Ave Omnissiah!

Каин достал свой наградной силовой меч. Я его слегка… доработал. Да, доработал, так что он стал намного мощнее, покрывшись пламенем, которое имело псайкерскую природу – тауматургия творит чудеса, Каин привлёк на себя внимание генокрада по левому флангу, а мне достались двое по правому. Генокрады пытались по своей привычке ударить когтями, но я был быстрее, как и бравый комиссар-герой – легко увернувшись, я схватил одного из генокрадов за лапу с когтями-лезвиями и ударил что было силы – кинетические излучатели на гексоброне усилили удар настолько, что вместе с башкой генокрада он смёл сотни застрявших на мосту машин, запустив их в воздух, словно их пнул великан – они разлетелись целой россыпью и описав дугу, направились на встречу с поверхностью планеты. Упс, лишка взял. Второй генокрад уже забрался ко мне со спины и даже попытался ударить, но я легко ушёл вбок и механодендритом обвил его, крепко сжав. Тварь истожно заревела и завизжала. Каин же ловкими ударами уже отрубил передние лапки своему генокраду и теперь медленно и с наслаждением добивал тварь, заодно изучая её внутреннее строение. – Пей до дна, пей до дна, пей до дна, – приговаривал я, вливая в огромную пасть с бритвенно острыми клыками, свою самогоночку. Жидкость, которая освобождалась, била по мозгам не хуже псайкерских сил, поскольку была напитана огромным количеством энергии варпа, таким, что больше походила на аналог плазмы – попав в генокрада, она начала растворять тварь изнутри, и процесс этот уже было не остановить. Генокрад дёргался в захвате, словно кролик, попавшийся в мёртвую хватку удава и дрыгал лапками, нетрудно было догадаться, что он страдает, даже очень страдает. Может быть, их генокрадскому сверхразуму передаётся весь букет ощущений этого поца – в пользу этой теории говорит то, что интенсивность стрельбы за нашими спинами почти сошла на нет и раздались взрывы гранат. В этот момент Каин решил добить своего обрубка генокрада и вонзил ему меч в голову, распоров вдоль всего тела, а мой уже издох. И на сцене появилось новое действующее лицо – это был воин в золотой силовой броне. Броня была излишне пафосной и украшенной, на мой взгляд. Воин сдвинул машины, которые преграждали путь и выбежал к нам. Оглядев происходящую мизансцену, воин отправился дальше, и мы услышали звуки болтера. Каин и я не сговариваясь бегом отправились за ним. На этот раз мы превысили даже скорость, с которой бежали к генокрадам – ведь там остался Юрген, а так же небронированные арбитры и та гражданская, которая незнамо как попала в переплёт. Ох не нравится мне это – слишком всё похоже на то, что засланная она. Тем не менее, бой на мосту продолжался – воин в золотой броне продвигался вперёд со скоростью танка, стреляя из болтера в противников. Гибридов было много и они потихоньку сдавали свои позиции. На этот раз желание продолжать бой ни у меня, ни у Каина не было, поэтому мы перестали играть в святую невинность, услышавшую пошлый анекдот и ударили со всей доступной силой. Вернее, он со всей, а я только частично – у каина в левой руке был болтер, в правой меч, и он лихо прыгнув метров на тридцать в длинну, в полёте рубанул мечом по одному из гибридов. Я же, выпустив механодендриты с грави-насадками, расплющил одним ударом машины перед собой, и смахнул их в сторону. Каин приземлился на крышу машины, смяв её и быстрыми движениями меча, который ещё больше запылал от ударов, рубил гибридов, очень быстро и эффективно. Выстрелы тяжёлого болтера астартес раздавались гулким эхом, уничтожая гибридов одного за другим. Те не дрогнули, нидам вообще неведомо такое понятие, как отступление. Моя правая рука покрылась молниями силового кинетического поля и удар по гибриду прошёлся дальше, породив громоподобную ударную волну – словно силовым молотом вдарил, его и пару машин, оказавшуюся на траектории удара выстрелило с моста со скоростью пушечного снаряда и они улетели на несколько сотен метров, прежде чем скрыться из виду. Меч каина мелькал то и дело, а я бил гибридов механодендритами, снабжёнными кинетическим конденсатором и разрывающими их без малейшего труда. Удары разносили их в кровавый фарш, размазывали вместе с машинами, оказавшимися на моём пути. Всё это происходило на скорости в пять раз превышающей скорость Астартес и в пятнадцать-двадцать – скорость людей. Что было вдвое быстрее, чем тёмные эльфы – признанные во всей галактике живчики. Мощные удары сыпались на гибридов один за другим. Каин прыгал от машины к машине, снося головы и разнося всех из болтера. Я же сменил насадки на механодендритах на лучевые лазеры и яркие белые лучи ударили из моих дендритов, легко разрезая машины, словно канцелярский нож – тонкую бумагу, вместе с машинами выстрелы сжигали и затаившихся противников. Те перестали пытаться искать укрытия – очевидно было, что их пригнутость не делает их ни неуязвимыми, ни невидимыми. Кайафас в одно зигзагообразное еле заметное грациозное движение, обезглавил сразу четверых гибридов, так и не успевших выстрелить из своего оружия, и пинком впечатал машину в тело седьмого, который был раздроблен и размазан многотонной колёсной машиной, раздавившей его до рёбер. Комиссар огляделся – вид он имел самый воинственный – пылающий меч, болтер… Броня-хамелеон при сражении среди машин и камнебетона приобрела грязно-серый цвет с прожилками чёрного. Поверхность брони медленно менялась, причём, постоянно, изменяя свой цвет на более яркий, но как только героический комиссар выпрыгнул из того места, где остался, снова приобрела серость, на этот раз ещё большую. Моя гексоброня имела всем известный и весьма необычный для империума вид, можно было даже подумать, что это проделка Тау, если бы не прямые линии, которые не любят синемордые. Каин направился быстрым шагом к своим, и в первую очередь его интересовал Юрген. Помощник комиссара окопался около машины и когда Каин продемонстрировал чудеса акробатики и фехтования, вырезав добрых два десятка гибридов за пять с половиной секунд, решил вернуться к своим обязанностям, так что несмотря на кровищу, разорванные машины, изъеденный выстрелами камнебетон под ногами и тонкий запах горящего прометия от некоторых загоревшихся машин, Юрген невозмутимо достал из искалеченного лимузина, вытащив его вручную из западни, термос с Танной и налив чашечку, предложил комиссару. – Чашечку Танны, сэр? – Не откажусь, – Каин снял шлем, закинул болтер на плечо и меч в ножны, и с улыбкой принял у Юргена чашку чая. Вдохнул аромат и повернулся к воину в золотой броне. – Благодарю за помощь, которую вы собирались оказать. – Эх, Каин, – послышался знакомый вроде бы женский голос, – воин снял шлем и под ним оказалось знакомое всем нам лицо Эмберли Вейл, – как будто ты в ней нуждался. – Эмберли? – Каин поперхнулся чаем. – Генокрады – наши старые знакомые, – ответил я вместо него, – охота на них с голыми руками, без брони и оружия, за последние годы стала почти любимой военно-спортивной дисциплиной нашего полка. Комиссар по обыкновению прогуливает все соревнования, которые устраивает полковник Кастин. Эмберли с улыбкой посмотрела на меня: – Меньшего не стоило ожидать, – хотя за её тщательной маской, куда более тщательной, чем у Каина, скрывалось удивление и даже злость на то, что ей не удалось оказать всё полагающееся впечатление на Каина. Впрочем, это были лишь слабенькие эмоции, никоим образом не имеющие какого-либо шанса стать по-настоящему значимыми. Каин отхлебнул ещё чуток танны и обратил внимание на горизонт – я тоже посмотрел туда своими сенсорами. Из туманной дымке на горизонте к нам быстро приближались несколько десятков точек, вскоре дымка вокруг них превратилась в облачко дронов, а точки – в боевые машины – это был передовой отряд аэробайков. – Это ещё кто? – Спросила Вейл. – Наша разведка. Как всегда, прибыли, когда тут уже всё зачищено. – Не думаю, что в этом их вина, – сказал я, – скорее всего они не торопились, мы же не подали сигнал тревоги. – Почему, кстати. – Я счёл, что эту мелочь ты и один задавить мог бы без труда. Разве что ради развлечения устроили перестрелку, – развёл я руками, – поэтому послал на базу сигнал, что тут мелкая заварушка, с которой мы сами справимся. Каин недобро на меня посмотрел. Я лишь улыбнулся и попросил у Юргена чуточку танны. Он растерялся, но налил мне из своего термоса. Аэробайки приближались быстро – на околозвуковой скорости, и вскоре окружили нас, вокруг них кружили дроны – маленькие шарообразные штуки с одним видимым «Глазом» - сенсорной системой. Дроны тут же, скоординировавшись благодаря своему машинному духу, запрограммированному на зачистку и защиту аэробайков от ракет и прочих неприятностей, разлетелись вокруг и начали сновать над машинами, ища противников. Каин обратил внимание своей возлюбленной: – Что ты делаешь на этой планете? – То же, что и ты, я полагаю, пытаюсь спасти её от заражения генокрадами. Я надеялась, что Киш сможет сам объяснить тебе происходящее, но ты вляпался в него сам. – Я бы тоже предпочёл этот вариант… постой, Арбитрес уже знают? – Каин, – хмуро заметил я, размешивая коктейль из самогона и танны, – сам подумай – стал бы Живан присылать ваш полк, да ещё и в сопровождении меня, если бы ситуация здесь не была критической? – Вы, похоже, высокого мнения о своём полке, – Заметила Эмберли. – Конечно. Ведь каждый солдат – произведение моего техноискусства. В том числе и Каин, – хмыкнул я несколько гордо. Эмберли обвела взглядом силовой доспех комиссара. – Я вижу, вы поработали над оснащением… – Да, как иначе? Эти доспехи пока что одни из лучших в галактике. Лучше них только гексоброня, которая на мне. А вот ваш явно нуждается в техобслуживании. – Что с ним не так? – нотка недовольства прорезалась в голосе вечно невозмутимого инквизитора. – Навскидку? Это больше похоже на предмет декора, чем на военное обмундирование, судя по запаху – явно барахлит система жизнеобеспечения, которая должна обеспечивать полную стерильность и чистоту внутри. К тому же это явно покрытый позолотой адамантиевый сплав, а не чистый аурамит, как в доспехах Каина, – я отхлебнул застывший до оптимальной температуры коктейль и блаженно улыбнулся, – могу продолжать, но пока что это основные проблемы. – Мы не о том волнуемся, – прервал нас Каин, – что здесь происходит? Насколько глубоко зашла инвизия? – Всё хуже, чем на Гравалаксе, – вздохнула Эмберли, – мы избавились от Патриарха, но не пройдёт много времени, как появится новый. – Или, что более вероятно – он уже есть, – влез в разговор я, – действия гибридов были скоординированы и хорошо слажены. Система управления тиранидов подразумевает чёткую иерархию передачи приказов и ретрансляции сигнала. Сверхразум за отсутствием патриарха не стал бы заниматься такими вещами, как охота за Каином, это не в его духе – он бы старался сожрать биомассу и развить патриарха, а при его потере – сделал бы паузу на воссоздание нового. Значит, патриарх уже есть. Или вы убили одного из нескольких. – И это мнение не лишено оснований, – мрачно кивнула Эмберли, заметив за спиной Каина прячущуюся девушку, – Каин, может быть представишь мне свою маленькую подружку? – Земельда Клет. Земельда, это мой давний друг, инквизитор Эмберли Вейл. – Инквизитор? – Земельда побелела, но вместо того, чтобы дать дёру, приросла к месту. Эмберли тепло ей улыбнулась: – Из Ордо Ксенос. Так что если ты не из чужаков, беспокоиться на мой счёт не стоит. – Всё ясно. Мне никто не поверит, что я повстречала настоящего инквизитора и настоящего комиссара. Ой, вы ведь тот самый Каин? – Удивилась девушка, – который спас Перлию и убил демонпринца? Каин закашлялся и бросил в мою сторону взгляд. – Это не совсем так. Я махнул механодендритом: – Ангрона я завалил. А Каин героически сдерживал полчища пожирателей миров, пока мы с бывшим примархом мутузили друг друга. – О, – Глаза девушки стали похожи на блюдца, – Святой техножрец-алкоголик Крейц! Теперь я точно видела всё. Я в этот момент наслаждался коктейлем и протянул ей кружку: – Отхлебни священного самогона. Обещаю, поможет. А ты крепче, чем обычные гражданские. Напоминаешь меня в твоём возрасте. Эх, где мои тридцать лет… – ностальгически вздохнул я, обращая внимание на её трицикл с ящиком, пробитым вражескими пулями. Оттуда доносились ароматы выпечки, не самой вкусной в галактике, но… подтащил трицикл своим механодендритом и открыл крышку, – закусь образовалась. Может столы накроем, пока базар-вокзал? – и взял сероватого цвета штуку, откусив. Не слишком вкусно, но под самогон пойдёт. Эмберли налетела на пищу словно голодный волк и взяла сразу два. Каин и Юрген присоединились к пиршеству, один из юстикаров держался поодаль и оказывал первую помощь своим собратьям, не обращая на нас ровным счётом никакого внимания… – Ладно, - Эмберли прожевала пищу, – пора отсюда уходить. Я установлю инферно-бомбу, чтобы скрыть улики. Каин огляделся по сторонам, но Эмберли кивнула ему на люк. Не успела девушка допить животворящий самогон, как Каин схватил её за руку и потащил следом за Эмберли, я замыкал процессию. Эм… Надо бы отозвать ящики с припасами, хотя и так их должно отбросить в бездну под нами… Эмберли первой нырнула в люк, следом за ней Каин и его ноша, юрген. Юстикары уже самостоятельно свалили, воспользовавшись аэроциклами, которые подобрали их и утащили на безопасное расстояние. Едва мы закрыли люк за собой, как раздался гулкий взрыв, от которого с потолка посыпалась мелкая бетонная крошка. Мы оказались в туннелях под мостом – туннель был большой, широкий, как и всё в империуме, крепкий и надёжный. Множество каких-то кабелей шло вдоль него, по всей видимости – часть инфраструктуры города. Каин включил на своей броне люминаторы, которые осветили всё вокруг, то же сделал и Юрген, и стало совсем светло. Мы двинулись вперёд следом за Эмберли… Когда мы набрели на алтарь Омниссии, каин выдал задумчиво: – Никогда не разбирался в доктринах шестерёнок, согласно которой они почитают императора как часовой механизм, но судя по всему, тут достаточно часто бывают техножрецы. – Скорее технопровидцы, – поддакнул я, – разобраться в хитросплетениях веры в Омниссию никому не дано, суть сводится к тому, чтобы бить лбом в пол перед каким-нибудь древним механизмом и мазать его маслом и благовониями, веря в то, что от этого он будет лучше работать. На самом деле в галактике не так много настоящих учёных, каким и подобает быть техножрецам. К одному из них мы и летали на Терру. – Так вот зачем ты туда полетел! – воскликнул Каин, – и зачем тогда потащил нас с собой? – Просто захотелось. Подумал, что солдатам нашего полка не помешает побывать в реликварии и пройти через Врата Вечности, просто повидать Терру своими глазами. Вера это хорошо, но что она может значить, если они родились, выросли, жили и скорее всего умрут, так и не увидев своими глазами то, ради чего живут? – Довольно сомнительное расходование ресурсов. – Это культурное воспитание полка, которое необходимо проводить. Я стараюсь делать всё, чтобы бойцы выросли из своих пелёнок и стали настоящими воинами. Если бы ты с полком не подрался с кустодианской гвардией, то визит бы прошёл идеально. – Эй, я не специально! – возмутился Каин, – они первые начали стрелять! – Конечно, дурень! Ведь вы по всем признакам были террористами! Как и здесь – неприятности просто липнут к тебе. – Вот с этим трудно не согласитсья. Так к кому ты летал? Наш разговор отдавался эхом по всему большому коридору и был хорошо слышен всеми. – К Велизарию Коулу. Это древний техножрец. Архимагос-Доминус, как и я. Он предложил встретиться на нейтральной территории и я согласился. У нас возможно появится совместный проект. – Где-то я слышал это имя, но кажется, краем уха, – хмыкнул Каин. – Коул известен всему техножречеству Империума. Он возможно главный техножрец в галактике. – Я думал глава техножречества находится на марсе. – Это администрация. Вообще, культ механикус не такой монолитный как Империум, большая часть его пребывает в состоянии феодальной раздробленности. Взгляды техножрецов варьируются от крайне-свободных до ультра-радикальных. В дамокловом заливе, где мы с тобой служим, есть два крупных феода техножречества – на двух мирах-кузнях с их сателлитами. Одни менее радикальны – с ними мы уже сотрудничаем, другие радикалы – с такими я выпивать не буду. – Многозначительно, – хмыкнул Каин, – а эта планета к кому относится? – К сожалению – к радикалам, так что не стоит ждать, что они будут охотно со мной сотрудничать. Да, не откажут в прямой помощи, но скорее всего не будут торопиться. – Замечательно, – Буркнул Каин, – А что за дела у тебя с древним техножрецом? – Об этом я не могу тебе сказать, – и видя, что ко мне поворачивается Эмберли, – упреждая твой вопрос, красавица, у инквизиции тоже нет полномочий, чтобы узнать это. За разрешением лично к примарху Жиллиману, если он вдруг воскреснет. – Что маловероятно, – буркнул Каин. Мы продвигались по коридору уже довольно долго. Внутри такие коридоры кажутся больше, чем снаружи, потому что сильно извилисты, плюс эти провода, которые тут везде торчат. – Я лишь хотела спросить у Каина, он что, правда побывал на Терре? И не сказал мне? – Не было возможности, – виновато ответил Каин, – что я могу сделать, чтобы загладить вину? – Потом поговорим, – намекнула ему Эмберли. В этот момент далеко впереди показались огни люминаторов. Каин перехватил с плеча свой монструозный болтер, сняв его с предохранителя. Эмберли с улыбкой крикнула: – Я их нашла! – Блестяще! – Мы с Каином тут же узнали говорившего. Довелось встретиться с ним на Гравалаксе. Мужичок обладал феноменальной говорливостью, от которой мог спасти только кляп, – я бы оценил ваши шансы на своевременное прибытие, с учетом максимальной скорости, которую могут поддерживать данные доспехи, и сравнительно не обремененной препятствиями дороги к поверхности, как восемьдесят семь и две трети процента, хотя те наблюдения в данной системе туннелей, что я сделал, пока мы следовали путем, который вы проделали перед нами, вероятно, должны снизить данную оценку — ориентировочно до восьмидесяти шести и одной четверти… Каин прервал его словоизвержение: – Привет, Мотт! – О, Комиссар Каин, какое удовольствие вновь встретиться с вами. * * * Мы встретились с группой поддержки инквизитора Вейл. Среди них был и техножрец, и псайкер, и парочка головорезов. После недолгих препирательств, техножрец представился вычислителем Янбелем и проболтался о том, что это Эмберли вытащила нас сюда, на Периеремунду. – Ну это уже свинство, – нахмурился я, глянув на женщину недобрым взглядом, – Эмберли, знаешь, сколько стоит один день содержания всего флота, который притащился следом за Каином? – Полагаю, что дорого, – хмыкнула инквизитор, – но инквизиция покроет все расходы. – Нет, я не беру денег ни у Инквизиции, ни у Механикус, ни у Муниторума. Не хочу от кого-либо зависеть и быть обязанным. Чтобы ты знала, недельный визит двадцати восьми линкоров, доверху забитых солдатами, скитариями, имперскими рыцарями и астартес, обойдётся как годовое содержание трёхсот полков гвардии, или постройка нового линкора для флота его величества. Могла связаться со мной и Живаном, и через пару дней Каин был бы уже тут вместе со своими головорезами. – Прости, – довольно искренне сказала она, – впредь так и поступлю. А теперь, чтобы загладить вину, можешь задать пару вопросов. – У меня нет к тебе вопросов, – махнул я механодендритами, – давай поскорее доберёмся до арбитра и послушаем, что он имеет нам сказать. Мы дошли до большой металлической двери. Янбель решил взломать её управление, но я сделал проще – механодендриты резко прижались к двери и с яркими вспышками вырезали нам аккуратный ровный дверной проём. Створки вывалились наружу. Техножрец посмотрел на это святотатство и издал какой-то звук, похожий на то, что он закашлялся. За дверью нас уже ждали – десяток юстикаров с нацеленным в нашу сторону стабберным и лазерным оружием. Первой вышла Эмберли, за ней Каин и Юрген. Я был последним. Помещение, в котором мы оказались, было классическим подвалом – темно, прохладно, низкий потолок, бетонные стены, какие-то трубы, вентили, провода на стенах и многое другое. – Инквизитор вернулся, – сообщил старший юстикар, судя по знакам различия и опустил оружие.