Чем дальше, тем страшнее

Это продолжается уже давно. Страх. Дрожь. Мурашки. Непонятно откуда взявшееся чувство преследования. Будто кто-то или что-то смотрит тебе в затылок. И дышит, заставляя колыхаться, и так вставшие дыбом, волосы. Однажды, одна женщина сказала, что на моей груди сидит Мара. Не объясняя кто это, женщина добавила: "Принесет Мара тебе в жизни кучу проблем..." Ни тогда, ни сейчас, я не воспринимаю эти слова всерьез. Но иногда наступают минуты, когда дрожь в пальцах становится настолько сильной, что невозможно даже сжать руку в кулак, а тяжесть на груди увеличивается с каждой секундой. И тогда начинаешь чувствовать, находясь на грани сумасшествия и паники, как эта самая Мара устраивается поудобнее на твоих ребрах, питаясь твоими тревогами и страхами. Адреналин зашкаливает, сердце, словно генератор цикличных колебаний, бьется чуть ли не в агонии, выбивая из себя почти три сотни ударов в минуту. И в такие мгновения ты не способен себя контролировать. Ни себя... Ни ситуацию. Что уж говорить о сне! Я и забыл уже, каково это - лежать в теплой постельке, погрузившись в царство Морфея. Как только наступает ночь, тяжесть усиливается. И я бегу. Бегу, как ошпаренный в свое убежище, бункер, в свою мастерскую. И с остервенением, с каким-то маниакальным упорством изобретаю очередную хрень. До рассвета можно многое успеть. Например, сделать из тостера настоящий марсоход, а из электрошокера - снотворное для "Другого Парня"... Почему нет?! Ночь она длинная. Но даже работа не позволяет полностью отвлечься от страха. И находясь в мастерской, зачастую чувствуешь себя загнанным в угол. Словно вот за тем серебристым Астон Мартином спряталось что-то чудовищное. Или Харлей сейчас превратится в подобие Десептикона. Это в тексте кажется все дурацкими шуточками. А в жизни не так. Совершенно не так. Сознание ускользает в тот момент, когда чуть не протыкаешь себя отверткой. Случайно, когда руки начинают танцевать джигу-дрыгу отдельно от тела. Я валюсь, словно мешок с тряпьем, заваливаясь на бок, не в силах даже позвать на помощь. А зачем она мне? Чтобы все видели во что я превратился? Жалкое зрелище. Я мысленно усмехаюсь, стараясь поскорее успокоить взбунтовавшееся сердце. Небо позеленело. Солнце уже начало подниматься. Но тьма в моей душе так и осталась лежать тяжким грузом. Надежда, что с наступлением утра, кошмар кончится и я проснусь в кровати, обнимая любимого человека, рушилась. Я закрываю глаза, считаю до ста. Один... Два... Три... Четыре... Пять... Страх не уходит. Шесть... Семь... Восемь... Девять... Десять... А может быть, хотя нет, бредовая мысль, это действительно Мара? В этом безумном мире, где по улицам Нью-Йорка (о, святые угодники, я опять вспомнил это проклятый город) бродят Боги, а в переулке поджидают люди-ящеры возможно все. Возможно. Все.