Фатум

«You're like poison on my tongue. So bittersweet, but I like it, I love it! Poison on my tongue. And it keeps killing me, But I like it, I love it» «Poison» By Sick Puppies

…А ведь Матсумото кучу времени потратил, чтобы научить свою левую руку всему тому, чем занималась его выбывшая из строя, правая. Насколько это было возможно в данных обстоятельствах. На ресепшене сказали, что его уже ждут, и, подхватив небольшую сумку с вещами, певец поспешил на выход. Он не сожалел о том, что дохаживать в гипсе придётся целых две недели. Эта раздражающая тяга, когда немыслимо уже хочешь чего угодно, но только не чувствовать день изо дня, как из-за твоей беспомощности сливается драгоценное время. Нет, разумеется, Таканори пытался работать в условиях постельного режима и последующей реабилитации, но… много ли от этого толку? Он дико устал от врачей, лекарств и однообразия. Широяма видел всё сам. Своими глазами. Руки, заключённый в стенах госпиталя, начинал психовать уже по-любому поводу, и, наблюдая за его терзаниями, Аой закинул удочку о том, нельзя ли Матсумото выписать досрочно. Под свою ответственность. Это значило взять певца под опеку, а конкретнее — стать нянькой, пока тот не выздоровеет окончательно. И преподнести это так, чтобы Таканори ни за что не догадался. Стоило выйти на улицу, как ветер тут же растрепал волосы. Одной рабочей руки певцу точно не хватало. Пытаясь пригладить причёску, Таканори уронил сумку. Чёрная кожаная торба распласталась на земле, будто собачья туша, содержимое нутра спасла лишь плотно застёгнутая молния. — Чёрт! — Вообще Руки не слишком ожидал с утра увидеть заспанную рожу ритмиста, но оценил, что ради него Аой поднял свою задницу так рано. Хотя, какое рано? Десять почти. — Что, утро добрым не бывает? — Широяма неотрывно следил за передвижениями певца, но первым импульсом, конечно, стало выйти и помочь с сумкой. Внутри не соображающей головы всплывали слова сочувствия, но в предложения, увы, не складывались. Мужчина даже не сдвинулся с места, потому что ему было чертовски тяжко шевелиться. Его друг состоял из противоречий, а ритмисту очень не хотелось быть снова посланным куда подальше.— Помочь? — Аой всё же рискнул поинтересоваться. — Да пошёл ты! Брюнет усмехнулся уголками губ, вскинув голову. Как раз то, чего он ожидал. Взгляд певца, полный недоверия, усугублялся нахмуренными бровками и поджатым ртом. — Ты пил? — Это больше походило на возмущённое утверждение, чем на вопрос. Что бы такое ответить, чтоб достоверно, а? — Ел, скорее, — протянул ритмист. — В холодильнике у меня остались одни каперсы. Я запил их колой и… — Широяма потёр глаза, пытаясь отладить мыслительные процессы. Он лёг поздно, вырубился и не услышал будильника, а проснувшись, сразу же метнулся в больницу. — Соль, как ты знаешь, задерживает жидкость в организме, вызывая отёчность. — Алкоголь тоже. — Не нравится, иди пешком. — Ага, щас, — язвительно выплюнул вокалист, кидая сумку на заднее сидение авто. Кряхтя пролез в салон и плюхнулся рядом. Явно приготовился читать лекцию о вреде алкоголизма. Даже выражение лица специальное состряпал. Но… запаха перегара от Широямы не исходило. — Офигеть! Серьёзно? Это ещё хуже, чем я предполагал. Ты торчок занюханный. — Уже отпустило. Пристегнись, дорогуша, поедем с ветерком! Разумеется, Руки забуксовал с ремнём безопасности. Широ нагнулся, перехватывая эластичную ленту, и со словами «замри», протянул ремень, со щелчком запихивая в паз. — Я думал, Ютака приедет, — прозвучало пространно. — Он проспал. Спасибо скажи, что я смог. — Тебе-то? — Ехидно. — Мне-то! — С вызовом. Детский сад — мериться пиписьками, когда не надо. Матсумото был уверен, что Широ спровоцировал срач с Укэ, чтобы скататься за ним в больницу. Но подал это, извратив весь смысл: все вокруг безынициативные пугала, и только он, — Аой — святая мать Тереза. Доставать Кая – забава отдельная. Но стоит отдать Юу должное: он хороший друг. Проблемный, сложный, но… — Спасибо, — вдруг смягчившись, произнёс Матсумото. Потянул руку к бардачку, с шумом открыл крышку. Нелепый жест, конечно, и Юу упреждающе поймал певца за кисть, мол, сигареты в другом месте, но всё содержимое уже полетело на пол. Матсумото сделал это из вредности. А сигарет в бардачке не оказалось. — Ах, незадача! — выплюнул певец несдержанно. — Не вздумай ржать! — Почему ты всегда думаешь обо мне хуже, чем я есть? — Впервые за утро Юу решился заглянуть Руки в глаза — тёмные, глубокие, не скрытые привычными линзами. — Потому что знаю тебя. Не пялься. Достав из кармана пачку, Широяма прикурил и протянул сигарету Таканори. Пухлые губы тут же раскрылись, плотно обхватывая фильтр. В этом жесте изначально не было ничего эротического, но Аой почему-то подумал о минете. Красивый рот, чувственно вбирающий в себя чей-нибудь благодарный член. Волнующе. И Широяма вновь окинул взглядом знойный профиль. Глубоко затянувшись, певец откинулся на широкую спинку кресла и закрыл глаза. От сигаретного дыма его подташнивало. Наблюдая за неровностью чужого дыхания, гитарист скидал предметы обратно в бардачок, и, хлопнув крышкой, ухватился за руль. Он снова засмотрелся на согруппника, неожиданно осознав, что как-то не по-дружески это всё. — Как справляться собираешься? — спросил он, указывая на лангету. — … Найму кого-нибудь, — ответил Руки равнодушно. — Твою домработницу, например. Одолжишь? Таканори никогда бы для себя не попросил, особенно друзей. Не хотел навязываться. Зачем напрягать людей — у них своих проблем хватает. — Домработницу не получишь — она моя! Но ты можешь переехать и воспользоваться всеми благами. Я от своих слов не отказываюсь. — Открой окно — мутит, — лениво отмахнулся певец. Аой нажал на кнопку, и стекло поползло вниз. На самом деле, за время, проведённое в клинике, Руки просто отвык курить. — Мне ещё Корона у Ютаки забрать надо. — Выброси её. Я про сигарету. Чего насиловать организм? — Тебя не спросил, — огрызнулся певец, но совету внял. Сминаемый аккуратными пальцами, окурок затлел в пепельнице. Аой неожиданно помрачнел. — Оставь собаку Каю, — тихо отозвался ритмист, глядя на дорогу. — На время. — Ладони крепко держали руль, машина повиновалась любому капризу водителя. — Давай ко мне, пока гипс не снимут. Не хрен нанимать непонятно кого. Заедем к тебе за вещами. — Нога плавно жала на педаль, открывая взгляду Матсумото напряжение мышцы чужого бедра. — Юу?.. Широяма и раньше опекал его, только симпатии были не настолько осязаемы, но после расставания с Акирой Матсумото ощутил новые вибрации. Это воспринималось на уровне интуиции. Изменилась химия. А певцу сейчас такое ни к чему. — У тебя выбора нет, Руки-сан, — прозвучало шутливо, но тёмные глаза чётко следовали траектории дороги, они не улыбались. Така мог попытаться найти лазейку, чтобы улизнуть, но Широ его опередил, предлагая альтернативу. — Но можно попросить Уруху, если хочешь. Почему нет? — Юу… — По лицу Матсумото пробежала тень беспокойства, но тут же пропала за маской холодного безразличия. Аой никогда не страдал отсутствием ума, скорее, любвеобильностью… — Не думай обо мне в том ключе, в котором сейчас на меня смотрел. И даже если я не прав и ошибаюсь, всё равно, не думай, ты понял? Мы не совместимы. — Ни хрена не понял, ну да ладно, — небрежно выплюнул Широяма. На самом деле, всё было просто: Така не хочет неясности между ними. Переехав к гитаристу, он станет ещё более уязвимым, потому что Юу, разумеется, станет прессинговать. А у Руки всегда должен быть выбор. К счастью, Аой этого не забывал, а ещё он не принадлежал к типу людей, которые станут ломиться в закрытую дверь. — Я тут познакомился кое с кем, — сказал мужчина после некоторых раздумий. — Интересный чувак попался. — Ты ведь это сейчас говоришь не потому, что я… — Ты чего себе напридумывал, идиот? — прозвучало возмущённо. — Кто я, по-твоему?! Певец облегчённо выдохнул, вытирая вспотевшую ладонь о штаны. — Я его знаю? — При случае познакомлю. Если этот случай… представится. Судя по ответу, Юу пока не определился, но Таканори ощутил его заинтересованность. Во всяком случае, Широ не лгал. — Номер телефона? Электронная почта? Имя, в конце концов? Я чувствую, он тебя зацепил… Юу пожал плечами: — Ну, не так сильно как ты. Но… — Широяма неожиданно разразился до ужаса неприличным смехом, и Матсумото возмущённо ударил его по плечу. — Да, Така, я хочу продолжения. Он классный. — А у продолжения имя есть? — Дай, — мечтательно произнёс гитарист. И неожиданно повторил медленно, будто пробуя фонетику каждой буквы: — Дайске Андо. *** …О чём ещё можно думать за едой? Конечно, о еде. Например, о вкусе губ, чуть горчащих выпитым виски. Полных, сочных и, знаете, не фига не покорных. Своенравных, как и их обладатель. Нет, Дайске не собирался съесть Аоя, вернее, хотел бы, но не в том смысле. Не о еде речь. — Хватит налегать на сладкое, — недавно предупредил Каору. Андо чуть не подавился, вдумавшись в жирный намёк: «Все жрут мясо, пьют пиво и, заметь, никто не потребляет столько сахара! Пойди и трахнись уже — не дело повышать серотонин шоколадным парфе. Разжиреешь — выгоню из группы. Заебал». На самом деле, Ниикура ничего такого не думал, — заморачивался Дай, особенно, когда появлялось свободное время. К счастью, такие моменты выпадали нечасто, но гитаристу стало казаться, что он реально поправился. «На миллиметр, ага», — поржал над ним Хара, когда тот спросил напрямую, указывая на свой впалый живот. Стоило музыканту отключиться от работы, как голову забивала всякая чушь об Аое. Мысли о Широяме, с некоторых пор, вызывали у Андо стойкую эрекцию. Близость с этим мужчиной томила и радовала одновременно, с Юу всё казалось лёгким и необязательным. Несерьёзным и безвозмездным. Трудность составляло лишь найти общий язык перед тем, как уломать. Но это и было самым интересным, ибо приз оправдывал все усилия, а игра стоила свеч. Воспоминания накатили бурно и стремительно, как случайный секс. Андо перестал жевать и судорожно глотнул виски, стараясь не представлять, о чём подумают согруппники, если увидят выражение его лица. Но все были заняты ужином и на покрасневшие щеки мужчины, никто не обратил внимания. Про приближающийся «домашний тур» он Аою рассказывал между трахом, только вот, слушал ли его Юу в тот момент? Хотел ли узнать о чём-то ещё, помимо «здесь и сейчас»? И для чего вообще поднимать вопрос о следующей встрече, когда есть номер телефона? Но… перспективу ограничивали мотания из города в город. Но всё же, Андо написал откровенное сообщение в лайне, которое Широяма благополучно проигнорировал. И тогда Дайске заревновал. А потом, разозлившись на самого себя, напился и разбил айфон. С концами. Дурак. Последняя встреча, уже третья по счёту — это ли не система, некая последовательность из разряда «продолжим, пожалуй»? Вот именно. Можно разве назвать случайностью, когда уже сам ищешь приключений на свою задницу? Менеджер дал отмашку ехать в гостиницу, и Дайске был счастлив поскорее вернуться в номер. — Ты в порядке? — спросил его Каору в лифте. — Рожа красная. Щёки Андо полыхали лихорадочным румянцем. — Норм, — отозвался он. — Это всё виски. И жара. Закрывшись в номере, Дайске упал на диван, уткнувшись лицом в подушку. …Как же классно! Волнительно перехватывать и отдавать инициативу, не загадывая наперёд, кто из них возьмёт бразды лидерства. Дайске вдруг захотелось быть снизу. Они тогда даже не разговаривали, переняв поведение представителей животного мира — дикое и примитивное во всех проявлениях. Но позднее, момент, когда гитарист вжимался пахом в чужие бёдра, разрушил весь дальнейший сценарий. Широяма отличался активностью в обеих позициях, но тупо ленился. А Дай… тот не мог определиться с тем, чего хочет больше, потому что всяко было хорошо. «Ты лежишь, тебя ебут». Да, сука, да! Пытаясь урезонить либидо, он накрыл рукой выпирающую ширинку, и это совсем не помогло. Резкие и жаркие сцены секса, сопровождающиеся хлюпающими пошлыми звуками от соприкосновения двух потных тел, разгорелись с небывалой силой в воображении мужчины. Трахнуть себя — тоже удовольствие. Но это же так… грязно? Гитарист смущался от того, что обстоятельства вынуждают его реализовывать свои фантазии в гостиничном душе, и, в то же время, торопился скорее удовлетворить их. Он рассматривал свой член, пытаясь осознать момент, когда рука заелозила по стволу. Пальцы привычно сминали плоть, собирая и медленно размазывая по головке выделяющийся секрет, скользнули вниз, к яичкам. В нетерпении вышагивая из штанин, гитарист на секунду задержал взгляд на собственном отражении, выдавливая на ладонь лубрикант и… дальше желание захлестнуло разум, заставляя мужчину остервенело насаживаться на собственные пальцы. Сначала медленно с оттягом, затем, он проникал в себя резче и глубже. Больно, но так хорошо, когда знаешь, чего именно сейчас не хватает. И вскоре, предоргазменные судороги согнули тело, вынуждая в приступе экстатического удовольствии упасть на колени; и Дайске протяжно застонал, выплёскиваясь в руку и судорожно хватая ртом воздух. Поднёс ладонь к лицу, считывая объёмы… Затуманенное сознание не хотело возвращаться в реальность… «Широяма, сукин сын» - вертелось в голове, а на лице блуждала глупая улыбка. *** Аой, оказывается, ужасно не любил, когда его застают врасплох, и меньше всего ожидал появления Андо в кафе студии, в которой записывалась их группа. Всё вышло не так гладко, как представлял себе гитарист Dir en Grey. Вокруг было достаточно людно, чтобы говорить о неформальном поведении, и с неохотой соблюдая внешний этикет, Широяма скорчил из себя неприступное изваяние. Перед этим он, конечно, снисходительно вскинул брови, будто давая понять, что дерьмо в этой жизни случается. Мужчина выделялся ярким пятном среди безликой массы, одетой в будничные тёмные цвета. Необычного кроя белый свитшот привлекал внимание. Тёмные брюки в обтяжку, на ногах брендовые кроссовки. Расслабленность позы выглядела ненатурально, потому что всё напряжение скопилось на лице. «Блять!» У Дайске вдруг тревожно засосало под ложечкой, будто он явился на важные переговоры к особе королевских кровей, и эта особа сейчас публично выдала ему «аут». — Ты нарушаешь моё личное пространство, — высокомерно выдал Широяма-король, но мужчина нагло плюхнулся рядом. — Проваливай, или я позову охрану. — Ты такой неприветливый! — Дай откинулся на спинку стула, широко расставив ноги. Его нервозность проявлялась дробью ритмического рисунка, выбиваемого ногтями по гладкой столешнице. Минуты пролетали наносекундами, ритм выстукиваний усложнялся, ускоряясь.— Отлично выглядишь, кстати. — Ты меня не слышал? — Аой проигнорировал комплимент, раздражаясь ещё больше. Мужчина злился, потому что Андо, получив его номер, исчез на три недели. Зато отправил тупое сообщение, типа, чем занят и бла-бла-бла… ни о чём. Бессодержательно. А может, Дайске просто тупой? Рука резко взмывает вверх, привлекая внимание охранника, но внезапно замирает, перехваченная ладонью Андо, заставившей её опуститься. — Я отвечу на все вопросы, опусти руку, — Андо сказал негромко, но убедительно. И два тёмных взгляда схлестнулись в проявлении упрямства. — Я пообещал вашему менеджеру сделать с ним селфи, ради маленького шанса увидеться с тобой. Удели мне немного времени, а? Пожалуйста. — Я не люблю сюрпризы, Андо-сан. — Мы снова на «Вы»? — разочарованно протянул тот. Гитарист нахмурился, поджав губы, но вдруг заметил улыбку, чуть тронувшую капризный рот. — «Ах, вот, значит, как! Улыбаешься теперь?!» — Аой, да кончай уже! — От такого, друг мой, не кончают. Хотя, бывают исключения. Вроде тебя… Ладно, послушаю. Что ты хотел? — как ни в чём не бывало, снисходительно улыбнулся брюнет. Посмотрев по сторонам, мужчина решительно развернулся к Юу. Он и сам не знал, что сейчас скажет. Аой наклонился ближе, изображая, что весь во внимании. — Нам надо быть вместе! — Слова, в данном случае, явно опережали мыслительный график. Схватив Аоя за руку, гитарист, казалось, вообще не переживал о том, как это выглядит со стороны. В метрах трёх от них безмятежно обедала вся техническая команда The Gazette вместе с тур-менеджером, а ладонь Аоя любовно сжимали и поглаживали чужие пальцы. Какой изумительный фон для сплетен! Концентрируясь на чём-то, Андо абсолютно плевал на детали антуража. — Ты держишь меня за руку! Публично!— почти зарычал ритмист, глядя на любовника. Пришлось сделать усилие, дабы вырваться из захвата крепкой ладони. Какое счастье, что этого не видят Руки и остальные — хлопот потом не оберёшься. — Пусти! — Давай спустимся в бар? Там можно? *** Атмосфера в студии постепенно накалялась. Руки осенила новая идея, и, придерживая фиксатор на правом плече, он возбуждённо сверкал глазами, в предвкушении скорее поделиться информацией. Предвкушение затянулось, ибо уже несколько минут группа бездействовала в ожидании Широямы. Поморщившись от досады, Матсумото протянул здоровую руку, жестом требуя сигарет. Уруха тут же подорвался, выполняя желание певца. — Где Аой? — В столовке видели минут пять назад, — отозвался Ютака. — Сейчас придёт. Звонили? Но Руки не ответил, потому что айфон Юу лежал на самом видном месте, жужжа вибрацией. Все невольно развернулись на звук. Чтобы не терять времени, раздражаясь ещё больше, вокалист стремительно вышел из помещения со словами: — Пойду, поищу… — и уже когда никто не мог его услышать, добавил ёмкое: — Пидорасина! *** Всю дорогу, пока они ехали в лифте и шли по коридору, Аой по-шпионски буравил глазами чужую поясницу и худые ляжки, пропуская момент, когда Дайске вдруг повернулся лицом, отвечая ритмисту самодовольной ухмылкой. Спалил. Не увидев вокруг свидетелей, он резко вжал Широ в угол. От неожиданного контакта, у обоих перехватило дыхание, но Аой среагировал быстрее: обвивая рукой талию Андо, другой, свободной, он со всей дури ударил его под дых. Гитарист тут же согнулся, хватаясь за стену: — Блять! За что? Театрально пожав плечами, Широ продолжил путь. — Да за всё! — Господин Андо воскресил интерес к жизни одним лишь своим появлением, а Юу ужасно не хотелось признавать сего факта. Но что-то закрутилось в душе, стоило снова увидеть эту развязную походку. Самое парадоксальное, что при всём желании послать Андо куда подальше, Аою страшно нетерпелось отправиться следом, чтобы вернуть… …При входе их спросили, предпочитают ли они разместиться за стойкой бара, но мужчины синхронно указали на угловой стол. Дайске держался за солнечное сплетение, видимо, не совсем отошёл от удара, и Аой сожалел о том, что сделал, прислушиваясь к неровному и сбитому дыханию гитариста. Логичным было спросить: «Больно?» или «Ты в порядке?» И не то чтобы Юу не хотел поинтересоваться… — Мы даже не встречаемся! — кинулся в атаку Широяма, как только они сели за столик, заказав по кружке пива. — Мы трахаемся, — хрипло ответил гитарист, выпрямляя спину. Ладонь снова потянулась к руке, но Аой увернулся, и Андо лишь успел задеть поверхность крупного оникса, заключённого в обруч серебра на среднем пальце. — Красивое кольцо. — Твоя самоуверенность зашкаливает, Дай. — Негодование Широямы принимало вполне осязаемую форму. Пристальный взгляд мужчины напротив раздражал его. Непонятно, чего сейчас хотелось больше: ударить Андо в лицо или поцеловать? — Я соскучился, — сказал гитарист Диров очень тихо. Шах и мат. Такое откровение, наверное, смогло бы остудить любую ярость… По телу Широ побежали мурашки, будто кто-то извне совершил жестокий приворот. —…Ведь мы не трахались уже… Да. Давно. Но только… — Нет никаких «мы»! Я не обязался хранить тебе верность. — Аой задумался о том, к чему вообще может привести подобная связь. Но когда он смотрел на Андо, ему хотелось секса. Воображение рисовало ему стройные бёдра, скрытые рваным подолом. Опять на мужчине было надето что-то длинное… Знакомый наклон головы к плечу, и поджатые губы выплёвывают сдержанное: — Надеюсь, ты предохранялся? Пока я ездил в тур... Запотевшие стаканы с глухим стуком опустились на стол. *** — Терада-сан, — Руки пытался охватить взглядом помещение кафе, но что-то подсказывало ему, что ритмиста он здесь не найдёт, — вы не видели Аоя? Он оставил телефон, может… — Да, Руки-сан, — отозвался охранник, — я видел его. К нему подошёл мужчина, и, они, после недолгой беседы отправились в сторону лифта. Матсумото выругался последними словами, поскольку на лифте можно спуститься только в бар, а подняться либо в студию, либо в кабинет начальства. Начальство находилось в отъезде, стало быть, — бар. Ну, конечно, куда этот алкаш мог отправиться в обществе другого алкаша? Стоп. А кто этот второй? — …Вы его точно раньше здесь не встречали? — Нет, Руки-сан, но судя по всему, Широяма-сан с ним хорошо знаком. — Спасибо, — отозвался певец, направляясь к лифту. — Передайте Аой-сану, что его очень ждут на студии. Если вдруг увидите. — Да. Конечно, Матсумото-сан. Я передам. *** — Я не стану отвечать, — холодно ответил брюнет, достав сигарету. Стильный щелчок «Zippo» заставил ритмиста дёрнуться, уклоняясь от огня зажигалки, притянутой почти к носу. Острое колено коснулось его ноги под столом, тем самым выбивая из зоны комфорта. Скрип отодвигаемого стула прозвучал слишком громко. Интересно, сколько людей в зале среагировало на звук? На самом деле, беспокоился лишь один Широяма, а всем остальным было плевать. — Какого чёрта, Дай! — Долго ещё мне держать? — улыбнулся мужчина, а глаза его орали матом. Он вдруг осознал, что уже готов требовать моногамии, не имея на это никаких прав. Да и откуда им взяться после третьего свидания в мотеле? Глупо рассчитывать, что другой человек думает и чувствует так же как ты…. Но чем больше Аой выпендривался, тем сильнее хотелось его снова выебать. — Ладно, я вижу, ты злишься. — Тебе кажется, — Широяма неспешно прикурил, скрывая неспокойный взгляд за ресницами. — Когда ты не ответил на сообщение, — продолжал Дай, — я разбил телефон и похерил половину контактов. — Он подумал сейчас о том, что если бы Аой хоть как-то проявил заинтересованность, то Андо перевернул бы целый мир и достал грёбаный номер. Гитарист ощущал себя крайне неуверенно. Маленький шаг вперёд порой влечёт за собой непонятно что. От Широямы ведь хрен инициативы дождёшься! — По-пьяни разбил. И твой номер был в их числе. Я не смог перезвонить. Случайно вышло. С телефоном. Не из-за тебя. Вообще, не смотри так! Я не вру. Да блять! Аой! «Врёшь, Дай. Лжёшь из-за меня и мне же». Будь они сейчас только вдвоём, ритмист бы уже давно целовал Дайске, и возможно, дал бы ему на этом самом столе. Или наоборот, — это уж как карта ляжет. Имеющий глаза — да прочитает между строк. Ему нравились эти разборки, ибо всё это ни к чему не обязывало. Хрен с ним, что Дайске не перезвонил, просто объяснений послушать сейчас очень хотелось. В оправдание за то, что за последние две недели мужчина дважды потратил деньги на бордель, удовлетворяя свои нереализованные фантазии. — Продиктуй свой номер ещё раз, пожалуйста. И я поеду. — Упорство, с которым Андо добивался его, Широяму почти покорило, но мужчина не спешил раздавать бонусы. Только вот, прикосновение чужой ноги под столом никак не помогало сосредоточиться. — Боюсь, что я категорически занят… ты меня слушаешь? — У тебя эрекция. *** Знакомая спина в белом одеянии неожиданно замаячила прямо рядом с выходом из здания. Матсумото поймал Аоя на повороте возле лифта. Запыхавшийся, полный желания поквитаться, он начал издалека: — Сук…а…Аой, вот ты где! — «Сука» плавно перетекло в «Аой» — Таканори вовремя заметил, что тот не один. А выносить мусор на публику воспитание не позволяло. Хотя… Солнечно улыбнувшись согруппнику, певец заговорил так приторно, что если не знать, какая фурия скрывается за этой маской, то можно смело предположить, что видишь живое воплощение ангела. — Ты такой невнимательный, забыл телефон. Пришлось обежать всё здание, прежде чем… Добрый день! — повернувшись к Андо, сказал певец. — Простите, но господин Широяма нам необходим для работы, о которой он, кажется, забыл, — разумеется, Руки узнал гитариста Dir en Grey, но обязать Юу отдуваться было намного интереснее. — А стафф на что? — растянув рот в улыбке, ответил Юу. — Ты себя совсем не бережёшь, Така. Запыхался весь. Забыл, что врачи запретили физические нагрузки? — театрально сокрушался Широяма. — Не стоит так нервничать из-за пустяков. — Пустяков?! — всё тот же елейный тон и улыбка, только взгляд вдруг становится ледяным. — Аой-сан у нас любит пошутить, да вы, наверное, уже и сами заметили. Ха-ха! Смешно, — сказал Руки. — Познакомь нас, — прозвучал стальной голос, и Широяма замялся, теряясь. Дайске наблюдал за диалогом, ощущая, как цепкий взгляд подошедшего к ним мужчины, изучает его. Сначала лицо — внимательные глаза считывали всё: настроение, угол изгиба бровей, напряжение губ. Плечи, шею, ноги, торс. Положение тела, и, возможно, даже стояк… — на всё ему потребовалось меньше минуты. Воспользовавшись заминкой, Дайске представился, протягивая вокалисту руку. — Так это вы тот человек, который лишил Юу покоя? — Серьёзно? — Дай и Широяма вскинули головы одновременно, уставившись на певца. Глаза ритмиста обещали Матсумото все мыслимые и немыслимые пытки мира, если он сейчас же не заткнётся, А Дайске пытался разобраться, что за тёрки происходят между этими двумя мужчинами, хотя и взгляд любовника он тоже заметил. — Ну, разумеется. Кто бы ещё стал пренебрегать работой ради… Но певцу не суждено было закончить. — Твоя рука не слишком болит, Така? — поинтересовался Юу, растягивая рот в хищном оскале. — А то ведь я могу помочь. — А что с рукой? — влез в перепалку Дай, пытаясь разбавить напряжение. Ведь причиной конфликта становился именно он. — Ах, пустяки, — усмехнулся Матсумото, не отрывая от ритмиста пытливый взгляд, — всего лишь перелом. Упал. А работы очень много, так что не до болезней. Широяма насмешливо вскинул бровь — слово «работа» из уст Таканори повторялось слишком часто. Специально для гостя и в назидание Аою, надо полагать. Обычно Руки использовал «Пошевели пальчиком» или «Закрутим извилинки», а ещё «Пошумим и подёргаем струнки»… Язык бы выдернуть! — Простите, что задержал вашего гитариста, Руки-сан. От данной формулировки Аоя буквально передёрнуло. Андо тоже выдал это не просто так — реакцию проверяет, зараза. — Ну что вы, Дайске-сан, какой же он мой? — Заметил Руки. Идиотизма ситуации было не занимать. — Юу постоянно говорит о вас. Прошу прощения, если выдал маленький секрет. Но раз уж вы здесь, повлияйте, пожалуйста, мне важно заставить его думать о… — победно улыбаясь, почти пропел Матсумото. — Я понял, не продолжайте, — лицо Андо стало пунцовым. — До встречи, Андо-сан, приходите ещё. Мне очень хотелось бы познакомиться с вами поближе, — попрощался певец, разворачиваясь в сторону холла.— У тебя минута, Юу. Глядя на Матсумото с открытым ртом, Широ от возмущения потерял дар речи, начиная автоматически идти следом. — Ты труп! — сказал он, приходя в себя возле лифтов. — Это что такое было? — зарычал он. — Да я тебе яйца откручу, если подойдёшь к нему хотя бы на метр, ты понял? Использовать мои слова против меня! Это… подло, сукин сын! — гневно возмущался он, схватив Матсумото за грудки. И внезапно выпустил, увидев в зеркале открывающихся дверей отражение гитариста. Значит, тот шёл за ними и всё слышал. Ну, что же, деваться некуда. — Что-то забыл, Дай? — с показным равнодушием выдал ритмист the Gazette. Андо засиял как южное солнце после грозы, заряжая окружающих теплом и позитивом. — Хватит выёбываться, — просто ответил гитарист. И его взгляд не мог оторваться от Юу, вернее, от футболки, ткань которой эффектно подчёркивала рельефы желанного тела. Даже присутствие Руки не останавливало, чтобы не пялиться на мужчину. — Аой, Матсумото-сан, давайте сходим куда-нибудь выпить после работы? Широяма сдавленно застонал.