Кошачья дверца

POV Robin van Persie Он появился у моей двери раньше, чем я успел еще раз принять душ после вырывающего сердце матча с "Арсеналом". Позже, чем должен был прийти. На год - так точно. И, как обычно, с порога вывалил на мою седеющую голову всё, что обо мне думает: - Я тебя ненавижу, Робин. - Тоже мне новость, - усмехнулся я, - вообще-то это моя прерогатива. - Нет уж послушай, - Джека несло. А мне нужно услышать о ненависти к себе ради разнообразия не только от внутреннего Робина, - Я ненавижу тебя за то, кем ты был для меня, для команды, для Венгера. За то, что он сегодня тебя обнимал, сокращая свою сердечную мышцу и длительность жизни минимум на треть. - Он мог этого не делать, - я попытался оправдаться перед собой, но внутри что-то сжалось, как же так, я совсем не заметил, что его морщины стали глубже. - Он не мог этого не делать - и кому, как не тебе, бестолочь, этого не знать. Ты остаешься его гордостью, даже если на тебе уродская форма как две капли похожая на нашу. Красное и белое, да, Робин? Скажи, тебе не кажется иногда, что ты на дурацкой карусели, которая ходит по кругу, но не может остановиться? - Джек говорил, сбиваясь и жестикулируя, а я смотрел на его морщинки на лбу и думал, что я идиот. - От моего ответа ничего не зависит, Джекки. Ты меня не услышишь, - надо же было хоть что-то сказать. - Не услышу. Потому что я всё о тебе знаю, мой капитан. Ты всегда хочешь самого лучшего. Команда ли это, стекляшки или железки, которые названы кубками или наградами. Звание лучшего бомбардира Англии, - Джекки зло улыбнулся, - Которое стало намного проще получить, когда крошка Роналду отчалил на берега Ла Лиги, да? - Я не равняюсь на Криштиану, и ты это знаешь, - сказал я первое, что пришло в голову, все равно Джек не услышал бы. - Самый лучший дом в Лондоне, самые стильные седые виски, самый красивый мальчик из команды в любовниках, самый точный удар левой. Робин, да я целовать хотел твою долбаную левую ногу, когда ты забивал с нами тогда, когда хотел или как там кричали о тебе фаны. А сегодня я судье готов был отсосать, лишь бы не ты пошел реализовывать пенальти. Спасибо хоть не праздновал. Ему было немного легче, - Джекки шутовски поклонился и изобразил нечто среднее между шарканьем ногой и реверансом. Паяц, до пары ко мне. - Арсену? - уцепился я за слово "ему". Да кого я хочу обмануть? - Да кого ты хочешь обмануть? - уже орал Джек и схватил меня за грудки - Кого.Ты.Хочешь. Обмануть. Ты прекрасно знаешь. Хочешь, чтоб я озвучил? - Н-н-нет, - голос, зачем ты дрожишь? - Нет, Робин, хватит быть трусом. Аарону. Рону. Твоему мальчику. Или как там ты его называл, когда вы сосались в подтрибунке. В смсках, записочках на холодильнике и под подушкой. Ты помнишь еще, как его называл? Или выкинул из головы как всех нас, когда мы перестали быть нужны. - Но откуда? - дыхание сбито, слова в голове - исключительно из тех записочек. Люблю, целую, сегодня, как обычно, не могу, устал, боюсь, надоело, лучше расстаться. - Неважно. - Джек неожиданно успокоился, но в глазах проруби, а не обычная Темза. Я боялся туда взглянуть, а вдруг там отражусь. - Ты не понимаешь, Джекки, - лепетал я всякую чушь, лишь бы он заткнулся, - это все оказалось слишком сложно. - Я не понимаю? Конечно, я не понимаю, куда моей дубовой голове понять. - голос Джека повысился на полтона и я вдруг заметил, что ему тоже сложно подбирать слова, - Только, Робин, помнишь, что ты нам всем говорил? Надо быть честным прежде всего перед собой. А ты боялся. Держал его за руку через кошачью дверцу - и не пускал в дом и в свою спланированную заранее жизнь. А ему больно. Помнишь еще как это? Больно. Вот за это я тебя ненавижу. - Как он? - вопрос вырвался из меня против моего желания. Я не хотел знать, боялся знать. - Спасибо, хреново. - Джекки честен, за что ему спасибо, - Но мы общими усилиями справились. Британским фабрикам по производству алкоголя и лекарств в этом году не грозит банкротство, пусть пришлют нам с Роном благодарственную открытку. Ах, да, еще телефонные компании до кучи. Эти могут и на коробку конфет расщедриться. Я закрыл глаза. Мальчик мой, мальчик, я же хотел, чтоб ты меня возненавидел, поэтому попрощался вот так, через записки. - Робин, я и сам не знаю, зачем пришел. - Джек смотрит на меня, будто и не было этого года, а за спиной у нас свисток судьи и моя красная карточка и еще наша общая команда. - Наверное, сказать, чтобы ты не звонил Рону до тех пор, пока не поймешь, готов ли открыть ему чуть больше, чем кошачью дверцу. Обещаешь, старина? - Обещаю, - выдохнул я обнял Джеки так крепко, как мог. Мужчины же не плачут, они обнимают других мужчин. Крепко и уверенно. - Ладно, хватит уж сырость разводить - прежний Джекки похлопал меня по плечу, - и спасибо, что не праздновал. И мы скучаем. И, черт тебя дери, радуемся за тебя где-то в глубине души. Но только очень глубоко. - Спасибо, - оскалился я, улыбкой это назвать сложно. - Всё. Я ушел, - открыл дверь Джекки и уже на пороге еще раз повторил. - Кошачья дверца не для него, Робин. Он слишком настоящий. Ему нужны минимум парадные двери. И первое, что я пообещал себе сделать после того, как "Мерседес" Джека поднимет пыль перед моим домом - забить гвоздями эту чертову дверцу. Своими руками. А потом разберемся, куда будут заходить наши коты.