Shame

У Неро был какой-то нездоровый фетиш на Ви. Он начал замечать это за собой с самого начала, с того момента, как они познакомились. Этот парень выглядел странно, словно не от мира сего – загадочный, едва заметный, какой-то логически не приживающийся в этом пораженном корнями Апокалипсиса выжженном человеческом мире. Высокий – но тонкий, такой хрупкий, что, казалось, его может снести дуновением ветра, легкий, почти призрачный, неуловимый, эфемерный – когда пытаешься ухватить, пальцы ловят только воздух. Нескладный, как щенок-подросток, какой-то угловатый и неправильный – но этим так сильно цепляющий глаз. Неро с первой встречи не мог оторвать от него взгляд – смотрел в сторону, скрестив руки на груди, все фыркал, ворчал на что-то, петушился, а сам украдкой все поглядывал на странное создание рядом – человеком его называть язык не поворачивался. Ви на него даже внимания не обращал – поставил трость к стене, сам на нее спиной оперся и читал книгу, которую зачем-то постоянно с собой таскал. Даже, блин, Неро заинтересовало, что же там такое написано. Раздражает. Поскольку тот на него не смотрел, разглядывать Ви можно было в упор, бесконечно, пристально – но Неро почему-то упорно отводил взгляд, словно боялся случайно встретиться с чужими темными глазами, боялся, что тот увидит к себе интерес, лишнее внимание и подумает что-то… а что он мог подумать, и почему его вообще это беспокоит? Беспокоило его это внутренне, лично. Потому что Ви – что за имя вообще странное? – вызывал у него тот интерес, который он ни к кому обычно не испытывал. Взгляд зелено-голубых глаз цеплялся то за темные локоны, скрывающие лицо, когда он стоял в профиль, то за губы – господи, это вообще законно, иметь такие губы? – за темные глаза, почти черные, и черт различишь, зеленые они на самом деле или какие, за любую чертову мелочь. Его тонкие руки – прости господи, да как он вообще ими трость удерживает, сломаются же от первого удара, от любого падения. Взгляд мог бесконечно скользить по черным узорам на его теле, по этим темным тонким разводам, украшающим его всего – таким неестественным, выделяющим его из всех вокруг, словно грешным или порочным, и не нужно спрашивать, почему именно такие ассоциации приходили в его голову. Это было странное чувство сильной привязанности, возникшее одномоментно – как искра, буря, безумие, только вот искра между ними пролетела, а буря и безумие бушевали где-то внутри Неро, отражаясь отблесками пламени в бирюзовой радужке, разжигая хаос в грудной клетке, и черт знает, как потушить. Ви был слабым – казался сильнее только за счет мурчащей у ног большой кошки и болтливого грифона, который наверняка на вкус как курица, серьезно? – и о нем нужно было заботиться. За "нужно" Неро тщательно скрывал внутреннее "хотелось". Он всегда был порядочным парнем, пусть и хамоватым, взбалмошным, бунтарным, но партнером был бы прекрасным, готов был повенчаться с Кирие хоть в той церкви, где они росли вместе, если бы не демоническая рука. Проклятое наследство. А после чужой фразы, слетевшей с потрескавшихся губ: "Я просто хотел, чтобы меня любили и оберегали…", свою порядочность было уже не заткнуть. Когда Ви падал, Неро кусал губы, отводил взгляд, просил отдохнуть – на агрессии, уже почти на истерике, потому что нельзя себя так изматывать –, но сдавался после просьб, мольбы и этого отчаянного упрямства на лице, которым страдал он сам. Хотелось не просто тащить его на своем плече, а подхватить под спину, под колени и нести – так ведь быстрее. Но он не поймет, а грифон еще и застебет, напрашиваясь на подпаленный Синей розой хвост. Когда он едва не рассыпался, когда был максимально откровенен с ним, до этого не говоря ни слова, Неро чувствовал себя просто отвратительно, потому что беспомощность – это худшее, что он мог когда-либо испытывать. Невозможность помочь хуже смерти. Он ненавидел это. Ненавидел тех, из-за кого он ощущает подобное. И в первую очередь, ненавидел себя – за то, что был таким слабым. Вернув человеческую часть Вергилию, Ви не исчез. Может быть, благодаря возросшей в разы силе Вергилия, которому не было необходимости забирать его до последней капли, может быть, потому что за прошедшие полтора месяца он начал становиться более самостоятельной личностью, чем просто тенью прошлого, осколка израненной души, но это было странно. Сам Вергилий лишь разводил руками, Данте относился к этому с шутливым недоверием, а Неро – Неро был рад. До облегчения рад и уже готов был просто забрать этого потерянного странного парня с котом и грифоном на руках, унести подальше от этого опасного мира и исполнять его желание – любить и заботиться. Потому что он может. Чем стал Ви, было не до конца понятно, потому что никто толком не мог объяснить, чем он был – но человеческого в нем стало преобладать гораздо больше, чем было, пусть Тени кошмаров оставались с ним, чтобы защищать в случае необходимости. Преданность как у фамильяров. Да и Неро это особо не волновало – после раскрытия в нем демонического потенциала он и сам уже не мог ответить на вопрос, который так часто задавал Ви после знакомства: "Да кто же ты, черт возьми, такой?" В любом случае, сильнее юноша не стал, скорее даже наоборот – оказался подвержен болезням и прочим людским радостям жизни. И Неро от этого легче не стало. Стало, наоборот, очень и очень сложно. Ви был чувствительным – а когда он болел, то становился чертовски чувствительным. Только лишь при малейшем повышении температуры он даже трение ткани о кожу ощущал более остро и специфично, реакции становились ярче и менее контролируемы, чем обычно. Пока этот болезненный астматик загибался от кашля, Неро гладил его по спине, плечам, шее, и даже от прикосновений обычной теплой руки Ви дрожал, прогибался, рвано выдыхал и тихо постанывал, при этом подаваясь навстречу ласке. А когда Неро забывался и касался его холодным металлом – иногда он носил Бич Дьявола не только в бою, в конце концов, сложно сразу привыкнуть к тому, чего у тебя никогда не было – тот вовсе резко выгибался, шарахаясь прикосновений и роняя хриплый стон. Вообще все эти звуки, которые он издавал – поскуливания, вздохи, постанывания, мычание – все это было до жути странно неприличным, и Неро не знал, как реагировать. Вернее, он-то реагировал, а вот правильно ли – черт его знает. Неро смотрел в наполненные лихорадочным блеском темные глаза, на влажные губы, приоткрытые в тяжелом дыхании, на полуобнаженное тело, потому что "Мне жарко, одежда натирает, не хочу", и ему внезапно тоже становилось жарко, и оставалось кусать губы да отводить взгляд. Потому что Ви сейчас нужен был горячий чай, плед и отдых, а не все то, о чем он невольно думает. Именно по этому поводу он сокрушался, сидя за стойкой в трейлере Нико, пока в его соседней части дремал юноша под чутким надзором своих фамильяров. Закрыв лицо механической рукой и бормоча вслух о том, как можно быть таким эгоистом, как он. – Секс – лучшее лекарство, знаешь, – отозвалась Нико, которую, как всегда, никто не спрашивал, проходя за стойку с очередным материалом для новой руки, став невольным свидетелем чужих моральных страданий. Сказала легко, не задумываясь, а Неро мгновенно вспыхнул, вскинув голову – в яблочко попала. – Нико! – рявкнул тот, ударив кулаком по столу – благо, не механизированным, иначе бы еще и за это деньги попросила. Деньги вперед, блин. Вот это настоящая дружба. Девушка приподняла брови, поставив одну руку на пояс, а во второй держа едва светящийся коготь – весьма угрожающе держа. – Поосторожней с мебелью, эй. Я серьезно вообще-то. А ты не знал? Пай-мальчик, тоже мне, – она понимающе хмыкнула, сдув вьющуюся прядку с носа и наставив коготь на парня указывающим жестом. – Тебе же он нравится, в чем проблема? – Нико! – он не мог придумать, что сказать, наверное, пару секунд, но, в итоге, все равно смог выдать только это, еще более возмущенно, чем раньше. – Черт тебя, да даже если ты права, он сейчас еще более слабый, чем обычно, ему нужно лечиться, а я чем думаю… – Уж не знаю, чем и о чем, но я бы радовалась на твоем месте, – Нико обошла его, похлопав по плечу, и парень проводил ее вопросительным взглядом, скептически приподняв брови. – Ну, знаешь, на обнаженных девушек у тебя не встает, так хоть на красивых парней реакция есть. Серьезно, ты хоть понял, наконец, кто тебя привлекает. Черт возьми, а у меня же никогда не было друга-гея… – Она задумчиво отсекла половину когтя обычным кухонным тесачком. – Теперь есть. Как же офигенно! – Нико! – в третий раз рявкнул он, подскочив, едва не опрокинув стул и умудрившись натворить много шума, чертыхаясь, чувствуя, как горит от стыда лицо. – Блять, – лаконично выразился он, резко распрямившись и ударившись головой о стойку со свежеразработанными руками, зло шипя, как выпускающий пар чайник, потирая макушку. Девушка изобразила вселенское возмущение на лице, поставив руки на пояс и тряхнув копной волос, затем демонстративно средним пальцем поправляя очки на усыпанном веснушками носике. – Но-но-но, молодой человек, следите за языком, – она прицокнула языком, погрозив ему указательным пальцем и играя голосом. – Фу, какие слова, тебе бы рот с мылом помыть. И мозг заодно. Да, точно, лучше голову с мылом помой, а то в ней грязных мыслишек хоть отбавляй, насквозь вижу – у тебя прям на лбу читается, в каких позах и как. От очередного "Нико!", взорвавшего бы трейлер, девушку спас закашлявшийся Ви, черт знает, как давно стоявший в проходе, опираясь о верную тросточку, с пледом на плечах. Когда в его сторону одновременно обернулись покрасневший разъяренный Неро и сдерживающая смех Нико, он молча окинул их взглядом с самым непричастным видом и развернулся обратно. – Пожалуй, пойду, приму таблетки. Девушка не удержалась, хихикнула, прикрыв рот ладонью, но тут же подавилась смешком, увидев, с каким лицом повернулся к ней Неро – аж жить сразу захотелось – поэтому она кашлянула в кулак и совсем невинно шепнула ему: – Я случайно-специально поставила его таблетки на верхнюю полку, поможешь ему достать? Супер. Просто фантастика. Его подруга теперь не только извращенка со странным чувством юмора, которая дымит, как паровоз, но и чертов шиппер. Неро с тяжелым вздохом провел рукой по лицу, прожигая ее взглядом бирюзовых глаз напоследок и направившись за парнем. Тот стоял возле шкафчика, опираясь ладонью о столешницу – тонкой ладонью в этой обтягивающей черной перчатке, и почему только он носит ее только на одной руке, боже, как распредставить эти длинные пальцы на своем… кхм – приподнявшись на носочки, пытаясь дотянуться рукоятью трости до баночки таблеток на шкафчике. В смысле, даже не на верхней полке, на самом шкафчике. Нико… Только пожалевший немощного юношу грифон пролетел над плечом Неро, чтобы помочь своему владельцу, металлическая рука ухватила его в секунде от цели, сжав и отбросив назад, вглубь трейлера, не успел тот и каркнуть. Парень без стеснения запрыгнул на столешницу, снимая со шкафа пузырек, спускаясь и протягивая его бледному брюнету. – Держи. Прости, в следующий раз скажу Нико так далеко не убирать, не знаю, что на нее нашло… – он поднял взгляд с виноватой улыбкой, привычно потирая затылок от неловкости, когда Ви кивнул, сдерживая кашель, одной рукой придерживая съезжающий с обнаженных плеч плед и второй взяв таблетки, чуть не выронив их при этом. – Спасибо. Он медленно провел кончиком языка по губам, и Неро оказался бессилен перед этим жестом, не смея оторвать от него взгляда. Когда Ви болел, у него трескались губы, обветривались и шелушились – это было неприятно, поэтому он постоянно облизывал их, а Неро ну никак не мог спокойно смотреть на эти влажные блестящие губы. Хотелось либо поцеловать их – слишком сильно, слишком остро, слишком жадно, либо зарыться в черные вьющиеся волосы, опуская чужое лицо на уровень паха. Потому что у Ви были просто ахуенные губы, и им определенно нужно было достойное применение. Он слишком явственно представлял, как эти прекрасные мягкие губы обхватывают его… да черт возьми, что же это такое, почему он опять об этом думает?! Ви смотрел на него так, словно читал его мысли, и Неро искренне надеялся, что он правда не умеет этого делать. – Мне… холодно, – с небольшой паузой мягко произнес он своим негромким бархатным голосом, глядя на него темными глазами из-под вьющихся прядей с осторожным интересом. Неро замер как истуканчик, осоловело моргая. – Тебе нужен… плед? – как-то нелепо спросил он, глядя на человека в пледе прямо перед собой. Ви приподнял брови. – Почему нет? – риторический вопрос был вброшен в воздух, когда Ви прошел мимо застывшего Неро, оставив трость у стола. Кажется, это был провал. – Н-да, Ромео, ты ради такого флирта меня бортанул сейчас? – взмахивая крыльями над его ухом, поинтересовался грифон, тоже глядя вслед своему владельцу, и едва не получил механической рукой по оперению. Недовольно ворча, вылетел прочь из трейлера вместе с Нико, которая с самым скептическим видом показала ему два пальца вниз, покачав головой и скорчив моську. Неро только рукой махнул – да чего они хотят от него все? Да, он ощущал себя так, словно сам подхватил инфекцию от Ви, потому что голова была тяжелой, а в куртке было жарко, душно, хотелось открыть все окна нараспашку, но круг замыкался, ведь в трейлере был болеющий Ви, которого продувать нельзя. На самом деле, его правда хотелось не продувать, а подхватить под бедра прямо на кухне, чтобы плед сполз с плеч прямо на пол, и плевать, что затопчут, посадить на столешницу и целовать это слишком прекрасное тонкое расписанное, как дорогой фарфор, тело, доводя до лихорадки, исступления, до полного изнеможения, а затем взять прямо здесь, закрывая рот ладонью, чтобы Нико могла делать вид, что ничего не слышала. Втрахивать его в этот несчастный стол, ломая мебель, устраивая маленькое землетрясение, чтобы гребаный трейлер качался, будто за рулем пьяная женщина. Слышать приглушенный голос, стоны, всхлипы, чувствовать его возбуждение, разгорающееся в таком хрупком теле, что заводит еще сильнее, его жар, притяжение и беспомощность. Почувствовать, какой он на вкус, слизывая его с пальцев после второй волны оргазма. И совершенно обессиленного мокрого обнаженного нести на диван, укрывая двумя пледами, чтобы во сне не замерз. Вот это точно лучшее лекарство. Неро резко помотал головой, хлопнув себя по щеке левой рукой, зажмурившись и чертыхнувшись. Почему-то после всех этих дурацких намеков со всех сторон у него не получалось адекватно рассуждать, когда дело касалось этого болезненного брюнета, сейчас кашляющего в другой части трейлера. Он весь был словно провокация – от кончиков волос до этих босоножек, до невозможности не подходивших под данный постапокалиптический сезон. На них было столько ремешков… Неро все чаще засматривался на них, и все чаще у него появлялось странное желание опуститься на колено, взять его тонкую голень и расстегивать ремешки на сандалиях, один за другим, медленно и аккуратно, снимая один, следом второй, все еще удерживая босую ногу в ладонях и касаясь идеальных бледных изгибов губами, краснея, потому что это выглядит так сладко-унизительно со стороны. Медленно и терпеливо развязывать шнуровку на его животе, вытягивая тонкий шнур из креплений, но терпения у Неро всегда было немного, поэтому в любой момент можно выхватить меч из-за спины и лезвием Красной Королевы поддеть непослушный корсет, вспарывая его одним движением, не касаясь тонкой кожи. Увидеть испуганный неожиданностью блеск в глазах, почувствовать, как внутри ворочается незнакомое чувство просыпающегося зверя. Зверя, ведомого инстинктами. Того самого зверя, что дал ему крылья. Неро сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, поднимая чужую забытую трость и возвращаясь с ней к владельцу. Ви притих, больше не кашлял – задремал на диване, а плед почти сполз на пол, открывая умело расписанное тело холоду. Он дрожал, жмурясь, поджимая губы – почти незаметно, но Неро видел. Не то от холода и температуры, не то от кошмаров. Кошмары мучили его постоянно, хотя Ви ни разу о них не заикался, и это было странно, ведь осколки тьмы, порождающие их, были здесь и защищали его в виде пернатых-хвостатых-громадных. Он коснулся чужих волос, слегка зарываясь в темную шевелюру, натягивая гладкие пряди, и Ви приоткрыл глаза, поднимая сонный, но уже осознанный взгляд на него. Наткнулся на мягкую улыбку и полушепот: "Спи", но покачал головой, приподнимаясь на локтях. Неро присел на край дивана, выше натягивая плед, а взгляд зелено-голубых глаз был отчего-то виноватым и заботливым. – Прости за весь этот идиотизм. Нико, цыпленок, они выбивают меня из колеи еще больше, чем ты, – он снова провел по короткому ежику светлых волос рукой, Ви закатил глаза просто богичным театральным жестом. – Ты просто не отличаешься скоростью мышления и реакции. Неро проморгался. – Прости? – Тупишь в самые неподходящие моменты, в переводе на твой язык, – Ви говорил серьезно, но снова прикусывал нижнюю губу, потому что это уже было привычкой, и Неро это нравилось. Наличие привычек значило то, что Ви становится самим собой. Но он снова завис, глядя на чужие губы, и, опережая свои мысли, наклонился, прихватывая их своими, мягко прикусывая и посасывая, проталкивая внутрь горячий язык, слушая чужие вздохи. И плевать, что изо рта в рот…

***

– Послушай, парень, нет, серьезно, я говорила, что секс – лучшее лекарство, а не передача микробов через слюну! Поцелуи? Серьезно? Ты что, только из старшей школы выпал? – причитала Нико, спустя несколько дней, когда Неро внезапно свалился с температурой прямо во время боя с демонами. Теперь оба болеющих парня обосновались на диване, разделяя между собой один плед на двоих, потому что Нико сказала, что ей плевать, как они будут это делать, но второй она наотрез отказалась давать. В основном, она оставляла их наедине под предлогом, что сама не хочет подхватить их заразу, но при этом пыталась даже как-то ухаживать за ними, хотя в кулинарии оружия она была явно лучше, чем в кулинарии бульонов. – Я подумал, что особой разницы нет… – вяло отпирался Неро, стягивая через голову футболку, в поисках свежей, и тут же услышал тихий девчачий писк. Резко обернулся, замечая округлившиеся от удивления глаза за стеклами очков и легкий румянец. – Ты это… чего? – Хотя, кажется, поцелуями дело все-таки не ограничилось… – прошептала та и на вопросительный взгляд Неро жестом попросила повернуться обратно. – Ты свою спину видел? Парень обернулся к ней, заодно заглядывая через плечо и пытаясь хоть краем глаза увидеть в зеркале свое отражение. Получилось с переменным успехом, но и того, что он увидел, хватило, чтобы создавалось ощущение, словно он не слишком удачно поиграл с ручной пантерой Ви. Черт, а ведь даже не заметил тогда. Неро прикусил губу, зачем-то ища отговорки. – Это… Мм… Я крыльями… это… поцарапался, – он потер затылок, а Нико прыснула. – Крыльями, ага, как же. Я Ви передам, что он окрыляет. И убежала. Коза. Неро вздохнул, возвращаясь на диван, натягивая чистую футболку и стараясь не чихнуть. Чихнул. Спугнул грифона, задремавшего на шкафу. Судя по ухмылке Ви, тот все слышал. Черт, владелец хлеще собственной пантеры… – И я тебя люблю, – а что он еще мог сказать? Знал же, зараза, что делает. Ви проморгался, но нашел ответ в своем стиле. Кто бы сомневался. – Любовь слепа, лишь разум направляет человека на пути к истинной силе… Неро прервал его на половине фразы, притягивая к себе за шею локтем и простуженно-лениво целуя в губы. – Завязывай, Шекспир, мы оба по уши в этом дерьме.