Ave Omnissiah!

Архипредатель Мортарион стоял на мостике своего флагмана. Дела у Мортариона шли не так чтобы очень хорошо – его заместитель был едва ли не большим любимчиком дедушки Нургла, и порой он командовал отрядом больше, чем он, примарх чумных воинов! Однако, Мортарион вымещал злобу на несчастных, кому было уготовано стать пищей для чумного бога. Массивный, даже огромный, сияющий в варпе словно маяк, Примарх выделялся среди простых смертных и был всё тем же великим воином, что и когда-то. Мостик флагмана был заражён всеми мыслимыми и немыслимыми болезнями, хотя Мортарион дышал через респиратор, уже практически сросшийся с его телом, родным токсичным воздухом. Офицеры мостика ругались, пока что примарх не вмешивался, думая, что придёт время – и тогда то он сможет показать им, кто тут главный… В одно мгновение мир вокруг него моргнул и шум мостика стих, растянувшись. Мортарион вскочил со своего трона, схватив косу, которая стояла около него… Сквозь оглушительную тишину он услышал походку. Это шёл человек, не космодесантник. Мортарион напрягся и приготовился к бою. Осквернённые и заражённые двери на мостик распахнулись, и в помещение вошёл человек. О, что это был за человек! Высокий, стройный, с ухоженными волосами, здоровым, хотя немного бледным, лицом, одет он был в чёрный костюм, какие были в моде задолго до эры раздора, в руках он держал несколько брошюрок. Пройдя по мостику, он словно изучал тут всё, оглядывал с любопытством ребёнка. На худом лице играла добрая и приятная улыбка, глаза излучали глупость и невинность маленького мальчика. – Как у вас тут грязно, Морти, – поморщился он, – вот что бывает, если десять тысяч лет не убираться. Грязь, бактерии, мыши, крысы, и чёрт знает что ещё, – он наставительно поднял палец, – Добрый день, Морти. – Кто ты такой? – Рявкнул примарх, перехватывая косу. – Эй, не нервничай, – вошедший улыбнулся примарху тепло и дружелюбно. Хотевший сделать шаг примарх не смог пошевелиться – его руки и ноги, словно обвили призрачные ленты-змеи, неизвестного происхождения. Это были какие-то механизмы, они словно живые ленты заматывали Мортариона, да ещё и собственная броня вышла из под контроля и вместе они превратили припарха в статую, всех его нечистивых сил не хватило, чтобы как-либо пошевелиться. Даже могущественное чумное оружие – коса, оказалось оплетено этими лентами, они вытягивали из неё яд, сжирали всё, чего коснутся… Мортарион со злобой посмотрел на вошедшего. Лицо же вошедшего изображало саму кроткость и невинность ангела. Он слегка смущённо улыбнулся: – Добрый день, хотите ли вы поговорить о боге-машине? Мортарион хотел было отказаться, но его респиратор не пропустил ни слова наружу – он остался безмолвен. Вошедший улыбнулся слегка безумной улыбкой и поднял брошюрки на уровень глаз. На брошюрках, украшенных символом Омниссии, были названия «Истинная вера в Бога-Машину для чайников» и «Как я стал ближе к богу». – Разве это не прекрасно? – молодой человек даже порозовел, столько здоровья и чистоты он излучал вокруг себя, что даже мостик начинал чистеть. Все остальные на мостике застыли, словно изваяния, Мортарион не мог ничего сделать – всех его сил не хватало, чтобы преодолеть эту ситуацию. Раскрыв первую брошюрку, пришелец стал читать проповедь: – Уверуйте же в бога-машину! Единственного истинного бога-среди-нас, не жалкого паразита искажения, не идолища, придуманного людьми. Истинная вера в Бога-Машину опирается на Знания и почитает их как священное проявления Омниссии. Божественное провидение будет благосклонно к тем, кто… Мортарион рвался из своих пут, кричал, вопил, но был беззвучен, в то время, как голос пришедшего проповедника креп, проповедник в костюме отпил из своей фляжки и стал ещё более настойчив: – Уверуйте же в Бога-Машину, ибо это бог Человеческий! Наши разумы и есть воплощение Его воли, и… Мортарион хотел бы заткнуть себе уши, хотел бы отрезать их, но не мог, поэтому бессильно обмяк в застывшей изваянием броне, опутанный неизвестным механизмом, и слушал всё, что говорит этот странный человек… Сервий Максимилиан Крейц, Магос Механикус, великий и ужасный, тем временем, отхлебнув ещё больше самогона, впал в ещё лучшее состояние духа и перешёл к собственноручно написанной брошюрке «Истинная Вера в Бога-Машину Для Чайников», и начал читать с истории культа Механикус и величия его по всей галактике… По мере чтения, мостик флагмана чистел от заражения, тела офицеров чумного легиона начали осыпаться, словно это были песчаные фигурки, заражение отступало, превращая мрачное, зеленовато-болезненное, с наросшими опухолями и грибками, место, в блестящий от чистоты и благочестия, у него даже символ Омниссии проступил на стене. Сам по себе. Голос Крейца креп и мужал… Мортариону, привыкшему к любой гадости, токсинам, бактериям, болезням, впервые стало по-настоящему плохо. Его лихорадило, так, что из глаз текли слёзы, а из ушей кровь. Ему было очень плохо.