Конек-горбунок.
5 мая 2013 г. в 23:47
Зеленый пар расползался по полям, цеплялся за зеленые колосья незрелой пшеницы. И они мгновенно чернели, падали на дымящуюся землю в белых потеках плесени. И небо тогда алело заревами, полыхало даже ночью.
— То серые кони с золотыми гривами по полям бродят, — говорили в деревне. — Топчут урожай. Где кони пройдут — там ищи белую полосу.
И не было на тех коней никакой управы — зеленым светом зажигались их глаза, зеленым паром дышали их ноздри, хриплый вой вместо ржания рвался из их легких. Всякий, кто попадался им на пути, падал замертво от их дыхания.
А Иван слушал и все никак понять не мог — зачем те кони на поля пришли? Чего хотят?
И никто не мог остановить тех коней — ни богатырь, ни разбойник.
— Я пойду, — вызвался однажды старший брат Ивана, самый сильный в деревне. — Нет больше сил смотреть, как дети умирают с голоду.
И вышел ночью навстречу коням.
Долго над полями носился крик, долго копыта топтали тело, долго плесень пожирала плоть.
А утром, когда кони убрались восвояси, старики вышли в поле. И запах разложения еще долго преследовал их в самых страшных ночных кошмарах.
Горе поселилось в доме Ивана. Средний брат, самый умный в деревне, ходил угрюмый, сторонился людей. Никому ничего не сказал, но вышел однажды в поле ночью.
И встретил средний брат огненный взгляд коней. И пелена безумия застлала его глаза.
Бежал средний брат в лес, скрылся в оврагах меж мертвых деревьев. Там и настигли его лесные чудища. Повыползли твари из нор и чащ, терзали всю ночь тело. И голосили, и вторили им беснующиеся кони.
Остался Иван один. Голодно было, зябко в нетопленной избе. А ночью к самой двери пробирались серые кони, блуждали по двору бестелесные лесные твари. Заливались деревенские псы, визжали.
— Зачем тебе жить на этом свете, Иванушка? — днем увещевали его старики. — Совсем один ты остался. И ни силы в тебе, ни ума. Иди ночью в поле, прими смерть. Нынче она, поди, легче жизни будет.
Не слушал их Иван, убегал домой, забивался в самый дальний угол на печи. И снова всю ночь слушал вой со двора.
— Иди к нам, Иванушка! — выли кони голосами братьев.
Скрипнула дверь под напором копыт, приоткрылась щелочка. И вполз в избу зеленый пар.
Всю ночь и весь день Иван не сомкнул глаз.
А ночью опять по полям застелился зеленый пар, загорелось алое зарево. Придут сегодня кони за Иваном, выпьют его кровь, пожрет плесень его тело.
Ну, нет! Не на печи он встретит коней!
Вышел Иван ночью за околицу. Галопом понеслись на него кони, вспыхнули зеленые глаза.
— Здравствуй, Иванушка! — крохотный конек пошатывался, скалился гнилыми зубами, но брел вперед. — Дай мне напиться, дай мне стог свежего сена. Мы хотим есть, мы хотим пить. Сто лет мы бродим по зараженным полям, сто лет помним, что люди сделали с землей, с водой, с воздухом. Сто лет мы помним взрывы, сто лет несем на себе следы вашей войны. Пожалей нас, Иванушка! Ты ведь тоже видишь?
И Иван видел. Как алым полыхал горизонт, как тянулись по полям стальные машины, как дымные грибы вырастали до неба. И кони падали, и земля вопила, как тысяча коней.
И белые полосы вились по телу, и кони вытягивали из него жилы. А вопль метался над полями, порождения ночи выползали из леса...
И деревенский люд слушал, как дрожала земля, словно гусеницы железных машин снова ползли по ней.