Горячий эксперимент.

      Эфир закончился. Александр Пушной устало потянулся. Эта работа ему нравилась, но она постоянно его изматывала. Он часто психовал, путаясь в словах или если вообще не мог их запомнить. Скачки с темы на тему здорово раздражали шоумена, но всё это не мешало ему каждый день приходить в студию «Галилео», снова и снова что-то рассказывать или доказывать зрителям. Однако больше всего Саша любил рубрику «Эксперименты». Почему? Да он и сам не знал. То ли потому, что ему нравилось вытворять разные штучки, то ли потому, что на экспериментах частенько присутствовал Алексей Иванченко.       Лёша… При мысли о нём Пушной улыбнулся. Этот зеленоглазый шатен давно чем-то привлекал ведущего, буквально манил к себе. От одной иванченской улыбки на душе Саши становилось томно и сладко. Глаза Алексея затягивали, будто омут, из которого не хотелось выныривать. К лёгкой щетине хотелось прикоснуться пальцами. На губах мужчины хотелось оставить поцелуй. Касания изобретателя отзывались жжением в области паха. Иногда Саша боялся, что Лёша замечает его косые взгляды или заинтересованные разглядывания, но всё это ему, похоже, казалось.       Погружённый в свои мысли, Пушной не сразу услышал шаги в студии. Только когда на его лицо упала чья-то тень, он открыл глаза. Во рту сразу стало сухо.       Перед ним стоял Иванченко.       Почему-то Александр ощутил в ногах слабость. Он облокотился на стол, якобы от усталости, и с немым вопросом в глазах посмотрел на друга. Тот, в свою очередь, с острым интересом разглядывал Пушного, как будто увидел его в первый раз. Под взглядом этих зелёных глаз Саша чувствовал тепло, разливающееся по всему телу. Он испугался, что от возбуждения его член может встать, поэтому решил начать разговор. — Зачем ты пришёл? — спросил шоумен, но его голос прозвучал хрипло, — экспериментов сегодня не было, и тебе не надо забирать никакого оборудования.       Лёша промолчал, продолжая смотреть на ведущего. Тот, откровенно говоря, начинал нервничать и возбуждаться. Этот фосфорцирующий взгляд заставлял дыхание и пульс учащаться, ладони потеть, а глаза взволнованно метаться по студии. И ещё, как говориться, в штанах стало тесно. — Вот и я думаю: экспериментов не было, — после продолжительного молчания внезапно заговорил Иванченко, — а так хочется…поэкспериментировать.       Он сделал шаг к Саше. Пушной медленно вдохнул в себя воздух и выдохнул через нос. Лёша стал ближе. Но этого было мало, ничтожно мало… — И что же ты предлагаешь? — прерывающимся от волнения голосом поинтересовался голубоглазый. Изобретатель лишь без ответа усмехнулся и ещё ближе подошёл к собеседнику. Теперь они стояли почти вплотную. Саша чувствовал запах Лёшиного одеколона, и от этого запаха у него начинала кружится голова. Во рту была пустыня, к тому же стало невыносимо жарко. Пушной часто дышал, его грудь тяжело вздымалась. Естественно, от Иванченко это не укрылось. — Что это с тобой? — каким-то бархатистым тоном поинтересовался он, — неужели такой уверенный телеведущий нервничает?       Александр не ответил, сглотнув. Да, он жутко нервничал, а если быть точнее, сдерживался. Ему хотелось просто рвануть Лёшу на себя, впиться своими губами в его, сорвать с него эту футболку, блуждая пальцами по спине и, не прекращая его целовать, спуститься ниже, на ключицу, чувствуя, как иванченское достоинство упирается прямо в его…       От представленной картины член Пушного буквально заныл, желая избавиться от лишней одежды и осуществить всё задуманное. Но шоумен не мог, не мог, не…       Рука Лёши накрыла возбужденную плоть ведущего. Саша в немом шоке посмотрел на друга. — Заметил вот, что у тебя тут кое-что выпирает, — с насмешкой пояснил тот, наклонившись к уху Пушного. Обжигая горячим дыханием кожу, мастер прошептал: — Как насчёт… Эксперимента?       Тут же его губы оказались на шее Саши, медленно целуя, будто дразня. Вот слегка оттянул кожу, чуть прикусив, вот провёл в этом же месте языком, вот снова целует, оставляя багровые пятнышки… Пушной отклонил голову назад, давая Лёше больше места, а сам закусил губу, чтобы сдержать стон. Иванченко мял Сашин член, из-за чего тот возбуждался почти до предела. Поцелуи уже перешли на ключицу, и с каждым миллиметром пушновского тела Лёша осознавал: одежда лишняя. Зарычав, будто зверь, он сдернул с голубоглазого пиджак и буквально сорвал майку. Александр тоже не остался в стороне. Футболка изобретателя летит в сторону, ремень брюк змеёй сползает на пол. Иванченко усмехается. — Хочешь попробовать? — от одной интонацией этого вопроса Пушному сносит крышу. Он хватает зеленоглазого за плечи и страстно впивается в его губы своими, проникая языком в рот Лёши и всё там исследуя. Руки спускаются мастеру на талию, а оттуда—на ягодицы, крепко их сжимая. Он здесь, такой долгожданный, желанный…       Поцелуи на шее, ключице, груди. Лёша тихо стонет, и этот стон ласкает ведущему слух. Он оттягивает вниз боксёры друга, берёт в руки его вставшее достоинство. Играется с ним, легонько водя пальцами. В ответ на эти действия стон Иванченко усиливается, как и желание Саши. Губами он касается головки члена. Ему не хочется спешить, он хотел слышать постанывания Лёши, знать, что тот уже не может сдерживаться. Но страсть настолько велика, что Пушной не сдерживается сам. Он полностью берёт плоть в рот, смачивая слюной и скользя по ней языком. Боже, как сладки стоны мастера…       Иванченко вцепился Саше в волосы.Тот не стал сопротивляться. Глубоко дыша, изобретатель водил своим членом туда-сюда, трахая рот шоумена. А тот умело чередовал губы, зубы и язык, делая потрясный минет. Чёрт, где он этому научился? Это так прекрасно…       Пушной оторвался от своего занятия и выпрямился. Тут же Лёша прижал его к столу, жадно целуя и расстёгивая джинсы ведущего. Когда этот предмет одежды оказался на полу, руки зеленоглазого сжали талию Саши. Он специально медлил, наслаждаясь нетерпеливостью друга, но вскоре не выдержал сам. Красные боксёры шоумена были отброшены прочь, а сам шоумен стоял к Иванченко спиной. Тот провёл пальцем по позвоночнику голубоглазого, остановившись у копчика. Губы мастера оказались у Пушного на шее. Он прикусил кожу физика, оставив на ней алый засос и тут же проведя по укушенному месту языком. Саша глухо застонал. — Готов? — спросил у партнёра Лёша. Тот, помедлив, кивнул. Да, он был геем, но у него никогда не было половых связей с мужчинами, поэтому этот эксперимент был ему в диковинку.       Иванченко осторожно вошёл в Пушного, но не полностью, давая ему привыкнуть к новым ощущениям. Шоумен втянул воздух сквозь сжатые зубы. Неудобство постепенно превращалось в удовольствие. Он сделал маленький шажок назад, давая Лёше знак продолжать, но тот не торопился. Изобретатель положил руку Саше на талию, а оттуда скользнул вперёд и вниз, взяв возбуждённый член ведущего и начав его мастурбировать.       Пушной издал полурык-полустон. Он хотел ощутить Иванченко в себе. Ожидание этого момента было тягостным и долгим, хотя длилось от силы полминуты, потому что желание зеленоглазого тоже было достаточно велико. Двигая пенисом вперёд и назад по миллиметру, он постепенно прокладывал себе путь вглубь. Саша кусал губы и глухо стонал. Эти звуки ласкали слух Лёши, затуманивая разум. Он чуть увеличил темп, от чего увеличились и стоны, такие одурманивающие, заводящие, хрипловатые, обволакивающие мозг и будто сладким сиропом поливающие душу. Мастер понял, что готов слушать их вечно и они просто не смогут ему надоесть.       Пушной кончил. Чуть позже, вытащив свой член из шоуменского ануса, кончил Иванченко. Тяжело дыша, мужчины, обнявшись, уселись на стол. Голова Саши мирно покоилась у Лёши на плече, дыхание постепенно восстанавливалось. Изобретатель гладил любовника по плечу, уткнувшись носом ему в волосы. — Знаешь, — спустя какое-то время произнёс он, — я бы не отказался почаще проводить такие «Ээээээксперименты».       Пушной лишь блаженно улыбнулся.