***
На следующее утро у меня получилось быть достаточно тихой, чтобы не разбудить Беллу своими ранними сборами. Меньше всего мне хотелось ее тревожить, ей и так было нелегко засыпать под постоянный шум дождя. А еще мне совсем не хотелось слушать занудные ворчания о том, что я поступаю слишком безответственно и импульсивно. «Нормальных людей не тянет на места преступлений», — сказала мне сестра вчера перед сном. Я была с ней полностью согласна. По статистике на место преступления возвращаются только маньяки и серийные убийцы. Но ведь если бы это было настоящее преступление, а не нападение дикого зверя, то отец никогда бы не позволил мне с ним поехать. Я быстро собралась, проверила на рабочее состояние свою камеру, подаренную папой в тот период, когда я решила, что хочу стать фотографом, и спустилась вниз. Шериф Свон, полностью в рабочей экипировки, ждал меня в гостинной. Мы вышли раньше, чем Белла проснулась. Я так была возбуждена фактом поездки, что не могла остановится говорить о своей статье. Отец молча выслушивал все мои предположения о том, что могло заставить зверя без причины выйти к людям, кивал на все мои предложения о заголовке для статьи, и молча поддакивать, когда я подбирала слова для содержания текста. Чарли терпел мою болтовню два с половиной часа, пока мы не доехали до нужного места. — И все же, я не могу понять кое что, — продолжила говорить я, выходя из машины. — Что? — без особого энтузиазма, но со снисхождением во взгляде, поинтересовался отец. — Как дикий зверь мог напасть на пристани, где работает много людей, и никто не увидел этого? — Не одну тебя волнует этот вопрос, — выдохнул Чарли. — Это был выходной день, но здесь были рыбаки. Никто ничего не видел. Мы остановились у небольшого порта Сильвердейл, которое было огорожено, но не так заметно, как это обычно показывают по телевизору. Меня даже как-то разочаровал этот факт. Так как это маленькое место, и случай входящий в категорию «бывает», полиция не скопилась толпами, и никто не вызывал криминалистов. Дело полностью отдали ближайшим шерифам и местным рейнджерам. Тело тоже увезли еще вчера, а сегодня вроде как осматривали место преступления, чтобы попытаться выявить, какое именно животное вылезло из леса, чтобы предотвратить следующие нападения. Выйдя из машины, я увидела небольшую вывеску завода «Гришем», подобрала ракурс и сделала фотографию со вспышкой — туман густо спустился на дороги. Отец сразу же ушел к какому-то мужчине, попросив меня далеко не уходить. Я увидела, как он объясняет коллеге, что я просто напросилась вместе с ним, и вовсе не пишу тут статью. Пока мужчины разговаривали, я решила осмотреться и зашла за ленту. Ни охранников, ни служителей закона, место абсолютно пустовало. Видимо, сегодня приостановили работы, чем бы они тут не занимались. Кстати, хорошо бы уточнить. Но решила я сделать это позже. Пройдясь по пустующему периметру, я щелкала все, что видела, даже ненужные торчащие со стен балки. Папа с его коллегой остались позади, а я очень успешно нарушила обещание не уходить далеко. Любопытство обуздало меня, или же это было чувство возбуждения. Я чувствовала себя самым настоящим журналистом, ведущим дело куда серьезнее, чем обычное для этих краев нападение животного. Хотя, что я говорю, я же пишу статью об отце. С этими мыслями я спустилась к порту, и решила проверить по-быстрому камеру перед тем, как вернуться к главному герою моей статьи. Скука смертная, пронеслось у меня в голове. Я постепенно начала разочаровываться. Снимки были однообразными и совсем ничего не говорили о случившемся. Или же я неправильно смотрю? Никаких следов, даже если бы я умела их читать! Но пока я быстро листала новые снимки, одна фотография привлекла мое внимание. Я случайно перелистнула ее, пришлось возвращаться на две назад. Это было похоже на тень, имевшую смутные человеческие очертания. Все было так размыто, что ничего конкретного я сказать не смогла. Подняв взгляд перед собой, обратно ко входу в нижний корпус завода, я пыталась вспомнить, где именно сделала этот снимок. Но тут что-то дотронулось до моего плеча. Я испуганно взвизгнула, отстранившись, потому что вокруг меня никого изначально не было. И тишина давила на уши. А тут что-то до меня дотронулось! Отскочив, я резко обернулась и увидела усмехающееся лицо молодого мужчины, вытянувшего перед собой руки, в сдающемся жесте. — Извиняюсь, я вовсе не хотел напугать, — мелодичным, но довольно вкрадчивым тоном, проговорил незнакомец, пока я пыталась перевести дыхание. Он был высоким, стройным и даже мускулистым — это я могла рассмотреть, так как он был в одной футболке! Одежда была на нем потрепанной, и чем-то напоминала туристическую. Но молодой мужчина вовсе не походил на туриста. А еще эти не к погоде солнцезащитные очки. Мое дыхание пришло в норму, но я все еще чувствовала себя заставленную врасплох, потому что что-то в нем было знакомое… Мне не хотелось в это верить, но он был очаровательно красивым. У него были прямые, тонкие черты лица, и светлые волосы, связанные на затылке. Мужчина почему-то воскресил в памяти Калленов. Мне показалось, что между ними было что-то значительно общее. — Меня зовут Джеймс, — представился блондин, и я поняла, как все же его голос и внешность не вяжутся с выбранным туристическим образом. — Я… — хотела было ответить, но одумалась, — я сомневаюсь, что могу сказать свое имя незнакомцу. — Я уже не незнакомец, — улыбаясь в оскале, заметил Джеймс. — Ты же знаешь мое имя. На секунду я задумалась. Нет, все же я не хочу, чтобы неизвестно откуда взявшийся «Джеймс» знал мое имя. Только если его фамилия не Бонд, тогда я бы подумала. — Вы здесь работаете? — я решила перевести тему, оглядываясь по сторонам в надежде, что папа спохватился о моем исчезновении. Джеймс сделал глубокий вдох, и было в выражение его лица что-то благоговейное, что-то понятное только ему. — Пожалуй, — согласился мужчина. — Кажется, это меня ты засняла на камеру, — он указал жестом на мой фотоаппарат. Я и не заметила, что камера все еще была включена, и снимок висел на экране. Глянув на нечеткие очертания силуэта, в голову пришел вопрос, взбудораживший мои нервы: — Вы следили за мной? Когда я нахмурилась, на его лице появилось даже некое умиление, будто я ребенок, которого по случайности незначительно испугали. Джеймс коротко засмеялся, но отрицательно покачал головой. — Я же здесь работаю, — хмыкнул блондин. — А ты гуляла по частной территории. Выискивала следы животного? Джеймс склонил голову в ожидании моего ответа. Я кивнула. — Здесь и в прям есть некоторые следы, — сказал он, пройдя немного вперед. Я инстинктивно пошла за ним. — Я мог бы показать их тебе, если… — Джеймс резко обернулся, так, что я чуть не врезалась в него. Мы стояли слишком близко, но я почему-то не смогла заставить себя отойти хотя бы на шаг. — Если ты скажешь свое имя. Единственная причина, по которой я не должна была доверять этому мужчине, так это потому, что я его не знала. Папа хорошо научил меня не доверять незнакомцам, и уж тем более не идти за одним из таких. Но он вроде как работал здесь, и видимо, знал лучше меня, где и как здесь устроено. Я осмотрелась, опять надеясь увидеть идущего к нам отца, но никого не было. Что ж, я еще очень сильно пожалею о своем решении. — Джо, — представилась я, крепко держа свой фотоаппарат, в случае, если мне придется защищаться. — Вот и славно, Джо, — Джеймс очень странно протянул мое имя, будто пробуя на вкус. И, кажется, ему не понравилось. — «Джо», это сокращение? Джозефина? — Джоанна, — сухо ответила я. — Что ж, уже лучше. — Настроение Джеймса знатно ухудшилось после того, как ему не угодило мое имя. — Идем, Джоанна, я покажу тебе пару интересных следов. Как по мне, они принадлежат горному льву. — Здесь водятся горные львы? — удивилась я. — Кто знает, — загадочно улыбнулся Джеймс. Я неохотно плелась за ним, постоянно находясь в надежде, что папа меня ищет. Было бы странно резко передумать, или убежать. К тому же, я совершенно не знала, куда здесь можно бежать. Мы шли вдоль побережья, но вскоре оказались в лесистой местности. Будь проклят Вашингтон за обилие растительности, когда она так некстати! Мы миновали первые деревья, и практически вошли вглубь, под большие зеленые облака листьев. Я держала камеру наготове, когда Джеймс резко остановился. — Вот, как и обещал, — блондин отошел на пару шагов, указывая на что-то на рыхлой мокрой земле. Я подошла ближе, присматриваясь через объектив камеры. То, что я увидела, привело меня в замешательство, а ужас горячей волной поразил все мои внутренности. Это был человеческий отпечаток ноги! Холодный пот прошиб меня, когда я подняла взгляд на ухмыляющегося Джеймса. Но не успела я и слова сказать, как за его спиной появилась стройная рыжеволосая женщина. Я без понятия, как она там оказалась, но в ее оскале я увидела что-то хищное. А ее глаза… они были красными. — Ты привел нам завтрак? — проворковала рыжеволосая. — Она сама охотно за мной пришла, — рассказал ей мужчина, после чего повернулся ко мне и демонстративно избавился от солнцезащитных очков. Его блестящие глаза горели красным огнем! — Слышала о том, что убийцы практически всегда возвращаются на место преступления? Паника резко подступила, накрыла меня с головой, и я даже не знаю по какой именно причине меня так сильно начало трясти от тревоги: от того, что я повелась на дурацкую ловушку, или от того, что ранее уже слышала про маньяков и место преступления? Но, пожалуй, два маньяка все же были хуже! Я не понимала, что конкретно происходит, и мне до острой необходимости нужно было знать, какого черта значит «завтрак»?! Они собираются съесть меня, или они так шифруют банальное «убьем тебя, чтобы удовлетворить потребность в жестокости», которой они себя насыщают, как серийные убийцы? Рыжеволосая заметила, что я вот-вот от перенапряжения упаду в обморок — наверняка я сильно побледнела. В мгновение, она материализовалась возле меня, и я опять не уследила тот момент, как она это сделала. Она тоже была невероятно красива, но было в ней что-то дикое, нечеловеческое. Ее рыжие как пламя волосы почему-то напомнили мне ведьм, которых сжигали на кострах. Тонкой бледной рукой она поправила выбившуюся из моей шапки прядь волос, и когда ее пальцы коснулись кожи щеки, я поняла, что они ледяные. Пожалуй, именно после этого прикосновения она поняла, что пора действовать, потому что я уже начала терять сознание от страха. Не успев понять, что происходит, лишь почувствовала адскую боль, когда чуть ниже шеи разлился огонь. Сознание от боли помутнилось быстрее, чем от страха. Но все же я успела услышать последнее и немаловажное — рычание. Животное, громкое, гортанное рычание, которое никак не могло принадлежать человеку, только большому зверю.Глава 4
17 января 2020 г. в 17:05
После первого урока на улице резко похолодало, а после второго — выпал снег. Холодный ветер пробирался под свитера и леденил кожу, но не мог остановить поток восторженных учеников, выбравшихся во двор. Включая меня. В Форксе снег не был феноменом, но каждый год первый снегопад встречали очень радостно. И каждый год школьная газета рада была большим заголовком отметить это событие.
После третьего урока намело достаточно, чтобы ученики начали разделяться на команды и играть в снежные бои. Игрой не брезговали даже старшеклассники, присоединяясь к общему веселью. Мы с Уитни, Кирком, Николасом и Остином попали под раздачу, направляясь в кафетерий, и не смогли не остановится и отомстить за себя.
Долго, правда, мы не задержались. Куртка Уитни быстро промокла, потому мы вернулись на свой маршрут и зашли в здание кафетерия. Моей первой реакцией было найти взглядом Беллу, и разочароваться вновь, что ее облепили со всех сторон ее новые друзья. Мне не хотелось называть свои чувства ревностью, ведь Беллу у меня никто не забирал, она все так же моя сестра. Но смотря на то, как весело щебечет ей на ухо Джессика, мне становилось не по себе.
Одноклассники потянули меня в очередь за едой, когда на общем фоне радостных голосов, я услышала смех с дальнего угла кафетерия. Это был столик Калленов. Розали и Элис возмущенно смеялись и уворачивались от потока мокрого снега, который Эмметт стряхивал со своих волос прямо на них.
— Фу! — морщилась Розали и могла бы выглядеть очень забавно, если бы не выглядела как кинозвезда.
Эта сцена меня невольно улыбнула, было приятно наблюдать как ребята дурачатся, и как и все, радуются снегопаду.
А потом я заметила за тем же столиком Эдварда. Парень улыбался, на его бронзовых волосах так же таял снег. Сегодня он выглядел лучше, чем в тот день, когда Майк заявил, что Каллен и моя сестра повздорили. Его лицо было не таким бледным, а круги под глазами были не такими темными.
Я вновь перевела взгляд на Беллу, замечая как сестра прячется за шторкой собственных волос, поглядывая на Эдварда. Каллен ее действительно беспокоил. И будто почувствовав мое беспокойство, Эдвард резко поднял на меня взгляд и нахмурился, что то сказав своей семье. Джаспер Хейл заинтересовано поймал мой взгляд. Я поспешила отвернутся прежде, чем залилась краской.
Забрав свой ланч, Уитни и Кирк снова бросили нас, решив пообедать в машине. Я не обиделась, лишь усмехнулась и пожелала парочке не стереть губы. Николас и Остин позвали меня за столик к их друзьям, но я вежливо отказалась. Бросив взгляд на Беллу, которая разговаривала с Джессикой, приняла решение пойти обедать на улицу.
Я не боялась холода, живя в Форксе ты словно приобретаешь иммунитет ко множествам простуд и заболеваний. К тому же я всегда старалась одеваться тепло.
Выбрав приближенную к кафетерию скамейку во внутреннем дворике, где обычно в теплое время выбирались обедать большинство учеников, я распаковала свой сэндвич. После первого укуса я поняла, что вовсе не хочу есть. Мой взгляд блуждал по пустым, заметенным снегом скамейкам, а разум уносился все дальше и дальше от школы.
Возможно, я совершила ошибку, решив позволить себе остаться наедине со своими мыслями. В кафетерии под множеством голосов я не умела уходить в глубокие раздумья, и мне это нравилось больше, чем копошиться в себе. Потому сейчас, отламывая маленькие кусочки от своего сэндвича и нехотя закидывая их в рот, я понимала, как сильно мне не нравится направление, которые задали мои мысли.
Я чувствовала себя глупой дурочкой, когда среди целого роя мыслей выделилось имя Джаспера Хейла. За неделю обучения я не могла не заметить, что слишком часто контактировала с Хейлом, сколько за два года не общалась со всей его семьей. И корила себя за то, что в мыслях я была склонна все красочно преувеличивать. Казалось бы, что в этом было такого? Дважды врезаться в коридоре по собственной неуклюжести, и ловить на себе его взгляды на ланче.
Он пожелал мне удачи в написании статьи…
Он не мог знать, что я пишу статью.
Нет, глупость какая-то. Вся школа знает что Джоанна Свон в кружке журналистики. К тому же, именно Хейл поднимал с пола все мои вырезки и заметки из старых газет. Это было слишком очевидно, что я что-то писала. И пусть Каллены не вмешивались в школьную жизнь и ничем не интересовались, это не значит, что они ничего вокруг не замечают.
У меня больше не было оснований думать о Джаспере Хейле в другом ключе и чувствовать себя от этого неловко.
Я достаточно резко встала со скамейки, выбросила остатки сэндвича в ближайшую урну и направила в корпус, где у меня должен был быть урок. И попутно отмахивалась от своих мыслей как от роя жалящих ос. Но мои мысли жалились больно, заполняя мою голову поисками причины, по которой так сильно отпечатался в ней Хейл.
Невольно вспомнила глаза Джаспера, необычного цвета охры. Может быть из-за них я так цепляюсь за парня? Или же четко очерченный контур губ, заломанный в усмешке и обнажающий ровные белые зубы? Я вспомнила, как чуть ниже локтя кожа на руке заледенела, когда Хейл ухватил меня перед падением. Неужели у него были такие холодные руки? Нет, скорее всего, он просто шел с улицы. Да, это звучит куда более логично.
Но ведь явно было что-то еще.
Я почти уцепилась за мысль, попутно заходя в свой корпус, как мне в спину прилетел холодный снежок. Обернувшись, я увидела, как парень из класса помладше, извиняясь взглядом, быстро убежал.
Понедельник прошел быстро.
Встретив Беллу на парковке, я заметила умиротворение на ее лице. Проследив за взглядом сестры, я не могла не засмеяться. Белла злорадствовала, уверенно обступая лужи от дождя, который смыл весь утренний снег. Снег ей вовсе не понравился, и она была рада отсрочке прежде, чем белые хлопья лягут на дороги Форкса на долгие недели.
Нужно будет ее обрадовать и рассказать, что этой весной снега в большом количестве больше не будет.
Садясь в машину, я внезапно заметила как пристально смотрел на пикап Беллы Эдвард Каллен, склонившись над своим «вольво». Этот взгляд шел сквозь меня и прожигал своей внимательностью Беллу. Сестра его тоже почувствовала, но достаточно резко отвела взгляд и начала выезжать со стоянки, как пропустила момент, когда ржавая «королла» выезжала со своего места.
— Белла! — ахнула я, когда сестра слишком резко нажала на тормоза. — Ты убить нас решила?
Ладно, тут была моя вина, это я не пристегнулась.
Белла виновато склонила голову, пытаясь выехать как можно быстрее, потому что все еще чувствовала на себе взгляд Каллена, на этот раз — насмехающийся.
— Почему Эдвард Каллен испепелял тебя взглядом на стоянке? — спросила я, когда мы выехали за пределы школы. — Он вернулся на занятия?
Белла молчала достаточно долго, прежде чем ответить. Ее внимательный взгляд был устремлен на мокрую дорогу.
— Все вроде хорошо, — наконец ответила мне сестра.
— Хорошо, в плане: сегодня он не злился на весь мир без причины, или хорошо, потому что он снова не пришел? — допытывала я.
Вспомнив о том, что произошло в первый учебный день Беллы и сопоставив с ее реакцией на Каллена сегодня, на его взгляды и усмешку, мне становилось все большое и больше любопытно как сегодня все обошлось. Белла не выглядела больше растерянной и расстроенной, что несомненно было хорошо, но мне этого было мало.
— Он сегодня пришел, но не злился на весь мир без причины, — ответила Белла, машинально взбив свои темные волосы рукой. Большая прядь упала ей на лицо, словно отгораживая нас. Она засмущалась.
— Ну же Белла! — возмутилась я. — Давай уже рассказывай что произошло, я не хочу клешнями вытаскивать из тебя всю информацию!
— Любопытство погубило кошку, — напомнила мне Белла, но все же продолжила: — Эдвард сам со мной заговорил, даже представился, — рассказала сестра и в голосе ее звучало какое-то недоверие в сторону Каллена. — Мы были напарниками по лабораторной. Когда закончили с заданием, я думала общение на этом и закончится, но он внезапно начал спрашивать меня о Финиксе.
— Зачем? — удивилась я.
Точнее, меня вовсе не удивила заинтересованность Эдварда в Финиксе. Меня удивила заинтересованность Эдварда в общем.
— Кажется, ему было интересно откуда я, — пожала плечами Белла, обеими руками сжимая руль и разжимая.
— И вы с ним говорили о Финиксе? — уточнила я, вскинув бровью.
— Пожалуй не только о нем, — Белла прикусила губу. — Ему было интересно почему я переехала, спрашивал о маме и Филе. Он посочувствовал мне, когда я призналась, что не люблю холод.
Белла окинула меня беглым взглядом и вернулась к дороге. Кажется она понимала, что ее слова могли ввести меня в замешательство. За все время учебы в школе Каллены никогда ни кем не интересовались.
— Ух ты, — только и сказала я, тоже уставившись на дорогу.
— Сказал, что меня трудно прочесть, — спустя некоторое время добавила сестра. — Он очень странный. Интересно что с ним случилось в прошлый понедельник.
— Может нужно было спросить у него? — спросила я. — Раз он пошел на контакт, значит ты могла бы поинтересоваться все ли с ним было в порядке. Он же интересовался тобой.
Мне, в какой-то степени, даже было не по себе. Странное чувство змейкой прошло по моему желудку и опустилось к органам, извиваясь и доставляя дискомфорт. Каллены вот уже два года учатся в школе Форкса, но именно по приезде моей старшей сестры в город, они словно «ожили». И Эдвард Каллен, который никогда ни на кого не смотрел, решил поинтересоваться жизнью моей сестры.
Мы с Беллой приехали домой практически одновременно с папой.
Сестра не хотела продолжать говорить об Эдварде, смущаясь присутствия отца, и потому быстро отделавшись от меня, ускользнула на кухню готовить ужин. А я увидела в этом возможность для небольшого разговора с отцом, вследствие которого обязательно должна была получить то, что хотела.
В гостиной я разложила на столике свое домашнее задание, показательно взяла один из учебников и усиленно создавала видимость умственного процесса. Прочла два параграфа из учебника естествознания, и как мне казалось, выглядела очень убедительно.
— Джей-Джей, если тебе что-то нужно, то говори, — внезапно заговорил папа, как только начали крутить рекламу. — Кроме пирсинга. И татуировки.
Я опешила. Так быстро меня еще не раскрывали. Возможно, мне все же стоит поработать над собой.
— Что меня выдало? — опустив учебник на колени, спросила я.
— Ты мой ребенок, разумеется я знаю тот взгляд, когда тебе что-то нужно, — ответил Чарли и выпрямился в своем кресле, наклоняясь вперед.
— Справедливо, — согласилась я, поджав губы.
— Так что ты хотела?
Теперь задача казалась мне чутка сложнее, чем я представляла ее себе вначале. Для уверенности вдохнув побольше воздуха в легкие, я мысленно подбирала нужные слова. Руки непроизвольно сложились в замок, переминая пальцами.
— Пап, ты же хочешь, чтобы я поступила в хороший колледж? — Вероятнее всего это не лучший выбор позиции, о котором я вскоре пожалею, но ничего больше мне так быстро в голову не пришло.
Я постаралась расслабиться, и выглядеть как можно убедительнее.
— Тебе не рано об этом думать? — с подозрением спросил папа, и задумался, будто считал на пальцах в каком я сейчас классе. — До твоего выпуска еще два с половиной года.
— Почему я не могу задуматься о выборе колледжа сейчас? — я насупилась.
— Потому что год назад ты хотела сделать из нашего сарая арт-инсталляцию, — напоминал родитель. — А через неделю ты записалась на кружок астрономии и решила серьезно изучать физику. Через два месяца…
— Хорошо-хорошо! — я перебила Чарли, вытянув руки в протесте. — Я была в поисках себя. Но сейчас я решила чем хочу заниматься в будущем.
— Хорошо, Стивен Хокинг, и кем ты на этот раз хочешь стать?
— Я неплохо пишу статьи для школьной газеты, — задумавшись, серьезно изложила я. — Правда, о школьной еде писать не трудно.
О моей увлеченности школьной газетой папа тоже прекрасно знал. Наверное это было моим самым долгим занятием среди тех, чем я занималась. С рисование не срослось, моя учительница на кружке убедила меня, что мне будет сложно продолжать рисовать, так как я не вижу тени и не умею растушевывать. С физикой было довольно сложно, меня окружали умники, которые занимались ею уже не первый год и каждый из них смотрел на меня как на самоуверенную глупую дуру. Я много чем еще пыталась заниматься, но только в классе журналистики меня встретили с распростертыми объятиями.
— Ладно. — Папа почти сдался. В телевизоре закончилась реклама, возобновилась игра, которую прежде смотрел родитель. — У тебя какое-то журналистское задание?
— Ну, — я надула губы, — в целом, да. Местная газета Форкса открыла вакансии на стажировку летом, — объяснила я. — Знаю, это не «Вашингтон пост», но о большем здесь просить не о чем, — отец согласно хмыкнул. — Они объявили конкурс на места, всего лишь надо написать отличную статью о чем-то, что происходит в Форксе.
Брови Чарли двинулись к переносице, он чувствовал, что запахло жаренным. В прямом смысле. Белла пробежала мимо нас на кухню с книгой в руках.
— Нет, — отрезал папа, обратно умостившись в кресле.
— Почему? — вопросила я, чуть ли не простонав от разочарования.
— Никакой статьи о нападении животных! — чуть повысил голос родитель, но прозвучало это достаточно грозно, чтобы старшая сестра выглянула в гостиную убедиться, что все в порядке.
Тут я прищурилась, собираясь в обходную:
— Так не о животных! — заверила я, яростно жестикулируя руками. Чарли посмотрел на меня лишь краем глаза. — О тебе! — А теперь самое время для лести: — Какое мне дело до лесного чучела, когда мой отец — шеф полиции Форкса, который добровольно вызвался помочь с расследованием! — Вот это звучит, как хорошая статья. Ты же пример для подражания не только мне, но и многим другим тинейджерам, которые, с выходом статьи, возможно, решат связать свои жизни с правоохранительными органами — в хорошем смысле этого понятия.
Я выпрямилась на диване, выжидая, когда выражение лица папы смягчиться. И у меня получилось. Папа на мгновение задумался, и даже уголки его губ дрогнули, хотя он очень хотел показать, что у него броня непробиваемая, даже для меня. Цокнув, он глубоко вздохнул.
— Точно обо мне? — осведомился родитель, сложив руки на животе.
— А ты знаешь другого Чарли Свона? — изогнув бровь, спросила я.
— Ладно, допустим, я соглашусь, — папа посмотрел на меня уже более мягко. — Что тебе для этого нужно?
Я не верила своим ушам. Лесть, оказывается, работает лучше, чем я могла себе предположить.
— Один день из жизни шерифа, — невинно захлопав глазами, попросила я. — Всего лишь небольшая демонстрация работы. Ну, и, конечно же, лист продуктивности, — добавила я, чтобы меня ни в чем не заподозрили.
Сказать о том, что я добилась своего? Да. Я добилась своего, правда через еще некоторые уговоры, которые включали в себя мою поездку с отцом завтра в округ Мейсон. В конце концов, если животное и выйдет из леса, то сейчас там должно находятся достаточно лесников с ружьями, которые с точностью до ста процентов предотвратить новое нападение. Я была в безопасности, и я предвкушала место стажировки.