Герои твоих песен обязаны расстаться с жизнью

**** Он был таким как все: обычным ребенком со своими страхами. Только вот остальные дети темноты боялись, а он «того белого дядю в красном», что наблюдал из-за деревьев время от времени. Мать лишь отмахивалась, когда запыхавшийся Тайлер прибегал к ней и с испугом в глазах рассказывал очередные истории про странное нечто. А кто же ребенку поверит? Но он видел. Он же видел? **** –Я ушел! — рявкнул парень на весь дом и, громко хлопнув дверью, вышел из дома. Погода была отвратительной: небо затянуло мокрыми пыльными тучами, а ветер неприятно касался открытой кожи. Улица будто вымерла–ни души. Хмыкнув, парень побрел по дорожке в сторону леса, попутно закуривая неизменные Winston красные. Глубоко затянувшись, он замедлил шаг и выдохнул сизую смерть кольцами. В лесу есть особое место, особое и абсолютно обычное. Старая заброшенная беседка, на которой уже мох порос, да и краска выцвела, доски давно трухлявые, а пол скрипел и провалился кое-где. Мертвая красота. Он чувствует себя спокойно здесь. И только здесь. Юноша садится в самый угол сооружения, там где дикий виноград стеной вырос, и забирается на хрупкие дощечки с ногами. Черная кожаная тетрадь покидает красный рюкзак со странными рисунками и опускается на колени к обладателю. Тот держит ее как клад, самое сокровенное, что могло быть в жизни. Эти листы его спасение, но они же и смерть. Луч радости и волна страха. Никто и никогда не должен узнать, что в ней. Тайлер не позволит своей слабости раскрыться. У него нет друзей–ему и одному хорошо. Они всего лишь примитивные персоны, ничего необычного. А Тайлер всего лишь подросток.Обычный такой, с детством как горький шоколад с апельсином. С запахом сигарет и дешёвого пива в одиночестве. Со стихами, что хаотично исполосовали листы. Со страхами и самим собой. Джозеф просто подросток. Он понимает очень многое, и одновременно ничего. Он слишком много чувствует, но абсолютно равнодушен ко всему. Думает слишком много, в той тишине, что словно пытка для парня. Он слишком разрушает себя. Так проходит час или два, может, пять–ему не важно. Все равно никто не ждёт, никто не волнуется. Он один в этом закрытом городе, что затопило дождем. Джозеф откидывается спиной на балку и прикрывает глаза. Ему жутко хочется кричать, а ещё больше курить, поэтому пачка снова покидает карман своего владельца, а зажигалка искрится в сумраке летнего вечера. Сделав пару затяжек, парень разглядывает лес, всматриваясь в черноту меж деревьями. Она пугала его с самого детства, подбрасывая все больше новых жутких образов, что вскоре превращались в героев на бумаге. Ему опять мерещится до боли знакомое с малых лет очертание, что на подкорке отпечатано–ни стереть, ни выжечь. Страх липким потом проходит по спине, словно стая пауков. Тай был не из робкого десятка, нет, но это существо пугало до потери пульса. Конечно, все лишь в его голове. Так и говорили психологи, которых парень успел посетить немало. Он на ощупь принялся складывать вещи в рюкзак и попятился назад, к дороге, откуда пришёл. «Это» не двигалось, лишь пристально смотрело, будто ожидая чего. И только стоило ему сделать шаг вперёд, как Джозеф сорвался на бег. Парень выбежал на проезжую часть и тут же зажмурился от слепящего света фар автомобиля, что ехать прямо на него. Не так он думал закончить свое существование. Но кого это волнует? Случается то, что должно случиться, нам остаётся лишь плыть по течению. Но водитель резко выворачивает руль вправо, чудом объезжая мальчишку, и резко тормозит. — Тебе жить надоело?! — дверь авто распахивается и из нее вылетает разъяренный юноша, что хватает Тая за ворот чёрной футболки, и кричит в лицо, –что, придурок, думал сдохнуть под колесами?! — все так же орёт парень, но Джозеф не слушает его, лишь висит безвольной куклой и смотрит вглубь леса, где только что стоял силуэт. — Отпусти, — через какое-то время шипит сквозь зубы парень, брыкаясь, –поставь меня на место, ублюдок! –С чего это мы такие дерзкие вдруг? –ухмыляется незнакомец, сильнее сжимая ворот кофты, –сначала под машину бросается, а потом указывает, что делать? Нет, мальчик, так не пойдет. Молоко на губах не обсохло–мал ещё командовать, — выплевывает он. Юноша не успевает ничего сообразить, как колено Тайлера врезается в его живот, а он сгибается пополам от боли. Что что, а дрался Джозеф превосходно. Несколько секунд спустя подросток уже подхватывает твой рюкзак и широкими шагами направляется прочь. Даже не заметил, как обронил что-то важное.