Наруто, лорд Редлис

      — Непечатное идиоматическое выражение описывающее степень негативного удивления и раздражения… — стону, осматривая смутно знакомые стены, освещенные слишком уж контрастным желтым светом и с темно-зелеными тенями.       По пустым коридорам, залитым по щиколотку водой, разнесся мой обреченный стон. Взбудораженная память и пребывание в форме чистого Разума освежила всё до последнего воспоминания, будто они произошли всего пару часов назад. Потому опознать место было легко.       А вот поверить — сложнее.       Окинув взглядом свой внутренний мир, мог лишь покачать головой. Если учитывать, что у каждого человека свой неповторимый внутренний мир, сформировавшийся вместе с личностью его хозяина, то по всему выходит, что эти коридоры есть ни что иное, как принудительно сформированное ментальное пространство, которое должно заменить собой истинный внутренний мир носителя, дабы…       Повинуясь моему желанию вода передо мной резко поднялась вверх, формируя прямоугольник, в котором, при должной фантазии, можно угадать дверь. Шаг сквозь водную гладь и выхожу в огромном зале из такой же водной пластины.       — Так вот ты какой, северный пушной зверек, — протянул, рассматривая беснующуюся во тьме, клубящейся по ту сторону массивных ворот клетки, фигуру размером с небольшую гору.       — ГРРР!!! — услышал в ответ. Я поморщился и более внимательно осмотрелся. Накатило глухое раздражение. Те же стены, та же вода, тот же свет.       — Намикадзе был идиотом, — устало констатирую.       — ГРРР?! — Могу поклясться, что рык Кьюби на этот раз звучал вопросительно.       — Запечатать столь мощное существо в новорожденного младенца, да еще и для этого принудительно сформировать подобие внутреннего мира… Идиотизм. Мало того, что это сильно ограничивает разум как носителя, так и силу самого биджу... О геноме можно и вовсе забыть, также, каком-либо контроле энергии — аналогично. О том, чтобы хоть частично себя контролировать под воздействием силы и ярости демона — вообще из серии ненаучной фантастики. А чтобы получить все эти плюшки и начать думать головой, а не только малой частью оной, надо снять печать. А для этого, предварительно, надо договорится с демоном. Ну или подчинить оного… — всё это я говорил с отстраненным выражением лица и скорей для себя, чем для местного узника. — Ну так что, демон, будем договариваться? Или проведем практикум по демонологии?       — КТО ТЫ?! НАЗОВИСЬ ПРЕЖДЕ, ЧЕМ Я ТЕБЯ РАЗОРВУ! — Рык Кьюби впечатляет. И это учитывая, что он еще пытался сдерживаться.       — Ну… — чешу затылок, — сложно сказать. С одной стороны я… был Рональдом Александром Редлисом, главой рода Редлис и по совместительству шестихвостым кицунэ. Самые громкие титулы: Техномаг Хренов, Змеиный Лис, Убийца Четырех.       — ЧЕТЫРЕХ?       — Четырех богов, если быть точным, — дружелюбно улыбаюсь своей коронной улыбкой, так похожей на змеиную. Ну, или на лыбу Ичимару Гина из Хлорки. — Впрочем, это то, что касается Разума. А вот душа… Н-да… Тебе что-нибудь говорит имя Асура Ооцуцуки и Хаширама Сенджу?       — БАМ! — можете не верить, но именно с таким звуком челюсть лиса встретилась с полом. Я с любопытством, сильно замешанном на иронии, посмотрел на такой фортель.       Минуту спустя полного ступора со стороны девятихвостого демона и усталого любопытства с моей стороны.       — ТЫ ВРЕШЬ!!! — разродился, наконец, мой… собеседник.       — Да ты что… Курама? — вновь широко улыбаясь, делаю шаг вперед к клетке и тянусь к печати на воротах.       — Стой… сын? — Мужчина или точней — его ментальная копия, в шоке уставился на меня.       Могу его понять — мой собственный ментальный облик такой, какой был еще час назад — высокий, но достаточно изящного телосложения юноша с алыми до поясницы волосами, которые завязаны под тонким серебряным обручем-плеером в длинную косу.       Тонкие черты лица, которые можно назвать красивыми, если бы не прищур, скрывающий золотые радужки глаз, и змеиная улыбка. Одежда тоже была под стать — легкая броня из драконьей кожи, с мифриловым пластинами, образующими анатомическую броню.       На правом бедре висит видавший виды, но тщательно ухоженный крупнокалиберный пистолет. Слева же на поясе на массивных цепях крепился толстый фолиант — Кодекс Рода. Поверх всего этого желтое хаори со стоячим воротником.       Также в левой руке зажат посох с шестью кольцами продетыми в навершие, которое имело форму круга.       — Здравствуй, папа! — Еще более широко улыбаюсь ему, от чего Четвертого прямо-таки передергивает. Учитывая, что это родина Орочимару, то ничего удивительного. — Извини, но мы поговорим чуточку позже.       — Не выйдет… сын. — Похоже, блондин никак не может понять, какого тут происходит — волосы у меня алые, а не желтые как у его новорожденного сына. Но в то же время он ощущает, что именно я являюсь владельцем данной тушки. — Мое время ограничено и я…       — Не колышет. Я сказал, что мы поговорим позже, значит так и будет. Азм есть Воля, азм есть Магия, азм есть Закон. Стазис! — взмах руки в сторону Йондайме Хокаге и тот замирает статуей самому себе. Его цвета постепенно выцветают. Сотрудничество с магами Китежа и пребывание в виде Духа Разума дало свои плоды и подобный фокус вышел на «ура!» в этом, с позволения сказать, внутреннем мире.       Перевожу взгляд на пребывающего в шоке девятихвостого.       — Теперь ты. Твое решение. Здесь и сейчас. Мы договариваемся, и я открываю клетку. Или НЕ договариваемся и всё-таки открываю клетку. Только во втором случае расклад будет совсем другой.       — ТЫ НАГЛ! — Рык всё так же громкий и яростный, но в то же время в нем звучит задумчивость. — ВОЗМОЖНО, ДАЖЕ ОБОСНОВАННО. НО НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО ТЫ СЫН СТАРИКА — ПРОСТО ТАК ТЫ МОЕЙ СИЛЫ НЕ ПОЛУЧИШЬ.       — Сдалась она мне, главное привести в нормальное состояние внутренний мир, — иначе в реальности буду тупить просто немилосердно. А потому клетку я открою в любом случае.       — ГХМ… — Кьюби прищурился и опустил голову почти к полу, чтобы быть со мной на одном уровне. — НАГЛ. САМОУВЕРЕН. АСУРА НЕ БЫЛ ТАКИМ.       — У меня его душа, но не разум, — фыркаю в ответ и впечатываю посох в центр круга-замочной скважины, что находится под сорванной бумажкой со словом «печать». Резкий поворот против часовой стрелки. Слышится жуткий хруст сминаемых мелких механизмов внутри «замка».       Конечно, это всё лишь отображение в ментальном поле понятное разуму происходящих на самом деле процессов. Но самое сильное оружие в этом месте — это моя собственная воля. А у того, кто пускай и вынужденно, но пробыл некоторое время в роли высшего Духа Разума, с этим проблем быть не может априори.       Потому через несколько секунд самого наглого разламывания замка, тот просто осыпался в воду на полу крупными осколками. Ворота медленно раскрывались.       Больше между мной и Курамой нет каких-либо преград.       Чувствую чужую волю за своей спиной и то, как та готовится к атаке девятихвостого. Потому успеваю перехватить первые пролетевшие мимо меня золотые цепи, тем самым резко останавливая их движение. Это мой мир и я решаю какая у меня здесь реакция. Оборачиваюсь.       — Здравствуй, мама, — говорю спокойно огромной сфере состоящей из жемчужного света — остатки внутреннего мира Кушины Узумаки — всё то, что смог с собой взять ее теневой клон. Там она сильней за счет собственного ментального пространства. Но все-таки ее пространство находится внутри моего, к тому же первое далеко не полноценно.       Потому за все так же удерживаемые цепи выдергиваю клона из сферы и ловлю на руки.       — Н-наруто?! — красивая молодая девушка с голубыми глазами и алыми волосами в изумлении смотрит на меня. Невольно улыбаюсь — у нас цвет волос одинаков. А учитывая, что я — Редлис, являюсь признанным артефактором и мастером рун, а Узумаки славились своим мастерством в фуиндзюцу — фактически в смеси моих направлений — это некая ирония.       — Прости, мама, — мягко улыбаюсь, одновременно заставляя связать её собственными цепями бывшую джинчурики, а после погрузить в аналогичный стазис, что и Минато.       Время для беседы с ними еще придет. Простым пожеланием отправляю ее в дальний сектор этого лабиринта, а следом и Намикадзе.       — Извини, что нам помешали, Курама.       — НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ. ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИЛ ПОДОБНОЕ ПРАВО.       — Хм… — вскидываю вопросительно бровь, а после фыркаю, поняв, что он имел в виду. — Неужели ты хочешь свести всё к банальной драке? Кто сильней, тот и прав, да?       — ХОРОШИЕ СЛОВА, ЧЕЛОВЕЧЕК! — скалиться девятихвостый.       — Человечек, да? — вмиг растеряв все дружелюбие, которое было у меня несмотря ни на что из-за обретения тела, скалюсь в ответ. — Это ты… зря.       За моей спиной яростно мечутся шесть лисьих хвостов. Перестал быть кицунэ. Но я слишком долго был им. И слишком привык к тому, кем именно был. Потому здесь — я именно кицунэ. Но не простой ёкай. А кицунэ-маг, знающий себе цену и цену своим способностям и силам.       Покрутив в руке посох, ловлю слетевшие с него два кольца. Движение кистью, и они сплетаются воедино, превратившись сначала в длинный металлический штырь, а мигом спустя в длинную тонкую цепочку.        — Для начала я покажу тебе, что такое очень недовольный демонолог, — с оттягом бью цепью по кьюби, который не ожидал такого поворота событий.       Тоненькая цепочка врезавшись в огромную тушу девятихвостого, отправляет последнего в начавшую таять еще с момента открытия врат, стену.       — Кровавая цепь, — равнодушно переступая порог клетки, — именно ею укрощают и порабощают демонов. Ее основная сила в воле своего хозяина. Потому лезть на кого-то, у кого воля выше, с ней одной — ну, пусть земля ему будет пухом. В моем случае всё несколько иначе. Я не ковал цепь из собственной крови и десятка редких металлов. Вместо этого нашел аналог в сплетении двух моих Атрибутов. А именно в плененных сущностях Дементора и Жизни. В результате эта смесь эффективна также и против нежити. А еще ею, при наличии достаточного количества энергии, можно забить насмерть и архидемона. Впрочем, по КПД проще использовать пару Валькирий при поддержке Викингов, — с этими словами из-под воды всплывают означенные типы техномагических самолетов-трансформеров.       Более легкие Валькирии тут же взмывают в воздух медленно изменяющегося внутреннего мира. Викинги же сразу начинают поливать кьюби из огромных роторных орудий, а вскоре к ним присоединяются и парящие в небе мехи, лупя из лучевых орудий.       — Но также можно сделать еще проще и призвать Командный Центр с его главным орудием, — взмах руки, и в небе между разлетевшимися истребителями, в мареве «прорыва в Хаос» появляется мой мэнор в полном обвесе, из-за чего он невероятно похож на огромную летающую тарелку. Сейчас оскаленную десятками стволов.       Мэнор показательно неспешно замирает над укрывшимся хвостами, наподобие щитов, демону.       — Пли, — спокойная команда, и ослепительно-белый луч ударяет со дна КЦ в уже не особо счастливого от своего освобождения лиса. Внутренний мир сотрясает очередной полный боли рев.       — А еще я могу сделать вот так, — щелчок пальцами, и из воды всплывает исполинская туша Евангелиона-01, который засияв неоново-зелеными линиями, возвещающими о входе в «берсерк», кидается на опешившего от такого поворота зверя.       Несколько минут наблюдаю за безуспешными попытками девятихвостого демона сопротивляться.       Но попробуй повоюй с тем, кто стоял во главе множества проектов, чьей целью было убийство не демонов, а богов. Того, кто курировал большинство военных разработок.       С диким грохотом голова кьюби врезается в поверхность, подняв небольшую волну, прямо передо мной. Демон яростно рычит, но не может ничего более сделать — его за загривок держит безумно скалящаяся Ева.       — А это была демонстрация раздражения меня-артефактора, — безразлично говорю.       Пожелание и все сотворенные фантомы обращаются водой, что создает теперь настоящее мини-цунами.       — А теперь позволь, пожалуйста, показать тебе, что такое настоящая злость шестихвостого кицунэ, — рычу ему в морду, одновременно вспыхивая синим пламенем, начиная резко расти и сменяя ипостась.       Пару мгновений спустя девятихвостый в шоке смотрит на неведомого в этом мире зверя.       Размером с такую же небольшую гору, как он сам, с шестью хвостами. Алая шерсть, цвета заката, а не крови. Жёлтые глаза, без вытянутых как у него самого зрачков. С пятью странными парящими вокруг шеи сферами. И полностью объятый синим пламенем.       От ошеломления первый удар хвостами кьюби пропускает, из-за чего вынужден отправиться в непродолжительный полет.       Мгновенное перемещение. Не даю ему возможность встать, молниеносно вцепляюсь в загривок и силой мотая из стороны в сторону. Тот пытается отмахнуться хвостами. В результате отправляю его в еще один полет.       — Думаешь, имея девять хвостов, ты самый сильный? — спрашиваю у него гулким рычащим голосом. — Ничего подобного. В моем прошлом мире это уже давно не актуально. Огромный резерв, без умений филигранно пользоваться им, ничего не стоит. Разве что быть батарейкой как ты.       Кьюби кидается вперед в слепой, полной ярости попытке достать меня. Но нарывается на слитный залп из парящих вокруг меня сфер. Атрибуты, сменившие форму, не стали от того менее опасными для моих противников.       — Сила есть, а ума не надо, да? Ну что ж, позволь тебя разуверить в этом, — на кончике каждого из моих хвостов формируется по одному мощному заклинанию, что тут же выстреливают в лиса.       — У тебя была тысяча лет, чтобы осознать себя, а после достигнуть хоть чего-то. Даже просто наблюдая за людьми. Но нет — мы гордые и бессмертные, а потому не будем учиться у букашек. А потом пришел Мадара — одна из тех самых букашек, и надела на великого тебя поводок, — каждое слово сопровождалось очередным заклинанием или просто мощным ударом хвостами, напитанными силой, не давая ему и шанса на контратаку.       — Думаешь научился плеваться биджудамой и круче тебя только Джуби? Ну так обломись! — с последним словом мощные ударные чары отправляют кьюби в озеро.       Внутренний мир наконец перестроился, скинув навязанную ему форму.       Я с легкой ностальгией посмотрел на Хогвартс каким запомнил его в последний раз. Все-таки для меня он был воплощением магии и того, кем я смог стать благодаря нему. Только вот Запретного леса не было. Вместо него совсем другой лес — тот самый, где проводил каждые каникулы, создавая свой мэнор, а после и готовя безумный план, что в конечно итоге привел нас на вершину.       Возле Астрономической башни парил Командный Центр.       От созерцания привычной картины меня отвлек испуганный рев кьюби.       Обернувшись в его сторону я на некоторое время впал в ступор — девятихвостый изо всех сил пытался вырваться из озера, где его очень активно пытался скрутить с неведомыми целями… нет — не кальмар… а тентаклевый монстр.       — Та-а-ак… а эта хрень откуда тут взялась, — задумчиво тяну, рассматривая этот сюр. — Для гормонов рановато, лет эдак на тринадцать. На тараканов не похоже — я скорей бы ожидал увидеть либо ксеноморфов, либо и вовсе — зергов. Недотраха у меня быть в принципе не может — с пятью-то женами. Хм… неужто желание их всех и сразу? Да не-е-е…       Хотя… Хм… — я загрузился не на шутку, отстраненно наблюдая за тем, как кьюби все-таки умудрился отбиться от тентаклей и теперь выползал на берег. Дальний от меня и при этом судорожно оглядываясь. Причем как-то слишком затравленно. — Хм… учитывая, что восьмихвостый это быко-осьминог и у него хвосты это щупальца… так, не думать об этом! Фу на себя! Фу! Уф… вроде отпустило. Ладно, с этим воспитательную работу провели, пускай пока отойдет и можно будет поговорить более конструктивно, а я тем временем…       Шаг, являющийся воплощением моей воли, и я оказываюсь в директорской башне. Позади уже винтовая лестница, а спереди массивные двери.       Легко толкаю их и вхожу внутрь.       — Что-то ты долго, дорогой, — журит Нимфа, аккуратно перекидывая ножку на ножку.       Аккуратность из-за массивных кандалов, что сковывают ее. Из одежды же на ней, как впрочем и на остальных четырех девушках, шикарный белоснежный кружевной набор белья да туфли на высоких шпильках.       — Простите, милые мои, пришлось объяснять современные реалии квартиранту, — виновато улыбаюсь и глажу по голове Мию, что сидит на коленях, уперевшись спиной в основание диванчика, на котором собственно разместилась Нимфа. У бывшей Грейнджер, в отличие от других девушек, в волосах, кроме пары кошачьих ушек также наличествует и чепчик горничной.       — Милый, а это обязательно? -       Повернулась Диана, которая до этого момента стояла у окна и смотрела на приходящего в себя Кьюби. При вопросе она продемонстрировала браслеты с коротенькой цепочкой между ними, что сковывают её запястья.       — Простите, — виновато вздохнул, — Но я должен был как-то ограничить ваше влияние на мой внутренний мир. И лучший способ — это дать вашим личностям облики и ограничить в свободе передвижения. Надеюсь вы понимаете необходимость этого?       — Пять женских разумов супротив одного мужского, — кажется Дафну нисколько не волнует ее облик и положение — у нее на коленях покоится массивный талмуд, а ее собственная попка разместилась на столешнице директорского стола. Только румянец выдает ее возбуждение. — Я, конечно, люблю, как и Диана, ролевые игры с Обороткой, но все-таки согласна, что когда муж начинает интересоваться мужчинами — это нехорошо.       Сзади слышится тихий звон цепей и к моей спине прижимается последняя представительница моего гарема.       — А мне нравится, — мурлычет Сьюзен. — Всегда хотела попробовать нечто такое всей компанией.       — Э… — звучит ото всех.       — Мне казалось, что верх твоих фантазий — это наряд горничной и игры с Гермионой в кошки-мышки, — признаюсь честно.       — Ну… — румянец на щеках моего личного провидца, выдает ее с головой. — Я просто боялась признаться…       — Н-да… что только не узнаешь спустя долгие годы совместной жизни, — тянет Нимфа, наклонившись и перетянув с пола к себе на колени не сопротивляющуюся Герми. — Оказывается наша милая мамочка-барсучиха умеет удивлять.       — Что ж, — улыбаюсь и хвостами выуживаю из-за спины, жену. — Значит мне придется хорошенько постараться, чтобы как можно скорей воплотить твою фантазию в реальности. А значит, надо будет озаботиться телами для вас всех как можно скорей. Но подбивать остальных на повторение этой ситуации будешь сама, — щелкаю по носику красавицу.       — У-угу… — на большее ее смелости не хватает и она утыкается мне в грудь носиком.