Любовь, согретая Лотосом. Книга 1. Зеркальный Лотос

      [1] «Он… ушёл?» — не поверил собственным глазам Вэй Усянь, когда льдисто-голубая вспышка Бичэня растворилась во мраке пещеры.       «Бросил меня?»[2] — больно кольнуло в сердце.       «Неужели послушался моих слов?.. Я же столько раз его прогонял, а он не слушал… Почему же сейчас оставил одного?» — Вэй Усянь в растерянности уставился на малый талисман огня, зависший в воздухе ровно в том месте, где его всего мгновение назад держал Лань Ванцзи.       В следующий миг крупица духовных сил, не позволяющая талисману упасть на пол, рассеялась. Небольшой прямоугольник жёлтой бумаги мягко качнулся и начал опадать. Вэй Усянь стремительно шагнул ближе, подставил руки — листок спланировал в его раскрытые ладони. Словно последний луч надежды умирающего на спасение, пламя горело ровно, согревало пальцы.       Вэй Усянь почувствовал боль не сразу, а когда кожу обожгло, отчего-то улыбнулся: «Этот огонёк похож на тебя, Лань Чжань: горит будто бы безразлично, но обжигает сильно, глубоко».       Видимо, его сердце с этим было полностью согласно, так как в это самое мгновение с тихого хода резко перескочило в галоп. Голову вновь, как немногим раньше, пронзила резкая боль. Но Вэй Усянь только до боли прикусил губу и зло рыкнул на собственную слабость.       Талисман малого огня погас, смятый в кулаке. Пещера вновь погрузилась во мрак. Однако теперь Вэй Усянь, в отличие от прошлого себя, в темноте чувствовал себя даже лучше, чем под яркими солнечными лучами.       Он тряхнул длинным хвостом, загоняя неприятные ощущения глубже, и решительно направился в сторону подземного озера:       — Меч — вот что сейчас главное. Даже без тебя, Лань Чжань, я справлюсь!       «Он не сумеет принять меня», — несмотря на самоуверенные слова, внутри жглось нестерпимо, настолько сильно, что Вэй Усянь замер в шаге и обессиленный прижался к холодной каменной стене.       Понадобилось не менее дюжины глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Когда немного отпустило, Вэй Усянь, наконец, выпрямился и продолжил путь:       — Ладно, надо действовать, пока мне никто не мешает.       Из-за поворота открылся широкий грот с большим озером. Орден Цишань Вэнь давно уже вынес огромное тело Черепахи-Губительницы, но вот лёгкое зловоние в затхлом воздухе до сих пор стояло. Или Вэй Усяню это лишь казалось, потому как воспоминания о той беспощадной битве с древним монстром вспыхнули в памяти яркими картинами.       Вода в озере, судя по всему, нашла лазейки из горной реки на поверхности, потому как дно озера, усыпанное бесконечным числом черепов и костей жертв Черепахи-Губительницы, вновь было хорошо видно.       Медлить дальше не имело смысла, да и не хотелось.       «Раз уж задумал, надо идти до конца», — вздохнул тихонько Вэй Усянь и вытащил из-за пояса флейту.       Пронзительная нота сорвалась из-под пальцев, многократно отразилась от голых каменных стен и оглушила звучанием.       — Мастер нас наконец-то призвал, хе-хе-хе, — вынырнуло из тени бледное личико Бао. Малыш счастливо скалился.       Сюин выплыла из темноты вслед за ребёнком. Шагнула ближе и с нежным вздохом опустилась на колени у ног Вэй Усяня. Прекрасное лицо озарилось мягкой улыбкой.       — Спасибо, что отозвались, — склонил голову в приветствии Вэй Усянь, легко коснулся волос демонической девы.       — Мы будем играть, Мастер? — подполз ближе Бао и плюхнулся голой попой на пол.       Мальчик подцепил небольшой камень, наполовину засунул его в рот и принялся обсасывать, словно леденец, с интересом оглядывая пещеру.       — Мне тут нравится, хи-хи, — хихикнул демонёнок, довольно прищурив белые глазки. — Пахнет смертью. Мастер выбрал хорошее место!       Сюин, судя по всему, была согласна со своим другом, потому как тихонько вздохнула и ласково погладила ткани мантии своего хозяина.       — Да, мы немного поиграем, — отозвался Вэй Усянь. — Мне понадобится ваша помощь в одном деле.       — Мастер знает цену, — Бао выплюнул камень изо рта с такой силой, что тот плюхнулся в воду как раз в центре подземного озера.       — Конечно, малыш. Нельзя обижать Бао и Сюин, — улыбнулся Вэй Усянь. Он бесстрашно смотрел в глаза демонёнку, в то время как его ладонь поглаживала шелковистую макушку девы. — Я возьму половину. Остальное — для вас.       Бао в задумчивости склонил головку к плечу, долго смотрел на своего хозяина, а после вскочил и в мгновение ока оказался около воды. Он погрузил ладошки в воду, склонился ещё ниже только затем, чтобы через несколько мгновений запустить в воздух фонтан брызг и заливисто рассмеяться.       — Здесь на всех хватит! На всех! И-хи-хи-хи-хи-хи! Хорошая плата! — радостно щебетал ребенок, играясь в воде.       Сейчас Бао казался совершенно обычным ребёнком, шаловливым и бойким.       — А-ах, — вздохнула Сюин, сняла ладонь Вэй Усяня со своей головы и поднесла к алым губам.       Демоническая дева мечтательно прикрыла глаза. Ледяной поцелуй коснулся пальцев Вэй Усяня.       — Вот и славно, — тот легко коснулся скулы демоницы и попросил, — на дне озера покоится древний меч чёрного металла, достань его, Сюин.       — Умхм, — согласилась девушка.       Она грациозно поднялась с колен, словно бы выполняла это простое движение всю свою жизнь, и вошла в воду. Лёгкие алые ткани, лишь слегка прикрывающие обнаженное мертвое тело, и длинные чёрные волосы девушки широким шлейфом растеклись по поверхности воды.       Зрительная иллюзия ли это была или же случилось на самом деле, но вода в подземном озере окрасилась красным, стоило Сюин погрузиться. Бао продолжал баловаться с водой, весело хохоча, и совершенно не обратил внимания, что брызги в воздух срываются уже рубиновыми каплями.       Вэй Усянь, как завороженный, наблюдал за метаморфозами воды — из кристально прозрачной она обратилась густой кровью. Даже воздух в пещере вмиг потяжелел. Вэй Усянь ощутил на языке металлический привкус.       Сюин отсутствовала совсем недолго. Ровно в том месте, в котором вошла в воду, она появилась над алой поверхностью с проклятым мечом в руках. Намокшая ткань и тяжёлая волна волос прилипли к телу демоницы, отчего та стала ещё более привлекательной. Словно искушая, соблазняя Вэй Усяня, Сюин выступила на берег и качнула бёдрами. Алые струйки, стекая на камни, ласкали мёртвое тело.       — О-о-о! — изумлённо округлил ротик Бао. Он бросил свою забаву и подскочил к демонической деве. — Какой замечательный меч! Какой кровожадный! И-хи-хи-хи-хи! Мастер сделал правильный выбор!       — Нам надо его перековать, Бао. Я создам оружие. Всё остальное — для вас, — Вэй Усянь неприязненно смотрел на ржавый клинок в руках демонической девы. Касаться его не было никакого желания. Голова от одних воспоминаний начинала раскалываться.       — То есть пещера останется нам? — Бао недоверчиво покосился на своего хозяина, словно не верил, что им отдают такое сокровище.       — Вам, — уверенно кивнул Вэй Усянь. — Она и всё, что останется вот от этого меча.       — А? — сдавленно пискнул демонёнок и ошарашенно уставился на меч.       Сюин же растянула губы в широкой улыбке, а после вовсе залилась мелодичным смехом.       — Выпейте жажду крови этого меча, словно вино. Не позволяйте ей выйти в мир, — добавил Вэй Усянь.       — Мастер — самый лучший хозяин! Столько игр придумывает! Столько вкусного даёт! — взвизгнул Бао и в один прыжок оказался на руках Сюин, потеснив меч.       Демоническая дева же этого, кажется, даже не заметила, а мальчик склонился к проклятому клинку и принялся его облизывать, приговаривая:       — Бао будет верным Мастеру! Бао будет благодарным! Нельзя быть неблагодарным! Бао хороший, прямо как Мастер…       Демоническое дитя явно наслаждалось обещанным подарком. Сюин, хотя и стояла спокойно, выглядела не менее довольной.       — Бао, — ровным голосом прервал поток восторгов мальчика Вэй Усянь и поднёс к губам Чэньцин, — мне нужен твой огонь.       — Бао понял, Мастер! Бао сделает! — обрадованно вскинулся демонёнок и тут же спрыгнул на землю. — Сейчас-сейчас сделает! Не надо ждать, хороший Мастер!       Мальчик удобно примостился на пятках и сложил маленькие ладошки лодочкой. В тот же миг к потолку взмыл столб кроваво-красного пламени. Вэй Усянь едва успел отступить. Сюин напугано ойкнула.       — Ой! Бао ошибся, Мастер! Не ругайте Бао, Мастер! — маленький демон выглядел виноватым.       Алое же пламя действительно стремительно уменьшалось, пока не превратилось в аккуратный, но достаточно сильный костерок.       — Вот! Бао справился, Мастер! Бао хороший, — демоническое дитя заискивающе глянуло на своего хозяина.       — Да, этого достаточно, Бао! — согласился Вэй Усянь и поднёс к губам Чэньцин.       С первыми же звуками тоскливой мелодии проклятый меч в руках Сюин задрожал. Тёмные материи заклубились у ног Вэй Усяня, сгустились и устремились к демонице. Чёрные потоки обласкали ледяное тело девы и скользнули к клинку.       Проклятый меч взмыл в воздух, повис прямо над кровавым пламенем в ладошках Бао и загудел. Сперва гул, потом шипение, а после скрежет ломаемого железа наполнили тишину подземного грота.       Голос флейты стал сильным, строгим, повелительным. Чэньцин в руках Вэй Усяня приказывала — тёмные сущности обязаны были подчиниться.       Ржавчина на клинке вспучилась и крупными кусками отпала. Бао белыми пальчиками на пухлой ножке немедленно подцепил один и закинул в зубастый рот. Теперь к стенанию меча добавились довольное сопение и хрумканье, словно ребёнок жевал чуть подсохшую горбушку рисовой лепёшки. Он не успел доесть первый ломоть, а уже закинул следом второй. Сюин протестующе застонала на его жадность.       — Я оставлю, оставлю! — осклабился Бао и действительно разделил кусочки ржавчины, пропитанной злобой жертв меча, поровну. — Вот, видишь? Бао хороший! Поделил пополам!       Мальчик посмотрел на свою подругу и вновь принялся закидывать в рот лакомство, когда та согласно кивнула.       В этот момент флейта грозно вскрикнула.       — Бао отвлёкся всего на мгновение, Мастер! — тут же отозвался демонический ребёнок и вновь сосредоточился на огне. — Огонёк Бао не погаснет! Мастеру не нужно беспокоиться! Не надо наказывать Бао!       Напор мелодии вновь изменился — теперь он бил, ругал, ломал. Каждая нота вонзалась в блёклый металл проклятого меча, точно тысяча стрел.       И тот не выдержал.       По лезвию вниз от рукояти к острию пошла трещина. Клинок крошился на глазах, но с каждым новым изгибом разлома наружу вырывались потоки бурых миазмов. Они грозили расползтись червями в разные стороны.       Раздался громкий хлопок и над всей группой сомкнулся купол тёмной материи. Теперь пусть недолго, но можно было не опасаться, что жажда крови проклятого меча вырвется на свободу.       Бао тоненько захныкал, когда не сумел поймать зубастым ртом проскользнувшую мимо него бурую змейку, однако больше отрываться от огня малыш не решился. Теперь настала очередь Сюин ловить лакомство и делить его поровну.       Демоническая дева с грацией пантеры перескакивала с места на место. Каждый её прыжок достигал цели. Первый из пойманных бурых миазмов скрылся за алыми пухлыми губами Сюин, второй отправился прямиком в широко раскрытый алчущий угощений ротик Бао.       Так повторилось ещё несколько раз, пока Вэй Усянь всё усиливал давление. Чэньцин в его руках бесновалась. И проклятый меч стал понемногу поддаваться.       Клинок перестал ломаться, оплыл переливом жидкого металла, растопился. Капля за каплей в кровавом пламени Бао плавился старинный меч: сперва лезвие, затем и рукоять. Шипением и бульканьем отзывался костерок.       Вновь настроение Чэньцин изменилось. Мелодия заиграла остро, бойко. Люди с особенно богатой фантазией сравнили бы её с озорной девчушкой, что мчится вприпрыжку по каменному мостику через звонкую реку. Остальные бы услышали песню молотов кузнеца о наковальню.       — Мастер, почти готово! — пропел Бао, заворожено глядя в огонь. — Прекрасная, сильная, кровожадная!..       Сюин опустилась на колени рядом со своим другом и с восторгом охнула.       — Хорошее оружие, Мастер! Лучшее из всех, что я видел! — хвалил демонический мальчик, кажется, вполне искренне.       Флейта ударила кузнечным молотом в последний раз и закричала высокой тягучей нотой. Барьер тёмной энергии с резким хлопком сжался к алому пламени, словно льяло[3] сомкнуло свои половинки.       — Бао, потуши пламя, — приказал Вэй Усянь, отняв Чэньцин от губ.       Он настороженно разглядывал то, что сотворил собственными руками, а послушные ему демоны в то же время смотрели на него самого.       Внезапно Сюин поднялась с камней, приблизилась вплотную и мягко коснулась щеки Вэй Усяня. Ледяные пальцы окрасились алым. Демоница ласково улыбнулась. Красные губы, вслед за пальцами, скользнули от прикрытых глаз к подбородку мужчины.       Только когда Сюин отстранилась, Вэй Усянь осознал на лице мокроту. Губы демонической девы, как и её ладони, были измазаны в крови.       Он плакал кровавыми слезами![4]       — Мастер, ваша Тигриная Печать готова, — подполз к нему Бао, протягивал на раскрытой ладошке кусок чёрного металла.       Тигриная Печать Преисподней звенела скрытой мощью и натужно гудела в руках демонического дитя.       Две гибкие фигуры тигров соединялись в массивное кольцо устрашающего артефакта. Оскаленные пасти и длинные хвосты хищников переплетались в единое целое, а красная кисточка шёлковых нитей, точно лента свежей крови, змеилась, вилась и слегка покачивалась. Контраст с иссиня-белой кожей демонического младенца ещё больше усиливал образ.       Жажда крови проклятого меча была поразительной, а Тигриная Печать, выкованная из его металла, обещала владельцу безграничную власть над всеми тёмными сущностями, будь то мертвецы или неуспокоенные духи.       Вэй Усянь протянул руку — тёмная лента выползла из-под рукава его мантии и обернулась вокруг артефакта. Печать немедленно успокоилась. В ладонь Вэй Усяня лег уже обыкновенный кусок железа — пусть зачарованный и исполненный злых намерений, но всё-таки простой металл. Вэй Усянь понимал, что в таком состоянии, когда сила артефакта сковывалась его собственной, тот не опасен. Однако стоит ему ослабить бдительность или хотя бы на мгновение потерять контроль, Тигриная Печать первым пожрёт собственного создателя[5].       — Мастер создал хорошее оружие. Бао нравится, — улыбался довольный демонёнок. — С ним Мастеру не будет равных.       — Бао, Сюин, — похвалу Вэй Усянь пропустил мимо ушей, — благодарю за помощь.       — Мастер уходит? — поинтересовался Бао.       Сюин грустно вздохнула и повесила голову, кажется, она искренне опечалилась уходу хозяина.       — Да, остальное оставляю на вас, — Вэй Усянь кивнул Бао и легко коснулся понуренной тёмной макушки девушки. — Надеюсь, мой дар вам понравится.       Сказал и развернулся к выходу. Оборачиваться не имело смысла. Теперь ни Сюин, ни Бао сдерживать свою жажду не будут.       На это Вэй Усянь и надеялся.       Черепаха-Губительница была мертва, но тёмная энергия в этой проклятой пещере ничуть не уменьшилась, наоборот, больше её ничего не сдерживало, ведь ни чёрного меча, ни древней твари уже не было. Теперь неупокоенные души надо было развеять «Очищением» или скормить алчущим тварям вроде демонических сущностей.       «Полагаю, Сюин и малыш Бао основательно вычистят здесь всё», — мрачная улыбка искривила губы Вэй Усяня.       Непроглядная тьма отступала перед ним, освобождая дорогу к выходу, и немедленно смыкалась за спиной. Он успел отойти совсем недалеко, когда услышал заливистый смех Сюин и довольное чавканье Бао:       — Вкусно! Вкусно! Объедение! Мастер хороший, оставил для нас вкусное!       «Хех, ну хоть кто-то доволен, — хмыкнул Вэй Усянь, но улыбка надолго не задержалась на лице. Сейчас ему предстояло вновь вернуться в мир, — … и встретиться с Лань Чжанем». Вэй Усянь утомлённо потёр точку между бровей: как себя вести в присутствии Лань Ванцзи после такого расставания, он не имел ни малейшего представления.       «Ох уж эти три тысячи правил Ордена Гусу Лань и их пресловутая «правильность», — Вэй Усянь хотел бы выругаться, однако, странно, все резкие слова куда-то исчезли из головы. Осталась только странная тоска в сердце и зуд в ладонях такой силы, словно хотелось обнять, почувствовать тепло другого тела.       «Надо поскорее возвращаться к А-Аи», — встряхнулся Вэй Усянь, поднимаясь через входной колодец пещеры на поверхность.       Он шагнул на твёрдую землю и застыл, словно пойманный в ловушку кролик.       — Л-лань Чжань? — голос не слушался. Вэй Усянь догадывался, что сейчас выглядит не просто удивлённым, совершенно пораженным.       Действительно, лицо его забавно вытянулось, а челюсть, кажется, потерялась где-то в жухлой траве под ногами. Он-то был уверен, что его бросили, а оказывается, Лань Ванцзи просто вышел наружу.       — Ты всё это время сидел здесь и ждал меня? — неуверенно поинтересовался Вэй Усянь у застывшего белокаменным изваянием адепта Ордена Гусу Лань.       — Мгм, — отозвался тот.       Цепкий взгляд янтарных глаз осмотрел тёмную фигуру с ног до головы и назад. Четко очерченные брови на совершенном лице недовольно нахмурились. Лань Ванцзи чувствовал присутствие мощного тёмного артефакта при Вэй Усяне, но опасался, что новые вопросы вызовут только ещё большее недовольство.       Оставив того в пещере, Лань Ванцзи понимал, что Вэй Усянь вновь применит заклинания Пути Тьмы. Он почти даже смирился с этим. Всё же беспокойство не отпускало, а в груди жглось чувством беспомощности. Ему просто не позволят помочь, не послушают.       «Ну, что же ты молчишь, Лань Чжань, — хотелось крикнуть Вэй Усяню, — где же очередная порция нравоучений и ругани? Неужели ты не будешь меня отчитывать?»       Но вместо крика он лишь усмехнулся и развернулся в обратную сторону.       — Долго мы в гляделки играть будем? — в груди Вэй Усяня стало тепло: его ждали. Несмотря на осуждение и невозможность принять его Путь, его ждали! — Пойдём, Лань Чжань, пора возвращаться.       Лань Ванцзи послушно шагнул вслед за ним, но тут же остановился:       — Вэй Ин, этот артефакт опасен.       «ААА-ррр», — внутренне зарычал Вэй Усянь, стремительно обернувшись:       — ТЫ ОПЯТЬ НАЧИНАЕШЬ?! Неужели не смог смолчать?!       Обида за разрушенную мечту поднялась яростью и вырвалась язвительным:       — Я ЕГО СОЗДАЛ! Кому, как не мне знать, на что он способен!       Лань Ванцзи смотрел на него прямо и как-то отчуждённо, словно закрылся от всех недобрых слов. Оттого злость Вэй Усяня разбавилась одиночеством. Внутри вновь кольнуло тоской.       — Я тебе уже сто раз говорил, Лань Чжань, что не пойду на суд в твой Орден! Даже если будешь следить за мной денно и нощно, ничего не добьёшься! Прекращай за мной везде ходить. Ни ты, ни кто другой не сможете увести меня силой! Я не вернусь!       Казалось быть ещё более бледным, чем превосходный гладкий нефрит невозможно, однако Лань Ванцзи это удалось. Краска совершенно покинула его лицо, взгляд потух, но ни единого слова не сорвалось с плотно сжатых губ.       Вэй Усянь же, не услышав ответ, в беспомощной ярости всплеснул руками и отвернулся:       — Ты упёртый, как осёл, Лань Чжань! Делай, что хочешь!       «Никогда у нас не получится поладить», — был уверен Вэй Усянь. Что бы он ни делал, Лань Ванцзи будет отмалчиваться до последнего, пока ему это не надоест окончательно.       »… а что будет после?» — тоненькой иглой воткнулось в сердце, пока Вэй Усянь шагал прочь от пещеры.       «Ну, видимо, в этом случае он меня убьёт или окончательно бросит», — он горько усмехнулся и сам не понял, какой из двух вариантов кажется ему страшнее.       Сомнения, неуверенность и желание чувствовать присутствие Лань Ванцзи рядом — вот эмоции, которые испытывал Вэй Усянь с момента их первой встречи. Сейчас они разрослись настолько сильно, что требовали немедленного освобождения. А раз в ответ он получал только осуждающий или настороженный взгляд, приходилось защищаться.       «Но, видят Боги, мне это уже надоело! Неясно, сколько я так ещё смогу», — Вэй Усянь чертыхнулся, зацепившись широким рукавом за ветку дерева, и зло рванул ткань на себя.       Та порвалась.       — Вот ведь бесполезная тряпка! — в сердцах выругался Вэй Усянь.       Из-за спины немедленно ответили:       — Мантия не виновата в твоей небрежности.       — А? — вздрогнул Вэй Усянь и опасливо покосился назад.       С абсолютно невозмутимым видом и столь же бесшумно Лань Ванцзи шагал следом за ним. Черты безупречного лица были исполнены безмятежности, а янтарный взгляд показался Вэй Усяню ласковым. Он вовсе не выискивал, но, кажется, заметил в этих бездонных омутах кристальной чистоты задорные смешинки.       Вэй Усянь удивлённо захлопал глазами и встал, как вкопанный. Мало того, что он совершенно не услышал и не почувствовал, что за ним последовали, так над ним ещё и потешаются!       Вэй Усянь на мгновение лишился дара речи: вопиющая ситуация!       «И как мне реагировать?» — он потерялся в палящем ощущении счастья, стеснившем грудь.       Внезапно захотелось смеяться: какая-то дырка на рукаве мантии и его досада по этому поводу сумели чудесным образом совершенно изменить атмосферу между ними! А ведь ещё мгновение назад они злились друг на друга.       — А-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — залился чуть нервным, но всё равно радостным смехом Вэй Усянь. Он смеялся так безудержно, что закололо в боку. — Ой-ой! А-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Ой, больно! А-ха-ха-ха! Лань Чжань, ха-ха-ха, ты бы себя видел! Ха-ха-ха-ха! Такой красивый, такой совершенный! Тебе бы надо прогуливаться по тропинкам чертогов бессмертных, а не скакать со мной по лесам в непролазной глуши! Ха-ха-ха-ха-ха![6]       Он всё смеялся и никак не мог перестать. Пришлось облокотиться на то самое дерево со злополучной веткой, чтобы не рухнуть на землю, когда ноги перестали его держать. Лишь на периферии сознания Вэй Усянь понимал, что этот смех — не более чем выброс застоявшихся эмоций, но ему, честно говоря, в этот конкретный момент было плевать.       Он был счастлив! И «спасибо» за то можно сказать безобразной дырке на его рукаве.       Лань Ванцзи, словно завороженный, смотрел в раскрасневшееся от смеха лицо Вэй Усяня и чувствовал, как горят его собственные щеки и мочки ушей.                            ***              — Всего полторы тысячи? — недоверчиво переспросил Цзян Чэн.       — Всё верно, — ровно отозвался Не Минцзюэ, одним глотком опустошая чашу с вином. — Полторы тысячи воинов. Я не мог особенно ослаблять базу в Хэцзян. Неясно, куда именно будет направлен удар Вэнь Жоханя из Мейсян. Тем более что здесь в основном скопились наёмники.       — Но всё же, в Джанджи[7] сейчас по самым примерным подсчётам больше двух с половиной тысяч человек, — не унимался Цзян Чэн.       — Именно, — согласился с братом Вэй Усянь, — кроме того мы на равнине, тут почти негде скрыться.       Джанджи представлял собой солидных размеров поселение — ещё не город, но уже и не деревню. Прежде здесь стояли лишь убогие домики фермеров, работающих в рисовых полях и плодовых садах округи. С тех пор же, как здесь поселились первые заклинатели клана Ян и отстроили собственную резиденцию, поселение потихоньку разрасталось.       Не Минцзюэ раздражённо нахмурился — братья били по больному, потому ответил он чуть более резко, чем требовалось:       — Знаю я. Эти псы сидят под охранным куполом бывшей резиденции Ордена Меиксианг Ян, а я вынужден надеяться только на зоркие глаза часовых. Но это не самое страшное — в своих людей я верю.       — А что тогда беспокоит Главу Ордена Не? — поинтересовалась Вэй Юнру.       Они прибыли в лагерь Ордена Цинхэ Не на границе Хэцзян и Меиксианг около часа назад: она, довольный Вэй Усянь, настороженный Цзян Чэн, как обычно бесстрастный Лань Ванцзи и Бен Йи, который наотрез отказался оставлять «шицзе», тем более что та «будет подвергать себя опасности», и даже присутствие рядом троих именитых воинов не переубедило юношу. Цзян Чэн махнул рукой на своеволие ученика, а Вэй Усянь, вернувший с горы Муси в приятном возбуждении, только предупредил парня, чтобы тот смотрел в оба.       По прибытии их немедленно проводили к Не Минцзюэ, пребывавшему практически в бешенстве.       Глава Ордена Не с грохотом поставил пустую чашу на низкий стол перед собой так, что тот едва не сломался пополам:       — Мои люди даже подойти не могут к Джанджи! Ни явно, ни скрыто! Всех моих разведчиков в поселении вычислили в один миг, словно кто-то указывал на них пальцем, а новых мне внедрить не удаётся!       — То есть, мы не знаем, что происходит в деревне? — вскинул бровь Вэй Усянь.       — Да, — вынужден был признаться Не Минцзюэ. — Я только из-за облаков могу оценить ситуацию внутри Надзирательного пункта и окрестностях. Сейчас там по моим подсчётам около пяти сотен пленных.       — Пяти сотен? — опешил Цзян Чэн. Ситуация коренным образом менялась. Он-то полагал, что им придётся вызволять несколько десятков, но никак не сотен человек!       — Это война, Глава Ордена Цзян, — покровительственно хмыкнул на удивление молодости Не Минцзюэ. — Любые средства хороши.       — Особенно, когда совершенно нет чести, — добавил Вэй Усянь. Лёгкая тень набежала на его лицо.       — Ну, у Ордена Цишань Вэнь всегда были достаточно специфичные представления о том, что такое честь, — отозвался Не Минцзюэ.       — Источники брата сообщают, что движения войск Ордена Цишань Вэнь не прекращаются вот уже несколько дней. Армии перемещаются постоянно, — вступил в беседу Лань Ванцзи.       — Да, я получил сообщение Лань Сичэня. Вэнь Жохань перетасовывает свои войска. Сюда же, — Не Минцзюэ указал на юг в направлении деревни Джанджи, — из Цишань прибыли не меньше тысячи человек. Все остальные стекаются к Надзирательному лагерю, точно муравьи, со всех сторон.       — Есть какие-то данные о пленных? Где их держат, в каком состоянии люди? — спросил Цзян Чэн. Он выглядел крайне напряжённым и, похоже, продумывал план будущей вылазки в деталях.       — А чего тут выяснять-то? — неопределённо махнул рукой Не Минцзюэ. — Уже неделю мне докладывают, что со всей округи людей сгоняют в деревню, а после рассовываются в клетки под открытым небом, точно скот.       — Клетки… — внутри у Юнру всё похолодело.       — О Боги!.. — не сдержался Бен Йи, до сих пор тихо сидящий в сторонке, и тут же зажал себе рот рукой.       Лань Ванцзи сейчас больше напоминал нефритовую статую, чем живого человека; Вэй Усянь сдавленно рыкнул и сжал кулаки.       — Твари!.. — Цзян Чэн цветисто выругался, за что получил от Не Минцзюэ уважительную ухмылку.       — Клетки с пленными расставлены по всему лагерю так удачно, что мои лучники ни одной стрелы запустить не могут, не боясь задеть мирных жителей.       Цзян Чэн чуть подался вперёд за своим столом:       — Глава Ордена Не, не видели ли ваши люди пленных из Безночного города? Мы полагаем, что мой отец, Глава Ордена Цзян, доставлен сюда среди прочих.       Не Минцзюэ на мгновение задумался, словно пытался что-то вспомнить:       — А чёрт их знает, молодой мастер Цзян. Пленных волокут со всех концов — и из Юньмэна, и из Цишань.       Этот ответ был, конечно же, не совсем тем, на что рассчитывал Цзян Чэн, но всё же возможность нахождения именно в Меиксианг Цзян Фэнмяня не исключал.       — Господин, живы ли люди, пригнанные в лагерь клана Вэнь? — задала новый вопрос Юнру.       Больше всего её беспокоило то, что людей оставляли на улице в любую погоду. Ведь на дворе было уже далеко не лето: ночи случались прохладными. Если людей ещё и морили голодом, болезней и смертей среди них было не избежать.       — Живы пока, дева Вэй, — развеял опасения девушки Не Минцзюэ. — Им, конечно, не сладко приходится, но всё же их скудно, но кормят. По крайней мере, выброшенных истощённых трупов мои люди не находили.       Юнру позволила себе облегчённо выдохнуть и чуть расслабиться. Пусть такие, но новости были неплохими.       — Получается, — вздохнул Цзян Чэн, — атаковать в лоб мы их не сможем, отвлекающий маневр тоже не проведём, пока не сумеем обогнуть плодовые сады у Джанджи…       — Всё верно, — в тон ему заключил Не Минцзюэ, — я пробовал отправить несколько групп через леса́ с противоположной стороны деревни, но прежде, чем мои люди успевали приблизиться к Надзирательному лагерю или убить хотя бы одного пса Вэнь, перед ними тут же появлялись минимум двое мирных жителей. Кажется, у них там всё население деревни в заложниках.       — Наёмники это или заклинатели Ордена Цишань Вэнь — не важно, но они совершенно бесчеловечны! — ужаснулась Юнру.       — Людей надо освободить, — поддержал Лань Ванцзи.       Цзян Чэн и Бен Йи одновременно кивнули, соглашаясь, а Вэй Усянь потемнел лицом.       Не Минцзюэ отстукивал кончиками пальцев сложный ритм по столешнице перед собой:       — Вот уже вторые сутки ломаю голову, как вытащить из-под двух с половиной тысяч воинов пять сотен пленных, при этом не убив последних. И знаете что? У меня пока нет ни единой, мать её, толковой идеи!       — Цзян Чэн прав, атаковать открыто мы не можем. Но, если псы клана Вэнь выйдут из-под защиты охранных заклинаний и своего «живого щита», — Вэй Усянь задержал пристальный взгляд на Не Минцзюэ, — Глава Ордена, у вас достанет метких лучников, чтобы их прикончить?       — Достанет, — уверенно кивнул тот. — А если и нет, так наши сабли ещё при нас. Почему ты спрашиваешь, Вэй Усянь? Что задумал?       — Ничего особенного, только выгоню псов из их конуры, а уж вы, господин, постарайтесь, чтобы они не увидели рассвет.       Широкая улыбка предвкушения осветила волевое лицо Не Минцзюэ:       — Будь уверен, парень!       Гордая осанка, властность и величие истинного лидера не позволяли усомниться в его словах.       — Тебе понадобится помощь, Вэй Ин. Один ты и близко к лагерю не подойдёшь, — не менее решительно кивнул Цзян Чэн.       — Я пойду с ним, — тут же отозвался Лань Ванцзи.       — В сопровождении нет необходимости: я справлюсь один, — голос Вэй Усяня звучал ровно, но перечить ему не хотелось. — Вы лучше займитесь захваченными жителями. Когда в лагере начнётся паника, им придётся хуже всего.       Странно, но Лань Ванцзи спорить не стал, только на мгновение прикрыл глаза и отозвался:       — Хорошо.       — Ну, раз так, — бросил требовательный взгляд на брата Цзян Чэн, — то освободи нам место, а о людях в клетках мы позаботимся.       — Мы с Бен Йи осмотрим поместье клана Ян. Скорее всего, среди пленных заклинателей в Надзирательном лагере остались те, кто в состоянии держать в руках меч, — предложила Юнру.       — Решено! — хлопнул раскрытой ладонью по столу Не Минцзюэ. — У нас есть пара часов до захода солнца, советую хорошенько отдохнуть.