В одной комнате.

— Я не буду с ним спать! — орал Регис, весь красный от ярости. — А что ты так разволновался? Тебе пожить с ним предложили, а ты сразу «спать», — съязвил М-21, вызывая новый приступ злости юного ноблесса: — А то ты не знаешь, что в моей комнате всего одна кровать?! М-21 фыркнул: — Притащи ещё одну. Даже помогу, если силёнок не хватает. У наследника клана Ландегрэ, казалось, вот-вот повалит дым из ушей — настолько он кипел яростью. — Регис, прошу! — Франкенштейн позволил себе некоторую вольность — положил руки ему на плечи и доверительно заглянул в глаза. — Это ведь всего на одну ночь, пока не прибудет Раджек. — И добавил шёпотом, наклоняясь к уху юноши: — Ты же понимаешь, что никому, кроме тебя, с ним не справиться. Кому ещё я могу это доверить? У Региса нервно дёрнулась щека. Вежливый тон Франкенштейна с нотками лести, может, и был способен ввести в заблуждение, но окутавшая тёмная аура явственно намекала, что это не просто просьба. Раэль всё это время стоял посреди гостиной и рассматривал свои ногти с таким видом, словно его это никоим образом не касалось. Регис бросил на него полный ненависти взгляд, и тут же скривился: младший Кертье подмигнул ему и осклабился. — Какого чёрта ты вытворяешь?! — задушенно возмутился Регис, просыпаясь от непонятной возни. Раэль со своим обычным полупрезрительным выражением на лице пытался вытряхнуть его из пижамных штанов. — Не ори так, идиот, весь дом перебудишь. Сам виноват: потерял бдительность — принимай наказание. Или что, позовёшь мамочку Франкенштейна? «Боги, даруйте мне немного терпения», — мысленно взмолился Регис, пытаясь лягнуть противника. Звать на помощь? Вздор. Даже призывать силу не понадобится, чтобы справиться с этим ублюдком. Да и не стоит, действительно, будить обитателей дома по такому пустяку. — Чего ты так занервничал? — спросил Раэль, пытаясь оседлать юношу. — А, знаю! Хочешь позвать своих дружков-мутантов, да? Правильно. Чтобы попасть сюда, пришлось сделать вид, что они меня одолели, так что за мной небольшой должок… Регис стиснул зубы и попытался скинуть с себя зарвавшегося недоассассина. Завязалась борьба, они попеременно одерживали верх друг над другом, перекатываясь. Приходилось против воли соприкасаться горячими телами, и Регису решительно не нравились эти объятия. Раэль не стеснялся грязных приёмов: кусался, дёргал за волосы, касался Региса в таких местах, что у того начинали дрожать руки, а из горла вырывался предательский хриплый стон. Наконец они перекатились в последний раз и уставились друг на друга. Распростёртый Регис с прижатыми к полу руками с ненавистью глядел в лицо своего врага. Тот отвечал ему змеиной ухмылкой. И бросок был совершенно змеиный — поцелуй-укус, и болезненное возбуждение ядом растеклось по невинному телу Региса. — Ненавижу, — прошептал он, против воли выгибаясь противнику навстречу. — Я тебя тоже, малыш, — прошипел Раэль, проводя горячей ладонью по его груди и наклоняясь к губам.