Две крайности одной сущности

В которой в городе никого нет. На первый взгляд.

***

— Привет, привет, — едва слышно напевала Синица, двигаясь на полусогнутых ногах совсем бесшумно, все так же со вскинутым автоматом. — Тут кто-то есть? Кивни, если слышишь меня… Кто-нибудь есть дома? Коллинз никогда не сможет отучить эту птичку от напевания под нос. Даже в условиях неподдельной опасности она продолжит петь, причем репертуар всегда меняется и не похож на предыдущие песни. Вот сейчас Pink Floyd. На задании до этого была Мадонна. А еще до этого Lorde. Стоит делать ставки самому с собой и пытаться угадать, кто будет в следующий раз. Пустые улицы. Брошенные здания. Все, как и в пригороде, только больших масштабов. Ни звука, ни шороха, ни одного намека на чужое присутствие, даже демонов. Распахнутые и выбитые двери, разбитые окна, развороченные, словно от взрывчатки здания и стены — зомби-апокалипсис. Декорации к фильму. Только нихрена это не Голливуд. Жизнь реальная. Коллинз шел первый — передвигалась троица один за другим — следом Ван, а замыкала строй напевающая под нос Синица. Двигались едва слышно, вьетнамка приятно удивила (как минимум тем, что наконец-то заткнулась) тем, что в таких тяжелых сапогах двигалась словно кошка, еще и удерживая тяжелый саквояж. Никого. Ни единой живой души. Кажется, город полностью вымер, а демоны покинули его. Коллинз нахмурился и поднял зажатую в кулак руку — команда «стоп». Быстро темнело — время года уж такое, да еще и густые темные тучи нагоняли сумрака. В темноте шастать по городу гиблое дело — либо ничего не увидят, либо выдадут себя фонарями. Ирландец внимательно осмотрелся по сторонам и увидел небольшой продуктовый минимаркет, который словно всевышней благодатью остался цел. Не просто цел, да еще и не вскрыт и не разграблен выжившими (в чьем присутствии в городе троица уже начинала сильно сомневаться). Судя по всему, магазин был еще до Исхода закрыт по каким-то причинам, потому что витрины были забиты фанерой. Коллинз указал по направлению к маркету. Дверь, естественно была закрыта на несколько замков — без слов, ирландец сказал Ван разобраться с этой небольшой проблемой. Шаманка, поставив саквояж на землю, изящным прыжком перемахнула через груду камней, после чего прильнула к двери ухом, будто пытаясь что-то услышать. Прикрыв глаза, она провела тонкими пальцами по створке, после чего побарабанила ногтями по каждому замку, горлом вытягивая одну низкую ноту. Коллинз, наблюдая за действиями коллеги понял, что в очередной раз… ничего не понял. Сколько на свете стран, в каждом из них свой вид магии и не один. Шаманов он понимал меньше всего. Ладно, медиумы, ладно, мистики, ладно, ведьмы. Но шаманы — уже выше всего этого, не понятно, они реально говорят с духами или просто обдолбались чем-то тяжелым. Тем временем, каждый из замков приветливо щелкнул — дверь открылась. Ван повернулась к ирландцу, пальцами показывая знак «Мир». Коллеги неслышно прошмыгнули в маркет. Дверь была сплошной, а окна забиты — им несказанно повезло. Синица включила фонарик на автомате и, все так же не сводя глаза с прицела, осмотрелась вокруг, подсвечивая тьму, царящую в магазине. На полках товары — продукты и бытовуха — все запылилось, царил терпкий запах гнили. Но ничего не поделаешь, это было единственное здание, где можно было относительно безопасно укрыться. Коллинз закрыл дверь в магазин, единственным источником освещения остался фонарик на автомате Синицы. — Ван, прогрей воздух — ночью будет холодно, не хватало нам еще простыть, — приказал ирландец. — Синица, освободи пространство нам под лежаки. Сам он принялся баррикадировать двери: входную и запасный выход. Синица опустила оружие и максимально тихо стала передвигать стеллажи с продуктами, многие из которых были уже не пригодны к употреблению. Благо, экзоскелет помогал таскать вещи и более тяжелые, поэтому девушка справлялась со своей работой бесшумно и резво. Ван встала в образовавшемся пространстве посреди магазина, перебрала многочисленные амулеты на шее и сжала один, с красными перьями, унизанный стеклянными бусинами. Затем начала напевать какой-то мотив, похожий на народный, но слишком неразборчиво, казалось, просто гласные тянет. На каждый третий такт песни воздух теплел — возможно, девчонка призывала местных духов, которые с удовольствием слетались на ее голос, будто мотыльки на свет лампы. Не сказать, что под конец «ритуала» Ван в помещении стало очень тепло, но такой температурой можно было запросто спать на полу, который тоже прогрелся. — Если больше духов вызываю — дьяволы мочь чуять, — объяснила она. Коллинз поставил для себя задачу — подарить ей уроки английского, потому что из-за ее акцента он частенько просто не понимал, что она говорит. А вот Синице было нормально: ей не приходилось прогонять фразы Ван повторно, чтобы вникнуть. «Если бы ты слышал, как у нас в колледже разговаривают на вечеринках после абсента, то спутал бы Ван с носителем языка». Маркет закрыли и забаррикадировали, место освободили, температура нормальная. Вот теперь здесь можно было заночевать. Источником освещения выступало несколько мощных фонариков из рюкзака Синицы, которые она разложила по полкам стеллажей по периметру — света хватало, но недостаточно, чтобы пробиться наружу через мелкие трещины в фанере. Охотница, освободившая плечи и спину от экзоскелета, заглядывала в неработающие холодильники, на полки и на склад — естественно, единственное, что выжило за три месяца, это консервы, алкоголь, приправы, макароны и сушеное мясо и еще что-то по мелочи. — Предлагаю экономить нашу провизию, — сказала она, забивая многочисленные карманы комбинезона пачками с мясом, жестянками и бутылью дешевого виски. — Бутылку положи или сядешь на нее, — даже не поворачиваясь к девушке, пригрозил Коллинз, занимаясь обустройством спальных мест. — Я запрещаю бухать. Не получив ответа, мужчина обернулся на коллегу. Та стояла с бутылкой уже в руках и сейчас походила на котов из смешных видео в интернете, которые будто назло хозяевам сбрасывают стаканы со стола. — Синица, не смей, — протянул ирландец. — Я не шучу про «сесть на бутылку». Девушка медленно, не сводя взгляда с мужчины, откупорила бутылку. После чего противоположно резко отхлебнула несколько глотков крепкого напитка. Коллинз покачал головой и протяжно вздохнул. — Синица, блять, — обреченно выдал он. Девушка закрыла бутылку и поставила на один из стеллажей. — Дай горло промочить, ирод, — отмахнулась она, выкладывая рядом с ним и уже заснувшей Ван припасы. — Тебе восемнадцать, Синица, тебе еще нельзя вискарь, — если Коллинз начинал поучать, его сложно было остановить. — Ну, ма-а-ам, — протянула она в ответ. — То есть, как бегать по демонам стрелять я достаточно взрослая, а как курить и пить — недостаточно? Ирландцу оставалось лишь снова, в очередной раз за эти долгие годы общения с девчонкой, покачать головой. — Я же отвечаю за тебя, птичка. — Мне восемнадцать. За меня не надо отвечать, Коллинз. — Вот умру я, по-другому заговоришь, — он усмехнулся. — Бля-я-я, дед, ты смотри, — Синица залепила себе смачный удар по лбу. — Тебе сколько лет? Сорок? Ты уже умирать собрался? — С нашей профессией это уже почти пенсионер, — парировал мужчина. Девушка лишь махнула рукой в ответ — спорить не хотелось. Когда Коллинз включал опекуна, оставалось только пережидать. — Так, давай лучше посмотрим, какие яства нам подогнал сей прекрасный магазин, — Синица извлекла из рюкзака швейцарский нож и наугад подняла одну из принесенных банок. — Томатный суп! Будешь? Коллинз пожал плечами и кивнул — он не привередливый. Синица откинула от рукояти консервный нож и ловко вскрыла жестянку. — Bon appétit, — пожелала она, протягивая суп ирландцу. Сама же она подхватила такую же случайную банку — фасоль в соусе — открыла ее и высыпала треть в рот. — И мне не хворать. Коллинз отсалютовал подруге супом и в пару глотков осушил — сейчас только понял, что проголодался. — Романтика постапокалипсиса, скажи, Коллинз? — Синица съела еще немного бобов и усмехнулась мужчине. — Хотел бы скататься в подобное место на отпуск? — Боже упаси, — ирландец отложил в сторону жестянку и рассмеялся. — Или для тебя это верх комфорта? — Не-а, — девушка удобно вытянула перед собой ноги, разминая шею и доедая фасоль. — Но всяко лучше нашего кампуса. Тут прям пятизвездочный отель, — она взяла пачку с мясом, разорвала ее максимально тихо и с удовольствием стала жевать хоть какой-то источник животного белка. Коллинз снял пальто и повесил его на один из стеллажей — да, прогрето было достаточно, чтобы снять верхнюю одежду, Ван на славу постаралась. Мужчина откинулся на спину, на импровизированный лежак, собранный из коврика-пенки и спального мешка — подобные «кровати» были у каждого из троицы. — Кто этот Донован? — поинтересовалась Синица, жуя мясо. — И вопрос: все ирландцы друг друга по фамилиям называют? — Я работал когда-то в Зен-сити, — сказал Коллинз. — Недолго. Но координаторской сетью для охотников там заправляет именно он. Нет, это он так представился при первой встрече, я в ответ тоже не назвал своего имени. А потом привязалось и всегда стал так называться. — Значит бывший коллега, — девушка протянула пачку ирландцу, но тот отрицательно покачал головой, и Синица досыпала в рот остатки мяса. — Поражаюсь, что ты ломанулся в такую даль, да еще и с крюком через Вьетнам, на помощь челику, с которым когда-то давно работал… Синица хотела что-то еще сказать, но потеряла мысль, увидев лицо Коллинза. Как будто своими словами она какую-то рану неприятную расковыряла. Она решила не продолжать. Мужчина молчал, значит не надо его доставать — сам расскажет, если захочет. — Ладно, что-то мы рассиделись, — придав голосу максимально позитивный тон, сказала Синица. — Надо спать ложиться, только я растяжки по периметру расставлю. Коллинз утвердительно кивнул девушке, и та принялась за работу. Впрочем, это не заняло у нее много времени — руки уже на автомате ставили ловушки со светошумовыми бомбами, которые работали на демонов так же прекрасно, как на людей. Ирландец выудил из саквояжа три пары беруш: две вставил себе, две дал Синице, и, подумав, аккуратно вставил последние в уши Ван. Не хватало еще, чтобы при худшем исходе этой ночи, у их шаманки барабанные перепонки лопнули. Коллинза вырвало из сна. Сновидений не было, он просто резко проснулся, ни в одном глазу. Синица сидела у окна, вскинув автомат, и безотрывно глядела в одну, наверное, самую широкую, щель в фанере. Ирландец вынул беруши, спрятал их в карман и, потянувшись до хруста костей, гуськом пододвинулся к девушке. Та, заметив движение, сперва предусмотрительно передернула затвор, но поняв, кто здесь, подняла ствол к потолку. — Смотри, — прошептала она, пододвигаясь и давая Коллинзу место. Он заглянул в щель и едва удержался, чтобы не присвистнуть. Несмотря на кромешную тьму снаружи, из-за неработающего электричества, Коллинз увидел, что все небо заполонили Мефистофели, жутко отсвечивая от сияющих желтых когтей. Не было похоже, что они ищут кого-то, они словно просто роем летали между домов и улиц, проносясь так же мимо укрытия охотников. Зрелище страшное и завораживающее одновременно. — Ты чего не спишь? — ирландец повернулся к Синице. — Ливерпуль приснился, — ответила она. — Не могу заснуть. Понятно. Птичку до сих пор мучают кошмары. — Все то же самое? — Коллинз отошел от нагретого подругой места, уступая ей его обратно. — Да. Родители, брат, — девушка потерла глаза и вернулась на исходную позицию. — Как обычно. Как обычно, видела, как мать прячет ее и брата под большую кровать в родительской спальне и со слезами на глазах умоляет не вылезать. Как слышит ее и отцовские вопли от когтей и зубов демонов. Как твари рыскают в поисках выживших и уже почти находят, когда брат Синицы выскакивает из-под кровати и бежит, что есть мочи, лишь бы отвлечь демонов и спасти сестру. Как он погибает, не успев сделать трех шагов. Но тех мгновений хватило, чтобы уродливые создания не успели заглянуть под кровать, где пряталась восьмилетняя девочка — в доме появился еще один человек. Не выпуская сигареты из зубов, облаченный в кашемировое черное пальто, идеально отутюженные брюки и элегантный белый шарф, охотник в мгновение расправился с демонами, орудуя двумя топорами, будто чертов викинг. Не получил ни раны, ни капли крови не упало на его безупречный прикид. В таких ужасных и трагических обстоятельствах Коллинз познакомился с Синицей, которая стала его подругой, приемной дочерью и преемницей. — Если бы дал мне нормально выпить — спала бы без задних ног, — нарушила тишину девушка. — А на утро валялась бы с похмельем от хренового алкоголя. Мы это уже проходили, — ответил Коллинз. Синица показала коллеге язык и снова уставилась в окно. — Они тупо бесцельно летают… что им вообще нужно? — охотница покачала головой. — Скорее всего, что-то вроде патруля. — Если это всего лишь «патруль», как ты выразился, — было самое время начать паниковать, так решила Синица, — то я стесняюсь спросить, а как сама армия выглядит? Коллинз тоже задавался этим вопросом. Если это только часть демонов — от черных дымных плащей мефистофелей не было видно вообще ничего, настолько их было много — то как выглядит полный набор? И если их буквально тут сотни и тысячи — есть ли вообще выжившие? Жив ли Донован и его подруга Ренна, которая охраняла этот город? — Посмотрим утром, если опять будет пусто, то, возможно, не все потеряно, — большим пальцем он указал себе через плечо. — Синица, иди спать. Так и быть, бахни сто грамм, если совсем не можешь заснуть. Лучше похмелье, чем шанс твоей отключки посреди пути. — Ладно, так попробую, — Синица поставила автомат на предохранитель и отошла от наблюдательной точки. — Ты тоже иди спать. Хотя, если ты не отдохнешь, у тебя не будет сил цапаться с Ван.