Ave Omnissiah!

Последствия заварушки на Терре были просто фантастические. И последовали почти сразу же, не успели мы как следует передохнуть — ведь это немыслимое преступление — убийства прямо в императорском дворце! Учитывая, что погибшие были аристократами из высшего общества, замолчать событие не получилось — пусть аристократы и ничего не могли сделать Инквизиции, но одновременно заткнуть сотни и тысячи ртов высокопоставленных чиновников и аристократических семей — значило настроить против инквизиции почти всю верхушку Терранской аристократии. Последствия столь непродуманного решения могли быть самые ужасные, поэтому едва мы с капитаном кустодиев выхлебали четвёртую чарку самогона на двоих, поднялась буча — расследование, все дела… Каин и Кастин остались с нами, хотя и отказались от самогона, что очень меня огорчило. А вот капитан Дюран, что в переводе с древнего значило «Крепкий», бухал как не в себя, распробовав чудодейственную силу и уникальный букет моего благословенного напитка. Ещё бы — на старых портянках настоено! Шучу, шучу. Правду говорят — награды получают те, кто ближе всех к начальству, а не те, кто потом и кровью добывает победу империуму во множестве высадок. В комнату, куда нас завёл кустодий, вбежал посыльный — это был молодой человек, слегка педиковатой наружности. — Простите, что прерываю, вас хотят видеть инквизиторы. Кастин еле заметно напряглась, Каин же наоборот, лишь сдвинул брови — мол, чего им ещё то надо? Капитан поднялся с кресла, на котором сидел и нависая над маленьким юношей, презрительно сказал: — Инквизиция будет ждать столько, сколько Я скажу. Они во дворце Императора, а не где-нибудь ещё. — Не стоит, — Каин поднялся, — нам лучше разделаться с объяснениями как можно быстрее. Регина лишь кивнула. Я развёл руками — ну правда, что может ещё понадобиться инквизиции? Наверняка у них уже есть столько пикт-записей произошедшего, что можно снять целый полнометражный фильм. Регина как-то странно на меня скосила взгляд: — Сервий, а ты пойдёшь? — Пожалуй, что да. Прослежу, чтобы ушлые инквизиторы на вас не давили, — кивнул я в знак согласия и поднялся. * * * Корабль «Молот Омниссии» принадлежал к типу Глориана-суприм. Вообще, с тех пор, как мы ходили на Ангрона, а это было более пяти лет назад, как быстро летит время, я озаботился созданием собственного боевого флота. Флот был и раньше, но теперь я решился создать армию и флот, способные удовлетворить моим потребностям полностью. За прошедшее время, а это достаточно много, я изучил многие чертежи кораблей Империума и изрядно поднаторел в их строительстве. В компьютере СШК содержалось много интересных чертежей ныне утраченных технологий, некогда принадлежавших человечеству, но всё равно, машины не были совершенны, многие из технологий древних терран уступали таковым у других разумных видов. Тем более, что за прошедшее время технологии деградировали не сильно — срок жизни корабля намного больше, чем у мелкой техники, следовательно, скорость устаревания тоже намного ниже. Я занимался разработкой новых технологий, поскольку старые уже не удовлетворяли моим требованиям — мои удивительные способности мне в этом помогали — в результате сложных и долгих работ, а так же применения техномантии, мне удалось серьёзно продвинуться в корабельной архитектуре. Результатом моих долгих трудов было создание кораблей на основе Глорианы. Этот корабль обладал двумя главными положительными качествами, которых всегда не хватало столь массивным объектам — это мощь орудий и скорость. Мой флагман — Гаечка, был первым успешным экспериментом, а дальше я уже разошёлся не на шутку, создавая новейшие технологии. Когда только появился доступный варп, люди относились к нему как к физическому явлению, используя как источник энергии — варп не казался столь ужасным. И их устремления были понятны — оружие, использующее энергию варпа, обладало поистине чудовищной мощью. Насколько я знал, чернокаменные крепости хаоситов, созданные ещё древними, использовали технологии варпа как основу — к сожалению, у меня не было доступа к их технологиям, поэтому пришлось импровизировать. Плазменные реакторы уже не удовлетворяли моим потребностям — они были слишком велики. Дуговые были помощнее, но более медленные на разгон. Корабль Глориана-суприм отличался от глорианы всем — это единственный пока что корабль такого класса — остальные относились к подвиду глориан. Я делал ставку на большие пушки, способные размолотить крейсер врага с одного выстрела и сопровождение из крейсеров, способное уничтожить мелкие суда противника. Подобные изменения были в норме для Глориан — служащие ранее флагманами примархов и легионов космодесанта, корабли, разнились от флота к флоту. Вспомнить об этом мне пришлось, поскольку мы прилетели на Гаечку с Велизарием Коулом — архимагос-доминус вышел со мной из шаттла. Он был почти в три метра высотой, огромное нагромождение аугментики. — Мне не доводилось видеть такой технологии, — сказал Коул, глядя на силовое поле на входе в ангар. По правде говоря — трудно было сказать, куда обращён его взор, если не по всем направлениям сразу. — Это технология глубоко модернизированного пустотного щита. Я изменил его характеристики так, что он перекрывает утечку газов. Это позволяет не разгерметизировать ангар при приёме кораблей. — Эффективно, — ответил он, — твои корабли поразительны. Особенно тот, что рядом… — Молот Омниссии, — согласно кивнул я, — я проделал огромную работу по воссозданию технологии излучателей. Его основное оружие — двенадцать гигантских башен с излучателями. Благодаря такому расположению, орудия не делятся на бортовые — он может стрелять всем залпом. Главное, конечно же, не расположение, а физические принципы орудий. Мы шли по гигантскому пустому ангару. Относительно пустому — на Гаечке в ангаре стояли такие залежи археотеха, что хранилища миров-кузен и рядом не стояли. Велизарий водил сенсорами по причудливой технике. Некоторая была новой, некоторая — древнейшим археотехом, например, древние черты угадывались в танках и боевых машинах… Коул не сказал ни слова, пока мы шли к проходу внутрь корабля. Ангар был всего в километр длинной, приземлились мы близко к выходу. Гаечка по размерам была как целый город, а учитывая сотни палуб, то площадь была больше, чем у города. Поэтому идти из одного места в другое можно очень долго. Именно для этого существовала внутренняя транспортная сеть монорельса — вагончик ожидал нас около выхода, я пропустил Велизария вперёд и зашёл сам, набрав на пульте код пункта назначения — моих личных лабораторий-мастерских. Монорельс пришёл в движение и мы могли из его окон увидеть Гаечку изнутри — проехали через десятки палуб, наблюдая за тем, как бегают по палубам по своим делам люди, ходят гигантские грузовые автоматоны, таская грузы… Наконец, через двадцать минут приехали к лаборатории. Велизария я снова пустил вперёд. Вход в лабораторию был скрыт за двустворчатыми дверями из чистого аурамита, тяжелозащищённого пси-силами. Створки дверей высотою в семь метров легко разъехались, пропуская нас внутрь. На самом деле мастерская не была небольшой заваленной каютой — это целый отсек, так что мы попали в проход, а за ним был круглый зал с символом Омниссии на полу — каждая из зубцов этого символа была проходом в дверь — к разным лабораториям и мастерским. Я привычно свернул налево — там располагалась нужная мне мастерская. Велизарий задал неожиданный вопрос, видимо, переварив всё, что я ему говорил ранее: — Как работают орудия корабля? — Рад, что вы спросили. Это лучевые орудия. Они потребляют чудовищное количество энергии и выстреливают во врага глюонный сверхконцентрированный луч. Прямолинейный ускоритель частиц, с крайне высокой мощью. Лучи разрушают цель на субатомном уровне, испаряя его в облако не связанных частиц. — Довольно сложная техника, — заметил Коул, — и должно быть её обслуживание сложно. — Не слишком, — качнул я головой, — весь прикол тут в том, что можно менять характеристики выстрела в зависимости от изначальной эмиссии частиц. Глюонные деструктивные частицы разносят цель на атомарном уровне, заряженные частицы наносят электрический удар, способный расплавить даже крупный крейсер и их электромагнитное излучение способно вывести из строя электронику корабля противника. Обычные фотоны действуют как лазер и режут противника, пробивая насквозь и расплавляя термальной энергией. Дальность и точность у орудий превосходны, благодаря автоматическому наведению. Велизарий не ответил мне — мы вошли в мастерскую бронника. Мастерская была трёхмерной, это необычно — с потолка к полу шли стальные балки, к которым крепились различные станки, оборудование для производства брони, тысячи мелких манипуляторов, предназначенных для перемещения обрабатываемых объектов. Это место напоминало гигантский грузовой склад без горизонтальных полок. Пространство между столбами образовывало большие коридоры, уходящие на целых полтора километра вдаль. Здесь были установлены десятки тысяч различных станков, которые крепились с интервалом в несколько метров на колоннаду. Место в высшей степени необычное — на стенах и потолке были прозрачные трубы, через которые перемещались объекты до нужного места и там с помощью простых воздушных шлюзов направлялись по отводам в виде больших прозрачных труб. По ним туда-сюда двигались прозрачные пластиковые пузыри, внутри которых были уложены фрагменты брони. Велизарий застыл на пороге, обозревая это царство логики и логистики — сотни объектов постоянно перемещались от столба к столбу, проходили к нужному станку, переходили дальше, постоянное жужжание целого леса манипуляторов создавало своеобразную машинную музыку. Гудение моторов и треск электричества, вспышки сварки и звон лазерных лучей, отрезающих от кусков материала заготовки… — Необычное расположение, — сказал Коул, — рационально. Очень рационально. — Я не стал разделять лабораторию-мастерскую палубами и переборками, и решил последовать своему главному пути — начинать с осмысления фундаментальных основ. В невесомости нет ни верха, ни низа, нет смысла группировать станочный парк в двухмерном или двухмерно-плоскостном, многоярусном пространстве. — Теперь я понимаю твою идею, но работать в таких условиях могут только сильно аугментированные рабочие. — Или роботы, — развожу руками, — я не питаю страха перед автоматонами, как многие наши собратья. В конце концов — существуют наниты. — Слишком дороги, но как экстренная мера сойдут, — ответил Коул, — и кто-то должен создать звёздный форт. Думаю, это могут сделать наниты. — Именно. Обычно я беру стройматериалы из космических скитальцев. Самые большие, по моим оценкам, достаточны для производства десяти тысяч линкоров Глориана. — И бесценные залежи археотеха. Конечно же, я говорю не о примитивных механизмах, которыми восторгаются дураки… — Интересные вещи там можно обнаружить, — поддакнул я, — я предпочитаю толкать их на чёрный рынок — боевая эффективность большинства древних машин не лучше современных, зато их историческая ценность позволяет извлечь из них большую пользу. — О, да, я в курсе, — ответил Коул, — исследование скитальцев опасное дело… — Я их не исследую. То есть вообще — главное поймать скиталец в модифицированное поле пилонов геллера и расстрелять из бронебойных орудий рабочие варп-двигатели внутри скитальца. Обычно это десяток-другой двигателей, которые позволяют этой гадости улететь обратно в варп. После этого — переработка нанитами. Не хотел бы я получить споры орков или тиранидов на свои корабли. И мы получаем огромное количество чистого материала, не заражённого ксеносами и паразитами, очищенное от психических эманаций варпа. Коул задумался, оглядел машинерию зала. Зал работал на полную мощность. — Что здесь сейчас создаётся? — Броня космодесанта, Лиддл… Я думаю, мы пришли к соглашению? — Пока ещё нет, — сказал Велизарий, — но я понял твою идею — мы должны создавать не продукт, а технологии производства. Планеты-кузницы уже не удовлетворяют потребностям, особенно во время тяжёлых военных кампаний. Добро, если ты поможешь и создашь броню для нового космодесанта — это будет достойная империума сила. — Я заложу основу для создания фортов «Фаланга». И вот ещё что — принимая во внимание излишнюю косность наших братьев по вере, мы должны как-то залегендировать появление этих могучих машин. — Это сложно, — сказал Коул, — Форт фаланга был создан одним из человеческих государств древности в целях защиты своего столичного мира. Тот мир давно считается мёртвым. Фаланга — единственный экземпляр. И его технологии никогда не попадали в СШК. — Да, вы правы, — закивал я, — это сложность. В таком случае у меня есть предложение — давайте «Найдём» ещё один фрагмент СШК. СШК Фаланги и Глорианы. Это должно увеличить обороноспособность империума, даже если мы просто приведём в порядок главный форт имперских кулаков — это сильно улучшит её. Велизарий издал какой-то щёлкающий звук и повернул ко мне две пары своих сенсоров: — Решил всех обмануть, так ведь? — Это не составляет труда, — пожал я плечами, — мне уже приходилось делать это несколько раз. И если понадобится — сделаю ещё раз. — Тебе будет полагаться повышение. И мир-кузница, в котором объявятся эти чертежи, сильно поднимет свой авторитет. К тому же нужно создать сами чертежи, а это непросто — это десятки лет работы. — Не совсем, — улыбнулся я, — мы уже сосканировали форт имперских кулаков с точностью до молекулы. Да, он настолько разъеден временем, что потерял восемьдесят процентов боевых возможностей. Но всё же, остаётся грозной силой. Давайте я вам кое-что покажу… * * * Соглашение с Коулом было достигнуто — мы, образно выражаясь, пожали друг другу руки. Его корабль висел рядом с моим, так что провожать гостя далеко не пришлось. Мы ещё обменялись своими соображениями касательно будущей брони космодесанта и на этом знакомство наше было завершено. В главном ангаре Коула уже ждал Громовой Ястреб, увеличенный для перевозки дредноута Контемптор — то есть гигантскому Коулу в нём должно быть достаточно комфортно. Если про это существо, которое внутри вроде бы человек, вообще можно сказать, что ему бывает комфортно или некомфортно. Велизарий улетел, а я обратил свой взор на Терру и отправился туда. Любимый тяжеловооружённый громовой ястреб на Терру бы не пропустили, поэтому я воспользовался маяком телепортации в моей квартире. Мне не терпелось узнать, что там случилось на терре с Каином и Кастин — я ожидал, что их помурыжит инквизиция и они уже будут дома, ожидать своей участи… Но нет. Да и Фелиция с Юргеном где-то затерялись… За их безопасность я не волновался — оба были аугментированы так, что им даже дредноут не страшен. Но всё же, что-то народ задерживался — а время пребывания на Терре у нас было ограничено. Дамоклов залив по прежнему был опасным местом и мы не могли просто остановиться и взять себе отпуск, лишив сектор фактически самой мощной ударной силы, по моим оценкам примерно равной пяти орденам космодесанта, и это без учёта флота. Нужно было возвращаться — но как всегда, с Каином сыграла злую шутку его раздутая репутация…