С любовью в Ксинг

Яблочный пирог на столе источал чудесный запах и чувство тепла. От него шёл едва заметный пар, ведь его недавно достали из духовки. — М-м-м, вкусно выглядит, — сказал Эд, входя на кухню и вытирая мокрую голову полотенцем. На нём были привычные шорты и чёрная майка. Кожа местами блестела от воды, но его это не волновало. — Это точно ты готовила? Выглядит на удивление съедобно. И парень со смехом увернулся от пролетевшего мимо разводного ключа. — Столько лет ешь мою стряпню и до сих пор жив, — Уинри, отойдя от плиты, сняла фартук и повесила его на спинку стула. После чего поставила кружки с чаем на стол. — Садись, а то всё остынет. Девушка села на стул, слегка улыбаясь и заставив прядь волос за уши. Эдвард сел напротив и взял свою кружку с чаем. Чуть отхлебнув, парень прикрыл глаза, чувствуя как его тепло прошлось по всему телу, окончательно расслабляя каждую клеточку его уставшего тела. — Кстати, пока ты был в душе, звонила бабуля. Она останется в центре на ночь, там опять кто-то рожать собрался, — девушка как-то грустно вздохнула и поёжилась, после чего взяла свою кружку с чаем и чуть отпила из неё. — Как она? — Эд внимательно посмотрел на Уинри, наблюдая за ней поверх кружки. Взя кусок яблочного пирога, он откусил от него. — Ладно, признаю, это слишком вкусно. — Ещё бы! — победном сказала Уинри, вздёрнув нос, на что Эд усмехнулся. Всё же она осталась такой же Уинри, что и всегда была. — Бабушка Пинако... У неё начались проблемы со здоровьем, как-никак, а возраст даёт о себе знать. Большинство заказов теперь беру я, не хочу что бы она себя запрягала так. Девушка вновь вздохнула и вновь отпила. — Да, жалко бабулю... Хоть она и старая вредная карга, — на этих словах Эдвард поморщился — у Пинако был характер не сахар. — Но она заслужила себе счастливую старость. Уинри задумчиво кивнула, смотря куда-то мимо Эдварда и вновь отпила чаю. После этого некоторое время сидели в тишине, переглядываясь. Эдвард был в какой-то степени даже рад этому, создавалось ощущение будто они общаются без слов. За окном сильно стемнело, хотя время только близилось к десяти вечера. — Может, расскажешь что-нибудь интересное? — вдруг спросила Уинри, ставя кружку на стол, и посмотрела на Эда с улыбкой, подпирая лицо руками. — Ты так много где бывал, но редко о чём-либо говоришь. Эд чуть задумался. Это было как-то странно для Уинри — спрашивать о чём-либо про другие страны, кроме особенностей местной автоброни. Нет, он вовсе не считал её помешаной на механике(хотя такое ощущение было), просто излишки профессии делали своё дело. — Ну... Я даже не знаю о чём рассказать... — Уинри всё так же смотрела на Эда, даже не моргая, что сильно пугало парня. — Кстати, не посмотришь мою ногу? А я придумаю о чём рассказать. Выкрутился. Хотя ему действительно было о чём рассказывать, просто ему нужно было собраться с мыслями. Уинри недоверчиво посмотрела на него. Чуть помолчав, она всё же кивнула. — Ладно. Но если ничего не расскажешь, то я твою ногу на винтики разберу! — На удивление всё в порядке, — осматривая автоброню, задумчиво пробормотала Уинри. — Может, разве что подкрутить и смазать детали. Эдвард, сидя перед ней с вытянутой железной ногой, нервничал, слегка краснея. Девушку это не волновалось, он на каждом осмотре вёл себя так. А Уинри видела зрелище похуже почти обнажённых симпатичных парней. — Ничего не беспокоит? — Н-нет, разве что иногда болит перед плохой погодой. — Ну, это нормально. Вспомни Панинью, она перед грозой даже ходит с трудом, — девушка взяла нужный гаечный ключ, смахивая волосы с лица. Даже платок на голове не спасал от этого, но Уинри это не волновало. Подкрутив болты где-то гаечным ключом, где-то отвёрткой, девушка вновь осмотрела ногу. — Ну, вот и всё, — она довольно кивнула и выпрямилась, хлопнув ладонью по здоровой ноге парня выше колена. Эд дернулся, чуть краснея. — В этот раз ты действительно хорошо с ней обращался. Это удивляет. Уинри улыбнулась, убирая инструменты в стол. После чего грозно посмотрела на Эда, упираясь руками в бока. — Ну, теперь расскажешь? Мне интересно. Эд, слегка задумавшись, слез со стола. — Хм... Ну, в Аэруго я попал на Летний фестиваль. Он длился всего неделю, но это того стоило. В это время каждый житель старается показать все свои лучшие качества и умения, доказывая свою любовь к окружающим, — парень вдруг мрачно усмехнулся. — Забавно, ведь это они поддержали войну в Ишваре. Уинри только вздохнула и упёрлась поясницей в стой. Ишвар не вызывал у неё радужных воспоминаний, но всё же, что случилось несколько лет назад, смогло доказать что не все ишварцы плохие. Хоть и её родители погибли от руки Шрама, он оказался неплохим человеком. — И какие там...интересные вещи есть? — с интересом спросила Уинри, улыбаясь. — Там интересные обычаи. Обычно в это время в Аэруго проходит больше всего свадеб, так как считается что сами боги, будучи в восторге от фестиваля, благословляет все радостные события. Немного странно, но всё же логика какая-то есть. — А ты был там? Ну, на свадьбе, к примеру, — девушку это почему-то заинтересовало, но в то же время смущало. Небось напридумывает что-нибудь, типа «у всех девушек на уме только свадьбы». Эдвард вдруг вновь широко улыбнулся, вставая рядом с Уинри, прижавшись рукой и бедром к ней. — Да, был! Я жил у одной семьи. И их дочь Руми, чуть младше нас, выходила замуж. В итоге меня попытались вначале споить местным крепким напитком, потом засватать к какой-то девушке... — от этого лицо парня приобрело выражение стыда, напряжённости и непонимания одновременно, именуемым в народе «выпал в каплю». Уинри внешне оставалась всё такой же, с улыбкой на лице и любопытством в глазах. Но внутри... Ох, тушите свет, гасите свечи! Внутри неё всё клокотало от гнева и какой-то печали. «Я, кажется, ревную... — с печалью подумала Уинри, стискивая край стола до того, что аж пальцы побелели. — А вдруг у них что-то было?.. Стоп, Уинри, чего ты накручиваешь себе? Он же вернулся, он сейчас стоит рядом с тобой и рассказывает о том, о чём просила. Видишь?». — И кто это был? — в горле у девушки резко пересохло, поэтому она буквально выпалила эту фразу, всё так же источая дружелюбие и интерес. Ей правда было интересно. Эдвард поморщился: — Дочь главы города. Кажется, звали её Дóрия или Дóрис, не важно. Буквально с первого дня приезда она вешалась мне на шею и только мешала моей работе. Не спорю, она симпатичная... — метнув взгляд на Уинри, Эдвард вдруг резко залился краской. — Но у меня есть человек с которым я безумно счастлив. Не сразу догадавшись что речь об ней, Уинри замерла, чувствуя как её руки, затянутой в перчатку, коснулась чужая, но в то же время родная рука. Она накрыла руку Уинри и чуть сжала её, переплетаясь пальцами. «Стоп, это он что, про меня? Я-я даже не знаю что сказать! Ну же, Уинри, думай быстрее!». В реальности девушка лишь судорожно вздохнула, глядя на Эда широко открытыми глазами и чувствуя как щёки медленно наливаются жаром. — Уинри, я хотел бы в кое-чём признаться. Я... Его прервал резко зазвонивший телефон на столе, отчего Уинри хотела завыть от досады. Но она только вздохнула и взяла трубку свободной рукой. — Да? Да, это Уинри. Что? — тут она резко побледнела, нервно улыбнувшись. — Д-да, конечно, она почти готова. Т-то есть, готова, да! Хорошо. До встречи! Положив телефонную трубку на место, Уинри уткнулась в ладонь и вздохнула. — Я забыла про заказ... Мы можем потом договорить? — девушка растерянно посмотрела на Эдварда, боясь его реакции. Почему-то она боялась его ответа. — Конечно, да и мне надо кое-что доделать, — Эд улыбнулся и отпустил руку девушки, чему та в душе разочаровалась. Уинри развернулась к столу, вспоминая что заказывал этот мистер Петерсон, противный старикашка... Вроде бы автоброню ладони. Да, точно, вот она! Девушка потянулась за автобронёй, лежавшую на углу стола, когда почувствовала на щеке что-то мягкое, буквально на несколько секунд. Резко повернувшись, она заметила только уже быстро вышедшего из мастерской Эдварда. — Вот дурак... — как-то счастливо пробормотала Уинри, приложив руку к щеке, к месту поцелуя, и растягивая губы в глупой улыбке. Даже доделывать автоброню Петерсона уже не казалось такой мукой.