Человек

Темное небо забито тучами под завязку. Нежно гладит тебя неуклюже грубыми пальцами, как страшный великан, заботливо выдыхает в спину порывом ветра, тебе, неразумное дитя Иисуса. Плещет и лопочет босыми веками по лужам, маленькими каплями дождя, а ты спешишь по асфальту, увлекшись разрезающими небо — как вспышками хирургических ламп — молниями. Ветер гнет деревья к земле, к исконному их существу, но они еще не готовы стать почвой. Человек идет быстрым шагом, морща нос от мелких капель и холодного ветра, с мыслью о том, что утром все было хорошо. Один, но не одинок. Человек оглядывается и ускоряет нервный, торопливый шаг. Словно пересекая смертельную пропасть, в страхе просчитаться, упасть на девяноста девяти процентах вниз, и лишь проскрести ногтями по финишной прямой. Сосредотачивается на своей цели — перекрашенной в безликий серый, двери подъезда. Человеку до нее недалеко — одна вечность в пятнадцать метров. Мокрая куртка отбликивает фонарным светом и создает новые блестящие звезды, новую галактику, и если присмотреться, в ней можно увидеть спешащего домой мокрым асфальтом Человека. Ветер, милый, зачем противишь Человеку? Деревья тонко ломаются, ломая друг друга дух, изнутри истекая кровавым соком, расшвыривая листву, куда ни попадя, и жалея о том, что будет. Человеку не страшно, Человек хочет домой, а его асфальтированный тротуар превращается в беговую дорожку. Человек останавливается на секунду, удивляясь, а его дом отдаляется. Ветер негодует, у него – злостная ярость на весь мир. Он несет урон всему, до чего может дотянуться, и все укрывает одеялом разрухи. Ветер хочет чувствовать руины кругом, но пока слишком слаб. Человек, вопреки всему, бежит, ориентируясь на желтый свет в окне его соседки на третьем этаже. Человек видит, что дом его все ближе и ближе. Ветер крушит и всхлипывает — упрямого Человека сложно сломать. Он ведь системная ошибка. Человек — приспособленец. Человеку осталось семь шагов до безликой двери подъезда, его не заботят руины за его спиной — оставлены не им. Шесть шагов до конца. Пять — до нового начала. Четыре — и ветер стихает. Три — деревья вновь молчаливо не плачут. Два — все как прежде, лишь еле слышно крик неба. Один — всего один шаг — и теплый дом. А человек заскакивает в подъезд по-быстрому, хряпая дверью. Он знает - дома его ждет теплый ужин.