Ave Omnissiah!

Эмберли тут же начала болтать с Ирейнар на эльдарском, но я предпочёл их не слушать – поверю в то, что мисс Вейл отличается достаточной дипломатичностью и тактом, чтобы не обижать псайкера-видящую, да ещё и весьма необычную. Мою личную. Янбель возился с приводами силовой брони, занимаясь калибровкой и охотно предоставил мне доступ к своей работе. Я взялся за золотую броню инквизитора и почесав маковку, проанализировал её состояние. Броня была не в лучшем виде и по всей видимости, уже прошла много боёв, структура металла во многих местах была нарушена и ослаблена. Хм… И я взялся за работу над этой железякой – начав с того, что полностью переделал механизмы жизнеобеспечения. Потом верхний слой брони – использовал встроенный в наручи наноассемблер, чтобы перестроить систему воздухоочистки и защиты. Нанёс тауматургические зачарования, от которых Рахиль – псайкер Эмберли и Ира вздрогнули, обернувшись в нашу сторону. Тауматургические зачарования легли на броню инквизитора, но я пошёл дальше и использовал одно из своих новых устройств, чтобы увеличить прочность доспеха. После наложил сложное, невероятно сложное тауматургическое зачарование на пластины, выведя пси-энергию и щедро поливая в процессе работы самогоном обрабатываемые поверхности. Болтер в левом наруче удостоился у меня не больше чем косого взгляда. Куда больше я уделил системе интерфейса, которая позволяет пользователю лучше ощущать доспех. Обычному человеку сложно взаимодействовать с доспехом, его скорость обработки данных велика, но не настолько, чтобы биться на пределе скорости – поэтому в доспехах Каина и всех остальных моего производства используется кое-что на основе нейроинтерфейса – эта технология позволяет синхронизироваться пилоту и машине, объединяться… Нечто подобное использовал и император при создании первых Астартес, но технологии, заложенные им в силовую броню космодесанта были явно рассчитаны на массовое использование. О, нет, я почесал нос, отхлебнул самогона, и задумавшись, телепортировал к себе с флагмана кое-какие детали новейшего доспеха, который разрабатывал для Велизария. Пока что это были сугубо секретные разработки, в которые я вложил всё самое лучшее, что у меня было. Одно из этого лучшего – отказ от использования так называемого чёрного панциря. В живот астартес вживляется под кожу сверхпрочный имплант, похожий на лист металла, он обладает функциями упрощённого, но массового нейроинтерфейса. Поэтому астартес способны взаимодействовать с бронёй на совершенно ином уровне, чем те, у кого такого импланта нет – Сороритас, многие другие… Штука, которую я призвал, была похожа на позвоночник – это нейроинтерфейс спинного мозга. Бесконтактный – уложил его в броню, закрепил, подключил к системе управления и провёл небольшую калибровку сигналов – хотя нейроинтерфейс и без того весьма совершенная штука. Осмотрев шлем брони Вейл, с грустным вздохом разломал его на куски руками и превратил нанитами в пыль, переделав под новый, разрабатываемый паттерн. От обычного шлема он отличался наличием авточувств, более совершенной системой ночного видения, и что немаловажно – хорошим обзором. Стандартный обзор через шлем космодесанта весьма посредственный, поэтому я решил сделать новому шлему псевдопрозрачное забрало – глазницы представляли собой полоски, а обзор был отличным за счёт проецирования перед бойцом на шлем то, что он должен видеть снизу и сверху боковым зрением. Это позволяет различать крошечные и сверхбыстрые движения на периферии. Респираторы брони имели некоторый запас воздуха и более мощные, чем обычные, фильтры, позволяющие извлекать дыхательную смесь даже в тяжело загрязнённой атмосфере, которая заставляет забиваться фильтры обычной брони космодесанта. Конкретно в этом случае я добавил ещё тауматургию и усовершенствовал фильтры на субатомном уровне, добавив уловитель пси-энергии, так, чтобы никакая зараза нургла не проникла. Отложив шлем, принялся за модернизацию фибромышечной структуры брони. Благодаря откровениям от технологий древних я манипулировал материей на более глубоком уровне и увеличил силу и прочность фибромышечного слоя, что был под прочной бронёй, в пять-семь раз, без увеличения его размера. Зачарование фибромышц на прочность – дополнительный слой брони и дополнительная защита от разрывов. С этим закончили. После каждого моего техноколдовства Рахиль поскуливала в сторонке, а Ира просто недовольно стреляла в мою сторону глазками. – Сервий, – наконец не выдержала она и обратилась ко мне на эльдарском, – Инквизитору не придётся штурмовать ад, зачем ты делаешь такую броню? – Потому что мне весело, – отозвался я, – Я не могу делать второсортную фигню, пусть даже она будет великим артефактам по меркам империума. – Всё равно, сбавь обороты. – Как скажешь, красавица, – отозвался я, махнув одним из механодендритов, в котором была зажата отвёртка, – пожалуй что и всё. На этом закончу, – я поднялся, поднял броню и придирчиво её осмотрел. Янбель всю дорогу бурчал молитвы Омниссии, пока наблюдал за тем, как под моими руками плавится металл, обретая новые свойства, механизмы меняются и улучшаются, превращая броню в произведение искусства. – Эмберли, не сделаешь одолжение? Одень ка вот это. Уверен, тебе понравится. Инквизитор подошла к нам и придирчиво осмотрела то, во что превратилась её броня. И с несколько недовольным взглядом кивнула: – Хорошо, Крейц. Янбель, что скажешь? – ей по видимому было важно мнение техножреца, которому она может доверять. – Я буду хранить память об этом до конца своего функционирования, – сказал вычислитель Янбель, – Как вам это удаётся, Архимагос? – последнее слово он выделил тоном, в котором слышался трепет. – Таланты и глоточек святой самогонки творят чудеса! А теперь – пришла пора затестить. Я использовал в броне кое-какие наработки из брони астартес следующего поколения. – Следующего – это какого? – спросила Вейл. – Это того, который увидит свет ещё нескоро, – я поднялся, отряхнув коленки, на которых пришлось ползать вокруг лежащей брони, – мне выпала честь приложить руку к её разработке. Думаю, вы всё поймёте, когда придёт время. А теперь – одевайте. Янбель, помоги одеть броню на мисс Вейл. – Сию минуту, Архимагос, – почтительно сказал вычислитель Янбель и мы вдвоём облачили Эмберли в броню. Она подёргала плечами, удивлённо сказала: – Я почти не чувствую брони! Что ты сделал? – Странно. Как раз броню ты и должна чувствовать. Я установил бесконтактный нейроинтерфейс более совершенной модели, чем чёрный панцирь астартес. Но несоизмеримо более дорогой. – Насколько? – Вы мне ничего не должны, – качнул я головой, – попробуем тестировать чувства. Итак, – приложил свой механодендрит к броне и щёлкнул по ней тепловым разрядом мини-паяльника. Вообще-то это могущественный плазмомёт, мельта-оружие, но оно очень вариативно и может работать как для резки металла, так и как бронебойное оружие. – Ау, – Вейл скривилась, – что за нахер? Фраг тебя раздери, что ты сделал? Почему я чувствую… – Секунду, – я запустил свои механодендриты под её броню и вцепился в порт, подключившись к броне, открыл интерфейс и снизил в настройках чувствительность… – нужно, чтобы болевое ощущение было, но не слишком сильным. Я бы даже сказал – хорошо различимый дискомфорт. Попробуем вот так… * * * Мы подлетали. Эмберли освоилась с новой бронёй, не найдя пока что кроме совершенно других ощущений никаких положительных качеств. Мы снижались над плато «Окраина Ада». Название местечку было дано не просто так – это и правда была окраина ада – место походило на небольшой островок на плато, всего в километре под ним была лава, которая освещала это место характерным светом. Плато относительно других было маленьким, на его вершине, похожей на кончик карандаша, вставленного в густую лаву, гнездилась платформа. Вниз уходили многочисленные трубы, по всей видимости – по ним закачивалась лава, где из неё извлекали полезные металлы, не тратя энергию на расплавление сырья. Что существенно упрощало добычу полезных элементов. Инквизиторский шаттл снизился над поверхностью. Я озаботился другими бойцами и призвал сюда два шлема – для Рахиль и Земельды. Земельда посмотрела с недоумением на протянутое ей устройство. – А как это одевается? – Смотри, – ткнул ей в лицо респиратор и нажал на клавишу – вокруг него в сиянии вырос полноценный шлем, который закрыл всю голову. Земельда подёргала головой и тряхнув, кивнула мне. Рахиль тоже пришлось одеть респиратор. Она упиралась, но я сунул ей нюхнуть самогонки. Псайкер слегка окосела от его запаха и перестала вырываться, надев шлем. Каин напялил шлем брони и вытащил из-за спины свой болтер и силовой меч. – Полагаешь, это понадобится? – спросила Эмберли. – Посмотри вниз. Нас никто не вышел встречать – конечно же понадобится… хотя я надеюсь, нет, – снижались мы с открытой аппарелью, через которую в салон залетал совершенно грязный воздух, пропахший жаром и серой. Каин первым спрыгнул с аппарели и огляделся – на посадку уже заходил Громовой Ястреб. Из его нутра вылез Юрген в такой же тяжёлой силовой броне, больше похожий то ли на маленький ходячий танк, чем на человека. Вооружён юрген был лазпушкой, которой обычно вооружаются шаттлы и штурмовики «Валькирия». Ручная версия. Толстый кабель питания уходил к наплечнику и был вставлен в розетку под ним. Юрген поторопился к нам – гулкие удары его подошв по посадочной площадке были слышны, наверное, любому, кто мог здесь засесть. Я повернулся к Ире: – Здесь есть кто-то? – Никого не чувствую. Странно. Я заметил странности первым. – Прошу заметить – вон та штука явно не должна стоять под открытым небом, – ткнул механодендритом в один из образчиков местной техники, типа гусеничного трактора с кузовом, который вёз слитки. – И это совершенно верно, – поддакнул мне Янбель, – технопровидцы не должны были допустить подобного небрежения. – Если только они ещё живы, – я подошёл к трактору – в его кабине не было следов человека, обивка была щедро припорошена пеплом. Я смёл пепел гравитационной волной из грави-излучателя своего механодендрита, подняв большое облако пепла. Зато обивка предстала мне во всей красе – заляпанная кровью и с большими следами когтей. Юрген, что было для него в высшей мере нехарактерно, проявил любопытство и запрыгнул на гусеницу. Я же просто поднял себя механодендритом. – Для гаунта великоваты. Ликтор, может быть, – выдал он весьма задумчиво. Каин, слышавший наши переговоры по воксу, испугался, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять его настрой. Хотя он и был скрыт от нас массивной штурмовой бронёй, его страх никуда не делся, зато Юрген поразительно быстро освоился со своими имплантами и бронёй. Он спрыгнул вниз, заставив зашататься на подвеске гусеничную машину – чай в броне весит больше четырёх центнеров. Взяв наизготовку лазпушку, юрген отошёл к комиссару, заставив Рахиль и Иру отойти подальше от группы. Обе псайкерши держались как можно дальше от Юргена, что и неудивительно, учитывая, что он пустой – антипсайкер… Юрген единственный, на кого не действовала моя самогонка так, как задумывалось – он просто надирался ею до поросячьего визга, хваля букет и нередко выпрашивая по праздникам чарку-другую… Я ему не отказывал. Комиссар перехватил болтер, проверив магазин. – Наша броня выдержит боестолкновение, так что внутрь Земельде и Рахиль лучше не ходить. Впятером справимся. Эмберли осмотрела свою свиту и кивнула: – Комиссар прав. Оставайтесь на площадке и подготовьте оборону – если ниды ещё тут, возможно они попытаются захватить шаттл любой ценой. – Есть, мэм! – Вытянулась в струнку Земельда, которой судя по всему, тоже не сильно хотелось лезть в пасть к чудищам. – Юрген, пригляди за ними, – сказал Каин, к явному неудовольствию Эмберли. – Есть, сэр. – Каин, ты думаешь, это хорошая идея? – Учитывая, что с нами Иррейнар, то думаю да. Вейл со вздохом кивнула – Ира была талантливым бойцом-псайкером, и пользы от неё может быть больше, чем от Юргена при столкновении с Тиранидами. А если тут и есть псайкеры – скорее всего они сожраны тиранидами так же, как и все остальные. Однако, мы вошли в комплекс зданий, чтобы посмотреть на картину произошедшего. Исследование было недолгим – мы прошли по коридорам, обводя взглядом сенсоров всё, что бросалось в глаза и то, что было трудно заметить. Я не был знаменитым сыщиком, в отличие от Эмберли, поэтому вряд ли мог многое сказать о произошедшем здесь. Мы нашли оплавленную дыру сквозь камень, выходящую наружу и тела телоточцев – снарядов тиранид. И наконец, мы нашли её – тайную комнату шестерёнки. Нашла её Ира, которая своим псайкерским умением вырезала в стене аккуратный проход, за которым оказалась лаборатория, доверху забитая различным оборудованием механикус – когитаторы, по полу были проложены толстые питающие кабели, многое другое, что недоступно простому жителю империума и даже непростому… Эмберли вошла в тайную лабораторию, оглядываясь – здесь горел холодный синеватый свет, всё было из металла, в том числе облицовка стен. – Хитро устроили. Заглянувший сюда Янбель подтвердил: – Это именно то оборудование, которое нужно было ему для продолжения исследования. – Вы шутите? – недоумевал я, – вы всерьёз занимались исследованием таких артефактов на этой рухляди? Воистину – две вещи безграничны – вселенная и глупость. Хотя насчёт вселенной я не уврен… – Какие мудрые слова, – с трепетным придыханием сказал Янбель. – Это цитата. Альберт Эйнштейн, основатель теории относительности, М2. Это произвело ещё большее впечатление на Янбеля, который осенил себя символом Омниссии и приступил к изучению оставленного тут хлама. Через пару минут мы услышали его вердикт – данные надёжно уничтожены. Впрочем, было бы глупо ожидать, что бегущие во весь опор забудут стереть за собой данные или что они не предусмотрели этого, прячась здесь. В наш разговор вмешался новый голос: – Мэм, вижу движение на ауспике. Эмберли как подменили – она отдёрнула Янбеля от когитатора и повысила голос: – Немедленно уходим! Всем вернуться к шаттлу! – Лучше будет, если они улетят на Аквиле. Нас будет ждать Громовой Ястреб, – припомнил я машину, на которой прилетел Юрген, – Пилот ястреба, открой аппарель и не включая гравитацию выкинь из трюма саламандру. Лучше перед Юргеном. – Слушаюсь, – гаркнул голос пилота и в следующий миг мы все дали дёру особо не сговариваясь. Мы рванули на выход так быстро, что воздух за нами поднимал целые волны пепла. Бежали быстро, хоть броня Каина и не предназначена для таких быстрых пробежек и он слегка отстал. Уже выбежав на площадку, я заметил в воздухе споровые мины, и напротив нас от мануфактория к нам шла настоящая лавина тиранид. Юрген прикрывал отлёт Аквилы – сам он не полетел, полагая, как я думаю, что его место с Комиссаром, и в жизни и в смерти. Хотя смерть откладывалась на потом – его мощная лазпушка исторгала настоящий вихрь лазерных зарядов, который бесполезнол, как казалось, стрелял по наступающей на нас волне хитина. В следующий момент пол под нами дрогнул – ударили скорострельные штурмовые болтеры громового ястреба, что пролетел прямо у нас над головами и снижался на посадочной площадке, которую только что освободила Аквила и на которой Юрген держал оборону. Эмберли и Каин открыли огонь из болтеров, в то время как Ира посылала в наступающих тиранид лезвия, что кромсали передовую линию хромгаунтов. Эти твари уже приближались, и до столкновения оставались секунды – я был вынужден вмешаться в сражение. Механодендриты за моей спиной распрямились, покрывшись яркими разрядами молний и дымкой энергии – я рванул вперёд, прямо на хитиновую лавину и резко крутанувшись вокруг своей оси, изображая из себя пропеллер, разнёс в клочья передовые тиранид – одного касания механодендрита хватало, чтобы от врага остался только осыпающийся прах. Молнии, бившие с механодендритов, покрыли целой сеткой передовые линии этих тварей, заставив наступление захлебнуться – тираниды рухнули на камнебетон, конвульсивно дёргаясь – телоточцы ударили по моей гексоброне, как нетрудно догадаться, без какого-либо видимого результата – я напитал ещё большей силой механодендриты и подпрыгнув, хлестнул обеими о землю – удар породил шоковую волну, синим кольцом разошедшуюся от меня и попавшие под неё тираниды рухнули, конвульсивно дёргаясь. Моей приоритетной целью была возвышающаяся над тиранидами фигура повелителя роя – я использовал короткую телепортацию и в мгновение ока схватил эту тварь в захват внезапно удлиннившихся механодендритов, обвивая её и сдавливая – с влажным хрустом тело этого засранца начало искривляться и разламываться – тварь была в четыре человеческих роста, огромная. Она завизжала от боли, когда секции механодендритов раскрылись, образовав бритвенно-острые клинки и начали вращаться в разных направлениях, превратившись в помесь цепного меча и хлыста. Огромная тварь была зажата и пыталась освободиться, после такого хода из под щупалец хлынул ливень отвратительного ихора и тело начало таять как на глазах, раздираемое на мелкие клочки механодендритами. Покончив с повелителем выродка, я остался один на один с обступившей и пытавшейся спасти меня лавиной этих тварей, что уже пытались бесполезно бить меня и стреляли своими телоточцами… Что ж, у меня есть что им показать – не зря же я создал эти чудовищные орудия смерти. Механодендриты вернулись в своё нормальное состояние и я сконцентрировал на них энергию, на мгновение застыв под огнём противника. В следующий момент твари замедлились, по крайней мере – для меня. Временной параллакс. Взяв низкий старт, я ускорился – тираниды казались застывшими в воздухе, хотя на самом деле это не так – параллакс изменяет течение времени только для отдельного существа, попавшего в эту аномалию, созданную загадочными технологиями древних. Я развернул силовые щупальца и они издали мощный псионический вой, в следующий момент механодендриты начали выкашивать тиранид, разрезая их в клочья. Я двигался быстро, а Тираниды казалось вовсе почти застыли в слоумоушене. Ближайшие твари получили удары клинками, а мои механодендриты разрезали их, двигаясь подобно ножам мясорубки. Это было похоже на косьбу электрической косой – быстрые круговые удары двумя бешено вращающимися лезвиями, бритвенно-острыми, легко вспарывающими хитин, и превращали хромгаунтов и их старших собратий термгаунтов в фарш из ошмётков хитина, разлетающийся повсюду фонтаном. Наверное, для стороннего наблюдателя я выглядел как бешено носившийся объект, вокруг которого всё превращается в фарш и искры от задевания клинками металла, прошло каких-то три секунды реального времени, а от целого выводка тиранид осталась только мелко размолотая требуха и хитин, покрывавшие ковром посадочную площадку. Я стремительно вернулся к своим и вышел из ускорения, мой вид всё ещё был несколько диковатым – два механодендрита за моей спиной светились ярким светом и были покрыты молниями, похожи на крылья ангела, или в данном случае демона, по броне проходили разряды энергии, неизменно сопровождающие активную деятельность в боевом режиме… Эмберли и Каин не сразу поняли, что происходит и когда увидели полнейший разгром, Каин грязнейшим образом выругался. – Крейц, что это было? – Моё звание не получить за красивые глазки, Каин, – улыбнулся я ему, приподнимая забрало шлема, чтобы хлебнуть самогона. Из дальнего конца мануфактория на нас, прямо по останкам своих собратьев, неслись новые тираниды – их было намного меньше, единицы. Юрген прицельными выстрелами валил по проходу, но твари всё равно прорывались через другие выходы. Я поднял свои механодендриты и включив плазмоливы, выстрелил. Яркие лучи плазмы, похожие на концентрированный мельта-заряд, проходящий по ионизированному воздушному коридору, ударили по основанию здания, один росчерк – и огромный комплекс начал медленно оседать, блокируя все выходы на посадочную площадку. Перед нами опустился Громовой Ястреб и мои спутники решили залезть и задать вопросы потом. Но перед тем, как запрыгнуть на пандус я нашарил на поясе шарообразную белую гранату с навершием в виде инкрустированного крестика. Повернул крестик против часовой стрелки и бросил в сторону рушащихся зданий со словами «юпикай, мазафака!» Запрыгнул в Громовой ястреб и мы тут же взлетели, Эмберли подошла ближе ко мне, а я ждал шоу. И вот, свершилось – прозвучал лёгкий треск, усиливающийся, после чего здания и всё плато покрыли яркие молнии, пробегающие по домам, поднялась пыль, которая скрыла от нас всё это непотребство. Пыль образовала воронку, в которую всасывалось все – рушилось плато, куски зданий и камней засасывало внутрь. Миллиарды тонн стали и камня, пыли, всё всасывалось в маленькую точку, через мгновение – молнии жахнули ещё раз, и на месте оказалось идеально вырезанная верхушка плато, как можно было видеть отсюда – со сферическим углублением. – Надеюсь, я услышу объяснения, что это было. – Это? Вихревая граната. Маленький портал в варп, который затянул туда весь этот заводик со всеми оставшимися тиранидами, – я отряхнул наручи брони. – Я об остальном. – Технологии, инквизитор Вейл, несут в себе удивительную опасность. Порой за гранью вашего понимания, – хмыкнул я, – порой и за гранью моего тоже. Нам лишь осталось уповать на милость Омниссии и выпить самогону, – приложился я к бутылке, – и да благословит повелитель машин нас на подвиги. Аминь!