Миллион причин любить тебя

      Всю ночь я провела без сна, боясь один раз сомкнуть глаза и в следующий момент оказаться уже в другом месте. В месте, где не будет никого из Калленов, чтобы предотвратить опасность. Только я и «жертва». И кто знает, чем закончится такое судьбоносное предупреждение. От представления ситуации холод прошибал тело, создавая еще больший страх за окружающих меня людей.       Мой взгляд невольно скользнул в сторону, на кровать Беллы. Сестра спала размерно, глубоким сном, в халате и полотенце на нерасстеленной кровати. Казалось, будто информация, которой я поделилась с ней вечером, мало что изменила в ее обычном ходе жизни. Да, до основного пришлось ей догадываться самой, но осознала ли она до конца с чем столкнулась на самом деле? И это не включая тот факт, что я умолчала большую часть истории касательно себя. Касательно Банши.       Я слишком резко отвернула взгляд от Беллы, сжимая еще крепче ветхую рукописную книгу Дайаны. Устремив взгляд к окну, я так и сидела, съедаемая собственными мыслями и страхами, совершенно не давая возможности моему мозгу сгенерировать что-то не относящееся к моей «трансформации» в предвестницу смерти и тем последствиям, которые могут случиться, если я дам осечку. И пока я вглядывалась в эту кромешную тьму улицы, я неосознанно ждала, надеялась, мечтала увидеть внезапное появление в открытой оконной раме Джаспера. Как в прошлый раз, когда они с Эдвардом пришли за мной. Я мечтала, чтобы Джаспер меня забрал, потому что Элис увидела меня в своих видениях съедаемой собственными демонами.       И я правда ждала, час, два, три…       Никто не появился.       Образовавшаяся тишина сжимала меня в клубок, как в тот день, в школьной коридоре. Правда источник я определила быстрее, чем в прошлый раз. В гостинной больше не шумел телевизор. Как давно он не шумит? Как давно я сижу и жду спасения от этого кошмара? Стоит ли мне вообще на кого-то надеяться? И опять, мысль о том, что рано или поздно Каллены покинут Форкс, меня словно обдала ледяной водой. Я понять не успела как вырвалась из плена кровати, спрятав под подушку рукопись Дайны. Ноги понесли меня на кухню, с трудом миновав скрипучие ступени. Руки автоматически поставили чайник для кофе.       Боже мой, это состояние когда нибудь закончится?!       Телевизор на беззвучном режиме и скучные цветастые телешоу лишь создавали видимость, что я отвлеклась — и от мыслей, и от сна. Я перестала воспринимать их к четвертому часу ночи. Через полчаса я с ужасом раскрыла глаза и поняла, что все-таки заснула на продавленном диване. И в голове сразу же всплыли слова Карлайла о Банши и о нашей с ней связи. Мы должны были научиться быть одним целым, поэтому я просто не могла дать ей возможности контролировать себя в состоянии сна.       Я вернулась в сидячее положение, встряхнулась и всмотрелась в передачу, что показывали так рано по телевизору. Но глаза наотрез отказывались помогать моему мозгу понимать хоть что-то.       Заваренная во второй раз кружка кофе больше не бодрила.       Я так и осталась сидеть на кухне, уставшая от телевизора. И как папа может смотреть его часами?       Так сильно клонило в сон, что все же пришлось задать своему мозгу тему для обдумывания. И я не нашла ничего лучше, чем думать о нападении. А ведь я так и не вдалась в подробности о случившемся, сильно отвлекшись на результат этого нападения. Интересно, кто этот вампир, сотворивший это со мной? Подозревает ли он о том, что я не умерла, и не обратилась? Помнит ли он вообще о том, что нападал на ищущую кричащий заголовок девчонку, или выбросил из головы? Он еще в Форксе, или давно покинул штат?.. Или хотя бы кем он был, мужчиной или женщиной?! Я совершенно ничего не помнила!       Поток вопросов, мучавших меня, казалось бы на подсознательно уровне, вырвался наружу, добавляя еще кучу проблем к уже существующим. И зачем я только об этом подумала? Сплошные вопросы без ответов! С меня хватит!       Я вышла из кухни, намереваясь вернуться в комнату и занять себя прочтение записей Дайаны, когда резко остановилась у лестницы и взглянула в окно. Первые лучи солнца оповещали о начале нового дня. Мой вздох облегчения должны были услышать даже в коттедже Калленов! Эта ночь была пережита!       Обрадовалась я конечно очень сильно, совершенно не предполагая, что мой мозг в следующую секунду выдаст вопрос, на который ответа я не знала. «А что будет дальше?». Что будет дальше в этом новом дне? Папа уедет на работу. Белла — в школу. А я останусь вновь одна. И ведь Белле повезло, она будет в школе рядом с Эдвардом! А кто будет со мной?       И вот оно, мною так «полюбившееся» состояние отчаяния! Я уже скоро привыкну к тому, что ничего никогда больше не будет как прежде!       Я так и остановилась на полпути в комнату, на ступеньках, обняла себя руками и сползла по перилам вниз. За окном солнце медленно принимало свои обязанности, разгоняя тьму. Первые лучики света коснулись улиц Форкса. А я сидела и боролась с эгоистичным желанием уговорить Беллу отсидеться со мной дома. Она ведь не откажет, даже если не захочет. Белла мне никогда не отказывала… Но тут в голову ворвалась совершенно иная мысль, которая показалась мне такой хорошей, такой удачной: я пойду в школу.       Идея казалась удачной и в том, что ничто не даст мне уснуть в здании полном людей, а Каллены не дадут мне возможности что либо причинить этим людям. Но было одно «НО» — папа. Папа с таким трепетом и страхом относился к моему состоянию, что ничто бы на свете не уговорило его отпустить меня сегодня в школу. Особенно после звонка доктора Каллена с наставлениями.       Но думать об этом у меня не было времени, я так загорелась внезапной идеей, которую сгенерировал мой невыспавшийся мозг, что тут же помчалась в ванну, чтобы привести себя в порядок. Свою косметичку я всегда хранила здесь из-за большого зеркала. И сегодня косметики мне понадобиться достаточно много, чтобы привести себя хоть в какой-то видимый порядок. Мое уставшее лицо с синякам под глазами надо было превратить во что-то допустимое для выхода из дома. И замазать любые признаки того, что со мной могло быть что-то не так.       Тихо ворвавшись в комнату, где все еще спала старшая сестра, я быстрыми движениями собрала свою одежду в охапку и вернулась в ванну, чтобы никого не будить раньше времени. Одеться и уложить волосы мне потребовалось всего несколько минут. За это же время я осознала, что скоро прозвенит будильник у папы, а это значило, что мне надо было торопиться. Я сбежала по ступенькам на первый этаж быстро, попутно накидывая на плечо сумку с учебниками. На кухне, рядом с домашним телефоном, я сорвала листочек для заметок и быстро начеркала записку о своих намерениях, попросив не волноваться, после чего повесила на самом видном месте — шкаф с посудой, куда заглядывает папа в сонном виде, чтобы взять оттуда кружку для кофе.       Пока я в торопях собиралась осуществить побег, улицу застелил густой туман, перекрывая солнечным лучам доступ к замерзшей за ночь земле Форкса. С туманом пришла и зябкая прохлада. К счастью, для меня это вовсе не было проблемой, я добиралась так до школы годами прежде, чем приехала Белла и стала предоставлять мне услуги личного водителя.       Я шла не торопясь, вдыхая свежий холодный воздух с таким наслаждением, будто наконец-то выбралась на долгожданную свободу. И почему-то лучшим местом, чтобы почувствовать эту свободу я выбрала старшую школу. Иногда у меня возникали мысли, что я была странной еще до нападения…       В школу я пришла, когда стоянка начала наполняться первыми машинами. Радостно поняв, что все же пришла не самая первая, я скользнула ко второму корпусу, по направлению к шкафчикам, чтобы оставить ненужные учебники. А как дошла, резко остановилась.       Мой шкафчик.       События, произошедшие на этом месте, грузом обрушились на меня. Здесь произошло мое первое видение, именно здесь все это началось. В коридоре все еще было пусто, еще сильнее напоминая мне о том злосчастном дне. Но…       Бессилие сковало меня, создавая барьер между мной и моей сверхъестественной «Я». Я боялась всего, что было связанно с Банши, даже дурацкого шкафчика! И сколько это могло продолжаться? Мы никогда не станем одним целым, если я не примирюсь с ней.       Эти мысль казались мне правильной. Я не могла бояться вечно, рано или поздно мне бы пришлось с этим что-то делать. И я собиралась бороться. Втянув с шумом воздух, на всякий случай огляделась, чтобы никого не было в коридоре. Еще не хватало свидетелей этого ритуала по «самореализации себя как предвестницы смерти». Не обнаружив никого, мой взгляд вернулся к шкафчику. Непроизвольно поджав губы, моя рука потянулась к замку шкафчика. Пальцами нащупав холодный метал я убедилась, что ничего не произошло. Слегка расслабившись, я набрала четырехзначный пароль — день и месяц рождения мамы — после чего дверца со скрипом отворилась. Выждав еще пару секунд, у меня все же появилась возможность убедиться, что все действительно хорошо.       Все хорошо.       От этих мыслей гора упала с плеч.       Я почувствовала себя действительно расслабленной, насколько это было возможно в условиях отсутствия сна.       Оставив все ненужное, я теперь могла думать о другом. Например о истории, значительную часть которой я пропустила. Неплохо было бы добраться до кабинета пораньше, чтобы подготовиться к уроку. Но не успела я далеко уйти, как краем глаза ухватила высоко висящий над головой плакат, ведающий о субботних весенних танцах.       Вот черт. Если не одно, так обязательно другое. Я стояла как вкопанная с минуту, рассматривая плакат из зеленого ватмана, скрепленного степлером, чтобы казался больше. Обилие синих красок на зеленом фоне напоминал детские каракули, а эти блестки! Я открывала и закрывала рот, словно рыба без воды и не могла определить степень своего ужаса. Вот что бывает, когда меня нет в школе! Все просто выходит из-под контроля! Я была на сто двадцать процентов уверена, что плакат рисовала Синди Дэвидсон, которой передали мои обязанности в организации весенних танцев. Просто уму непостижимо!       Плакат вывел меня из колеи настолько, что я совершенно обо всем забыла — о шкафчике, которого только что боялась, да обо всем! Единственное, что крутилось в голове: «надо спасать эти танцы!». И я была бы не Джоанной Свон, если бы в ту же минуту не помчалась в учительскую, чтобы вершить правосудие над Синди, и не дай бог дать ей дальше организовывать танцы. Иначе это будет самая худшая суббота в жизни студентов школы Форкса!       В учительской было практически пусто, когда я довольно тактично вломилась туда, предварительно постучав в дверь. Единственными, кто там был, это мисс Чавез, наш зауч, и Аманда Хенрикс — старшеклассница-выпускница, президент студенческого совета и глава комитета выпускников. И именно они мне были нужны.       Увидев меня, девушки немало удивились.       — Джо? — спросила мисс Чавез, вскинув темные густые брови. — Ты разве не на больничном?       Мисс Чавез была очень молодой, ей было всего двадцать пять, и еще недавно она сама училась здесь в старших классах. И в силу своего возраста, она была практически единственным человеком во всем учительском составе, который мог понять с полуслова своих учеников.       — Мне уже лучше, мисс Чавез, — ответила я, старательно обходя тему моей «болезни». — Я зашла уточнить, кто делал плакат к весенним танцам?       Аманда звучно усмехнулась, понимая к чему я клоню.       — Вот поэтому, Свон, именно ты моя правая рука.       Я гордо выпрямилась на слова старшеклассницы.       — Танцы организовывает Дэвидсон, — ответила мисс Чавез, сложив руки на груди. Она присела на край одного из столов. — Как и рисование плаката.       — Вы его видели? — спросила я обеих, искренне негодуя как они могли его повесить.       — Увы, но Дэвидсон оказалась очень упертой. — Хенрикс пожала плечами, раскладывая на выделенном ей столе свои вещи. — А я немного занята, у нас скоро выпускные экзамены.       Я все еще не понимала. Нас в студенческом совете было не мало, к тому же к мероприятиям всегда подключали всех желающих и запрягали обязанностями волейбольную команду.       — Но, — вдруг продолжила Аманда, не поднимая на меня взгляда, — если ты хочешь заняться танцами…       — Хочу! — выпалила я прежде, чем ответ появился у меня в голове.       — Отлично, держи заготовки Синди. — Старшеклассница сразу же протянула мне заготовленный планшет с бумагами, исписанный почерком Дэвидсон. — Увидимся на танцах.       Из учительской я вышла очень довольная собой. Я наконец-то почувствовала, что возвращая себе ту жизнь, которой жила прежде, чем на меня напал вампир. Я возвращала себе мою обычную жизнь, где я была просто гиперактивной девочкой-подростком, которая меняет хобби каждый месяц и получает искреннее удовольствие от активного участия в школьной жизни. Я чувствовала себя собой. И никакого сверхъестественного.       Коридоры постепенно наполнились учениками, оживляя пространство вокруг меня. Я здоровалась со знакомыми, отвечала на вопросы о своем самочувствии и просто радовалась. Радовалась до тех пор, пока мне не предстояло пройти недалеко от парковки, чтобы перейти от здания администрации к первому корпусу. И именно в этот момент на свое парковочное место въехала такая знакомая мне серебристая «вольво», из которой тут же вышел взвинченный Эдвард. Но ни одна дверь больше не открылась, и остальных членов его семьи я не видела. Я проследила издалека за младшим Калленом и заметила, что он галантно открывает дверь переднего пассажирского места, откуда вышла Белла. И сестра выглядела мрачнее тучи. Пожалуй я даже знаю, кто испортил ей настроение…       Я уже почти облегченно вздохнула, направляясь к корпусу и радуясь, что нахожусь достаточно далеко от них, как резко остановилась недалеко от входа в корпус, наткнувшись взглядом на припаркованный рядом красный кабриолет с откидным верхом. Рядом с ним стояли только что вышедшие из машины Каллены-Хейлы.       Белла стремительно шла в мою сторону, но была достаточно далеко, чтобы догнать меня, особенно если я решу скрыться от нее в толпе. Что ж, я смогла разозлить старшую сестру, и весь ее праведный гнев настигнет меня, если не потороплюсь ретироваться. Но от чего-то мне захотелось взглянуть еще один раз на красную машину, откуда на меня смотрели не то, что неодобрительно, сколько обеспокоенно. Ноги подкосились от настигнувшего меня чувства вины. И все же, я залетела в первый корпус и смешалась с толпой, молясь, что никому из Калленов не придет в голову использовать свою вампирическую скорость при стольких свидетелях.       После первого урока я смешалась с толпой своих одноклассников, и даже пристала к Трише Льюис, с которой прежде тесно не общалась, делая вид, что очень заинтересована в беседе с ней, лишь бы меня не застали одну. Я не хотела бегать от Калленов и Беллы, но нагоняй мне хотелось от них получить еще меньше. Сложно признаваться в том, что я теперь боюсь оставаться одна не только потому, что со мной может что-то случиться, но и потому, что со мной может случиться Белла. Вместе с Тришей мы дошли до спортзала, где я и остановилась. Одноклассница покинула меня с долей сомнения и облегчения во взгляде.       Освежив в памяти единственное место, где есть возможность устраивать школьные танцы, я вздохнула даже с неким облегчением, когда из раздевалки в зал вошли студенты из разных классов, чтобы играть в волейбол на перемене. Таким образом я не оставалась одна, не мешала им, а они были не против моей компании.       У меня наконец-то появилась возможность сосредоточиться на любимом деле, правда забранные у Аманды наброски Синди по поводу декора помещения, снова привели меня в ужас. Все еще не могу поверить, что ей могли доверить такое ответственное задание! Ведь всем известно, что состояла Дэвидсон в студенческом совете лишь для того, чтобы получать баллы для поступления в колледж. На школу ей было абсолютно наплевать!       Выудив из своей сумки красный маркер, я стала зачеркивать все из списка необходимого к приобретению, тем самым злорадно улыбаясь, представляя в какое бешенство придет Синди, как только узнает, что я вернула себе свои обязанности. С этими мыслями я прохаживалась в доль трибун пытаясь представить, как много места освободится, как только эти самые трибуны сложат. Записав в список шары не желтого цвета, как было раньше, а розового и сиреневого, мое внимание от работы отвлекли.       — Свон! — Чуть ли не брызжа слюной от ярости, в зал ворвалась Синди.       Она слишком стремительно шла в мою сторону, что я невольно подумала, что эта бестия вполне и ударить меня сможет. Ее светлые кудрявые по плечи волосы пружинками подпрыгивали в такт ее шагам. Прямоугольные очки сползли на кончик ее округлого носа, и она бы даже не обратила на это внимание, если бы они чуть не упали.       — Привет, Синди, — осторожно, но весело поздоровалась я, спускаясь с трибун и подхватывая свою сумку.       — Как ты могла, Свон?! — не унималась одноклассница. — Это моя работа, мое задание!       Я с долей снисхождения посмотрела на нее.       — Синди, успокойся, — мягко попросила я, не желая провоцировать еще больших криков. — Этим изначально должна была заниматься я, и как видишь, я вернулась. — После чего перевела взгляд на список, прежде составленный Дэвидсон. — Как тебе в голову могли придти желтые шары?       — Они отлично сочетаются с зелеными трибунами! — все еще злилась Синди.       — Но ведь это весенние танцы! — возразила я. — Позволь тебе напомнить, что на эти самые танцы девушки приглашают парней, потому обстановка должна быть нежной! В желтом нет ничего нежного — это цвет расставания, а трибуны убирают каждый год, чтобы было больше места для танцпола.       Синди покраснела от возмущения и уже собиралась выпалить в мой адрес что-то очень обидное, как за нашими спинами дверь в спортзал отварилась. Я ожидала кого угодно, ведь скоро начнется урок, но по моему тело прошлось легкое электричество и пространство вокруг завибрировало. Проследив за моим взглядом, Синди увидела плавно приближающегося к нам Джаспера Хейла. Уверена, ей, как и многим другим девчонкам, он очень нравился.       — Доброе утро, Джо, — поприветствовал меня парень, из-за чего мои щеки так же покраснели, как у Синди, только в отличии от нее, от смущения.       Я не могла отвести от него взгляд с пару секунд, смотря на его идеальное бледное лицо. Сегодня его глаза были еще ярче и светлее, чем в нашу последнюю встречу.       — Привет, — наконец-то поздоровалась я, совершенно забыв, что еще перед первым уроком трусливо убежала, чтобы меня не отвезли обратно домой.       Джаспер изящно обернулся к Синди, вежливо склонив голову в приветствии. Дэвидсон, не ожидая хоть какого-то контакта с Хейлом, подавилась словами и совсем забыла о том, что всей душой ненавидела сейчас меня.       — Я могу украсть тебя на пару минут, прежде, чем начнется урок? — обратился ко мне медовый блондин, словно совсем не замечая, что Синди все еще стоит и буравит его таким взглядом, будто собирается в нем дыру прожечь через линзы своих очков.       Я кивнула в знак согласия, прекрасно понимая, что даже если бы очень хотела, не смогла бы ему отказать. Синди осталась в спортзале, растерянно сложив руки на груди, когда мы оттуда вышли. А когда дверь за нами закрылась, все взгляды в коридоре устремились на нас, потому что прежде никто не видел Хейла в чьей-либо еще компании, кроме как своей семьи.       — Что скажешь в свое оправдание? — наконец заговорил Джаспер, когда мы чуть отдалились от остальных учеников. Он не смотрел на меня, когда задал этот вопрос, на его лице не было каких-то стыдящих меня выражений. Это было словно так, будто меня в детском саду спокойно спросили зачем я забрала игрушку у Нейти Сандерс, которая меня обижала.       Правда, я не сразу смогла сосредоточиться на ответе на этот не очень приятный вопрос. Мое сознание отключилось в тот момент, когда я осознала, что парень шел рядом со мной так близко, что двинь я руку немного левее, могла бы с легкостью коснуться его мраморно-холодной кожи. И я так жаждала этого прикосновения…       — Кто-то должен был спасти весенние танцы? — скорее спросила я, чем оправдывалась.       — Не лишено смысла, — принимающе кивнул Джаспер. — Но недостаточно убедительно. Ты заставила поволноваться, когда Белла и твой отец не нашли тебя дома утром.       Я молчала опустив взгляд, точно провинившийся котенок. Почему-то казалось, что упрекни меня в чем-то Белла или отец, я бы нашла способ выкрутиться из ситуации. Но когда это сделал Джаспер… я и в самом деле чувствовала себя виноватой, причем во всех бедах планеты сразу, включая глобальное потепление.       — Я оставила записку, — промямлила я, отвернувшись от парня.       Только сейчас я заметила, что мы идем по направлению кабинета, где у меня будет следующий урок.       — Джо.       Джаспер остановился, остановив тем самым и меня. А у меня не было никакого желания подымать взгляд и пытаться узнать степень его разочарования во мне. Я боролась с желанием трусливо убежать в ближайший женский туалет, после чего разреветься от собственной никчемности и никчемности этой ситуации. Заметив, с каким старанием я сверлю свои туфли, Джаспер громко вздохнул. Следом я почувствовала как холодные изящные пальцы дотрагиваются моего подбородка, поднимая мое лицо.       Пульс участился на сто двадцать процентов за долю секунды.       — Просто ты должна понимать, как некоторые твои действия заставляют волноваться, — более мягко пояснил Джаспер.       — Ты злишься? — не успев осмыслить, спросила я.       Сейчас, когда он сам поймал мой взгляд, я не видела в его глазах ни капли злости. Но мне важно было слышать подтверждения, ведь в отличии от Джаспера я не научилась за годы жизни скрывать свои эмоции или читать их у других людей. К тому же, с некоторых пор он был последним человеком, которого мне хотелось злить. Или разочаровывать.       — Нет, — убедительно ответил Джаспер.       Я поверила его словам сразу, хотя не могла избавиться от ощущения, что все же оставила неприятный отпечаток в сегодняшнем дне.       Из угла в коридоре появилась толпа учеников, которые тут же обратили на нас свои удивленные взгляды. Джасперу пришлось убрать свои руки от моего лица, из-за чего я испытала огорчение.       — Не могу на тебя злиться, — спустя какое-то время, продолжил Хейл.       Он так же внимательно смотрел мне в глаза.       — Я испугалась, — призналась я, обхватив руками лямку от сумки, точно за спасательный круг. — Что опять останусь одна и это… это повторится. А в школе есть чем отвлечься.       Я снова поймала взглядом глаза Джаспера, после чего заметила, что он улыбается уголками губ.       — И есть кого вывести из себя, — напомнил про Синди парень. — Уверена, что хочешь нагонять на себя такую беду?       По телу медленно растеклась расслабляющая теплота. Я тоже улыбнулась, хотя получилось не сразу убедительно.       — Это не самое страшное на сегодняшний день, — усмехнулась я.       — Есть что-то страшнее? — удивился Джаспер, хотя глаза его игриво заблестели, а на лице улыбка стала чуть шире.       Я знала, что вопрос был задан лишь для того, чтобы подразнить меня, ведь он уже наверняка почувствовал мое сильнейшее смущение. Я не буду вспоминать о том, как давно мое сердце несется словно грузовой вагон.       — На самом деле — да, — ответила я, схватившись за лямку сумки еще сильнее, словно боялась, что в любой момент смогу не сдержать себя и все-таки трусливо убежать. — Например, Белла, после того, как поймает меня. Или пригласить тебя на субботние танцы.       Услышав наконец-то от меня то, что было причиной такого сильного смущения, Джаспер, с явным желанием довести меня до обморока, слегка наклонился к моему лицу. Сердце стучало в ушах как молот по наковальне.       — Может, я смогу предложить что-то интереснее весенних танцев? — спросил Хейл, без зазрения смотря мне пристально в глаза и улыбаясь.       — Что, например? — не сдалась я, ни разу не поверив себе, что смогла с уверенностью задать этот вопрос.       — Мы вернемся к этому в субботу. — Джаспер резко выпрямился, заговорчески глядя на меня.       В этот самый момент прозвенел звонок на урок. Хейл подмигнул мне и исчез в толпе спешивших в свои классы учеников.