая движение вперёд — Если я, конечно, выйду. А может я уже помер и это и есть хвалёный загробный мир. «Мужики, шухер, там «Дельта»! Ёбнем хоть одного, такой международный скандал будет…» Голос был почти один в один. Зато я вспомнил ту ситуацию. Это было в Афганистане, в 2010. Нас перебросили на 201 военную базу, в Таджикистане. Тогда талибы зашевелились, это значит, что был риск пересечения ими границы. Под удар бы попала эта база. Нас отправили на разведку. Ну, как это обычно бывает: «Если вас поймают, то вы не солдат армии РФ, вас никто не знает, выкручиваться будете сами». Ничего тогда не было, «Дельта» нам, конечно, планы подпортило, пришлось в воздух шмалять, чтоб спугнуть их… Но уже не суть… С этими мыслями я продолжал путь. Психодел, конечно, лютый, но что делать? Чтобы не свихнутся, начал вспоминать детство. К примеру, слова бати: «Не дай Бог тебе войну увидеть»… Забавно. Дед в Афгане воевал, батя в Чечне, а я повсюду, куда приказ занесёт… Семья вояк, мля… Но о своём выборе я ни разу в жизни не пожалел. Даже когда были самые хреновые ситуации… Даже когда пришлось вместе с новоприбывшим выйти со спасительного монорельса. Даже когда я не смог дотянутся до гранаты, чтобы подорваться вместе с тварями, потому что их было слишком много, повалили меня, суки, руками пошевелить я не мог. «Береги себя, любимый… И возвращайся поскорее» Я остановился. Голос её. Точно её. То ли то, что копалось в моей голове, научилось пародировать голоса, то ли я уже еду по фазе… Хотя, сейчас это разве важно? Я ей тогда пообещал, что вернусь. К сожалению, не смогу… А хотел бы… «Да что ты, сопливый Лейтёха можешь знать?! Началась третья мировая, свой патриотизм можешь себе в жопу засунуть, или в рот, может, хоть замолчишь»… Да, помню того полкана… Всё пёкся о себе, плевать на солдат… И мне, и кэпу моему тогда высказал всё, что думает и о нас, и о другом личном составе, и о России… Скончался он тогда, скоропостижно. С дерева упал, на топор, как чёрный дембель… А голоса-то начали ускоряться в воспроизведение. Видимо, кто-то настраивался… «Родина гордится вами, Родина благодарит вас, Родина рассчитывает на вас» Интересно, а это зачем воспроизводить? Насколько я помню, это сказал диктор, во время вывода ограниченного контингента из Афганистана… Хм, а ведь командующим сороковой армией был Громов, если бы не война это, то я уже, как минимум, Полканом бы был… А так, всё в Лейтёхах и сижу. «Отходите, прикрою» Помню. Помню Головина. Он спасал весь отряд, оставшись позади нас. Твари преследовали нас уже как 5 километров, мы бежали всё это время по снегу, который был по пояс. Он остался, стреляя, матерясь, а под конец подорвав себя гранатой, забрав с собой почти всю стаю… «Врёшь, Громов, не могли вдвоём они положить весь отряд! Если только это не проект «Гешатльт», но ты сам знаешь, что с ним стало» Естественно знаю. Ещё бы не знать, особенно, когда тот напивается до беспамятства… Но это событие дней не так давно минувших, может мне будущее предскажут? В любом случае, двигаться я не переставал, а этот «дверной проём» так и удалялся от меня, что нереально напрягало… «Вы кто, бля, такие?!» во, пошли уже сегодняшние события. Ну, а кто мы такие, мы солдаты, что на этот вопрос можно было ответить… Что же мне воспроизведут следующим? «Серёга, я всё понимаю, но по гражданским стрелять…» Данилов как всегда, в своём репертуаре… Священный долг защищать граждан РФ, не зависимо от того, что они делают… Даже если они грозятся смести нас к хуям. «А кто, если не я?» да… Кто, если не он… Хороший мужик этот Артём, хоть я его и знаю не так долго. Сам предложил свою кандидатуру, сам пошёл. Настоящий командир, ради своих пошёл на смерть. Таких людей щас редко встретишь. Правда я так и не понял, что с ним случилось, вырубился раньше, чем до него добрались. Тут я ударился спиной о стену. Вперёд идти я не мог. Просто ноги не двигались. А назад не позволяла стена. Повисла тишина. Я сделал шаг влево. Это было совершенно беззвучно, единственный ориентир — этот грёбаный проём не сдвинулся с места. -Комбат батяня, батяня комбат — проорал я, чтобы хоть как-то развеять тишину. Почему-то она слишком сильно давила на мозги. Даже тихий звук собственных шагов помогал ей развеется, поэтому я не чувствовал этого ранее — Ты сердце не прятал за спины ребяяяяяят Вдруг, я почувствовал, как будто кто-то сильно потянул меня вперёд и я, фактически, полетел к этому, покрытому трёхэтажным матом, дверному проёму. И он приближался. Я даже не знал, радоваться или нет, однако факт того, что я двигаюсь, очень воодушевлял. Летел я, правда, в абсолютной тишине. Я ожидал, что будет гам от тех фраз, через которые я прошёл, но нет. Ничего. Как только я подлетел к этому многострадальному проёму, меня ослепил яркий свет. Мне пришлось зажмурится, изо всех сил. Вдруг, я почувствовал, что этот ослепительный свет пропал, а лежу я на чём-то мягком. Открыв глаза, я обомлел… Я был в комнате. Точнее в своей комнате. А если совсем точно, то в моей довоенной комнате, с телевизором, компьютером, шкафом и мягким раскладным диваном, на котором я сейчас и лежал. Я быстро поднялся с дивана и, для начала, осмотрел себя. Моя форма, с которой я не расстаюсь уже давно. Значит, всё это было не сном. Во-первых, потому что сны быстро забываются… По крайней мере большая их часть. А во-вторых, из-за формы. Нет, я мог списать это на то, что «вчера» я пришёл поздно и просто забыл её снять, но нет. До войны я никогда не носил форму, формата ВКБО, поэтому все шевроны у меня были пришиты, а сейчас их вообще нет, на их местах пустые «липучки». Я подошёл к компьютерному столу. На нём лежали «очень важные» отчёты жены, аккорды какой-то песни, бережно переписанные мной и пара ручек. Всё. Что странно, в моей памяти этот стол запомнился засратым по самые уши. Помотав головой, я двинул по направлению к выходу. Просто ради интереса, я остановился у телевизора. Нажав на кнопку включения и подождав несколько секунд я увидел Екатерину Андрееву, которая, как ни странно, вела программу «Время»: «В городе Пугачёв начались массовые беспорядки, после убийства выходцами из Чечни местного жителя» Я выключил телевизор. Новости, они везде новости… Я вышел из комнаты и двинул на кухню, с которой доносились какие-то звуки. Церемонится я не стал и быстро зашёл на кухню. Там была Юля. Никогда не думал, что увидев её, мне захочется расплакаться… Она была такой, какой я её запомнил, рыжие волосы, заплетённые в две косички. Её фирменный «детский» стиль. -Серёжа? Не уж-то ты уже? — обернувшись, удивлённо спросила она, однако, улыбнувшись добавила — Всех победил? -Выходит я помер? — закономерный вопрос задал я. Она на меня грустно посмотрела, но после улыбнулась. -Ты — нет, если ничего не знаешь. Поэтому, я думаю, тебе пора… -Стой, в каком смысле?! — вскрикнул я. В глазах потемнело и вот, я уже лежу на холодной земле Забайкальского края. Начал я, уже по традиции сегодняшнего дня, с осмотра себя. Куска бронежилета, а вместе с ним и половины разгруза просто не было. Как будто их просто оторвало. Шлем валялся в 5 метрах от меня, был погнут так, как будто на него БТР наехал. Автомата нигде не было, зато кобура с ПМом и планшет с картой сохранились. Балаклава, как ни странно, была порвана. Сняв через голову броник, ибо лучше без него, чем с таким, срезав ножом, разгрузку и стянув с головы остатки балаклавы я пошёл на поиски моего недавнего напарника. Это был долгий день, но дальше последует долгий вечер…