Большая история о маленьком побеге

У Гортхауэра, в общем-то, не было никакой настоящей надобности раз за разом возвращаться в Хэлгор. Конечно, Мелькор вернулся бы именно сюда, если бы у него появилась такая возможность… Но прошло слишком много времени, и ни единой вести не доносилось из Валинора до восточных земель — словно бы два континента существовали в разных мирах. Майа приходил сюда снова и снова, хоть и не часто, однако вера в будущую встречу уже почти растворилась, едва напоминая о себе. Он не знал и не желал знать, какую дрянь тогда применили валинорцы, однако после нее в развалинах Хэлгор не росло уже ничего, кроме мутированных черных маков. Гэлторн, с горя тронувшийся умом, утверждал, что в странные цветы вселились души погибших эллери, так что если побродить по маковому полю, то можно услышать шепчущие голоса, а если долго вглядываться в цветы — они начнут в ответ вглядываться в тебя. После очередного такого откровения темный майа сам наведался в развалины их бывшего дома, но ни одного духа там предсказуемо не встретил. Хотя, конечно, если пробыть в этом месте достаточно долго, особенно в безветренную погоду, то можно было увидеть и услышать еще и что похлеще. Так что, явившись сюда в очередной раз и услышав неподалеку незнакомые голоса, Гортхауэр сначала едва не счел их еще одним глюком. Два очень похожих девичьих голоса оживленно спорили на валинорском квенья. Ветер, не то чтобы очень холодный, однако довольно крепкий, отлично разгонял дурманные маковые испарения, так что воздух над Хэлгор был в кои-то веки безопасен. А если голоса не были мороком, значит, каким-то настоящим западным пришельцам вздумалось погулять по месту давнего злодеяния. Правда, незваных гостей вряд ли было много, однако серьезной опасности стоило ждать даже от маленького отряда. — Возьми белую, она хорошо завяжется! — Телвэ, ты дура или где? — два голоса были настолько похожи, что невнимательному слушателю могло бы показаться, что говорящая только одна и спорит сама с собой. — Белая короткая! И вообще, ее совсем не видно будет! — А ну тихо! — неожиданно вмешался третий голос, тоже женский, однако немного более низкий, не пронзительный, но звучный. — Что вы за эльфы, даже из-за ленточки умудряетесь базар устроить! Младшие девушки пытались было что-то ответить, однако старшая уже заговорила снова, обращаясь, видимо, к кому-то четвертому, чьего голоса майа до сих пор не услышал. — Голубая подойдет, я думаю. Она в рюкзаке, в кармане… Нет, не в этом. В том, который за ним, с пуговицей. Ты же сам ее туда положил, разве забыл? — казалось, чужие промахи были для нее настолько привычны, что даже перестали уже всерьез раздражать. К этому моменту Гортхауэр точно определил, откуда доносятся голоса, и теперь осторожно подбирался поближе. Из-за высокого темного камня, маячившего впереди, видны были рыжеватые отблески костра, однако запаха дыма не чувствовалось — его относило ветром в другую сторону. Камень, за которым пряталась от ветра странная компания, был явно слишком узким, чтобы за ним могли уместиться четыре существа эльфийских размеров, причем так, что никого из них пока не удалось увидеть с другой стороны. — Майтимэ, ты не видела расческу? — от звука нового голоса — или, точнее, совсем не нового и отлично знакомого — темному майа показалось, что все внутренности у него сжались и окаменели, а сердце, чуть не остановившись на половине удара, затрепыхалось отчаянно и безумно. Если слух его не подводил — а этого еще никогда не случалось — то многолетнее ожидание, уже казавшееся почти бессмысленным, закончилось. — Глянь на дне во внешнем отделении, — посоветовала старшая из девушек. — Чего-то ты как пришибленный… Точно паучиха до тебя не дотянулась? — Не успела, — вздохнув, ответил Мелькор. — Так что никуда я от вас не денусь, девочки. — Ну хоть на что-то мы годимся! — весело хихикнула одна из младших. — А прикольно она взорвалась! — не отставала вторая. — Ага, шашлык из паучатины! Мелкими кусочками! — Копченые паучьи кишочки! Будет знать, как глотать Феанариэлей! — Телвэ! Питьэ! — возмутилась Майтимэ. — Хоть бы думали, прежде чем квакать! Его же сейчас стошнит! Гортхауэр тем временем, отыскав удобный путь за кочками и камнями, подбирался все ближе к Мелькору и его спутницам. Он не знал, почувствовал ли Учитель его присутствие, и не имел понятия, чего ждать от трех незнакомок явно валинорского происхождения, так что старался остаться незаметным как можно дольше. Приникая к холодной земле и укрываясь в густеющих вечерних тенях, он обошел камень с подветренной стороны, учуял знакомый запах Мелькора… но и только. Ни каких-то еще живых существ, ни даже дыма от костра. То, что никакого костра там не было, он понял несколько мгновений спустя. Мелькор устроился около камня, как под серой стеной, усевшись на удобно притуленную корягу, и заплетал волосы в косу. Источником мерцающего рыжего света, который майа раньше принял за костер, был какой-то небольшой предмет, прицепленный к куртке Темного Валы. На земле рядом с корягой обретался небольшой рюкзак. Вала смотрел в другую сторону, так что ученик пока не видел толком его лица. Только длинные волосы, почему-то белого цвета, болтались в такт движениям рук, да взблескивали на запястьях широкие браслеты, которые Гортхауэру с первого взгляда крайне не понравились. Майа мысленно пообещал себе потом выяснить, откуда у Тано такие странные украшения и зачем надо было обесцвечивать волосы. — Мелькор, там кто-то сидит! — уже знакомый девичий голос — то ли Питьэ, то ли Телвэ — доносился от того самого сияющего предмета. — Он на нас смотрит! Сделай что-нибудь! — Доплети сначала, а то снова как ухватят! — Да замолчите обе! — прикрикнула Майтимэ. Непонятная штука, которую Мелькор зачем-то прицепил себе на одежду, разговаривала тремя разными голосами и по-прежнему сияла, как яркое огненное сердце. Не видя причины скрываться дальше, Гортхауэр выпрямился во весь свой немалый рост и, стараясь не делать резких движений, направился к Учителю. Уже точно узнав о присутствии ученика, Вала наконец доплел косу, увязал бантиком концы длинной ленты, а потом, еще немного помедлив, все же развернулся ему навстречу. — Мелькор, ты его знаешь? — снова заголосила сияющая штуковина. — Кто это? Ну скажи, скажи! Ну почему ты ничего не делаешь?! Мелькор молчал — только смотрел широко открытыми глазами, без страха или гнева, с одной лишь усталой опустошенной растерянностью. Как будто он сам уже не понимал, куда пришел и зачем, только по давней въевшейся привычке еще выполнял какие-то несложные действия, вроде заплетания косы, да отвечал на вопросы своих странных спутниц, просто потому что иначе те не отвязывались. Гортхауэр и сам чувствовал себя почти так же. Ждал столько лет, удерживая в себе клочки ускользающей надежды, и вот сбылось наконец — но к чему? Что теперь сделать, что сказать, если в голове одно только потерянное молчание, как будто все слова разом забылись? — Что это? — спросил майа, ткнув пальцем на светящееся нечто. Мимоходом он заметил, что источник света там не один, а целых три, помещенные в плетеную сеточку. Мелькор сидел на коряге и глядел снизу вверх на возвышающегося над ним ученика. Приоткрыл было рот, собравшись ответить… Но тут же снова закрыл, потеряв мысль или обнаружив, что не понял вопроса. — Что это? — тупо повторил майа, снова указав на три искры огненного света. Конечно, можно было сейчас сказать или спросить о тысяче других вещей, можно было, наконец, преодолеть это ничтожное расстояние, что еще разделяло их. Однако получилось пока только так. — Мы не что, а кто, — заговорило светящееся нечто. Гортхауэр узнал голос старшей из трех девушек, той, которую называли Майтимэ. — Я — Нельяфинве Майтимэ Феанариэль, а рядом со мной — мои младшие сестры: Питьяфинве Амбаруссэ и Телуфинве Амбартэ. — А ты кто? — подала голос Телуфинве. — Ты знаешь Мелькора? — Ты — Ортхэннер? — догадалась Питьяфинве. — Он нам про тебя рассказывал! — Ага, он отлично рассказывает! И столько всего знает! Про весь этот мир и про всех, кто тут живет, и поэтому мы его уговорили взять нас сюда, а то дома так скучно бывает, особенно когда папа… — Да помолчите вы хоть минуту! — Майтимэ решительно пресекла начавшийся галдеж. — Извини, — обратилась она уже к Гортхауэру. — Они еще маленькие, так что обычно сначала говорят, а потом думают. А ты действительно сын Мелькора? — Угу, — буркнул Гортхауэр, понимая не больше, чем в начале этого странного разговора. Мелькор, по-прежнему сохраняя молчание, переводил растерянный взгляд с ученика на светящихся Феанариэлей. — А вы три, собственно, кто такие? Большие светлячки? — Мы нолдиэр! — снова вылезла Питьяфинве. — То есть девушки! — Только мы немножко слишком пламенные, и поэтому камни! — радостно сообщила Телуфинве. — Так наш папа придумал и сделал! — Эээээ… — Гортхауэр совершенно честно не знал, что можно ответить на такие неожиданные откровения. — Чё? — Это правда, — голос Мелькора, в сравнении со звонкой быстрой болтовней девушек, показался тихим и каким-то бесцветным. Вала чуть шевельнулся, прикрыв ладонью сияющие кристаллы. Гортхауэру показалось, что Феанариэли не стерпят такой фамильярности, обожгут неосторожную руку… Но ничего не случилось, только огненный свет струился сквозь тонкие пальцы. — Валар были недовольны, но Феанаро уперся и ничего слышать не желал. Меня он, правда, за Валу не считал… Так что вряд ли заподозрит, что они со мной, скорее уж на Манве подумает. — Если бы он узнал, где мы — точно бы помчался следом и вернул нас домой, — прокомментировала Питьэ. — А нам так хотелось тут все посмотреть и узнать! И вообще, мы уже совершеннолетние, так что имеем право сами выбирать, где нам жить и с кем общаться. — В общем-то, дома тоже было неплохо, но папа стал бояться, что Валар отнимут нас у него, поэтому часто запирал в шкатулку и прятал в сокровищницу, — объяснение Телвэ порождало лишь еще больше вопросов и загадок. — И злился, когда Майтимэ встречалась с Финдекано! — Ах ты зараза мелкая! — рассмеялась старшая из сестер. — Тебе дай волю — сама новую Песнь сочинишь! — А ничего так, что ваши родители будут за вас беспокоиться? — Готхауэр, как ответственный сын, не мог понять и принять такого легкомысленного отношения к семейным узам. — Будут искать вас, думать, погибли вы или нет… — Оболочки из силимы может разрушить только папа, — немного посомневавшись, все же сообщила Питьэ. — Так что гибель нам здесь не грозит. — А мы потом ему сообщим, — додумалась Телвэ. — Только не скоро, а когда тут поживем подольше. Может, он к тому времени остынет и поймет, что был не прав. — А вы не думали, что он может и не остыть? И если узнает, то будет мстить нам с Учителем, а вас заберет обратно и запрет уже навечно?! — Ну, вряд ли ему удастся справиться с Айнур. На крайний случай скажем, что обманом вынудили нас забрать, — рассудительно ответила Майтимэ. — А если и запрут после всего этого — так нам хоть будет, что вспоминать до конца мира. Гортхауэр уже начинал понимать, почему Мелькор сейчас такой пришибленный и усталый. А еще он заметил, что ветер затихает, и это значило, что всем им надо как можно быстрее убираться подальше от маковых зарослей. В конце концов, встреча и без того вышла чересчур сумасшедшей. *** Куртку Мелькор, как выяснилось, одолжил у Ауле, а рюкзак — у какой-то Нэрвен. Готовиться к побегу более тщательно просто не было времени и возможности, однако в бесчисленных карманах все же поместилось много всяких условно-нужных мелочей, вроде шоколадок, носовых платков или ленточек для волос. Феанариэли в темном кармане сидеть отказывались, так что Мелькор увязал их в мини-авоську и прицепил снаружи, чтобы девушкам было лучше видно все интересное вокруг. Таким манером все четверо дождались, пока гигантская паучиха слопает Древа (о причинах и подробностях этого действа Мелькор пока что говорить был не готов), а потом, во мраке и неразберихе, дали деру из благословенного Амана. — А паучиха увязалась за нами! — весело припомнила Питьэ. — И стала домогаться до Мелькора! — не утерпела Телвэ. Из трех сестер она была самой несдержанной в речи, однако из-за этого всегда высказывала самое интересное, о чем другие не считали приличным говорить. — Хотела его… Да ладно, Майтимэ, хватит на меня шипеть, все же так и было! — Да хоть было, хоть не было, зачем орать-то об этом? — осадила ее старшая сестра. — Что за дети, все воспитание насмарку! — Короче, потом она собиралась его слопать, ну, как у пауков принято, — продолжила Питьэ, пытаясь не влезать в перепалку сестер. — Но он решительно отказал, она взбесилась и попыталась прямо там его проглотить. — Но промахнулась и проглотила только нас! — похвасталась Телвэ. — И потом такооооое было… — И про это мы пока тоже обойдемся без подробностей, — снова вклинилась Майтимэ. — В итоге — мы живы и успешно добрались сюда. Сейчас, думаю, всем нужно успокоиться и отдохнуть, особенно нашему храброму Мелькору, которому пришлось тащить на себе сразу столько народа. Упомянутый храбрец, услышав свое имя, почему-то слегка вздрогнул, но отвечать на комплимент не стал — слишком удобно устроился, обняв ученика и привалившись к его надежному крепкому плечу. Гортхауэр, в общем, против такого нисколько не возражал. Он боялся, что Учитель в Валиноре окончательно повредился рассудком и после возвращения просто не узнает своего сотворенного, оттолкнет, как что-то чужое и неприятное… Но самого ужасного не произошло, а со всем прочим при желании вполне можно было справиться: хоть с усталостью и угнетенным состоянием духа, хоть даже с неумеренно любопытными и болтливыми эльфийками-кристаллами. — Тано… Слышишь меня? — Что такое? — А девушки — они что, останутся здесь? Ты за этим их взял? — Иначе бы их либо навечно заперли, либо в конце концов Феанаро все-таки принудили бы расщепить кристаллы, — вздохнул Вала, покосившись на немного пригасшие, как будто задремавшие огненные души в прозрачных кристаллических оболочках. — Будут пока жить с нами, что ж поделаешь… *** — Граждане Валинора! Свободные нолдор! Товарищи! — пламенно разорялся Феанаро, в мечущемся свете многочисленных факелов выглядевший как мелкий, но очень злобный огненный демон. — Валар обещали нам безопасную благополучную жизнь, но сами не заметили близкой угрозы! Чудовище жило под самым их носом, а они не сделали ничего, чтобы его обезвредить! — Оно съело Древа и Мелькора! — Финве был не столь громогласен, однако высказался сразу и по существу. — И чуть не съело нас! — Спасибо, отец, — благодарно взглянул на него Феанаро, а потом вновь обратился к собравшейся неспокойной толпе. — Наш король сказал правду! Один лишь Мелькор, которого Валар называли Отступником, решился дать отпор твари и сумел уничтожить ее, хоть и сам при этом погиб! — Его обвиняли в ужасных преступлениях, но разве преступник способен на такой подвиг? — выкрикнули в толпе. Позже эти слова приписывали кому-то из принцев Второго Дома, однако в те жуткие минуты всем было просто не до таких мелких подробностей. — Разве это не доказывает, что Валар ошиблись? — Они лгали! — Почему они указывают нам, как жить и что делать, если не могут защитить даже свой дом и своего родича?! — Они воспользовались ситуацией и отняли моих дочерей! — взвыл Феанаро. — Валар не по нраву, что феар могут жить в неразрушимых совершенных телах, кристаллы силимы нужны им для корыстных целей, а сами сотворить их они не в состоянии! — Позор! Беспредел! — Детей хотят навечно в Чертоги отправить! — Отвергают эволюцию и прогресс! — Валар на мыло! — На мыло? — озадачился Манве, когда вездесущие сквозняки-шпионы донесли самые свежие новости до экстренно собранного совета Валар. — О чем это они? — Наверно, это то же самое, что на глобус… — почесав в затылке, предположил Тулкас. — Мелькора жалко, — вздохнула Варда, чем заслужила ревнивый взгляд супруга. — Куртку мою вместе с ним слопали! — сокрушался Ауле. — Хоть и старая, а все равно еще хорошая была. — Вот интересно, как он умудрился взорвать паука изнутри? — вслух подумал Ороме, лишь недавно исследовавший огромную груду опаленных внутренностей, оставшихся от поверженного чудовища. В остатках развороченного желудка нашлась совершенно замечательная коллекция костей и самых разнообразных предметов, принадлежавших прошлым жертвам твари. Вала-Охотник, не удержавшись, прикарманил с десяток самых необычных черепов, а еще несколько оттащил Йаванне, дабы определила, что это вообще за тупиковые ветви исказительской эволюции. В том же желудке нашлась очень милая заколочка, принадлежавшая Мелькору, несколько пуговиц с его куртки и брелок с рюкзака. Остальное, к сожалению, то ли уже успело перевариться, то ли было слишком хорошо пережевано и затерялось среди прочей дохлятины. — А ведь паук-то был женского пола… — вид у Йаванны был такой, словно ужасное понимание настигло ее лишь сейчас. — Так, милая, тихо, тихо, не волнуйся… — вмешалась Эсте. — Дыши глубже, — нашатыря в пределах видимости не наблюдалось, так что Целительница быстро сунула Кементари под нос припасенную на такой случай фляжку с вином. — Я уверена, что нашему покойному брату все же удалось сохранить свою честь. — Так, женщины, отставить панику и тошноту! — потеряв терпение, скомандовал Манве. — То, что случилось с Мелькором, нам уже не исправить, а в Чертоге Безвременья, с Отцом нашим, ему будет лучше, чем здесь. А мы пока должны выяснить, куда все же подевались дочери Феанаро. — И лучше бы нам найти их поскорее, — проворчал Ауле, поежившись. — А то он уже объявил, что это мы их похитили. — Я этого точно не делал, — пожал плечами Король Мира. — Хотя, возможно, следовало бы. — И вот что Феанаро стоило наделать побольше таких кристаллов? — посетовала Варда. — Или хотя бы готовые не тратить на такое извращение, если уж они получились единственными… Совершенные неразрушимые тела, надо же! — Сейчас это все равно было бы уже бесполезно, — напомнил Намо. — И да, если ты хотел спросить — в Чертоги их феар не являлись. — Предсказуемо, в общем-то, — поморщился Манве. — А что там с гобеленами? — Вайре на совете не присутствовала, так как в режиме реального времени отслеживала ситуацию по этим самым гобеленам, обо всех важных событиях тут же сообщая мужу по осанве. — Ничего нужного, — доложил Намо. — Лучше всего отображаются беспорядки в Тирионе. Девушек нигде нет. Либо они находятся в каком-то месте, недоступном для просмотра, либо же сами по какой-то причине не видны на гобеленах. — А не могла паучиха их тоже съесть? — спросила все еще бледная Йаванна. — В ее внутренностях их не было, — вмешался Ороме. — Не забывай, эти оболочки неразрушимы… В отличие от Мелькора, после всех его выкрутасов. Намо, сказав все, что ему было достоверно известно, вновь скрыл лицо и мысли за привычной туманной вуалью. Интуиция подсказывала ему, что пропавших Феанариэлей искали совершенно не там, где нужно, да и с Мелькором все могло быть гораздо сложнее. Однако оперировать одними только предчувствиями, без настоящих подтверждений, было опасно, так что приходилось отмалчиваться, ждать и сохранять по возможности невинный вид. *** — Но ведь я их, по сути, похитил, пускай и с их согласия, — с решительным, вдохновенным и обреченным видом заявил Мелькор, не обращая внимания на полный ужаса взгляд ученика. — Так что, как честный Вала… — Тано! — простонал Гортхауэр, уже понимая, что, кажется, ветер над маковым полем тогда был слабоват. — Тебе Элхе было мало? — Действительно, — вмешалась Майтимэ. — Ты, конечно, очень милый и нам давно нравишься, но сами мы в качестве жен совершенно бесполезны. — Вот! Послушай хоть ее, если мои слова для тебя ничего не значат! — закивал майа. — Я понимаю, что можно дружить, учить и все такое, но жениться-то зачем? — А прикольно было бы — гибриды Айну и живого кристалла, — неугомонная Телвэ, как обычно, не могла все не испортить. — А то Ортхэннеру, наверно, одиноко без братиков и сестренок… Вспомнив единственного братика, Гортхауэр с трудом подавил приступ тошноты и жажды убийства. — Если что, детей я и так рожать могу, — признался Мелькор, что вызвало у Феанариэлей мощнейший приступ восторженного сияния. Гортхауэр уже начинал смутно предчувствовать, что последствия этого маленького побега могут быть очень большими… И, к сожалению, вряд ли безопасными, хоть для него лично, хоть и для всей Арты. *** А тем временем обезумевший Феанаро, поддержанный многими родственниками, расчехлил свое последнее тайное изобретение. Что это такое, никто, кроме него самого, доподлинно не знал. Однако Намо, поймав видение будущего с действием этой загадочной штуки, печально вздохнул и отправился включать у своих Чертогов пятое измерение. — Ну все, господа Изначальные, доигрались! — маниакально похихикивал нолдорский принц, настраивая свое изобретение. — Будете знать, как моих детей красть! Силима им понадобилась, как же… Свет Древ сохранить… Ничего, я вам сейчас такой свет устрою!.. Конечно, ни сам Феанаро, ни его сторонники, ни все остальные еще не представляли в полной мере, чем может грозить применение этого продвинутого устройства. Миру, каким все его знали, надвигался очень скорый, эпичный и — что уж тут — весьма сияющий конец.