Я, возможно, снова идеализирую человека. Я люблю идеализировать людей. Каждый человек по-своему красив, индивидуален и притягателен, просто кто-то замечает эти черты, а кто-то слеп. Маша… Она соединила всё то, что я так люблю в людях, словно Вселенная взяла по щепотке всего, что я так лелею в них, и подала мне идеально приправленное блюдо.
Да уж, я даже сейчас не могу прекратить о ней думать, сейчас, когда я нахожусь на концерте своего друга, выпивая третий бокал вишневого сидра. Глушу ощущение недоступности нахождения рядом с ней алкоголем. Как банально, как хочется напиться до беспамятства и рассказать ей обо всех своих чувствах, всех тех, что я излагаю лишь самой себе.
***
Восьмого марта мы виделись с ней на декорациях, и всё было хорошо. Мы разговаривали, я залипала. Это уже стало своеобразным ритуалом. Она выглядела как всегда сногсшибательно идеально, для меня так уж точно. Прекрасно подобранные в сочетании цвета, персиковый (по-видимому, её любимый), черный и желтый (тоже любимый, судя по всему). Я просто поглощена занятиями, они доставляют мне небывалое удовольствие, как процессом рисования, так и обществом, обществом чудесного создания Вселенной. Всё, докатилась, я боготворю её.
Девятое марта. Последний день занятий с Алекс. Я даже не думала, что их отсутствие так сильно ударит по моему настроению и по моей жизни, в принципе. Я пыталась насладиться этим последним днем сполна. Но всё также не могу спокойно подойти и поговорить со своим объектом воздыханий. Могу только смотреть на неё и стараться делать вид, что я не так очарована ей, как это есть на самом деле.
Занятие. Объятие. Расставание на долгое время. Я, на самом деле, так привыкла видеть её каждый день, что уже не могу представить, как я могу провести день и не увидеть её. Объятие. Я впервые обняла её первая. Это было абсолютно непринужденно и обыденно, но, сука, каждый раз сердце просто трепещет. Знаете, как крылья у колибри. Когда я настолько близка к ней. Я вспоминаю, когда она впервые обняла меня. Если бы кто-то посмотрел на моё лицо в тот момент, то увидел бы огромный спектр эмоций за одно мгновение: культурный шок — благоговение.
Громкая музыка вернула меня к реальности. Сейчас я на концерте, попиваю пиво и думаю о ней — ванильная цитата взрослого
независимого человека. Я стараюсь не думать, честно. Это всё так глупо. Вечно кажется, что я просто навязываюсь.
You can’t force friendship. Что правда, то правда. Но я не могу перестать писать ей, я боюсь, что если я не буду, то она никогда сознательно мне и не напишет. И я пишу. Глупости, бред, рандомные факты, мемы с котами и фанфики. «Господи, ну перестань делать из себя посмешище, любой здравый и адекватный человек бы уже понял, что я настроена абсолютно не на обычную приятельскую дружбу, а на что-то большее», — продолжала я думать, уставившись на очередную группу, которая выступала на сцене.
Вибрация уведомления. Учитывая, что все мои друзья здесь, это может быть только она. Да. Мария. Моя Мария. Когда она записывает голосовые, это что-то абсолютно неземное. Слышу её голос, и словно вся атмосфера вокруг меня наполняется радугой, цветами и блестками. Что, слишком ванильно? А что поделать, влюбленность — дело приторное.
С каждой выпитой кружкой пива во мне просыпалась небывалая смелость. «А что, если сказать ей, что она мне нравится, вот так вот просто и невзначай?» — пьяные мысли хотят убить во мне весь здравый смысл, но, посовещавшись с мозгом, они останавливают свой выбор на комплименте.
«Блин, всегда хотела тебе сказать — ты очень классно одеваешься», — отправила я ей сообщение, даже не думая, как это будет выглядеть для неё сегодня и для меня завтра. «Я уже понимаю, что дура, я постараюсь удержаться, но это так сложно», — я могла только умиляться, когда она написала «Спасибочкиии*-*». Ну вот как этому созданию не написать, какая она на самом деле красивая.
Она ушла спать, я это понимаю, к сожалению, не потому, что она пишет мне милое «спокойной ночи», а потому что просто перестаёт заходить в сеть. «Я, конечно, очень расстроена, но, блять, как я рада, что не напишу ещё больше глупостей», — я убрала телефон и больше не заходила в сеть. А какой смысл, если моего смысла нет в сети?
***
Утро следующего дня. Похмелье. Стыд. Смущенность.
«Ну блять, ну Ань, ну какого хуя, скажи мне, ты вот эту всякую херню ей написала…», — отчитывала я себя утром. Уже не смешно, это пиздец. Вот фотография первого бокала со словами «За наш любимый фандом», вот комплимент про одежду, конечно же, вот пара бредовых ничего незначащих фраз, ммм, очередное фото бокала с подписью «За тебя, Маша!». «Молодец, Анна. You fucked up. Если бы можно было спалиться сильнее, чем написывать пьяной всю ночь всякой херни, ты бы и это сделала.
«Если бы у тебя был номер, ты бы и позвонила, да?», — я могла только причитать, положив голову на руки. Какого черта я это делала вообще? Хоть в любви не призналась, и на том спасибо.
После 10 извинений и 10 ответов «всё хорошо, ты чего» я приняла тот факт, что девушка и не подозревает, какая я влюбленная дура. Хотя это
МАТЬ ВАШУ, ОЧЕВИДНО. Спасибо хоть тому, что я не буду видеть Машу ещё несколько дней. Да какое там спасибо. Вселенная, алло. Помогай, я кажется проебала то, что ты мне подала на блюдечке, а получила тарелку с надписью «теперь кушай стекло, дорогая». «Я не знаю, что будет дальше и как это всё повлияет на наши отношения, но бля-я-ять», — я продолжала убиваться, и никакое похмелье так не портит настроение, как собственные проебы.
«…искала парня, который мне приглянулся. Но у него есть девушка. Смерть☹», — пришло мне новое сообщение от девушки. «Парня значит… Прекрасно, ищи», — каменное лицо и никакой эмоции. А что мне теперь, злиться, разразиться очередной тирадой о безответной любви и абсолютном подтверждении того, что она не рассматривает меня как нечто большее, чем приятельница? Да к чёрту, зачем я вообще ввязалась в это? «Не напиши ты ей в тот конченный день, вы бы только и здоровались, а теперь ешь стекло и знай, что она никогда не выберет тебя! Парни ей нравятся, конечно, а на чудо, что рядом с ней находится, она даже не обращает внимание!», — в голове носились мысли, но лицо оставалось безэмоциональным. Больно? Да. Маленький укольчик, но прямо в сердце. Тонкой длинной иглой, которая с каждой секундой пронзает его до конца, пока иголка невыйдет через спину. Так это и ощущалось. Неужели моей сказке конец?
***
15:34. Это время, когда ты последний раз отправила мне сообщение. Может быть, ещё рано наводить панику, но я буду не я, если не начну убиваться из-за 7 часов и 26 минут не общения с Марией. Я считаю минуты, скоро начну считать дни
до своей смерти.
Сегодня днём я приняла очень важное решение. Я не собираюсь писать этой прекрасной девушке, пока она сама не захочет мне написать. Вспоминая прошлое, я ведь продолжила ей писать только потому, что она сама мне написала, нежданно и негаданно, кинув фанфик по нашему любимому пейрингу. «Наверное, то было подлым совпадением, а я уже вообразила, словно она и вправду горит желанием со мной общаться. Пиздец», — я сидела за столом и водила карандашом по тетрадке. В голове сгущались мысли, с каждой минутой они становились всё темнее и темнее, превращаясь в ночь.
«Разве может быть так больно, если это и вправду любовь?», — думала я, вздыхая над книгами. Буквы для меня были чем-то совсем непонятным, они расплывались перед глазами.
Это что, слёзы? Я утёрла глаза рукой и решила проветриться, подойдя к окну и распахнув его на всю. На улице хорошо. Дождь, пасмурно и холодно. Прям как у меня на душе.
Я заметила лунный месяц, который едва виднелся за тучами. Такой холодный и мрачный. Он похож на оскал, насмешку. Надо мной? Он скалит зубы, смотря на меня. Словно усмехается, что то, что я хочу, не сбудется, все мои мечты напрасны, а Вселенная, которую я сама себе придумала не вертится вокруг меня и моих желаний.
Месяц прав. Как бы я не мечтала, мне остаётся только сдаться. Потому что это бесполезно. У человека и до меня были другие люди, прошлое и другие ценности. Я не являюсь частью её жизни. Чтобы я там себе не возомнила. Действительно, как я за несколько дней могла стать для неё чем-то особенным?
А она ведь стала для меня.
«Хватит. Хватит. Перестань надумывать, умоляю. Зачем ты это делаешь, зачем ты так привязалась к ней, если это любовь, то почему же так больно?», — я схватилась за голову и зарылась пальцами в волосы, стиснув зубы. Я не хочу плакать, нет. Зачем? Я ведь никто для неё. Как я вообще могла что-то такое представить?
«Тебе давно пора понять, что ты не нужна ей. Ни ей, ни кому-либо ещё. Когда человеку нравится человек, он неосознанно сближается с ним, всеми путями пытается стать для него важным. А если ты делаешь шаги один, значит только ты форсируешь эти отношения. Это любовь в одни ворота», — я вела спор с самой собой. Одна моя часть отчаянно хваталась за надежду. «Завтра, завтра она уж точно напишет», — с натянутой улыбкой, моя светлая часть гладила меня по спине, успокаивая. Я постаралась улыбнуться. Вдруг поможет? Но нет. Я получаю уведомление за уведомлением, но это не от неё. Не от неё. Я хочу выбросить из своей жизни этот телефон и ноутбук. Зачем они мне, я не хочу видеть никого, кроме неё. Хочу разорвать себе грудь от боли. Если так легко воплотить эмоции через мимику, то почему, улыбаясь, я чувствую только боль? Все бабочки, что залетали в моё сердце с каждым словом Маши, теперь они вырываются оттуда, превращаясь в летучих мышей, что покидают меня ночью, а утром возвращаются и засыпают, залатав дыру своими крыльями, чтобы никто не заметил.
Сердце разрывается. И я сдаюсь. Я выпускаю наружу своих летучих мышей. Я больше ничего не могу с этим поделать. Я приняла решение. Я не навязываюсь. Если она не напишет, значит я ей не нужна.
Ведь она напишет, да?
Ведь она не напишет.
