Broken

      — Да, возможно я бы и играл более агрессивнее… но… знаете, мне всегда нравилось помогать, лечить Джонака.       Йонджун смеётся. Смеётся искренне, вспоминая каждый момент, каждый файт, где он как угорелый несётся с точки захвата к команде, к ней самой и чуть в сторону к Сонхёну. Знает ведь, как тот любит самовольничать, быть независимым, лучшим игроком команды, которому кажется ничего и не нужно, лишь бы милая и необходимая Мёрси спасала от прямых атак. И Йонджун знает это, ему ведь в радость оберегать, быть рядом, спасать. Порой он смеется сам над собой – врачебное кредо так успешно перекладывает на всю жизнь. Наверное не ту профессию выбрал для себя. Не ту, конечно же, сам теперь понимает. Ведь там, где цена ожидания ничего не стоит, сложно держать себя в руках.       С Сонхёном все иначе: у него никогда не было проблем с реализацией себя. Он нашел свою нишу сразу же, окончательно и бесповоротно, а не метался из стороны в сторону. И Йонджун ощущал безмерное счастье за него.       Сонхён же точно смотрит его сейчас. Сонхён всегда смотрит его трансляции, ни одной не пропускает. И никогда не сознается в этом. Йонджун просто знает, что так оно и есть. И это их маленький секрет. Маленький тёплый секрет, один на двоих. И теперь это единственное, что у них осталось.       — Ведь моё сердце просто разрывается, когда ты.. – Йонджун осекается, так некстати вспоминая серьёзный взгляд Сонхёна: немного осуждающий, но ласковый, – когда он умирает.       Йонджун хочет сказать много всего ещё, ему есть что сказать, выплеснуть всю накопившуюся боль – прочь из себя, чтобы хоть немного стало легче дышать. Потому что его сердце, кажется, больше не выдержит. Ведь он тот самый доктор, что спасает людей, но не щадит себя. День за днём в водовороте событий, наедине со своими демонами.       Действительно дорогого стоит побороть себя, промолчать, снова пошутить про мету и вспомнить тот матч, когда Йонджуну предоставили возможность выйти на игру. Единственный раз в этом сезоне бок о бок с командой, с каждым из них.. и тем самым.       Йонджун ловит себя на восхищении Сонхёном уже в который раз, правда теперь не стесняется, принимает это как должное. Почему нельзя восхищаться исключительным? Почему нельзя посвятить себя лишь ему? Йонджун стискивает зубы: потому что отныне ему придётся посвящать себя другим: другой команде, другим людям. Совершенно незнакомым, не родным.       Конечно, в его жизни навсегда останется тот единственный человек, ради которого хотелось быть таким, каким нравилось ему. Быть тем, кем Йонджун привык быть. И этот человек не исчезнет из жизни никогда, какое бы расстояние их не разделяло. Уж Йонджун-то знает наверняка – их связь не разрубит никто. Даже другая команда не станет тем камнем преткновения, что отсечет две половины.       У них ведь столько общего, столько средств связи, а вместе с этим и различных обязанностей. Йонджун лишь утешает себя хорошими мысляии, он знает, что играть в разных командах тяжело. И их расставание выглядит оттого ещё болезненнее. Принимать его не хочется, но нужно. Поэтому Йонджун просто верит, что Сонхён не забудет о нем никогда.