Бросай вызов всем!

Song: Ewa Farna — Juz dorosnij!

      Электронный будильник на прикроватной тумбочке тихо щёлкнул, сменив цифру девять на ноль, и противно запищал, сообщая, что уже шесть часов утра и пора бы закругляться со своим свиданием с Морфеем, времени на которое всегда было ужасно мало. Александр чуть наморщил нос, не желая расставаться с любимой подушкой, набитой лебяжьим пухом, левой щекой в которой сейчас утопал. Протестующе застонав, протянул руку и, на ощупь найдя истинного врага народа всего мира, лениво хлопнул по кнопке сверху. Едва сигнал, напоминавший то ли скрежет канцелярского ножа по пластмассе, то ли карканье недовольных голодом чаек, прекратился, рука безжизненно соскользнула и свесилась с кровати. Остальные части тела Саши так и не шелохнулись. На секунду, за которую Власов успел задремать, в комнате вновь воцарилась тишина. Но всего лишь на мимолётную сладостную секунду, так как в следующий миг дверь в комнату, словно с пинка, распахнулась, громко ударившись о стенку, и впустила в супружескую обитель девятилетнего Дениску, тут же разорвавшего тишину своим детским голоском:       — Папа, папа, тебе пора вставать! — привычно разбежавшись, Денис ловким отточенным движением оттолкнулся от края кровати и с прыжка оказался точно у любимого отца на пояснице, вышибив из него сдавленный поражённый полувскрик-полустон. В школе на физкультуре у Дениски любимым упражнением было прыгать через «козла», коими достижениями он не брезговал практически хвастаться и дома, вместо спортивного инвентаря используя отца-альфу. Чему, к слову сказать, отец был просто непередаваемо «рад». И так каждый день. Ну, за исключением выходных… Но всё-таки, вот нужно было у Вали родиться третьему «жаворонком»?!       С трудом разлепив глаза и даже не попытавшись скинуть ёрзающего на спине развеселившегося ребёнка, Саша скосил на младшего сына прищуренный взгляд, сонно и беззлобно проворчав:       — Встаю-встаю…       — Денис, та скоко раз тебе говорить, шоб ты не ездил на папе? — следом за маленьким альфой в комнате показался Валентин, как обычно уже словно готовый идти на подиум. В костюме-тройке от «D&G», подчёркивающем его фигуру, с аккуратно уложенной стрижкой, мягко оттеняющей сильные черты лица свободными, эксцентричными локонами. Цепкий улыбчивый взгляд, нос с небольшой горбинкой и пухлые губы делали его внешность экзотической и притягательной. — «Ездить» на твоём отце — целое искусство. Оставь это дело профессионалам.       Под «профессионалами» омега, разумеется, имел в виду себя. Сев на кровати, предварительно сняв с себя сына, Саша лишь скосил на Валю весёлые глаза. Забавный акцент и смягчённая буква «г», больше напоминающая «х», сразу выдавали в омеге уроженца Одессы. А именно его нагловатый, с толикой дерзости характер когда-то, восемнадцать лет назад, и привлёк Сашу.       Тогда он ещё владел только идеей крупнейшей винодельческой компании в Украине, не было ни чётких планов на будущее, ни работы, ни даже законченного высшего образования. Поездкой на виноградные плантации уже изначально он решал две задачи: тема диплома и практическое изучение истоков создания терпкого нектара. Монотонный сбор информации внезапно раскрасил звонкий голос и приятный запах совсем молодого, на тот момент семнадцатилетнего омеги, вплоть до статуса «сумасшедшего учёного», помешанного на ботанике и флористике. Шустрый, неунывающий, с капелькой очаровательной неуклюжести, явно с подвешенным языком и смекалкой, основывающейся на собственном жизненном опыте, — таким запомнился Саше Валентин в их первую встречу. Запомнился и занял прочную позицию в его сердце на всю жизнь.       Его глаза горели живым огнём, когда Валя рассказывал обо всех тонкостях бытия эфирных лоз. О сортах, вкусе, сочности, характере, манере ухода до самых мельчайших подробностей, как о живом, давно знакомом человеке. Так, что даже стушевавшийся гид, наверное, почерпнул для себя много новой и полезной информации. Юркого симпатичного омегу с удивительными мягкими волосами цвета, как выражался сам Валя, Космоса Шоколадного*, такими же загадочными глазами, изысканного, будто редчайший цветок, Александр от себя не отпустил, а немногим позднее украсил его безымянный палец обручальным кольцом с узлом бесконечности.       Такое кольцо носил каждый замужний омега.       Ещё из глубин истории, до сформировавшегося современного, как его называли, цивилизованного общества брала своё начало легенда, что узел являлся символом бесконечности и семейного счастья. Форма узла рассказывала о перерождении человека и его кармических связях с миром и вселенной. К тому же он олицетворял переменчивый характер времени, непостоянство и взаимосвязь всех вещей в природе, а также единство мудрости и сострадания. И вполне естественно, что со временем бесконечный узел стал считаться символом любви, порой трансформируясь названием в «брачный» узел. Зачастую на завиточке выводились инициалы пары; буквально элитой традиций, особым и глубоко почитаемым знаком было получить такое кольцо в наследство, когда можно было оставить свои инициалы на следующей петле узла, составляя тем самым своего рода миниатюрное генеалогическое древо. До тех пор, пока узелок не замкнётся, тем самым означая завершённый цикл, после чего жизнь начиналась новая, обновлённая. Старое кольцо становилось семейной реликвией, а по тому же дизайну выливалось новое, для новых пар и их инициалов.       Подобного кольца Саше в наследство не досталось, потому Валя носил новое, купленное. Впрочем, как и он сам.       — Даже профессионалы, Валя, далеко на мне не уезжали, — любовно потрепав младшего сынишку-альфу по волосам, Александр невесомым шлепком отправил его ждать родителей в столовой.       — О-ой, та шо ты мне говоришь? — отмахнулся омега, подойдя ближе для утреннего поцелуя. — Восемнадцать лет уже езжу, и ничо! Ты, кстати, все свои встречи отменил?       — Неужели сегодня? — на секунду застопорившись, уточнил Саша. О том, что старший сын принял решение взять замуж омегу, Марк сказал ещё неделю назад. Но из-за того, что мальчишке было всего семнадцать, Саша не воспринял его рвение к взрослой самостоятельной жизни всерьёз. Сколько тогда должно быть его омеге? Пятнадцать, четырнадцать? А уже года через три-четыре за стаканчиком бренди Марк будет жаловаться, что поспешил, был дураком и жизни не видел. Будет требовать у своего омеги с младенцем на руках развода, сделает того несчастным. Какой альфа взглянет на столь юное создание с ребёнком с серьёзными намерениями? Да и что подумает? Потому Александр пропустил заявление сына мимо ушей, посчитав его минутным помутнением, и к пятничному торжественному вечеру не готовился.       — Да, именно сегодня в бутике на соседней улице колоссальная распродажа: всё по одной гривне, берёшь две вещи — уносишь бесплатно! — Понял, что муж язвит, Саша ещё на «колоссальной распродаже». Кстати, эту же черту унаследовал их средний сын — Артём. Не поймёшь, то ли омеги шутят, то ли говорят всерьёз, первые десять лет. Потом вроде привыкаешь. — Саша! Та как можно было забыть о женихе собственного сына?!       — Мне с цветами прийти? — иронично изогнул бровь альфа, уже просчитывая пути отступления к ванной. Иначе толки с Валей запросто могли затянуться на полдня, причём в результате он же и останется в выигрыше.       — Ой, та можно вместо «много» один, но большой. — Глаза мужа моментально загорелись живыми огоньками, в интонации голоса прощупалась смущённая хитринка.       — Превосходная попытка, — усмехнулся Александр, быстро смекнув, куда клонит омега, и скрылся в ванной, оставив Валю в недовольном одиночестве. Поддаваться на подобные уловки Саша перестал сразу после того, как в оранжерее Валентина, удобно расположившейся на заднем дворе их коттеджа — кстати, оттуда же, собственно, Валя и вёл свой бизнес, успешно совмещая приятное с полезным, — завёлся превосходный и редкий цветок Раффлезия. Со слов омеги, разумеется. На деле же этот десятикилограммовый монстр размером чуть больше метра (и это только цветок!) мухоморной внешности разве что превосходно паразитировал на оранжерейных тетрастигмах**, а всё семейство Власовых обходило ту часть Валиной экосистемы стороной, благодаря неповторимому аромату разлагающегося мяса. Впрочем, климатрону Валентина завидовали не только клубы садоводов и любители ботаники, но и всё международное НИИ экологии. Когда же Раффлезия Арнольда окончательно прижилась в «Анфиладе», как назвал свою оранжерею Валентин, у омеги появился новый фетиш — привезти с Суматры Трупный цветок, лидирующий над Раффлезией как в размерах, так и в запахе, на что Александр до сих пор отвечал своё твёрдое «нет», ограничиваясь более приятными, но не менее редкими цветами и предпочитая, чтобы растение с говорящим названием оставалось просто мечтой.       Взбодрившись прохладным душем, побрившись и приведя себя в надлежащий вид, Саша спустился к семье, уже собравшейся в столовой на завтрак. Обычно вместе они собирались утром и вечером, так требовал Валентин. Александру тоже нравилось проводить время с семьёй, но дети почему-то негласно установили в доме именно Валин авторитет, потому Сашу они любили, но не слушались. Особенно Артём, которому в начале весны стукнуло пятнадцать, а вместе с цифрой пришёл и переходный возраст. На свой день рождения юный омега выпросил последнее творение игровой индустрии — карманную приставку PSP — и теперь расставался с ней разве что во время сна.       — Блин, Артём, ты можешь хотя бы сегодня закинуть в дальний ящик свою «мозгожорку»? — рыкнул на младшего брата Марк, и без того охваченный волнением, а теперь ещё и раздражающийся на резкие звуки, доносящиеся от безобидной, на первый взгляд, инновации. Намотанную на вилку фунчозу*** до рта будущий студент так и не донёс, получив в ответ от Артёма красноречивую фигуру из кулака и вздёрнутого среднего пальца. Оскорблённо бросив столовый прибор с салатом, вставшим комом в горле, в тарелку, старший сын устремил мечущий молниями взгляд на накрывающего для Саши Валентина. — Пап!       — Артём, твой брат не может туда пойти, он же получатель, а не посылка, — исполнил «родительский долг» Валентин, как всегда придерживаясь мнения, что дети свои конфликты должны урегулировать сами, а не бежать жаловаться старшим. Но приставку у сына Саша, подойдя сзади, всё-таки отнял в качестве меры наказания за нецензурный жест. Услышал негодующее: «Бать!» — и лаконично пояснил, что «конфисковано». Демонстративно надувшись, словно на него необоснованно ополчился весь мир, омега уткнулся взглядом в свою тарелку. Не притронулся, видимо молчаливо объявив голодовку.       — Отец, ты же не опоздаешь вечером? — тут же при его появлении уцепился за отца-альфу Марк с гримасой надежды и недоверия на лице. Ни на секунду не спуская глаз с Александра, пока тот усаживался за стол, присоединяясь к семье. — Мне важно, чтобы ты тоже присутствовал.       — Торжественно клянусь Раффлезией Вали! — блеснул ровным рядом зубов Власов, получил чувствительный тычок от мужа, серьёзно-укоряющий взгляд Марка и наконец отнёсся к вопросу более ответственно: — Буду вовремя.       Удостоверившись, что атакующих действий в его адрес больше не предвидится, Саша приступил к наслаждению лёгким завтраком из крепкого кофе и Валиной запеканки с орехами. Очень удобно было иметь под рукой мужа-флориста: свою творческую фантазию Валентин пускал всюду, где только оказывались его руки. В отличие от своего закадычного и в свои тридцать девять до сих пор незамужнего друга Арсения, о пельменях с майонезом и макаронах по-флотски Саша только слышал. Валя готовил сам, никому не доверяя, хотя Саша не раз предлагал взять повара. Дом тоже полностью обустраивал Валентин, ярый фанат винтажного стиля, он разве что не расписывал потолки и стены акварельными копиями Премацци****. И ни разу Саша не ощутил дискомфорта ни от жардиньерок*****, встречающихся раз пять точно, ни от двух декоративных аквариумов, представляющих собой большие фаянсовые горшки, расписанных внутри рыбками и водорослями и наполненных водой, ни от померанца, выставленного вдоль кухонных стен, ни даже от лежавшей не на своём месте какой-либо мелкой незначительной вещицы. Как со всем этим успевал справляться омега, у Власова в голове не укладывалось. Правда, горничный бета всё ж таки захаживал три раза в неделю.       — Ян родом из Чехии, — вновь заговорил Марк, обратившись уже к до сих пор снующему между гармонично отделёнными барной стойкой кухней и столовой папе-омеге. — Пап, сделай чешских блюд поболь… эй!       Шмыгнувший мимо ног парня ёжик с активным фырканьем прямой наводкой пробежал к склонившемуся к питомцу Дениске, с удовольствием вручившему ему больший кусок такой нелюбимой запеканки.       — Денис! Закрой его в вольере… не корми его здесь! — без промедления накинулся на младшенького Марк.       — Нет! Тортику скучно в клетке! — насупившись, встал на защиту любимца маленький альфа, подхватив торопливо жующего ёжика на руки. Усадил на коленях.       — Марк, Тортик тоже член семьи, — назидательно проговорил Саша, прикончив свою порцию и допивая кофе. — Ты же хочешь, чтобы все познакомились с…       — Яном! — недовольным тоном подсказал сын.       — Да, именно с Яном, — поднявшись из-за стола, Александр привычным примирительным жестом взъерошил шоколадные волосы старшего альфы, но Марк, давно решивший, что он уже взрослый, шикнул, дёрнувшись головой в сторону. — Буду вовремя! — ещё раз повторил отец и, улыбнувшись остальным детям, слегка чмокнул Валю в губы и поспешил сменить уютный коттедж на офис винодельческой компании «Далла Коста».       — Опоздает, — констатировал Артём больше ради того, чтобы позлить старшего брата, притянул к себе забытую отцом на обеденном столе PSP и продолжил увлечённо мочить монстров. Раздражённая взволнованность Марка лишь усилилась.       — Саныч! — пробираясь сквозь утреннюю армаду официальных слащаво-улыбчивых: «Доброе утро, Александр Александрович!» — и практически коснувшись уже заветной ручки главного офиса, Саша услышал панибратское обращение лучшего друга, чисто автоматически обернулся и в свой офис зашёл уже со знатным сердцеедом, обладающим воистину колдовским взглядом, альфой Сидоровым Арсением. Смуглый, кареглазый, энергичный мужчина небрежно плюхнулся в кресло напротив, пока Саша устраивался на своём рабочем месте, поглядывая на друга исподлобья. — Саныч, этот новый рекламный ролик просто бомба! Все телефоны разрываются от звонков клиентов. «Маритель», «Версаль» и «Самарканд» станут невероятно огромным успешным шагом в новую жизнь «Далла Косты»… Кстати, ты же помнишь, что сегодня в шесть встречаешься с Грицко Дамир Семёнычем? Превосходное завершение рабочей недели.       — В шесть? — повторил Саша и сел в своё руководительское кресло. — Я не могу.       — Чего?! — от удивления Сеня распахнул глаза до предела, не тому человеку демонстрируя всё великолепие своих глаз, и даже сменил свою привычную расслабленно-ленивую позу на собранную и угрожающе вытянутую в сторону главного директора фирмы. — Саныч, ты головой повредился? Ты помнишь, кто такой Грицко?..       — Я помню, что мой сын приведёт сегодня в дом омегу и я должен быть там, — парировал Александр.       — Да ладно, — вернулся к своему обычному улыбчивому состоянию Сеня, в который раз уже напоминая Саше пантеру. Может, он и выглядел ленивым бездельником, но охотником Сидоров был превосходным. Психологию клиентов он знал как таблицу умножения, потому Саша смело доверял ему и брал практически на все деловые переговоры. — Так он серьёзно? Марк собрался замуж?       — В своё время мне казалось, что я поспешно обручился с Валей. Но, видимо, времена меняются и наши дети ещё больше торопятся жить, чем мы.       — Странно, мне думалось, что Марк серьёзнее, чем ты, — поделился своей точкой зрения Сеня и, поймав на себе опасный, не обещающий ничего хорошего взгляд, быстро сменил тему разговора: — Ладно, поздравлять позже буду. Что там с Грицко? Ты же его знаешь, Саш. Он же один из главных заказчиков фирмы, встречу с ним нельзя переносить на понедельник…       Глубоко вздохнув, Саша уставился невидящим взглядом куда-то в сторону, задумавшись. Арсений был прав: Грицко нельзя заставлять ждать. Самый крупный заказчик, он покупает вина едва ли не с самого создания «Далла Косты», крайне пунктуален и очень не любит любое, хоть даже и по уважительной причине, пренебрежение по отношению к его персоне. По его мнению, пусть ты уже в могиле лежишь, обязан прийти твой заместитель и заключить с ним контракт. В противном случае компания попадает в личный «чёрный» список и легко теряет основной свой денежный доход. Усложняло задачу и то, что Дамир Семёнович располагал особой благосклонностью к Александру, до сих пор мечтая выдать за него одного из своих семи пустоголовых и избалованных сыновей, даже если это будет альфа, которых у Грицко было двое. И если Саша лично не придёт на встречу, мечта Марка о торжественном бракосочетании ограничится простой росписью в местном самом захудалом ЗАГСе из-за скоропостижного краха «Далла Косты».       Вечерело. Марк назначил встречу в шесть на площади Нахимова, но Ян пришёл чуть раньше.       Знакомство с семьёй немного смущало, несмотря на всю открытость и коммуникабельность Яна Клебека. Он вполне свободно мог заговорить с любым, пусть то старенький омега на улице или сам президент, но именно предстоящая встреча с родителями Марка вызывала в нём некую мелкую волнительную дрожь, ощущение, будто тысячи лапок мохнатых пауков перебираются по всему его телу изнутри. А пауков Ян не любил до жути и даже бояться предпочитал на расстоянии. Чех по происхождению, Ян был вынужден покинуть родину ещё в десять лет, когда отец по долгу службы получил перевод в Россию. Ни тогда, ни сейчас Ян не расстраивался, что относительно насильственно лишён небольших и уютных границ Бржецлава, быстро обжился в Нижнем Новгороде и завёл себе друзей. Как альф, так и омег, и даже бет. Не раз подрастающие альфы желали сделать их отношения более тесными, чем дружба, отводя в укромное местечко. Не раз он ловил на себе завистливо-тоскливые взгляды безнадёжно влюблённых и просто желающих оказаться на его месте омег, чувствовал натянутый нейтралитет бет. Но ни разу не позволил себе перейти черту, полагая, что ему ещё рано испытывать на себе горькие любовные разочарования и сидеть в кругу омежек, жалуясь на «подонков»-альф, поматросивших и бросивших.       Закончив школу, Ян выбрал для дальнейшего получения образования Севастопольский языковой университет, намереваясь убить двух зайцев одним выстрелом: начать жить самостоятельно и стать превосходным лингвистом. Благо языки давались ему легко ещё с рождения, в его голосе трудно было уловить акцент. Родителей удалось уговорить только при условии, что их сын-омега будет жить у дяди Томаша, на что, собственно, Ян и рассчитывал. А приехав в Севастополь, на предварительном экзамене разговорился с Марком; когда Власов попросил номер телефона, Ян назвал, особо ни на что не рассчитывая и приятно удивившись, когда симпатичный альфа всё же позвонил. Незаметно и быстро их встречи становились более долгожданными, длительными и романтичными. Долгие ночи коротались за беспрерывным обменом эсэмэсками. Уже спустя месяц отношения заполнились нежными, жаждущими поцелуями, каждый из которых Ян запоминал в таких мельчайших деталях, словно испытывал его здесь и сейчас. Ян понял, что любит. Однако предложение Марка познакомиться с его семьёй всё равно стало для него неожиданностью. Ранее ему не доводилось знакомиться с родителями в качестве жениха, и как себя вести в таких случаях, Клебек не знал.       До самой площади Ян так и не дошёл, задержавшись на прилегавшей к ней улице Ленина возле привлёкшего его магазина бытовой техники. В покупках Ян не нуждался, вниманием овладели завораживающие кадры, прокручивающиеся в этот момент по телевизору, взирающему на прохожих из-за стекла витрины. Альфа завязывает омеге глаза в полумраке подземелья, забитого покрытыми слоем пыли бутылками с выдержанным напитком и разгорячённого огнём факелов. Наливает тёмную благородную жидкость в бокал, даёт дегустировать. Каждое движение в страстно-интимной манере. В ушах стояло хрустальное журчание вина, жгучий шёпот альфы, хотя звука Ян не слышал. Три новых вкуса: солнечный, головокружительный, лёгкий и сладкий «Маритель», «Версаль» — насыщенный бордовый, яркий терпкий, дерзкий, наполненный романтизмом, и «Самарканд» — сияющий, чистый, бодрящий. Словно кагор, святой, словно Рим. Реклама винодельческой компании «Далла Коста».       Ян лет с пятнадцати предпочитал другим горячительным напиткам настоящие, настоянные вина. Но в этом ролике было что-то особенное. Неуловимое, но такое притягивающее, околдовывающее. Трель мобильника безжалостно вырвала Яна из опутавшего его кокона. Сморгнув, он торопливо отвёл взгляд от витрины и захлопал по карманам в поисках телефона, увидел на дисплее имя любимого и, случайно осчастливив прохожих медовой улыбкой, ответил на звонок:       — Да, Марк?.. Я уже почти на месте. Немного задержался… — махом позабыв об увлёкшем его ролике, Ян поспешил на главную площадь Севастополя. Его любимый уже ждал там, а волнение перед встречей с родителями полностью вытеснилось лёгким трепетом в груди от осознания, что Марк его ждёт и задаёт такой банальный и простой, но согревающий душу вопрос: где он?       Ян завернул за угол дома всего лишь секундой позже, чем на красный сигнал светофора остановился чёрный Ford Focus C-Max Власова Александра. Так не вовремя, словно вдруг со скуки решил пощекотать альфе нервишки. Закон подлости не дремлет — эту народную мудрость Саша заучил уже давно. Именно когда хочется разобраться со всеми делами побыстрее, что-то или кто-то обязательно тебя задержит. Торжественное знакомство с женихом первого сына было решено отложить на незначительных полчасика в пользу продления делового контракта с Дамиром Семёновичем ещё на два года, с включением в него трёх новых композиций. Разумеется, после дегустации. На которую Саша сейчас благополучно опаздывал, подобно провинившемуся школьнику оправдываясь перед Сеней, отправившимся на встречу раньше начальника. На всякий случай. Как в воду глядел.       — Саныч, ты чего там, увлёкся разработкой плана по завоеванию Крыма? — страшным голосом шипел в трубку Сеня. — Где тебя носит?!       — Собираю мифический Севастопольский букет из красных светофоров, — не удержался от колкости Саша. — Сень, я буквально за поворотом. Отвлеки е…       Слова растворились в горле, словно впитались в тело Александра вместе с кислородом. Сердце замерло. Он забыл, как дышать, мозг выключил все рецепторы, кроме одного — обоняния, чтобы только почувствовать ближе запах, неуловимой шёлковой ниточкой щекотнувший нос. Неповторимый, мгновенно затерявшийся в толпе других запахов. Словно наваждение. Дурман, мимолётный, навстречу которому инстинктивно дёрнулось тело. Ноздри Александра раздулись в попытке поймать притягательный запах, удержать в себе, а вместе с тем взорвалось от перенасыщенности кислородом и неожиданно сильной реакции организма сердце, начав перекачивать кровь в венах намного быстрее обычного. Постепенно друг за другом так же быстро стали восстанавливаться остальные органы чувств: вернулось зрение, слух… Будто на секундочку в комнате произошёл скачок электричества.       — …показать?! Нашёл клоуна! — донёсся до него ворчливый голос Сени из телефонной трубки. Но, почувствовав, что его монолог оскорблённой невинности канул в Лету, напряжённо затих. Ненадолго. — Саш?.. Саш, ты там ещё вообще?       — А, да… — наконец отозвался Власов, взяв себя в руки, но всё-таки вздрогнув от автомобильного гудка за спиной. Бросил взгляд в зеркало заднего вида на какого-то недовольного альфу за рулём, отпустил сцепление и отправил свою «ласточку» в плавное передвижение к месту встречи. — Две минуты, и я на месте.       Разумеется, машина была оснащена кондиционером, но день сегодня выдался на редкость чудесный — не жаркий, не холодный. Приятная тёплая прохлада. Потому Саша предпочёл свежий воздух с лёгким ветерком фильтрованному. И послевкусие пойманного на долю секунды аромата не оставляло его вплоть до самой встречи с Грицко.       — Каб его холера! — пробубнил себе под нос Валя, в очередной раз сбрасывая вызов, на который Саша так и не ответил. Обернувшись, встретился с напряжённым взглядом старшего сына, понимающим, что отец не придёт, и оттого молчаливо укоряющим. Сашу дожидались уже добрых двадцать минут, особенно Марк. Говорить сыну, что у отца «не абонент», не хотелось, конфликт в семье и так неизбежен. — Он едет. Пробки.       — В Севастополе? — сразу же раскусил обман Марк. — И он тебе ни разу на звонок не ответил.       Валентин скосил глаза на свой мобильный телефон. Похоже, Марк находился на кухне уже не первые пять минут и был в курсе, что вместо Саши Вале отвечал неведомый электронный омега, уверяя, что абонента нет в зоне доступа, и предлагая позвонить позднее.       — Та у него батарейка села, сына! — предпринял ещё одну попытку избежать склок и успокоить старшего альфу Валентин. Даже улыбку натянул. Не сработало однозначно. Марк сверкнул недобрым взглядом, молча развернулся и вышел из кухни явно не с самым лучшим настроением. Врать сыну, который знает папу как облупленного, никогда не получалось. Не стоило даже пробовать. Вздохнув, Валентин оценил планомерно остывающее состояние приготовленных им яств и в очередной раз набрал номер мужа.       Ян чувствовал себя вторгшимся в лисью нору зайцем, причём лисята дружно ожидали объяснений, почему у зайца уши длиннее, а хвост короче, чем у них. Если в маленьком альфе, не старше десяти лет, вроде именуемом Денисом, прощупывалось любопытство к пришельцу, то омега постарше, точно Артём, смотрел на него, как Гитлер на Сталина, предложившего ему выпить на брудершафт. Сложив руки на груди, Артём ни разу не моргнул, ничуть не сменив своего выражения лица. Оба младших Власова внешне были похожи на Марка, все трое же, в свою очередь, — на недавно представленного Яну папу-омегу. Следом за которым Марк исчез на кухне, оставив Яна с братьями.       Разговор не клеился, в воздухе висело напряжение и дискомфорт. Обычно быстро находивший с любым общий язык, Ян в этот раз не мог подобрать слов. Может, просто потому, что двое очаровательных детишек напротив — Власовы? Потому, что Ян очень хочет понравиться семье Марка? Скользнув взглядом ниже, Ян заметил на коленях Дениски едва слышно пофыркивающего ёжика, ладошки мальчика привычно перебирали жёсткие колючки.       — Твой лучший друг? — наконец нарушил тишину Ян больше из искреннего интереса, чем ради того, чтобы вытянуть из Дениса хоть слово. Получив неуверенный утвердительный кивок, нагнулся ближе и протянул руку к зверьку, активно зашевелившему черным носиком. — Как зовут?       — Тортик, — уже более дружелюбно отозвался мелкий. В шоколадных глазах появился живой блеск, сообщивший Яну о том, что он нашёл правильный подход.       — Забавный, — обворожительно улыбнулся Ян идеально белыми зубами. Настолько заразительно, как улыбается редкий человек. Глядя на эту улыбку, хотелось улыбнуться в ответ, не важно, альфа ты или омега. Лучились не только улыбка, глаза и даже ямочки на щеках Яна — казалось, он лучился сам полностью. Если б Артём был альфой, тоже бы за ним приударил. Смутившись от собственных, совсем не свойственных ему мыслей, за неимением под рукой PSP, омега выудил из кармана новенький мобильный телефон и прямой наводкой полез в «приложения».       — У меня такой же, — услышал он уже в следующую секунду, машинально поднял глаза на жениха брата и не уследил за «змейкой», которая тут же разбилась об стенку. Ян, решив, что контакт налажен, или желая сделать его ещё более тесным, пересел к мальчишкам, напротив которых сидел, и втиснулся между ними. Дениска подвинулся с охотой, а вот Артём даже не испытал привычного ему раздражения от вторжения постороннего в его личное пространство. Наоборот, было приятно. — «Змейка»? Отличный выбор.       — Вообще-то я уже несколько раз прошёл её до конца, — почему-то оставлять о себе впечатление лузера не хотелось, а Артёму думалось, что он запомнится Яну именно таким.       — Да ладно, — снова добродушно улыбнулся Ян, сам того не зная, как подогревает душу Артёма. И Власов против воли смущался ещё сильнее. — Её никто не мог пройти до конца. Даже самый опытный геймер.       — Пф-ф! Нубы! — наигранно пренебрежительно отозвался Артём и запустил новую игру, чтобы доказать Яну своё истинное мастерство.       Когда Марк вернулся в гостиную, братья и Ян уже вовсю резвились, устроив бой подушками. Стояли визги Дениски и смех омег, получавших друг от друга удары думками, затем и вовсе сцепившихся объятиями и повалившихся на диван. Тортик под шумок тикал с потенциально опасного для него поля боя, ворчливо фырча себе под нос. Денис повалился на омег сверху, создав кучу малу. Марк никогда не был так близок со своими братьями, и сейчас ему показалось, что это он пришёл в чужой дом знакомиться с семьёй.       Первым жениха заметил Ян и ослабил хватку. Почувствовав это, Артём поднял голову на Клебека и, проследив его взгляд, обнаружил изумлённого брата и мигом соскочил с блондина. Отсел и Денис. Все трое уставились на Марка, причём Артём с Денисом явно не порадовались его возвращению, ожидая чего-то не очень приятного.       — Ой, мы тут бардак навели, — выпрямившись, обезоруживающе улыбнулся Ян, заодно поднимая упавшую на пол шёлковую декоративную подушку. Только «бардак» волновал Марка меньше всего. Сердце горячо сжималось, разогревая в венах кровь до кипятка. В очередной раз сообщая, что его любит просто невероятный, потрясающий человек и Марк хочет сделать его своим немедленно. Он беспокоился, что родные могут не принять Яна, — как оказалось, зря. В него было невозможно не влюбиться даже самому чёрствому сердцу.       — Семья, я дома! — с порога возвестил о его возвращении отцовский голос, напомнив Марку о том, что он вообще-то злился на него. Следом показался и сам Саша, неожиданно резко замерший, едва вошёл, словно столкнулся с невидимой мистической стеной. Запах, ударивший в нос мощной волной — Александр готов был поклясться, — он чувствовал минут сорок назад. Тот самый дурманящий, лёгкий и сладковатый, как самое лучшее вино, нефильтрованное, чистое, натурального брожения. Это «вино» будто желанным сладчайшим ядом разлилось по всему телу, волшебными ниточками связываясь в одно-единственное ощущение, словами которое было не передать, но можно было выразить мыслью, молотом ударившей Александру в голову: «Истинный?»       И источник этого запаха, невыносимо требующего, чтоб на его обладателя немедленно набросились и нежно имели до потери пульса, видимо, почувствовал то же самое. На Сашу огромными изумлёнными ярко-голубыми глазами смотрел слегка мелированный блондин, красивый, с мягкими и идеальными чертами лица. В левом ухе хрусталик серёжки, на запястьях браслеты, часы, широкие ладони с гибкими длинными пальцами. Руки творческого человека. Одетый в светло-серые и белые тона, он, казалось, светился откуда-то изнутри, обволакивая тем же приятным тёплым светом всё вокруг себя, покоряя и притягивая магнитом.       Поблекло и потемнело всё вокруг, отрезало даже слух, не было ничего, кроме него, так же не отрывающего от Саши взгляда. __________________________________________________       *Космос шоколадный — шоколадная космея, входит в десятку редчайших, обитает в Латинской Америке. Выглядит так: http://gektariki.ru/wp-content/uploads/2013/02/redkie-cvety-kosmos-shokoladnyj.jpg       **Тетрастигма — род семейства Виноградовых.       ***Фунчоза — японская стеклянная вермишель.       ****Луиджи Премацци (итал. Luigi Premazzi; 1814—1891) — российский акварелист итальянского происхождения.       *****Жардиньерка — корзинка, ящик, подставка, этажерка и т.п. для комнатных цветов.