Полночь. Начало первого.

В доме была гробовая тишина. Тики сопел тихо, почти не слышно было с кухни. Так спокойно. Казалось, это тишина оглушала его. Аллен не смел нарушить этой тишины, так что он сел на пол на кухне, облокотившись на ящик, в который была встроена духовка и смотрел в пустоту. Вчера был очень сложный день, ему хотелось кричать, резать себя, только чтобы что-нибудь происходило. А теперь ничего не болело, ничего не хотелось, тишина одновременно давила на него и успокаивала. Машинально он закрыл руками живот. Он не пил противозачаточных в этот раз, а у того альфы не было презерватива. Да даже если бы и был, ни один нормальный альфа не станет предохраняться, занимаясь сексом с течным омегой. Хорошо ещё темно было, Аллен его не видел. Ненавидеть пустоту сложно, практически невозможно, так что это ему на руку. Почему, всё-таки, приехал Тики? У него не было никаких причин приезжать. Надеяться на то, что Тики в него влюблен и это чутье влюбленного, Аллен не хотел. Слишком невозможно это звучало. Уолкер прижал колени к животу и слабо улыбнулся. Тики проснется и уедет. Тишину нарушило сообщение об СМС. Аллен медленно поднялся, ощущая, как у него кружится голова, подождал, когда все пройдет и пошел за телефоном. «Малыш, как спалось в объятиях Тики? Не сиди на полу, а то заболеешь. Твоему ребенку это не понравится. Да и тебе тоже. Он был таким большим, наверняка его ребенок будет таким же. Тебе будет трудно родить естественным путем. Точно будут делать кесарево, останешься с огромным шрамом, Тики точно испугается. А если все будет совсем плохо, то ты умрёшь. Хм... Пожалуй, я приложу все свои усилия, чтобы добиться этого исхода. Ну все, солнышко, развлекайся. Кстати, не говори Тики, ты же не хочешь, чтобы он или его очаровательный сынишка пострадали?» Аллену стало очень страшно. Он отшатнулся и инстинктивно отходил назад, к своей комнате. Там был Тики, альфа, на подсознательном уровне Аллен знал, что Тики защитит его. Но самое страшное, что тот, кто ему писал это, кто бы то ни был, знал не только его, но и все его окружение. За ним постоянно следили. Аллен не понимал только одного, а именно: зачем надо кому-то за ним следить, пугать его такими сообщениями? Что он такого сделал? Аллен залез на кровать под одеяло и прижался к Тики, дрожа всем телом и чуть не плача. Микк, почувствовав рядом с собой кого-то, крепко обнял его. – Даже не думай, что он обнимает тебя потому, что любит, – напомнил очевидную истину Неа. Аллену, однако, было не до того, хотя слова Кемпбелла его задели за живое. На него находила истерика, которую он никак не мог сдержать. Он тихо шмыгал носом, когда проснулся Тики. Микк, хоть и был с виду грубым, был очень внимателен к окружающим в том смысле, что он отличал даже малознакомого человека по звуку шагов и по дыханию. Когда он услышал, что Аллен шмыгает носом, то понял, что не стоит сейчас подавать признаков жизни. Он прижал его к своей груди, одну руку положил ему на голову, как будто защищая его от всех опасностей. А затем машинально начал его поглаживать по волосам. Аллен мгновенно понял, что Микк не спит, высвободился из его объятий и отошёл к противоположной стене, оседая на пол и смотря на него своими большими серыми глазами, полными слез. Тики за это время успел только понять, что произошло, затем медленно сел и опустил ноги на пол. В глазах Аллена он видел отчаяние и ужас. Он опять чувствовал себя в этом виноватым, хотя он был полностью уверен, что тут нет его вины. – Хей, Ал... – он только привстал и протянул руку к нему, даже договорить не успел, как Уолкер отскочил от него в коридор и выставил руки вперёд, защищая себя и ребенка. Тики этот жест тронул до глубины души. В нем что-то щёлкнуло. Он стал двигаться медленно и аккуратно, будто находился не с человеком, а с диким зверьком. Он встал, смотря на него. – Аллен, все в порядке. Я не страшный, – он делал один шаг раз в несколько минут, медленно приближаясь к омеге. – Все хорошо, правильно? Аллен на него смотрел, молчал и потихоньку успокаивался. Тики наконец подошёл к нему вплотную и крепко обнял. Омегу таки накрыла истерика. Он цеплялся за Тики, будто за спасательный круг, залез к нему на руки и рыдал ему в плечо. Микк совсем не понимал, что происходит, но против не был. Почему бы не дать ему выреветься? Он стоял с ним в коридоре, поддерживая за бедра. Успокоился Аллен быстро, через несколько минут. Он и сам не понимал, что на него нашло. События ночи и утра доканали его. Слишком много впечатлений. Он слез с альфы и ушел в ванную умываться. Тики ушел в спальню, сел на пол, опершись на кровать, и охреневал. На месте ему, однако, не сиделось, и он пошел к Аллену и встал в дверях ванной. – Аллен, поехали домой. Со мной безопаснее. Да и к тому же... – он решил не говорить о том, что через пару недель жить одному ему будет просто-напросто неудобно. Уолкер ничего не ответил. То ли его ещё не отпустило, то ли Тики и правда сегодня добрый и ласковый. К чему бы это? Поупиравшись немного, Аллен согласился вернуться к Тики. Постепенно все вернулось в прежнее русло. Аллен чувствовал себя очень даже неплохо, он полностью выздоровел. Начинал потихоньку мучить токсикоз. И не только он. Ещё начала вставлять свои пять копеек совесть. И Неа. Эти двое дополняли друг друга так, будто Неа был истинным не с Тики, а с совестью Аллена. В целом, претензия была только одна: Аллен беременный. И Неа, и его совесть видели, что Тики для Уолкера – нечто большее, чем просто знакомый или друг. Аллен полагался на него, помогал в доме и краснел, когда с Тики заходили слишком личные разговоры. Все это говорило об одном: Аллен влюбился в Тики. И тут Неа с совестью в унисон начинали вещать: «Ты беременный от человека, которого даже не знаешь. Как тебе не стыдно. Что если Тики тоже тебя любит? Он не сможет принять этого ребенка». Неа ещё прибавлял: «Даже если Тики будет уверять тебя, что это не так». После очередного утра, проведенного в обнимку с туалетом, Аллен принял решение, не посоветовавшись с Тики. Зато совесть одобрила. В тот же день он пошел ко врачу, выслушал все предостережения, но не придал им особого значения и убедил врача на аборт. – Да, забыл спросить, на каком вы сроке и почему не наблюдаетесь у врача? – спросил врач. – Э... Извините, это моя первая беременность, все вроде нормально было. А срок... – он задумался и стал считать. – Седьмая неделя, получается. – Ясно. Что ж, будет вам аборт, если вы так хотите, только сначала надо вам сдать некоторые анализы, – врач-акушер перечислил все необходимые анализы. По подсчётам омеги их было пять или даже шесть. – Времени у нас не так много, но до двенадцати недель успеваем. Так... – он стал что-то искать в своем компьютере. – Хоть вы и желаете избавиться от ребенка, а переутомиться я вам не дам. Результаты для каждого теста можно получить в течение трёх дней. Ходить будете последовательно, – он нашел расписание нужных ему врачей, однако из-за того, что где-то у кого-то были отпуска или ещё что-то, на все тесты уходило около трёх недель. Акушер написал на листке нужных врачей и дату приема у них, затем вручил бумажку Аллену. – После всех тестов придёте ко мне, и, если все будет в порядке, запишу вас на аборт. Идёт? Аллен вздохнул, покоряясь судьбе: – Идёт. Спасибо большое, – он забрал листок и спрятал его в кармане, – и до свидания, – и вышел. Эти три недели Аллен провел, как в аду. Мало того, что его мучил токсикоз, так ещё и анализы надо было сдавать. Говорить о ребенке и прерывании беременности Аллен не хотел, а Тики не спрашивал. Он вообще тактично мало о чем спрашивал, подозревая, что Аллен не захочет об этом говорить. Зато Тики очень помогал делом: выполнял его сиюминутные капризы, помогал с работой, кормил и поил. За это Аллен был ему благодарен. Микк сам ещё не знал, хочет ли он этого ребенка или нет, будет ли он его любить, как своего, хоть и прекрасно понимал, что он не его. С одной стороны он убеждал себя, что будет, но при этом чувствовал себя неуютно. Он и правда был не против этого ребенка, но и не бился в диком экстазе. Опять-таки, он молча поддерживал Аллена, понимая, что ему сейчас эти разговоры не нужны. Да и кому нужны? Хоть и прошло почти три месяца, как Аллен вернулся к нему, Тики не чувствовал по отношению к нему глубокой и преданной любви. Он был привязан к омеге, он привык к Аллену, он был с ним добр, чего не проявлял с остальными, исключая Лео. Но все же это не та любовь. Лео вообще оказался самым приятным героем этой истории. Только он один знал о замысле Аллена и под строжайшим секретом от Тики сопровождал его на анализы. За эти три недели омеги сблизились. Лео понимал, что сейчас Аллену как никогда нужна поддержка, которую Тики оказать не мог. По мере приближения к часу икс Аллен и Лео становились все более нервными. Благо, Аллен больше не болел. А Тики... Тики прекратил нарушать ночной покой обитателей дома. Благодаря Неа. Этот жук, хоть и был призраком и в какой-то степени галлюцинацией Аллена, вполне себе мог контактировать с окружающими его предметами по своему усмотрению. Такая вот сверхспособность. После той ночи на Неа напала ностальгия. Он вспоминал, как они с Тики были счастливы, когда узнали, что Неа носит малыша. Месяцы беременности были одними из самых памятных. Он помнил практически все; так что частенько рассказывал Аллену вечерами. Аллена это немного успокаивало. Так что, даже понимая, что ребенок нежеланный, Неа сжалился и делал максимально возможное и ему подвластное, чтобы Аллену жилось, в частности спалось, лучше. Неа, когда Тики начинал нервничать, залезал к нему в кровать, обнимал его, а тот быстро успокаивался. А утром, когда Неа чувствовал, что Тики просыпается, он проваливался сквозь кровать, как нормальный призрак, и исчезал. Однако забота об Аллене потихоньку возвращала Тики способность нормально спать, так что кошмары стали сниться ему позже, да и вставать каждый божий день в шесть утра он перестал. Постепенно Аллен собрал все нужные ему тесты, радуясь отрицательным результатам. Получив последнюю бумагу, он пришел к тому самому врачу, который принимал его в прошлый раз. Он был на десятой неделе, сроки поджимали. Акушер спрашивал какие-то странные и в то же время простые вопросы, например о самочувствии, о беременности и о том, как сильно тревожит его токсикоз. А токсикоз Аллена тревожил. Он почти ничего не мог есть, мгновенно менялось настроение и бывали вспышки агрессии, бессонница и эгоистичные желания-капризы, из-за которых было очень стыдно перед Тики. На работу ходить стало сложнее, даже при поддержке Микка, но, в целом, терпимо. Выслушав все это, врач вздохнул, но нашел свободную запись на аборт посреди недели, что вполне устроило Аллена. Он дал себе честное слово, что после него он все честно расскажет альфе. Но альфа исчез накануне процедуры, оставив коротенькую записку. В ней говорилось, что он уезжает на несколько дней, с ним будет все хорошо. Аллен смял бумажку и выкинул ее в мусорку. Он ревновал к тем людям, которые для Тики дороже, чем Аллен, к самому листку в принципе. В следующее же мгновение Аллен вспоминал, что ничего такого между ними нет. Привязанность – да, дружба – да, но любовь... Как можно любить того, перед кем тебе настолько стыдно? Или он ошибается? Он пробовал говорить об этом с Неа, но Кемпбелл старался уводить разговор в другое русло. Он, наблюдающий за этими отношениями, чувствовал, что это не просто привязанность. Он достаточно знал Тики: тот был строптивым, гордым и харизматичным человеком, что чаще всего не шло ему на пользу. Когда по школе пошли слухи, он не стал их опровергать, наоборот, всем участникам этих сплетен он предложил сделать их правдивыми. И только с Неа он менялся: как сейчас с Алленом, с Неа он был всегда ласков, нежен и добр. Так что Кемпбелл был полностью уверен, что это не просто привязанность. Он сам себе не отдавал отчёта, что он предан этому мальчишке, что он беспрекословно повинуется ему. Тики был влюблен в Аллена, хоть и сам ещё этого не понимал. Про Аллена Неа ничего сказать не мог, но чуйка его говорила, что Аллен тоже любит Тики. Про Аллена знал Лео. Они частенько обсуждали его отца. Каждый разговор почему-то переходил в обсуждение Микка и не со стороны Лео. Аллен сам подсознательно хотел говорить о Тики, так что Лео не мешал. А обсуждения Микка перерастали в разговоры об их будущем. Уолкер, как и Тики, был до чёртиков с ним нежен и ласков, часто улыбался ему. Так что его фантазии были вполне себе реальны. Лео сопровождал Аллена на аборт. Врач ещё раз сказал про риски, которым сам Лео ужаснулся. Но Аллен только посмеялся и дал согласие на процедуру. Хозяин – барин, так что процедура была проведена. Студентами-медиками при чутком наблюдении опытного акушера. Аллен чувствовал после этого некоторую слабость, но решил, что все в порядке. Домой они вернулись около семи вечера. Тики дома ещё не появился, так что он с Лео продолжали ждать его и старались не беспокоиться.