Да, я очень некрасивый, и вообще самый плохой. Я хочу махать ксивой, но машу головой. Я хочу быть милее, но по факту – очень злой. Мои бывшие друзья перескажут всё с лихвой.
Thomas Mraz - Слишком плох для тебя
С того дня распорядок жизни Марии полностью переменился, и главным вектором в направлении этих изменений стал Артур. Он приходил, когда хотел, и уходил тоже. Делал в её доме что хотел: ел её еду, спал на её кровати, пугал её клиентов. Трогал её как хотел, где хотел и когда хотел. Ничего не говорил и ничего не просил взамен. Так шла за неделей неделя, и ничего не менялось. Вот и сейчас, пока она заваривает кофе на маленькой кухне, Артур сидит, развалившись перед телевизором, то и дело бросая на неё взгляд. Мария чувствует бегущие по хребту мурашки. В том, что он заинтересован в её теле, можно было не сомневаться. Об этом ясно говорят синяки от пальцев на ягодицах. Мария даже не хочет задумываться, испытывает ли он какие-то романтические чувства к ней. Разговор у них обычно не клеится и ограничивается фразами «Привет. Раздевайся. Пока». Мария молча ставит перед Артуром кружку. — Что-то не устраивает? — Нет, всё в порядке, — отвечает она и возвращается на кухню. — А выглядишь так, будто уже сто раз пожалела, что пустила меня. — Тебе-то какая разница? Ты ведь даже не любишь меня. Хвастаешься, наверное, что я теперь твоя собственность и упиваешься чужой завистью. Не хочется признавать, что всё-таки такие отношения не для неё. И сколько себя не убеждай — это не изменится. Мария мечтает, чтобы Артур тоже любил её, чтобы был рад каждой их встрече, чтобы они смеялись вместе над глупыми комедиями, чтобы гуляли, чтобы... Но разве это возможно? — Ты, видимо, рассчитывал, что я раскрою тебе какие-то тайны Эша, которые помогут тебе отомстить. Но, — Она легко отталкивается от стола и проходит мимо Артура к шкафу. — я умею разделять работу и личную жизнь. Так что тут тебе ловить нечего. И, вообще, не понимаю, почему вы все так вцепились в Эша. Я признаю все его физические таланты, лидерские качества и всё такое. Но он просто несчастный ребёнок с поломанной судьбой. Лицо Артура застыло каменной маской, и только ходящие на щеках желваки выдают злость. Мария же испытывает некоторое облегчение. Иногда полезно вот так выговориться. Может, он поймёт что-то для себя, а может просто уйдёт. Что бы Артур ни выбрал, сейчас её это мало волнует. Она поднимает с кровати телефон и рюкзак. — Куда? — голос Артура звучит глухо и даже как-то зловеще. Будто бы он очень сильно сдерживает себя, чтобы не перевернуть всю студию вверх дном. — Не твоего ума дело.***
Артур на протяжении долгого времени находился в замешательстве. Мария всё также пускала его к себе, только общаться они стали ещё меньше. Она устроилась рядом с ним на диване, забравшись с ногами на сидение. Тишину комнаты прерывает размеренный голос диктора. Отвлёкшись на свои мысли, Артур упускает момент, как к его боку прижалось что-то тёплое. Он неловко поворачивается, и тепло перекатывается на бедро. Мария, видимо, заснула, и расслабленное тело сползло на ближайшую точку опоры. Замешательство сменяется меланхолией. Всё вокруг него кажется каким-то нереальным. Есть место, светлое и уютное, где его всегда ждут, и не надо быть жестоким и безжалостным бандитом. Можно просто расслабиться и отдохнуть. Мария устраивается у него на коленях как бродячая кошка, пригревшаяся к сидящему на лавочке человеку. Артур осторожно касается рукой её волос. Пряди выделяются чёрными прожилками на бледной коже, когда он пропускает их через пальцы. На их фоне даже шрамы не так заметны. Артур аккуратно проводит по белой полосе на щеке Марии. Его удивляет странное чувство в груди. Нежность. Он много размышлял, что он на самом деле думает о Марии. Она красива, в этом сомнений нет. Не сопротивляется домогательствам с его стороны. Пусть иногда и смотрит исподлобья, но потом гнев отступает, и она поднимает уголки губ в подобии улыбки. А ночью, когда думает, что он спит, нежно гладит по лицу, обводит скулы, перебирает волосы. — Так странно, — тихо бубнит Артур. — Последнее время, когда я рядом с тобой, то чувствую себя совсем другим человеком. Ты как будто делаешь меня...мягче. Я всё равно думаю, что ты так и не разобралась до конца что я за человек, но... Спасибо, что выбрала меня. Мы даже можем сходить куда-нибудь, если захочешь... Ох, чёрт... Как давно ты не спишь? — Примерно с того момента, как ты начал гладить мои волосы. — То есть с самого начала... Что ж, чудесно. — Он разворачивает Марию к себе лицом. — Тогда...Что ответишь на моё предложение? — Я готова идти за тобой хоть на край света, Артур. - Мария аккуратно переплетает его пальцы со своими. - Но, думаю, пока мы можем ограничиться чертой города.***
Люди стали постепенно узнавать об их отношениях. Самой первой и, наверное, самой неловкой встречей на людях стал момент, когда Эш неожиданно позвал Марию к себе в бар. В начале всё шло как обычно. Она зашла, стараясь не привлекать лишнего внимания. Но сложно оставаться в тени, когда навстречу тебе несётся обниматься Скиппер. Мелкий, но очень громкий. Оказавшись у всех на виду, Мария машинально помахала Артуру. Тот ответил очень широкой и довольной ухмылкой. Возникла неловкая пауза. Мария была в растерянности. Эш, недовольно ворча, воспользовался своим положением босса и относительно вежливо попросил всех вернуться ко своим делам и не обращать внимания. Ситуация немного разрядилась. Мария в сопровождении Скипа и пары подозрительных взглядов дошла до стойки, в самом дальнем углу которой они с Эшем и расположились. Артур же наслаждался сложившейся неразберихой. На самом деле он уже давно пустил слухи об их связи, вот только ему никто не верил. И вот Мария пришла сама, сделав всё как нельзя лучше. Но больше всего удовольствия ему доставляло лицо Алекса. По бедняге можно было точно сказать — его сердце разбито. Алекс и правда чувствовал себя отвратительно. Все его опасения, что пустой трёп Артура правда, к сожалению, подтвердились. Обычно именно он, как правая рука Эша, ходил на встречи с Марией. И пусть с лидером она порой вела себя грубо, то Алексу всегда улыбалась и была крайне мила. Ни одно мужское сердце такого не выдержит. И всё, что он мог себе позволить, — это тихонько страдать, вываливая на верных Боунза и Кинга тонны нытья о том, какая Мария прекрасная, красивая, самая лучшая. — Друг, сделай лицо попроще, — шёпотом попросил незаметно подошедший Эш. Видимо, они с Марией уже закончили разговор. Когда она проходила мимо, то незаметно для всех коснулась рукава куртки Алекса. Извини. На душе у него стало ещё гаже. Она всё время знала. Наблюдала за его нелепыми попытками понравиться ей, вежливо улыбалась в ответ. А теперь дарит ему один единственный мимолётный взгляд, которым старается как бы загладить вину. — Проводи нашу гостью до выхода. — Надеюсь, уважаемый босс не будет против, если я сам провожу свою даму, — вот и лёгок на помине. Артур, как чёрт из табакерки, выскочил рядом с Марией. Он предложил ей локоть, и Мария, сделав книксен, взяла его под руку. Из-за закрывшейся двери гулкий коридор доносил их голоса до тех, кто остался в баре. — И что это было за представление? — Но ты же моя, верно? — Тебе лишь бы похорохориться, засранец.***
— Мария приходила сегодня. Шортер молча затягивается сигаретой и выпускает дым в ночное небо. Они стоят, облокотившись на расписанную граффити стену. Ночи становятся всё холоднее, медленно приближается осень. Мария и Шортер не виделись уже очень долгое время. Даже забегая в Чайнатаун по работе, она всеми силами старалась избежать встречи. Вплоть до того, что просто резко разворачивалась, заметив его в толпе. Видимо, всё ещё дулась. Шортеру не хотелось наседать на Марию, в детстве она тоже так делала — обижалась и пряталась по всему району. Но тогда у неё не было места, куда можно вернуться, поэтому Шортер просто ждал, пока она насупленная, но непобеждённая, появится на пороге. — Они с Артуром устроили маленькое шоу, и теперь все в курсе о них. Шортер молчит, пожёвывая сигаретный фильтр. А что он может сказать? Его тоже не особо устраивает выбор Марии, но они уже были взрослыми и были вольны сами выбирать, кого любить. Он просто надеется, что сейчас она счастлива. И что её розовые очки влюблённости не разобьются стёклами внутрь. — Тебя это не волнует? — Волнует. Она мне всё-таки как сестра родная. — С сёстрами не спят. Или инцест дело семейное? — Иногда у тебя слишком острый язык, — Шортер хмыкает. — Будь серьёзней, ты же понимаешь, к чему я веду. Мы ведь с ней выросли вместе, и мне хотелось бы, что она нашла достойного спутника жизни. Он затягивается ещё раз. — Просто хочу верить в то, что Артур ни к чему её не принуждает. — За это можешь не переживать, — Эш меняет гнев на милость. — Они сладко ворковали на лестнице. Даже похоже на отношения нормальных людей. — Ну, будем надеяться. Давай сменим тему, — Шортер тушит окурок о стену.***
Артур лениво плетётся за Марией по зоне прилёта. У неё здесь какая-то мимолётная, но очень важная деловая встреча, которую нельзя никак отложить. Он держится на расстоянии. Мария то и дело оглядывается, проверяя, не ушёл ли он. Спустя пару минут к ней подходит мексиканской наружности мужчина, и они быстро начинают щебетать о чём-то. Артур останавливается у окна с видом на взлётно-посадочную полосу. Между самолётами туда-сюда снуёт персонал обслуживания, разъезжают автобусы, под завязку набитые будущими пассажирами. Громкий компьютерный женский голос без устали объявляет о прибывших рейсах, приглашает на посадку и далее по списку. Он не замечает, как Мария трогает его за руку, привлекая внимание. — Закончила? — Да. Спасибо, что подождал. — Она бросает взгляд на улицу. — Мне всегда так нравились аэропорты. И вообще вся эта суета. Один из самолётов, находящихся на полосе, приходит в движение. Лопасти в турбинах превращаются в смазанную линию, а их гул не заглушает даже стены здания. Мария заинтересованно прилипает к стеклу. Детский восторг на её лице настолько сильно контрастирует с внешностью, что Артур невольно улыбается. Да, это именно улыбка, а не ухмылка или оскал. В такие моменты у него всегда возникали странные для него самого желания. Например, поцеловать это радостное лицо, которое стало родным. Зачем? Потому что хотел в очередной раз удостовериться в том, что Мария принадлежит ему? Потому что он мог, а другие — нет? Потому что наконец смог признать, что тоже любит её? Может, всё сразу. Поцелуй выходит таким же неожиданным, как и тогда, в студии. Артур властно, но при этом не причиняя боли, сжимает лицо Марии в ладонях. Они медленно отстраняются друг от друга, и она накрывает своей рукой его — ту самую, в шрамах — и с нежностью трётся щекой. Каким бы ни был Артур для других, для неё он был целым миром. А он был благодарен за то, что рядом с ней продолжали жить последние частички человечности его насквозь прогнившей души. Они настолько увлечены друг другом, что не обращают внимания на остановившегося недалеко от них молодого человека. Раздаётся тихий щелчок затвора фотоаппарата.