Призрачный скиталец

«Когда? Когда он успел погрузить меня в сон? Что делать? Бежать. Бежать. Локи? Да, Локи поможет. Вынужден помогать. В этот раз это рыжее божество точно сожжет меня и пепла не оставит. Чертов маг!» Волосы зашевелились на затылке от одного взгляда в глаза цвета травы. Она не сможет выкинуть его из головы самостоятельно. Мысли лихорадочно мелькали в голове, стараясь отыскать способ сбежать из ловушки. Хороший сон, как же. Кошмар наяву. Вэйн заставила тело двигаться вопреки гипнотическому взору. Она отскочила как нельзя кстати. Рыжий-Локи попытался сорвать артефакт с ее шеи, но промахнулся. Бежать, вдруг сработает? Вэйн с силой дернули за шиворот назад, но упасть не позволили. Блеснула холодная сталь клинка. — Приходить без приглашения — признак плохого тона, — голос Локи прозвучал непринужденно. Не смог, упустил из виду. Расслабился после наказания Долиракель, ошибочно посчитав ее проводником. Он почти не ощущал исходящую от врага магию, даже стоя на расстоянии удара. Намеренное ее сокрытие — умение высшего разряда. Небрежная поза врага только казалась таковой, заманивая своей простотой и ложной открытостью. — Давай ты уберешь эту зубочистку, и мы мирно все обсудим. Дите тоже пусть останется, — елейным голосом попросил рыжий-Локи, скользя глазами по внешнему облику Лафейсона. — А вот оскорблять меня не за чем, — возмутилась Вэйн, прячась за широкой спиной трикстера. — Не испытывай мое терпение, редиска, — хитро улыбнулся рыжий-Локи. — Если бы я хотел прийти за дракой, то вошел бы без стука, не правда ли? — Нам делить нечего. Чего ради вести пустые беседы? Лафейсон уже прекрасно знал что, или точнее кто нужен врагу. Знал, но все равно спросил. С унизительной привязкой к магическому узлу Локи мало, что мог противопоставить хорошему магу. Он чувствовал невесомое прикосновение ладони на спине, по колебаниям в воздухе мог предположить какую стойку приняла девочка и смутно припоминал в каком боевом искусстве все это применялось. Да уж, про возраст она точно не врала. Может развеять ее надежды на Госпожу Удачу и благоволение норнов? — Да неужели? — рыжий-Локи сделал вид, что заглядывает за плечо самозванцу. — А мне вот так не кажется. За столом нашлась только пара стульев, так что Вэйн с комфортом разместилась на наколдованном, постаравшись принять наиболее естественное положение, чтобы желание как можно скорее убраться из комнаты не так сильно бросалось в глаза. Она лишняя на этом празднике смерти. Два могущественных мага, которым Вэйн не могла ничего противопоставить, кроме сделок. — Это все происходит в моей голове? — с затаенным страхом в голосе спросила она. — Астральная проекция. Перт-Лагуз, если не ошибаюсь, — глядя на рыжего-Локи, ответил Лафейсон. — Сколько же магии ты тратишь в секунду, проецируя себя на такие расстояния? Йолдрем почувствовала, как в легких прибавилось кислорода. Здравый смысл подсказывал, что сбежать так просто не удастся, но и застилавшее глаза желание расправы над покалечившим ее телепатом перебороть не могла. Шестое чувство обострилось до предела, заставляя ловить каждый вздох, каждое движение глупца, который однажды уже попытался позаимствовать казнь. Клубок мыслей без единого строя привычно завертелся в голове Вэйн, изливаясь в четыре параллельных потока эмоций. — Браво, — кольца на пальцах издавали характерный звук при соприкосновении, когда гость начал театрально аплодировать. — Не пойму только, где ты получил знания рун. А, самозванец? — Самозванец я или нет, решать тебе, — Локи расслабленно откинулся на спинку стула. — В каком же ты отчаянии, раз решился на такое. — У меня все под контролем. — Из нас двоих только ты прикован к скале под змеем. Не думаю, что это можно назвать контролем, — подметил трикстер, замечая, что в комнате начинает теплеть. — Пришел с визитом ради торгов за душу этой смертной? Бессмысленная трата магии, не более. Ее печать не поможет тебе сбежать из темницы, а новая попытка отнять силой убьет обоих. — А может мне просто скучно? — рыжий-Локи закинул ноги на стол, чем вызвал неодобрение на лицах оппонентов. — У нее явно не все дома, а сведи с ума, и совсем весело станет. Сколько тебе? Лет десять? А паранойей почище некоторых страдает. Да на вас, ребятки, я могу такие опыты ставить, что на столетие хватит. А когда Богу скучно, всякое может произойти. Вот, например, фейри напела про одну комнатку, которая, вроде бы, вам ой как нужна… — Коварный Бог желает веселиться. Желает настолько, что ведет скучные фальшивые переговоры, — находясь меж двух огней, Вэйн истратила запас страха. Она с опаской смотрела то на одного, то на другого мага, живо представляя, что будет, начнись потасовка. — Твоя дочь буквально повелевает мертвыми. Умри и попроси себя воскресить. Это же самый простой выход из плена, разве нет? — О, с радостью последую твоему совету. Могу и тебя с собой прихватить, авось воскреснем, — лицо рыжего-Локи в мгновение оказалось совсем близко. Застарелые шрамы теперь выделялись куда сильнее на растянувшихся в дружелюбной улыбке губах. — На том же самом месте, где и умерли! Про себя Вэйн успела подумать, что воскрешение здесь работает как-то неправильно, но благоразумно оставила эту мысль при себе. Она заглушила страх, заставив себя с гордо поднятой головой смотреть прямо в глаза рыжему трикстеру. — Сядь, — приказным тоном сказал Лафейсон. Кромка его кинжала была покрыта бледным зеленым огнем и касалась шеи врага. — Пощади, мой генерал, — подняв руки в шутливом жесте «сдаюсь», рыжий-Локи принял прежнюю позу с ногами на столе. — А ты должна быть благодарна, что еще дышишь. Меня твои печати хорошо потрепали, я такое безнаказанным обычно не оставляю. Сбежать из плена моего названного брата дело непростое, практически невозможное. Я приду за тобой на Торраблоут, — не сходившая до этого с лица рыжего-Локи улыбка померкла, и он посмотрел на Лафейсона: — И лучше бы тебе не вмешиваться. — Неужто ты решил, — Локи высокомерно улыбнулся, — что я позволю тебе мне угрожать? — пока его рыжий тезка готовился выдать ответную колкость, Лафейсон с самым спокойным, на какое только был способен, выражением лица повернулся к союзнице. Ему нужно было срочно убрать девочку как можно дальше, от слишком много о себе возомнившего мага. Сможет вымотать его беседой, и победа будет неизбежна. Перт-Лагуз — вещь коварная и частенько играет не на стороне создателя. — Будь любезна, принеси нам по чашечке кофе. — Мы с тобой еще не закончили. Останься, — с нажимом сказал рыжий-Локи уже готовой подняться с места Вэйн, но быстро смягчился, — прошу. Йолдрем напряглась, ожидая дельнейших указаний. Лафейсон как будто и не замечал напряжения в комнате, продолжая вести одному ему понятную игру с таким же Богом, как и он сам. Что будет, если они столкнуться в бою? Два царя, что делят меж собой ключ от темницы, будто у него и души вовсе нет. Вэйн внезапно осознала себя в роли безвольного раба, который и судьбу свою решить не в состоянии. — Не забудь сахар, хорошо? — махнул Лафейсон не глядя на нее, но перехватывая кинжал поудобнее. — Скоро буду, — непринужденно улыбаясь кивнула Вэйн. Встревоженный движением новоиспеченной хозяйки котенок сонно потянулся и поплелся вслед за ней. — Так с чего ты решил, что ребенок способен пройти сквозь выставленную Одином охрану, — начал издалека Локи после того, как дверь закрылась, про себя считая секунды. — Она хоть и незаметна, но вовсе не невидима. Засекут и шага ступить не успеет. — Мой побег тебя не касается. Не волнуйся ты, верну я девчонку в целости вместе с печатями. Может даже и с конечностями, тут уж как пойдет, — мужчина прочесал пятерней длинные волосы и оставил их лежать на спине. — Тюр ни разу на утрату руки не жаловался, поэтому не думаю, что это так страшно, как все привыкли считать. — И в это превратился Бог Лжи и Коварства. В истощенного пленника, готового полагаться на ребенка, не видевшего войны. Текст пророчества я знаю, и ты хочешь сказать, что за столетия мучений додумался только до такого абсурдного решения? Получается самозванец здесь не я, свободно разгуливающий под чистым небом, а ты, позволивший себя схватить. — Тебе ли мне указывать? — короткий смешок прозвучал скорее саркастично, нежели дружественно. — Обычная слежка, и ты на грани истощения. Более того, одна из дивного народа обвела тебя вокруг пальца, как последнего деревенского дурачка. — Встретишь ее, обязательно уточни какое наказание она понесла за предательство, — воображаемые песочные часы отсчитывали последние секунды. К этому моменту контраст температуры в комнате стал невыносим для обычного человека, поделив комнату на жар и холод. — Ты уже понял, что смертную тебе не увести? Ни на Торраблоут, ни когда-либо вообще. Пора. Достаточно долго державшиеся на комнате иллюзии пали, обнажая ее истинную суть. Губы рыжего-Локи искривились, при виде начерченных повсюду запечатывающих сигилов. На краткий миг он представил себя в роли пойманного в банку светлячка, но наваждение быстро испарилось. Неужели самозванец решил, что справится с Богом? Как опрометчиво. А он, дурак, еще и пожалел его, милостиво сохранил жизнь.

***

К лаборатории Вэйн подошла обычным шагом, прикладывая невероятные усилия, чтобы не сорваться на бег. Стоило двери захлопнуться, как она подхватила котенка на руки и стремглав полетела в угол мастерской, туда, где когда-то стоял котел с чернилами из кожи ёрма. Единственное место, избежавшее всеобщего захламления. На потемневшем от времени камне выгравированная руна почти не выделялась среди стройных линий орнамента, но Вэйн все равно отыскала ее без труда и со всей силы ударила по ней здоровой рукой. Пока вокруг раскидывалась сплетенная из золотых волокон клетка, или, как ее гордо называл Локи, бастион, Йолдрем вместе с возмущенно пищавшим животным постаралась уместиться на чрезвычайно маленькой площади укрепления. Только бы сработало. Повезло, что они предвидели такой поворот событий. Вэйн с шумом втянула воздух, стоило пошевелить левой рукой. От страха она совсем забыла о боли, но теперь храбриться было не перед кем. Локи прав, руку ей он все-таки сломал. Локоть уже успел прилично опухнуть и наверняка посинел. «Кофе, значит. Пожалуйста, пусть все кончится хорошо, — она почесала тут же замурчавшего котенка. — Пусть хотя бы в этот раз будет хэппи энд. Эх, Кай, видел бы ты, что творит твой предок. Такое шоу пропускаешь, — обняв колени, Вэйн положила на них голову. — Кофе с сахаром… Сидеть, пока не придешь, да? — ироничный смешок вырвался наружу. — Сколько же это часов?» Ответить на этот вопрос Вэйн не могла. Тишина, нарушаемая приглушенными благодаря клетке звуками работающих вентиляторов, и полная невозможность дотянуться хотя бы до компьютера, чтобы занять себя работой, вскоре погрузили Йолдрем в полудрему, а затем и в сон. Скользящая по мягкой шерстке рука застыла, впитывая остатки успокаивающего заклинания. Скрип несмазанных петель заставил Вэйн очнуться прямо как в старые добрые, когда приходилось ночевать не в самых уютных местах. Хоть в дверях и стоял Лафейсон, верить в его подлинность она не спешила. Знаем, проходили. Локи прошел вглубь комнаты, но что-то в его поступи было странным. Неестественным. Он вплотную приблизился к золотой защитной клетке, без лишних объяснений начиная снимать защиту, которую сам же и выставил. Вложенная в нее магия возвращалась владельцу, делая его счастливее путника в пустыне, нашедшего полную флягу. — Назови мое имя. Настоящее, — донесся до Локи вопрос встревоженной союзницы. Загвоздка в том, что и у стен есть уши. Они оба это понимали. Забавно, но даже в своих мыслях асгардец ни разу не назвал девочку ее настоящим именем. Имя — это то, что дается при рождении, так что, технически, и Шарлотта Бранвелл, и тысячи других были настоящими. Но она спрашивала не об этом. Сложившаяся ситуация предполагала секретность. Назови Локи Имя, и козырь смогут использовать против них. — Тебя какое из множества больше устроит? — прошипел он. Вэйн кивнула, успокаиваясь. Такой ответ ее пока устраивал. Стены клетки не позволяли четко видеть окружение, поэтому темные пятна на лице трикстера она списала на игру света. Шея от долгого пребывания в неестественном положении болела, а согнутые ноги давно затекли. В клетке просто не было места, чтобы лишний раз двинуться. Вэйн попробовала пошевелить левой рукой, но она и не думала сгибаться в узком рукаве. Наверное, придется его подпортить, чтобы снять. — Долго я… — Два часа и семнадцать минут. Он был весьма несговорчив. — Расскажешь, как прошло? — Позже, — занятый поглощением структуры Локи на беседу не был настроен. Особенно, после произошедшего. Бастион продержался гораздо меньше, чем Лафейсон рассчитывал. Накопленный в нем запас не покрыл и половины истраченной магии. Морщась, девочка поднялась с каменного пола, чтобы снова сесть, но уже на коробку от очередных деталей. — Я позаимствую? — риторический вопрос был задан уже после того, как Локи коснулся ее плеча. Взамен на услугу батарейки, он дал ей крупицу своего колдовства, чтобы тело перестало ныть от долгого сидения в тесноте, а потом сразу же забрал в сотни раз больше. В зеленом свете магии асгардца Вэйн наконец смогла разглядеть его лицо. Темные пятна были вовсе не тенями, а случайно размазанной сажей. Местами она была темнее, чем мог бы быть случайно оставленный след, и Йолдрем поняла, что одними разговорами дело не ограничилось. — Вот, спрячь подальше, — Локи протянул девочке листок пергамента, один край которого был со следами горения. В нем Вэйн безошибочно узнала карту, стоившую перелома. — Когда реставрация закончится, я заберу ее. — Реставрация чего? — Пойдем, полюбуешься. Полученная магия вернула Локи прежний вид уставшего, но здорового мага. Вместе они прошли несколько метров, разделявшие лабораторию и его комнату. Первым, что насторожило Вэйн, были черные следы сапог, которые тянулись за Лафейсоном. Да и сам он в дневном свете оказался с ног до головы обсыпал пылью такого же цвета. Одежда местами пострадала, но хуже всего выглядели царапины на лице. Вполне обычная с внешней стороны дверь с внутренней же была полностью обуглена. Вся мебель превратилась в подобие заготовок для камина. Обугленные доски лежали повсюду, местами еще тлея и испуская тонкие струйки дыма. Загадочным образом не пострадал только один шкаф. Балдахин на кровати, видимо, сгорел в числе первых, как и одеяло с простыней. Не осталось и единого их следа. Вэйн ступила на пепелище, осторожно выбирая путь между острых щепок. Белый потолок сохранился только в воспоминаниях, превратившись желто-черное нечто с отваливающейся побелкой. Вэйн покрутила головой, с ужасом понимая силу противников, которые превратили в груду огарков еще пару часов назад замечательно обставленную комнату. Причем один из них был почти в полном порядке. Почерневшие стены сияли чистотой только около двери. Видимо, в какой-то момент рыжий-Локи прижал Лафейсона к стене, и на ней остался его след, до сих пор покрытый коркой льда. Тая, вода стекала на пол, превращаясь в грязную лужу. Даже каменные стены были выщерблены, а в паре мест вовсе превращены в груду осколков. В немом шоке Вэйн посмотрела на Локи. — Я падение метеорита, часом, не пропустила? — Мне повезло, — холодно произнес Локи, тоже входя на пепелище. По его жилам текло недостаточно магии, чтобы восстановить разрушенное, и это угнетало. Дело нескольких секунд, а он на грани истощения. Взять у союзницы больше тоже нельзя — и так оставил последние крохи. Локи провел рукой по оплавленному стеклу. Из всех смертных способных помочь, только один наверняка задаст минимум глупых вопросов. А жаль, с коротышкой возиться не было времени, ведь он более способный в таких вещах. — Уборка не помешает. — На меня не рассчитывай, — Вэйн осторожно прикоснулась к гудящей руке, продолжая осматривать масштаб разрушений. — Он вернется? — Надеешься на отрицательный ответ? — Я реалист, Локи. Слишком ты недовольный для победителя. Полную историю сейчас не требую, но мне нужно знать вернется ли он? Помедлив, Лафейсон кивнул, сжав губы в линию. Ему не хватило буквально макового зернышка до победы не только в бою, но и в развернувшейся войне. Короткое перемирие продлится до Торраблоута, не больше. Как будто ему существующих проблем не хватало. Вэйн невольно скопировала выражение лица асгардца, не хуже трикстера понимая последствия. — Мне нужно в Больничное крыло, с переломом ты не ошибся. Есть что-нибудь, что мне жизненно необходимо знать? Вместо ответа Локи отвернулся к тому, что осталось от окна, давая понять, что разговор закончен. Скажи он еще хоть слово и неизбежно потеряет приклеенную к лицу маску, обнажая истинные эмоции. Это было недопустимо для царя, который только-только обрел союзника, к которому втерся в доверие. — Ясно, — сама себе сказала Вэйн, заметив сжатый до побелевших костяшек кулак. Допытываться у мага сейчас, все равно, что устроить пикник на мине. Йолдрем тоже хорошим расположением духа не отличалась и почти наверняка чувствовала себя если не хуже, то также, как и вымотанный Бог. — Ты знаешь, где меня искать. Не получивший дальнейших указаний наколдованный котенок, присел рядом с создателем. Из-за длинной черной шерсти он сливался с кучей углей и отличался от нее только ярко-зелеными глазами, на которые Локи потратил два безупречных изумруда. — Защищай ценой своей жизни. Если приказ понятен, то приступай немедленно. Когда последнее живое существо покинуло пределы кельи, Локи в бессильном гневе сильнее сжал кулаки. Бесконтрольная вспышка магии ударной волной прошлась по разгромленной комнате. Беспорядка больше не стало — дальше просто некуда. Он не справился. Не смог противостоять этой версии себя же. Локи медленно выдохнул, беря под контроль свои слабости. Холодная голова гораздо полезнее. Нечитаемая улыбка появилась на лице Бога. Да чтобы кто-то был сильнее него в магии? Да Локи скорее свои же «подвиги» из мифов смертных повторит, чем согласится с этим. Кем он будет, если не преодолеет такую мизерную преграду на пути к трону? Последний раз осмотрев печальную картину пепелища, Локи покинул его пределы, чтобы вскоре вернуться с зельеваром. Для пущей драматичности, он не стал скрывать ни испорченной одежды, ни стремительно затягивающихся царапин. И оказался прав. Зельевар действительно не стал задавать лишних вопросов. По крайней мере до того момента, пока воочию не увидел масштаб повреждений. — Поклянись, что это касается только вас двоих, и школе ничего не угрожает. Войдя в комнату, Снейп и подумать не мог, что его ждет нечто подобное. Судя по отсутствию повреждений и звуков вне ее, рунолог использовал аналог запирающего заклинания, но куда более мощный. Насильно вложенное воспоминание засияло не хуже маяка. Всесильный Бог, или как там положено называть подобных, стоит перед ним в ссадинах и ожогах на пороге своего временного пристанища, которое разрушили до основания. Бранвелл поблизости не оказалось, но следы на саже указывали на то, что ушла она самостоятельно. — Школа, которой ты так дорожишь, не нужна ему и даром, — закатил глаза Локи и саркастично добавил: — Он же не какой-то там Волан-де-морт. Хочешь, чтобы это так и оставалось, изволь сотрудничать. — Не нужно создавать впечатления, что у меня есть выбор, — Снейп растер между пальцами уголек и убедился в его естественном происхождении. — Так зачем я здесь? Локи выразительно посмотрел по сторонам, невербально говоря: «Слепец, оглянись вокруг. Неужели непонятно?». К счастью, зельевар был на редкость понятливым человеком. Взмахом палочки он заставил пепел и щепки вернуться в изначальное состояние. Чуда не произошло только с тканью. Увы, но постель и шторы восстановлению не подлежали. Черный вихрь охватил комнату, однако не продержался и минуты. — Не совершенно, но приемлемо, — хмыкнул Локи, мгновенно вычисляя недостатки свершенной магии. Будет время, сам подкорректирует. — Ты позволишь? — он указал на палочку в руке зельевара. Собственный муляж Локи давно сжег, предпочитая теперь пользоваться при смертных иллюзией. Зельевар протянул палочку, искренне надеясь на ее возвращение. Сама по себе трикстеру она была не нужна, но с ее помощью проще восстановить сгоревшую защиту, а заодно и усилить ее. Раз уж из союзницы он выкачал почти всю магию, пришло время и зельевару побывать в роли источника. Локи коснулся его плеча, прощупывая располагаемые им запасы. Фактически он собирался стать их проводником, избегая аккумуляции в собственном теле, чтобы не напрягать и так сожженную систему. Девочка бы такое точно не потянула. — Что происходит? — с нажимом спросил Снейп, замечая собирающуюся вокруг пальцев рунолога зеленую дымку. Въевшийся в подкорку цвет непростительного заклинания заставил бывшего шпиона вздрогнуть. — Легкая манипуляция с энергией. Не смертельно, — любезно уведомил зельевара Локи, концентрируясь на плетении заклинания. Мало того, что магия не своя, так еще и артефакт ему не подходит. Но он же Бог. Бог, которому покорилась магия. Снейп никогда не чувствовал магического истощения. До прибытия рунолога в школу читал об этом только в специальной литературе, а на практике называл не более, чем обычной усталостью. Но то, что Локи делал с ним, однозначно подходило под описание. Множество сигилов один за другим вспыхивали на стенах, накладываясь друг на друга сотней слоев. Цепляясь за свет в темнеющих глазах, Снейп щурился от вспышек золота и зелени, которые охватили все пространство, не оставив места тени. Локи последний раз махнул в воздухе палочкой, припечатывая завершающий знак. И вдруг все закончилось. Вздохнувший полной грудью зельевар не нашел ни единого следа магии на стенах. Только возвращенная палочка пульсировала, как живое сердце. Однако, и этот эффект скоро рассеялся. — Я впечатлен, — без тени сарказма произнес Локи. — Не думал, что твоей магии хватит на Эмвазис. — Что еще за Эмвазис? — Снейп протер вернувшиеся в норму глаза. — Попытаюсь это объяснить, и ты не уснешь следующие пять дней. Все еще хочешь знать ответ на этот вопрос? Зельевар отрицательно покачал головой. Хватит с него невероятных вещей. Реальность, благодаря паре пришельцев, и так уже перевернулась для него с ног на голову.

***

На следующий день после визита рыжего-Локи и Вэйн, и Лафейсон пришли в только для них приемлемую норму. Перелом зажил, не осталось и следа, а истощение нервировало не сильнее, чем обычно. Все было бы прекрасно, если бы не обещание божества вернуться за Вэйн на Торраблоут, которое, к сожалению, Локи не успел затолкать ему обратно в глотку. Взвинченный до предела, но внешне остающийся спокойным Лафейсон мерил свою восстановленную комнату широкими шагами, не забывая изредка сдержанно огрызаться на назойливые вопросы союзницы о произошедшем. Окончательно разругаться не давала собственная клятва, что девочка с успехом использовала в вытягивании информации. Он проиграл, что не ясно? Но нет, подробности, которыми Локи делиться был пока что не в настроении, ей нужны были больше воздуха. Его рыжая копия спокойно разгуливала по школе как… как хозяин. Две попытки и обе так близки к победе. Локи выставил союзницу за дверь, только когда совсем запутался в размышлениях. Он бы и так рассказал о Торраблоуте — празднике в конце января, и о том, как магу удалось ускользнуть. Девочка не глупа, но намеренно выводила его из себя, старалась уколоть побольнее. Напомнить о его слабостях. Локи не мог понять, почему какой-то маг сумел так задеть его самолюбие и от этого злился еще больше. Вэйн и самой не нравился допрос, но по-другому Локи говорить не хотел. Она всего лишь хотела понять насколько все серьезно и может ли рассчитывать на его защиту, не более. Балансируя между минами, Вэйн клещами тянула из Бога, который упирался не хуже барана, информацию. Так сложно рассказать? Дать больше пищи для ума о том, кто хочет ее эксплуатировать? Давай, Локи, злись, ругайся, прогони в конце концов. Не тебя же чуть не выжгли. До Торраблоута оставалось еще достаточно времени, чтобы найти решение. Каждый занялся своими делами. Вэйн еще усерднее взялась за работу над машиной, все реже и реже показываясь в Большом зале, а Локи, забрав карту назад, продолжил расшифровку, параллельно думая о способах нейтрализации врага. Вернувшийся с семейного праздника Морокай узнал про визит предка и был готов рвать и метать, лично отыскать тюрьму Бога и съесть его по кусочкам. После этой новости подаренная хозяйкой ишака, ящерка, ценившаяся ёрмом за вкуснейшее мясо, показалась преснее крысы. Морокай боготворил настоящего Локи, как и все в его роду. Когда сам Ёрмунганд услышал первую за сотни лет весть об отце, океан всколыхнулся, вызвав наводнение в Австралии. К большому разочарованию Морокая, Великий Змей не имел ни малейшего представления о том, где заключен Бог. А еще ёрма раздражал комок шерсти, что всегда держался поблизости. Его ведь даже съесть было нельзя ввиду магического происхождения. Хозяйка зоопарка обычно тихо вздыхала, когда Морокай по многолетней привычке начинал охотится за котенком, но не ругала. Сценки погони были единственным поводом отвлечься от мыслей о надвигающемся празднике. Подвешенная в защитной капсуле сингулярность, настолько крохотная, что увидеть ее не представлялось возможным, была снабжена собственным ядерным реактором, чтобы удержать ее в том же положении. Именно из нее Вэйн и планировала выделить отрезок времени, длиной около семидесяти миллионных секунды. Чертеж усовершенствованной версии ускорителя частиц был прямо перед глазами, но Йолдрем билась над ним вот уже десять часов к ряду. Кто-нибудь скажет ей как из палок и камней сделать систему охлаждения, способную добиться температуры абсолютного нуля строго в определенной точке конструкции? Вэйн совсем забыла об этом условии и теперь ломала голову над простейшей задачей. Мало того, эта же технология должна будет использоваться для упрощения перехода через пузырь Вселенной. «Еще и размер прототипа микроскопический. Были бы хорошие инструменты, качественные материалы, тогда вообще никаких проблем. Сиди, да работай в свое удовольствие. Боги, за что мне это? — Вэйн поймала себя на том, что использует цитату Локи. — А йотуны на это способны? — она перевернула страницу дневника. Несколько сухих фактов об этой расе не дали ответа, но похоже, это было все, что ей когда-то удалось о них узнать. — Нет, с этим что-то нужно делать». Магию привлекать было опасно — недостаточно средств для ее просчета. Пальцем в небо и то точнее получится. Да и Локи дергать лишний раз не хотелось. Так или иначе, он придет к ней за магией, тогда и спросит. — Хозяйка, — позвал Морокай. — Хозяйка, проснис-сь. — А, что? — Вэйн открыла глаза, обнаруживая перед собой помимо мордочки ёрма страницы дневника. — Я уснула, да? — С-сейчас начнется завтрак, — змей кончиком хвоста убрал выбившуюся из прически прядь. — Первый учебный день пос-сле каникул, не забыла? — Да и реторта с ним, — не поднимая головы, Вэйн потянулась за кружкой, которая стояла на листке с расписанием. Холодный кофе был единственным, что видел ее желудок за последние сутки, и это не лучшим образом сказывалось на системе пищеварения, какой бы совершенной она ни была. Размяв затекшую шею, Вэйн с надеждой заглянула в расписание и тут же выругалась. В обмен на зелье удачи зельевар потребовал сто процентной посещаемости. — Северус, ну кто тебя просил ставить уроки в начало дня? — Так ты идеш-шь? — Сначала нужно привести себя в порядок, а потом… — Вэйн вздохнула, готовясь выйти в людный коридор, — посмотришь на работу четвертого правила. Почти все в этой школе должны были забыть о моем существовании. Вспомнят, конечно, когда случайно заметят, но с этого момента я иду по тонкому льду. Те, у кого шило в известном месте, неизбежно начнут охоту. Так было тысячи жизней до этого, так будет и сейчас. — Ты драматизируеш-шь, хозяйка. Кому в этом тихом месте может понадобитьс-ся твое проклятье? — ёрм обвил хвостом талию девочки, имитируя объятия. — Нет, Кай. В этот раз я даже лукавлю. Будь настороже, — Вэйн погладила покрытую бритвенно-острыми чешуйками голову змея. — Абис, веди себя прилично. Подаренный в знак примирения котенок спрыгнул с блока питания, на котором иногда дремал, и потерся об ноги хозяйки. — Мда уж. Хоть Белоснежкой называйся, — усмехнулась Йолдрем, открывая дверь. Минуя толпы галдящих студентов, она добралась до ставших родными подземелий. В спешке приведя себя в порядок, Вэйн поспешила в Большой Зал, где уже все собрались. Привычное место рядом с Малфоем было занято, но когда это ее останавливало? — Доброе утро, Драко, — тронув слизеринца за плечо, Вэйн заставила того обернуться. Ёрм черной лентой спустился на пол, чтобы затем забраться на стол поближе к свежим яйцам. На лице Малфоя отобразилась гримаса презрения и брезгливости. Искорка узнавания проскочила только после взгляда на норвежского ёрма, который за считанные секунды успел навести шума в рядах студентов, и в неестественные золотые глаза маленькой первокурсницы. Смутное воспоминание о змееусте посетило белобрысую голову, и Малфой, пересиливая себя, натянуто улыбнулся. Согнав Гойла, Драко усадил Шарлотту по левую руку от себя. Он ни на миг не задумался, почему забыл о ней на все каникулы. — Доброе, — отозвался Малфой. — Надеюсь, ты провела Рождество не в стенах Хогвартса? Ты же сирота, верно? — Увы и ах! Не всем так повезло с родовыми поместьями, как тебе, — вскрывая скорлупу яйца, беззлобно ответила Вэйн. Взгляд Малфоя упал на одежду первокурсницы. Несмотря на связи, даже он не мог разгуливать по школе без формы. Привыкший к жизни на широкую ногу Драко прикинул цену строгого платья, выглядывавшего из-под мантии, но отвлекся на разгорающийся рядом спор. Нить размышлений была безвозвратно утеряна. Доедая свой омлет, Вэйн со зверинцем на руках продолжала искать способ повторения технологии. Нестройный рой мыслей препарировал ее, беспощадно разбирая до последнего атома, и даже приблизился к разгадке, но закравшийся из внешнего мира назойливый шепот все испортил. Куда же без поклонения великому и ужасному рунологу? Обсуждаемый в этот момент вел неспешную беседу с Флитвиком об артефактах. Преподаватель был из тех, кого легко увлечь идеей, а уж этим качеством Локи никогда не пренебрегал. Несколько гипотез тут, парочку предположений там, щепотку лжи — и готово. Декан в жизни не поймет, что на самом деле он создает. Прозвенел звонок, а восторженные реплики в адрес трикстера продолжали сбивать Вэйн с расчетов. Как бы она ни старалась, все равно один из голосов в голове упорно продолжал их цитировать, вызывая необъяснимое раздражение. Нет. Неа. Ни за что. Ни за какие коврижки она в это не полезет. Обрывки добровольно стертых воспоминаний в красках описывали, что тогда будет. Пир у тюремщиков за ее счет.

***

Тишину кабинета древних рун, куда боялся заходить каждый студент под страхом смертной казни, не смел нарушить никто, кроме Локи. Набор артефактора, лучший из возможных, был кропотливо разложен на столе и подчинялся строгому порядку. Лафейсон потратил немало сил на его поиск, но, во имя Девяти миров, если это лучшее, до чего додумались смертные, то он начинает понимать вечно жалующуюся союзницу. Прозвеневший звонок нарушил воцарившуюся идиллию. Локи отложил в сторону пинцет и щелкнул пальцами, позволяя студентам войти. Выдрессированная кучка учеников промаршировала по классу не хуже воинов, и каждый встал рядом со своей партой. Некоторые беспокойно переглянулись, так как впервые рунолог не обратил на них никакого внимания. — Доброе утро, профессор Лафейсон! — Садитесь, — Локи и не подумал поднять головы. Сидевшая на первой парте Гермиона лучше всех могла разглядеть, что именно делает рунолог, но это был один из тех редких случаев, когда у нее не было ни единой идеи о конечной его цели. Парившая перед глазами профессора лупа в шестигранной оправе, повинуясь движениям глаз, то приближалась к зажатому в тисках предмету, то отдалялась от него. Задумавшаяся о том, над чем работает профессор, Гермиона вздрогнула, когда перед ней появился свиток с заданиями на урок. Единственным правилом было не прикасаться к нему, иначе иллюзия растает. Грейнджер неоднократно спрашивала у профессора, как ему удается создавать настолько неотличимую от оригинала подделку, не шелохнув при этом и пальцем, но всякий раз вопрос оставался без ответа. — Проверочная рассчитана до конца урока. Услышу лишний звук или увижу лишнее движение… — Локи зачерпнул инструментом неопределенного цвета смолу и строго посмотрел на студентов. Подчиненная страхам фантазия смертных перед каждым из них нарисовала картину грядущей за непослушанием кары. — Вы меня поняли. Время пошло. Локи последний раз окинул класс взглядом и снова принялся за работу. Серые стены школы, опостылевшие за полгода, надоели настолько, что Лафейсон подумывал снести их после выздоровления, а самому вместе с союзницей перебраться куда-нибудь в более живописное место. Даже плетение чар артефакта — одно из любимых занятий мага — под грузом скопившейся усталости превратилось в до невозможности унылое занятие. Мимолетная разгрузка, которую Локи испытал, разрушив поселение фейри и наказав Долиракель, давно себя исчерпала и потекли серые будни, скрашиваемые наступающим на пятки врагом и кое-кем еще. Он не лгал, когда говорил, что девочка не глупа. Наверное, она единственная из смертных, с кем он мог беседовать не с позиции царь-слуга. Тысячелетия хождения по мирам, о которых Локи и помыслить не мог, составляли такой обширный пласт знаний, который позволял спорить с асгардским принцем ничуть ему не уступая. И это еще цветочки. Локи пока не разгадал тайны дневника, но надеялся на это в ближайшем будущем. Судя по тому, как часто она с ним сверялась и сколько времени его ведет, там крылись куда большие знания, чем девочка помнила. Смертная, коротающая вечера в компании Бога. Скажи кто-нибудь Локи о том, что он не только не будет испытывать отвращения, но с удовольствием слушать редкие рассказы о прошлых жизнях человека, ни за что бы не поверил. Тем более женщины. Неужто уподобляется Тору? Да нет, такого быть не может. Их ничего не связывает, кроме сделки. Привыкший к обилию женщин во дворце, Локи понял, что во всем замке нет ни одной сколько-нибудь подходящей его запросам. Дети, да старухи вокруг, а выглядящая на десять Шарлотта… Боги, он же не совсем из ума выжил. Студенты сдали работы, а Локи захлопнул за ними дверь. Хоть он и перевел учебу в январе в такой режим, это вовсе не означало, что ученики страдали от нехватки домашних заданий, напротив, заботливо ими обеспечены так, что головы не поднимали. Выжатый, как лимон, Локи после ужина зашел за причитающейся ему дозой магии, но создавать для машины участок полного отсутствия тепла не стал — слишком затратно. Экономия ресурсов стояла на первом месте. Кропотливо составленный план не терпел никаких лишних расходов.

***

Торраблоут близко. Ближе, чем Вэйн могла себе представить. Привычка дергаться от любого шороха не заставила себя долго ждать, даже в окружении Морокая и Абиса. Йолдрем смертельно устала от учебы, постоянной работы без сна, а теперь еще и сильный маг привязался. Надежда на свободу была так близка, но вместе с тем далека настолько, что казалась недостижимой больше, чем когда-либо. Решено, после того, как с рыжим-Локи будет покончено, она берет отгул. Хватит с нее этой гонки. Но голос разума твердил, что время отправки до сих пор не просчитано, а значит, нужно продолжать в том же духе. Отдохнет на том свете, не в первой. Только вот она не планировала оказаться на нем раньше времени. Локи весь месяц над ней колдовал, но помогло ли это? Вэйн очень надеялась на положительный ответ, потому что терпеть рыжего Бога сил больше не было. Спустя неделю после своего спешного отбытия рыжий-Локи покусился на святое. Специально дождался пока она уснет и залез в ее сон, чтобы убедить пойти с ним добровольно. От кричащей в ярости Вэйн в ту ночь, несмотря на казнь, проснулся весь Слизерин. Как Локи позже объяснил, в реке Сновидений ее разум «плавает» на самой поверхности, и артефакт фейри от этого не спасет. После такой выходки врага Вэйн практически перестала спать, боясь снова разделить голову с Коварным Богом. Эффективность упала, но зато в мысли никто не успевал залезть. Йолдрем, вопреки своим убеждениям, насквозь пропахших смертью и предательствами, пришлось довериться Лафейсону на двести процентов. Но вот наступил Торраблоут. День, на который поставлено слишком много, чтобы так просто проиграть. Место исполнения плана Локи было выбрано с долей черного юмора, особенно, если учесть присутствие фейри. На всем пути к затерянной в Запретном лесу полянке Вэйн чувствовала будто ее ведут на эшафот. Она не знала, каким изощренным методом Локи уговорил Морокая согласиться на этот рискованный план, но ёрм не проронил ни слова. Да и плевать ей было, честно говоря. Главное, чтобы сработало, и все закончилось. Они остановились у края некогда цветущей поляны, а ныне припорошенной тонким слоем снега. Локи слышал, что идущая от него по левую руку Долиракель с шумом втянула воздух, но связки наложенных рун оставили ее лицо беспристрастным. Их уже ждали. Локи мысленно присвистнул, ощущая магию врага. Похоже, не он один пошел ва-банк. — Когда фейри сказала, что ты придешь добровольно, я не поверил. Что, совесть замучила? — дружелюбно улыбнулся рыжий-Локи с противоположного конца поляны. Вэйн подавила желание проверить все ли из того, что нацепил на нее Лафейсон на месте. Успокаивало то, что Морокая, обратившегося в каменный браслет, и Абиса, который стал кольцом, она могла коснуться не привлекая внимания. Йолдрем флегматично посмотрела на улыбающееся божество, одетое в соответствии с погодой, несмотря на таящий вокруг него снег. Весь план держался на психологии пленника, который в шаге от спасения. Локи было с кого списывать поведение. Доделанный в последнюю минуту хлипкий щит должен был скрыть постороннюю магию на девочке, но от прямого сканирования спасти не сможет. Если Лафейсон правильно читал между строк, его версия из этой вселенной весьма легкомысленна и не так изворотлива, как он. Волноваться не о чем. — Скорее уж кошмары, — отозвалась Вэйн. — Мы до ночи распинаться будем, или ты уже поведешь меня спасать твою шею? Страх? А нет больше страха. Есть только доктор, прожившая больше двенадцати тысяч лет в объятьях казни. Разве боялась она, принося себя в жертву на алтаре справедливости? Вэйн посмотрела на рыжего-Локи из-под полуприкрытых покрасневших от недосыпа глаз. Ну какой же это Бог? Аж самой смешно становится от одной мысли, что он ее раньше пугал. Вот, что сделал с ней палач. Теперь, чтобы иметь право оставаться собой, ей нужно постоянно напоминать о том, кто она на самом деле. Если рыжий-Локи мешается на пути к цели, доктор переступит через него, как через тысячи других. И пусть он будет уверен, судьбе тех, кто сумел исчерпать ее ангельское терпение, мертвые не позавидуют. — Твое рвение похвально, редиска, — рыжий-Локи перевел взгляд на Лафейсона. — И что, даже возражать не станешь? — Ты был весьма убедителен в прошлый раз, — Лафейсон метнул на врага уничтожающий взгляд, дающий понять, что он обо всем этом думает. — Но помни, если с ней что-то случится… — Бла-бла-бла. Из-под земли меня достанешь, четвертуешь и далее по списку. Я уловил суть, подробности не требуются, — рыжий-Локи пересек поляну и протянул руку девочке. — Поезд отправляется. Следующая остановка — моя свобода. Вэйн коснулась раскаленных пальцев рыжего-Локи, и тот повел ее прочь из-под кроны деревьев. Стоило им выйти на открытое пространство, как он взял ее на руки, как обычно поднимают детей, обхватывая их под коленками. Вэйн почувствовала, что ее мысли уносит прочь, и она в последний раз посмотрела на Лафейсона, который ни на секунду не снял маску разгневанного проигравшего. Прозвучал щелчок, и мир перед ней покачнулся, стремительно сменяя свои краски с снежно-белого на серое и голубое. — Я подскажу куда идти, — шепнул на ухо рыжий-Локи прежде, чем отпустить полубессознательный живой ключ к спасению над волнами океана. Хоть высота и была несущественной, Вэйн от неожиданности хлебнула соленой воды. «Еще один камень в твой огород, — откашливаясь, подумала Йолдрем. — Мог бы и предупредить, что швырнешь в ледяную воду!» — Берег близко, сама выплыву, — прошипела она дрогнувшему на запястье Морокаю. Вэйн замолотила ногами, стараясь удержаться на плаву под весом одежды. На каменистом берегу было только одно укрытие, куда можно было бы залезть с воды. Туда-то она и направилась, гребя из всех сил. Оставшийся на лесной поляне в компании фейри Локи проследил за полным исчезновением врага. Дождавшись кивка Долиракель, он стер с лица показную злость. Сработало. — А вот теперь поиграем по моим правилам, — довольно произнес трикстер и расплылся в дьявольской улыбке.