Мелочи дождливых дней

Тошинори просыпается от ноющей боли в левом боку и давит недовольный стон. Конечно ожог болел и до этого, в принципе он всегда поднывал, но не так, как сейчас. Боль не уходила, а наоборот, словно полоснула огнём. Тошинори поднимает мутный взгляд на часы. Почти шесть часов утра. Он сильней закутывается в одеяло и прижимается сильней к Наомасе в слепой надежде, что он сможет от неё спрятаться в объятьях любимого человека. Только вот это так не работает. Тошинори приоткрывает глаза, пытаясь понять, не разбудил ли он своими действиями Наомасу, но увидев что тот всё так же крепко спит, по привычке утыкается носом в шею и вдыхает родной запах. «Погода меняется, наверное дождь сегодня ливанёт» – Тошинори через силу пытается снова заснуть, но ноющая боль ожога не позволяет снова забыться. — Что-то не так? – Наомаса сквозь сон шепчет с хрипотом, укутываясь сильней в одеяло. — Ты ворочаешься, сон плохой приснился? — Нет-нет, всё в порядке... Прости что разбудил, давай дальше спать? – Тошинори слегка стыдливо прячет взгляд, чуть отстраняясь и надеюсь, что Наомаса не заметит подвоха и сейчас не пользовался причудой. — Ты же знаешь, что тебе не нужно говорить мне, что всё в порядке если это не так. Тоши, ты можешь сказать мне что случилось. – Наомаса прижимается губами ко лбу и терпеливо ждёт когда Тошинори всё же решится ему ответить, он и сам понимает, что не услышав ответа, уснуть не сможет. — Дело в... Ожоге. – Тошинори отстраняется и прячет взгляд. —Просто там кожа очень чувствительна и при перепаде температуры и перед дождём может появляться недомогание и боль. Но я уже привык, если честно. – Тошинори ловит на себе обеспокоенный взгляд Наомасы и утыкается в плечо. — Правда всё в порядке, я уже привык. — Ты же ведь не заснёшь теперь, да? – Наомаса вылезает из под одеяла, укутывая сильней Тошинори и быстрым движением руки раздёргивает шторы. Яркий солнечный свет восходящего солнца слепит глаза, и Наомаса потягиваясь, жмурится. — Я – тем более не усну. На небе не облака... Странно. — Я более чем уверен, что дождь сегодня всё же пойдёт. – Тошинори встаёт с кровати, но не снимает с себя одеяла и прямо в нём подходит к Наомасе, приобнимая со спины. — В таком случае у меня есть идея. – Наомаса берёт Тошинори за руку и с каким-то детским восторгом говорит. — Сделаем теру-теру-бозу*! — Теру-теру-бозу... Не думаю, что они помогут. – Тошинори с растерянностью смотрит на Наомасу и отводит взгляд в сторону кровати. — Может просто продолжим спать? Это же всё-таки наш единственный выходной. Тебе нужно как следует выспаться. — Но ты же не заснёшь. Я не смогу спать с мыслью, что тебе плохо. – Наомаса осторожно кладёт слегка шершавую ладонь на бок, но даже через кофту Тошинори чувствует дрожь в его руке. — Прости, что тебе приходится так много обо мне волноваться. Из-за меня у тебя даже не выходит спокойно поспать и ... – Наомаса затыкает Тошинори ленивым поцелуем, останавливая поток нескончаемых извинений, чувствуя уже привычный металлический привкус крови от поцелуя, разжимает руку Тошинори и направляется в сторону кухни. — Мне нравится, что я могу заботиться о тебе и, что я нужен тебе. Так же как и ты нужен мне. Тебе не нужно извиняться за это. – Наомаса притормаживает в дверном проёме и смотрит на Тошинори в пол оборота, пытаясь спрятать грустную улыбку.— Я приготовлю завтрак, а ты лучше пока найди ленты, салфетки и пару гелевых ручек. — Если честно, я почти не помню когда делал их в последний раз. – Тошинори разворачивается и думает, что для такого занятия было бы неплохо расстелить котацу.

***

— Ну, что, приступим! – Наомаса берёт себе две салфетки и две салфетки откладывает Тошинори. — Уверен, что это поможет, чтобы дождь не пошёл и тебе станет лучше. – лицо Наомасы чуть-ли не светится от счастья и Тошинори уже почти забывает о назойливой боли. — Плюс Ультра! – у Тошинори приподнимаются уголки губ в улыбке и он разворачивает одну из салфеток. Наомаса тоже разворачивает одну из салфеток, скомкивает вторую в форму, напоминающую шар, кладёт в центр первой салфетки и перевязывает розовой лентой так, чтобы образовалась голова. Рисует ручкой лицо ,отдаленно напоминающее его само, и продёргивает в голову нить так, что образовывается петля. Наомаса крутит в руках куколку и переводит взгляд на Тошинори, что как-то кисло поджимает губы и неторопливо комкает салфетку. — Что-то не так Тоши? – Наомаса кладёт ладонь на ладонь Тошинори, проводя большим пальцем по костяшкам. — Всё в порядке, просто... Воспоминания нахлынули. – Тошинори откладывает салфетку обратно на стол, переплетает пальцы Наомасы со своими и кладёт другую руку на заднюю часть шеи. — В последний раз я делал из ещё вместе со своим учителем. — Наной Шимурой? – Наомаса удивлено вскидывает брови и чуть наклоняется, чтобы быть ближе к Тошинори. — Да. Она часто приходила ко мне в гости, отец всё равно постоянно был в разъездах, да и не то, чтобы он был против. В один из дней когда лил дождь она научила меня делать теру-теру-бозу, ведь в такую погоду на улице особо не потренируешься. – Тошинори смотрит в окно и на лице появляется грустная улыбка, когда взгляд снова возвращается к лицу Наомасы. — Помню как ещё ранним утром в прогнозе сказали, что будет дождь и мы сделали их, а потом появился Все за Одного. В тот день я... Видел своего учителя в последний раз. И не было дождя. Теру-теру-бозу помогли кажется. – с губ срывается глухой смешок и голос становится тише. — Помню как собирался на тренировку и в прогнозе увидел, что будет дождь. Я решил повесить теру-теру-бозу, что мы с ней сделали, но они уже не помогли... Всю неделю дождь лил. Как будто... Вместе с ней, они теряют всю свою действенность и ещё словно делать из без неё как -то неправильно что ли... – Тошинори тоскливо опускает глаза на салфетку и прикусывает губу, чувствуя себя виновато. — Я наверное не должен был вот так всё это вываливать на тебя. Просто делать их без неё это немного непривычно, странно наверное? – Тошинори поднимает впалые глаза на Наомасу, тот смотрит с тоскливой-нежностью и кладёт ладонь на колено Тошинори, очерчивая большим пальцем коленную чашечку в успокаивающем жесте. — Я понимаю, что это конечно не тоже самое, что делать их с ней, но может быть попробуем? Если честно, я сам не помню когда делал их в последний раз. Просто я бы хотел собрать как можно больше таких вот воспоминаний вместе с тобой. – Наомаса передвигается чуть ближе к Тошинори и шепчет прямо на ухо. — Давай попробуем, если тебе не понравится.. — Дело не в том, что мне не нравится. Я не говорил такого, просто это необычно... – Тошинори расправляет губы в улыбке, чувствуя ноющий бок, бросает взгляд в окно и видя мрачнеющее небо, ближе передвигается к котацу. — Что ж, поможешь завязать мне бантик? – Тошинори кладёт скомканную салфетку в середину другой и передаёт ленточку в ладонь Наомасы. — Конечно. – он завязывает аккуратный и тугой бантик и передаёт Тошинори чёрную ручку. Улыбка на губах Наомасы становится как-то непозволительно широкой, когда видит как в глазах Тошинори застывает, что-то вроде детского восторга и счастья. Тошинори старательно выводит черты своего лица на амулете, заканчивая, продергивает через голову нить, и с какой-то особой гордостью показывает её Наомасе. — Ну как? Похоже? – голос тихий и чуть смущенный, и Наомасе так хорошо, когда он видит Тошинори таким. Таким счастливым, совсем забывшим о боли и смущённый от таких простых вещей. — Даже очень. Теперь осталось их повесить. Давай я? – Наомаса берёт из рук Тошинори бумажную куколку, подходит к окну и Тошинори встаёт следом. Тот же в свою очередь слегка привстаёт на носочки и вешает куколки под окном. — И готово! – Наомаса восторженно снова опускается на пятки и кладёт голову Тошинори на плечо. Но куколка Наомасы, делает «верть» в сторону куколки Тошинори так, что упирается нарисованным ртом прямо в район щеки куколки Яги. Наомаса замечает как рука Тошинори уже тянется вернуть куколку в прежнее положение, но он обгоняет его, разворачивает её и пытается неловко отшутиться. — Ха-ха! Какой непоседа. – он отпускает «теру-теру-бозу-Тошинори», но та снова поворачивается и совершает предыдущее действие. — Похоже, ты даже в виде теру-теру-бозу меня любишь. – Наомаса указывает пальцем на куколку и его щёки покрывает легкий румянец. — Прости... – Тошинори даже не знает, что волнует его сильнее: его бок или то как его слишком просто смутить. Он утыкается лицом в ладони и от понимания насколько это жалкая попытка скрыть своё покрасневшее лицо, лучше не становится. — Тоши... – Наомаса поворачивается к нему, хитро ухмыляется и показывает пальцем на свою щёку. Тошинори не убирая ладони от лица, но видя довольную улыбку Наомасы, еле-слышно охает, борясь со смущением изо всех сил, наклоняется и касается губами его щеки. «Он знает как меня смутить и пользуется этим... Это вообще честно?» – мысль проскальзывает слишком быстро и Тошинори даже не успевает за неё толком зацепиться. — Я так рад, а то уж подумал, что не станешь. – Наомаса привстаёт на носочки пытаясь дотянуться до скулы Тошинори, целуя его в ответ, чуть выше глазниц. — Но ведь... – Тошинори снова целует Наомасу в щёку, кладёт руки ему на плечи и голос звучит как-то игриво. — Я же не могу проиграть теру-теру-бозу. — Ты бы никогда не проиграл теру-теру-бозу, ты же ведь в любом случае лучше! – в голосе Наомасе присутствуют нотки обиды и Тошинори нужно приложить усилия, чтобы не засмеяться. — Я не могу сравнивать твою бумажную версию с тобой! – Тошинори наклоняется к Наомасе, собираясь поцеловать наконец последнего в губы. — Надеюсь болит уже не так сильно. – Наомаса всё же скользит обеспокоенным взглядом по лицу Тошинори, пытаясь выяснить не притворяется ли тот снова. — Конечно болит, но сейчас это уже не так важно. – Он всё-таки решается сократить расстояние между собой и Наомаса, но тот слишком быстро раскусывает его план и опережает. Поцелуй получается какой-то рваный и короткий, но по глазам Тошинори видно, что именно такое приносило ещё больше наслаждения. Весь оставшийся день они проводят дома под теплым котацу, хотя дождь вскоре заканчивается.